На острове жизнь, можно сказать, била ключом. Новые «жители» всё прибывали, а Чудовище явно не собирался в ближайшее время сбавлять обороты своих репрессий. Сосланным магам приходилось тяжелее всего, наверное. Ни тебе былого могущества, ни возможности хотя бы выйти в море порыбачить или посетить Кровавый лес, находящийся всего в паре минут от места их ссылки. Отдельно стоящий маленький островок с недружелюбным названием был населён ещё менее дружелюбным зверьём. Однако это не означает, что на всех этих созданий нельзя охотиться и за одно обучить этому мастерству сыновей.

У Гастона, как человека пожелавшего обзавестись женой детьми вполне сознательно, был несколько иной подход к их воспитанию. Вдалбливать в их маленькие головы правила поведения истинного зла было делом, в лучшем случае, бесполезным. Заставлять их вершить месть за неудачи своего прошлого – низко. Взрослые должны сами решать свои проблемы, а не перекидывать их на плечи малолеток. Осознанно травить их, чтобы взрастить в них ненависть ко всему миру – такая глупость даже по пьяни к нему бы не пришла. Хотя «Остров» полнится неадекватными людьми и поговаривают, что в стенах своего дома Де Виль мучает не щенка, а собственного ребёнка.

«Гастон-номер-два» и «Гастон-номер-три» - так, весьма лестна для самого Гастона, прозвали его старших сыновей, темноволосых и абсолютно неотличимых посторонними близнецов. Мальчишки не сопротивлялись особо и прозвища прилипли к ним довольно быстро. «Лучше так, чем будут постоянно нас путать», - ворчали мальчишки. С самого детства ни один из них не желал делить собственные заслуги ни с кем, даже с точной копией себя, а потому обучить их работать на охоте слаженно оказалось задачей не простой. Однако результат того стоил. Один без промахов стреляет из лука, а второй достаточно вынослив, чтобы загонять дичь и добивать. С течением времени на охоте они научились действовать слаженно и невероятно эффективно. Развить свой естественный навык. Им определённо достался семейный талант – выслеживать и убивать. Ещё до того как Гастон в первый раз взял их с собой на охоту в Красный лес мальчишки, словно домашние коты, тащили в дом убитых воробьёв, галок, а иногда даже змей (знать бы ещё из какой щели на этом богом забытом острове они их откапывали).

Ребёнком иного склада вышел Гилберт. Он больше любил играть в песочнице с вечно обиженной дочуркой Урсулы, а не гонять с братьями живность. Он не брался руководить, не стремился быть во всём лучшим и казался из-за этого белой вороной больше, чем из-за своих светлых и волос. Улыбчивый и добродушный, он раздражал многих злодеев на острове, но трогать его не решался никто, вполне обосновано опасаясь близнецов, что с удовольствием бы использовали защиту младшего брата в качестве вполне благовидного предлога, для того чтобы открыть охоту на дичь поинтереснее.

В общем, мальчишкой он всегда был смирным и не лез поперёк своих старших братьев, что вечно состязались между собой. Хотя и с удовольствием делил с ними радости удачной охоты. Поделки из перьев птиц, сделанные Гилом, стали первыми трофеями в детской. После к ним присоединились небольшие скелеты змей и заспиртованные рептилии, выходившие весьма неплохо в руках юного таксидермиста. А белые кроличьи лапки, подаренные на удачу, украшали пояс их матери и его собственный. Пусть его младший сын ребёнок почти тошнотворно послушный и не конфликтный, поводов для гордости всё равно давал много.

Красный лес стал их по праву. Их владение, их территория как самых грозных хищников. Близнецы в чаще были как у себя дома, Гил же в воде чувствовал себя рыбой. Свежими щупальцами осьминога детишки вместе пугали невротика пирата, жившего неподалёку от пирса, а хорошенько прожаренными в панировке его жёнкой этот бывший морской обитатель с удовольствием и за хорошие деньги был съеден посетителями их маленькой и скромной таверны, что даже в этом захолустье процветала почти так же хорошо, как и паства ворчливого старика Фроло. Однако с этим набожным католиком тягаться в заработке бесполезно, церковников в этом плане не переплюнет даже король Чудовище со своей системой налогообложения.

Однако обычная живность вскоре им наскучила и в канун зимнего языческого праздника они стали искать себе новую забаву.