― Ты сейчас серьёзно? ― Гастон удивлённо приподнял бровь, продолжая между тем сгибать и разгибать вновь слушающиеся его пальцы. ― Мне нужно выбрать что-то одно? Что-то определённое?

― Эй, я просто спросил, ― развёл руками Голос. ― Как ответить и стоит ли вообще отвечать ты сам решай.

Гастон с трудом согнул руку в локте, задумчиво глядя перед собой. Охотничьи трофеи в своё время сделали ему неплохое имя, но о ценности каждого из них в отдельности он не задумывался. А когда такой вопрос всё же повисал в воздухе, старался по мере возможности от ответа уйти или же угадать, какого от него ждут.

Однажды в их тихие места забрался довольно состоятельный буржуа и в поисках новых развлечений зашёл в его таверну. Разговорить его оказалось делом пустяковым, а уж выяснить, что он тяготеет к охоте на лис ― тем более. Так случалось не раз и не два, когда богачи ориентировались в собственных предпочтениях и пожеланиях, разглядывая стену со стройным рядом чучел, застывших с озлобленным оскалом на век. Не сказать, что это было любимой частью его работы, скорее даже наоборот. Загонять для господ какого-нибудь старого или откровенно слабого зверя и с улыбкой на лице хвалить их за успех Гастону частенько было почти физически больно. Особенно когда индивиды попадались особо бесталанные. Но лучше так, чем позволять им самостоятельно творить всякое на вверенной ему территории.

― Чего-то ты крепко задумался, ― выдернул Гастона из размышлений Голос. ― Это похоже действительно не простой вопрос для тебя.

― Вовсе нет, просто трофеи это приятное дополнение к моему делу, ― ответил мужчина наконец. ― Я люблю охоту ради охоты. Или ради какой-то более конкретной цели, в конце концов. А трофеи ― подтверждение моего профессионализма и я их ценю каждый из них по этой причине.

― Ну, их приносят не только с охоты, ― произнёс Голос, глядя на него особо внимательно.

― И кто о ком ещё плохого мнения? ― недовольно фыркнул Гастон, скривившись.

― Ой, вот только не надо строить из себя правильного католика. Мы оба знаем, что это не правда, ― с улыбкой сказал Голос. ― И потом, я ни за что не поверю в то, что ты не был популярным среди девушек или ни разу не воспользовался этим в своих интересах.

― Пользоваться в своих интересах и вести учёт тех, кто посещал твою постель ― большая разница. Плюс ко всему, последнее может быть довольно заразным «хобби», ― не удержался от едкого замечания мужчина. ― У меня были любовницы, да, но выставлять на всеобщее обозрение то, чему место в спальне, не по мне. А если уж кому-то хотелось посудачит об этом, то я просто им не мешал.

Голос задумался, внимательно всматриваясь в глаза Гастона. От столь пристального внимания белых глаз без намёка на зрачок становилось не по себе и Голосу об этом было известно. Однако этот долгий испытывающий взгляд мужчина выдержал.

― Трофей может быть довольно абстрактным, ― не унимался Голос. ― Например, у меня есть памятная книга, что я добыл в чертогах ада. Экземпляр редки и весьма полезный в моём деле, я не мог позволить чему-то настолько ценному пылиться без дела. Можно сказать, что это мой самый ценный, особенный трофей.

― Особенный, ― эхом повторил Гастон. ― В книгах я не разбираюсь, но что-то похожее и у меня найдётся.

Он потянулся неловко немеющей рукой к вороту рубахи. У самой застёжки с изнанки был приколот на булавку небольшой пузырёк, размером не больше напёрстка. Намертво закупоренный с заспиртованным крошечным кроваво-красным цветком внутри. Вид этого растения заставил Голос подняться со своего места и повнимательнее рассмотреть яркое соцветие, что почти светилось среди обилия оттенков серого и тёмно-зелёного на дне туманного ущелья.

― Это адский цветок? ― спросил голос, беря маленький бутылёк в свои тонкие пальцы. ― Единственное место в этой части света, где они растут это гора Селеста. Но она же неприступна! Откуда он у тебя?

― Я поднимался туда, ради того чтобы его сорвать, ― ответил Гастон, глядя в удивлённое лицо Голоса.

― Невозможно. Никто из тех, кто пытался покорить Селесту, не достиг своей цели. А везунчики, увидевшие вершину, обратно не спускались. Я лично их забирал, ― Голос казался растерянным, возмущённым и кажется действительно уверенным в том, что ему сейчас нагло врут.

― Что ж, меня ты упустил в тот раз, ― улыбнулся Гастон, довольный тем, какое впечатление произвёл. ― Но теперь-то мы с тобой квиты.

***

На дне ущелья холодно и сыро, а маленький ручей окрашивал камни и сизый старый мох в красный цвет. Прирученная волчица спустилась сюда, ведомая знакомым и родным запахом смешанным с железным привкусом крови, пропитавшим утренний туман. Она жалобно скулила тычась мокрым носом в холодную щёку мужчины, неподвижно лежащего на берегу неглубокой речушки. Робкими и быстрыми движениями облизывала шершавым зыком синеющую кожу. Нервно и долго сновала вокруг тела, пока не улеглась под боком, положив свою большую голову на его грудь.