Это было тяжёлое утро.

Помимо непрекращающегося колокольного звона в ушах, ноющей челюсти и горящей адским пламенем спины, свой вклад в общее дело вносили долбанутые соседи с нижнего этажа. Вернувшись после боя домой, всё, чего хотел Дэймон, это завалиться на диван и как следует выспаться, чтобы восстановиться от полученных увечий (во сне процесс всегда протекал быстрее).

Но нет, куда уж там…

Стоило ему прикрыть глаза, как из-под пола начал доноситься детский плач. Утверждается, будто плач ребёнка — один из самых раздражающих звуков на свете, но это не совсем так. После нескольких часов «выступления» горластого чудовища Дэймон пришёл к выводу, что плач — не один из, а самый раздражающий звук, какой только может услышать человек. Его даже описать-то сложно. Некая аморфная помесь из завывания и рычания раненного животного. Или животных. Дэймон не был уверен, что хоть одно живое существо в мире, кроме этого конкретного индивида, способно издавать нечто столь противоестественное.

Пару раз парень совершенно серьёзно собирался спуститься вниз и заткнуть младенца силой. Однако, к его глубочайшему сожалению и неописуемому счастью для всех прочих, у Дэймона не хватало сил не то что оторвать свою израненную тушу от кровати и протащить её вниз по лестнице, но и на простой крик в ответ. Все попытки оканчивались лишь едва различимым ворчанием. В крайней степени гневным и нецензурным, но всё же не возымевшим абсолютно никакого эффекта.

И вот, когда Дэймон уже полностью смирился со своей участью, искренне решив, что хуже быть просто не может, ему открылась истина. Он осознал, что ребенок, в сущности, не виноват в том, что его крики способны дать фору даже железкам из фильма «Крикуны». Нет… Тут всё дело в наследственности.

Такое озарение снизошло на Дэймона в тот самый момент, когда к непрекращающемуся плачу малыша присоединилась ругань его родителей. Скорее всего, их тоже всё это достало, а раз орать на ребёнка не имело никакого смысла, они решили выплеснуть всё накопившееся раздражение друг на друга. Муж обвинял жену в неумении следить за ребёнком, а та в свою очередь парировала отсутствием какой-либо помощи с его стороны. Слово за слово, оскорбление за оскорблением, и обычная перепалка превратилась в ор на весь дом. Аргументы у супругов иссякли уже по прошествии получаса, так что всё остальное время вплоть до самого утра они просто выливали друг на друга ушаты помоев под аккомпанемент плачущего ребёнка.

Только в шестом часу балаган наконец завершился, и Дэймон, проклиная всех и вся (преимущественно эту злосчастную семейку, а также всех остальных жильцов дома, у которых вряд ли была столь же уважительная причина ничего с ними не сделать) начал проваливаться в благостное забытье.

И в этот самый момент раздался стук в дверь.

— Пошли на х*й! — от всего сердца воскликнул Дэймон, выдавая самое гостеприимное приветствие, на какое только был способен после всего произошедшего.

Повисла короткая пауза, за которой последовало:

— Ди, это я, — донеслось из-за двери.

— Проваливай, Бенджи.

— У меня важные новости.

— Плевать, — совсем уж вяло отмахнулся Дэймон.

— А ещё я прихватил еду и обезболивающее.

Тут юноша задумался. С одной стороны, желание выспаться никуда не делось, скорее даже наоборот, а с другой, желудок вдруг жалобно засигналил о необходимости его наполнить. С момента последнего приёма пищи прошло в лучшем случае часов двенадцать. Дилемма. Хотя… там было что-то сказано про обезболивающее?

— Заходи, открыто, — простонал Дэймон, кое-как заставив себя принять сидячее положение.

* * *

В очередной раз пригладив тёмные волосы и поправив галстук, Бенджамин Джонс провернул ручку двери и зашёл внутрь. И тут же с его уст сорвался неслышный вздох. Представшее пред мужчиной зрелище было… удручающим.

Облезлые обои на стенах, дряхлая мебель, грозящаяся развалится от одного лишь взгляда, немытое, хотя и довольно большое окно точно в центре противоположной стены. Довершали картину разбросанная по полу одежду, немалая часть которой была изорвана и заляпана кровью, да и едва ли не лопающееся от переполнявшего его мусора ведро. Именно таким было пристанище Дэймона Хеллстрома, в котором тот проживал последние несколько недель. При своих-то деньгах Дэймон вполне мог ни в чём себе не отказывать и селиться в лучших номерах дорогих отелей, но всегда выбирал нечто подобное. Старое, забытое, убогое… Это ведь и квартирой-то не назовёшь, просто чердак, переоборудованный на скорую руку в нечто, отдалённо напоминающее человеческое жилище.

Сам же хозяин гордо восседал на потёртом кожаном диване, стоявшем посреди комнаты и развёрнутом спинкой ко входу, из-за чего гостя он встречал лишь своим красноречивым затылком.

— Ты бы хоть иногда уборку делал, — сказал Бен, осторожно лавируя между островками одежды, после чего аккуратно уселся в одно из двух имеющихся в гостиной кресел.

— А смысл? — отозвался Дэймон. — Всё равно съезжать скоро.

— Хозяева не жалуются?

— Ха, — усмехнулся парень и слегка скривился от пронзившей щёку боли.

— Дерьмово выглядишь, — заключил Бен после беглого осмотра.

Дэймон в ответ посмотрел ему в глаза и изобразил такое лицо, что и без всяких слов могло выразить фразу «Да неужели?».

Его и раньше-то сложно было назвать красавчиком: резкие и грубые черты лица, чуть впалые глаза янтарного оттенка, растрепанные огненно-рыжие волосы. Всё это вкупе с практически неисчезающим взглядом «убью вас всех» как-то не вызывало в окружающих сильного чувства симпатии.

И раунд один на один с мутантом-людоедом ситуацию не исправил.

Вся левая половина лица Хеллстрома представляла собой один сплошной синяк фиолетового окраса, который лишь местами перемежался различными вариациями жёлтого. Разбитые губы и ссадины хоть и успели уже покрыться буроватой коркой, лучше выглядеть от этого не стали.

— Доставай что принёс, — скомандовал Дэймон, поглядывая на объёмный красно-белый пакет в руках Бена.

— Так, — начал тот в нём рыться, — тут у нас парочка бургеров, — он протянул два ещё тёплых свёртка, — картошка фри и кола. А и вот ещё, — Бен в последний раз залез в пакет и изъял оттуда небольшую баночку.

Разложив весь провиант на диване, Дэймон взял лекарство и вслух прочитал название на этикетке:

— Трамадол.

— Отличная штука, — начал объяснять Бен. — Действовать начинает уже через двадцать минут. Принимаешь по одной-две таблетки за раз и забываешь о боли часов на шесть. Сам пользуюсь, когда колено шалит, — он погладил себя по брюкам в том месте, куда семь лет назад умудрился словить пулю.

Дэймон открутил крышку, высыпал себе сразу пять штук и, не запивая, отправил их в рот.

— Меньше на меня вряд ли подействует, — прокомментировал свои действия парень, а затем схватил один из бургеров и принялся с жадностью его поглощать. — Фто ва вовоши? — спросил он с набитым ртом.

— Не понял, — честно признался Бен.

Дэймон взял бутылку с колой и залпом осушил её наполовину.

— Что за новости, говорю? Ты сказал, это важно. Что-то насчёт следующего боя?

— В точку, — улыбнулся Бен. — Угадай, с кем у меня вчера состоялась встреча после твоей впечатляющей победы?

— Чего гадать-то? — отозвался парень, облизывая заляпанные кетчупом пальцы. — Наверняка, с очередным прихлебателем Рулетки.

— Близко, но нет.

— С её замом?

— Бери выше.

— Выше… — призадумался Дэймон, а после его глаза слегка расширились. — Вот те раз. Госпожа Клетки взяла да и снизошла до личной беседы с плебеями. Думал, до титула нам такая честь не светит.

— Я тоже был удивлён, — согласился Бен. — Но стоило тебе уехать, как ко мне подошёл один из её «прихлебателей» и передал приглашение на аудиенцию в ресторане. Мы встретились, поужинали, после чего перешли к обсуждению последних боев в общем, и твоих в частности.

На этом моменте Бен решил взять небольшую паузу, желая нагнать немного атмосферы

— И? — подтолкнул его Дэймон, который никогда не отличался выдающимся терпением.

— Она очень довольна нашими успехами. Рейтинги трансляций твоих боёв одни из самых высоких, а о том, сколько прибыли она получает со ставок, и упоминать не стоит… Повторюсь, она очень довольна, — Бен усмехнулся, — потому в следующую пятницу мисс Синклер хочет видеть тебя на одном ринге со своим лучшим бойцом, Дэниэлом Бриквеллом, так же известным как Чемпион всея Клетки, Кирпич!

— Всегда находил это прозвище максимально уе*анским, — хмыкнул Дэймон. — Кирпич, тоже мне стройматериал нашёлся… Поздравляю, Бенджи, всё прошло именно так, как ты и планировал.

— Не совсем, — мягко поправил его Бен. — Я никак не ожидал, что Рулетка захочет встретиться со мной лично. А в остальном, да, всё как я и обещал, — он самодовольно задрал голову и смахнул несуществующую пылинку с рукава своего дорогущего пиджака.

— Да-да, признаю, — пару раз кивнул Дэймон, — ты куда как полезнее всех своих предшественников. Но если рассчитываешь на какие-то извинения за вчерашнее, то забудь.

— В хорошей команде не может быть обид, — хмыкнул Бен. — Да и не первый день работаем. К слову, разговор с Рулеткой отличился ещё кое-чем примечательным.

— Да? И чем же? — спросил Дэймон, сминая обёртки от уничтоженных бургеров и переходя к картошке.

— Она не сказала этого прямо, но недвусмысленно намекнула, что хочет видеть победителем именно тебя.

— Даже так?

— Да, — кивнул Бен. — Ты молод, амбициозен, талантлив и у тебя есть стиль. Её слова, не мои, — уточнил он. — Бриквелл же, с другой стороны, начинает всем приедаться, а его манера боя «переть напролом как танк» и вполовину не так зрелищна, как твои полуакробатические трюки.

— Уверен, и куда менее болезненна, — усмехнулся Хеллстром и вновь скривился от боли.

— Этот спорт неспроста называют кровавым, — развёл руками Бен. — Без страданий нет и зрелища.

— По оплате, что?

— А вот это самая вкусная часть, — жадно ухмыльнулся Бен, потирая руки. — В случае победы мы получим два с половиной миллиона Джорджей Вашингтонов, плюс пятидесятипроцентная надбавка за все последующие бои. Касаемо прочих мелких бонусов вроде персонального расположения Рулетки и всех из этого вытекающих, думаю, и так всё ясно.

— Не кисло, — хмыкнул Дэймон. — Совсем не кисло.

— Спишем безэмоциональность в твоём голосе, на последствия травм, — сухо прокомментировал Бен более чем сдержанную реакцию парня. — Предлагаю, отметить столь удачное развитие событий. Как ты смотришь на то, чтобы сегодня вечером посетить Айсберг Лаунж? Кобблпот устраивает закрытую вечеринку, и, так уж получилось, я смог раздобыть нам пару приглашений. Красивые девушки и хорошая выпивка прилагаются.

— Вечером, значит… — призадумался Дэймон. — Звучит заманчиво. К этому времени я уже буду в норме. При условии, конечно, что больше никому не взбредёт в голову меня беспокоить, — последние слова он произнёс с ярко выраженной интонацией.

— Намёк понят, — взмахнул руками Бен и поднялся на ноги. — Хорошо отдохнуть. А после жду тебя в десять в клубе. Ты же знаешь где он, да? — решил уточнить он перед уходом.

— Такси поймаю, — отмахнулся Дэймон, сбрасывая оставшийся после еды мусор на пол и заваливаясь на бок. — На худой конец воспользуюсь навигатором в телефоне.

— Не проспи только, — бросил напоследок Бен и направился к выходу.

Он ещё задумался, а стоит ли сказать Дэймону, запереть за ним дверь на ключ, но быстро отмёл эту затею. Во-первых, надо быть совсем уж отчаявшимся человеком, чтобы захотеть залезть в эту убогую квартирку. А во-вторых, если такой идиот всё же и найдётся, то помощь понадобится уже ему. В каком бы состоянии не пребывал сейчас Дэймон, его опасности это нисколько не умаляет, вчерашний день — яркое тому доказательство.

— Да-да, — в полудрёме промычал Дэймон (таблетки уже начали действовать), параллельно набирая на телефоне нужное время. — Дверью не хлопай.

Затем юноша практически сразу уснул, а Бен, осторожно прикрыв дверь, пулей спустился по лестнице, желая как можно скорее покинуть этот клоповник (там даже лифт не работал!). По пути ему встретилась старуха с сумками, пара алкашей и мужчина с маленьким ребёнком на руках. Всех их Бенджамин старательно игнорировал и огибал.

Перед ним уже возникли парадные двери, за которыми виднелся и его чёрный Cadillac CT6, когда внезапно кто-то дёрнул Бена за руку, и монотонный голос сказал:

— Извините, вы не могли бы мне помочь?

* * *

Ровно в семь тридцать вечера ударопрочный и водонепроницаемый смартфон фирмы «Land Rover» разразился бессмертной мелодией «Long Tall Sall» на всю мощь своего динамика и спустя пять минут смог-таки вынудить своего нерадивого хозяина оторвать голову от подушки и нащупать его рукой на полу.

Отключив будильник, Дэймон ещё с три минуты провалялся, созерцая потолок, и лишь затем нехотя и со скрипом всё же поднялся на ноги. Первым делом после пробуждения он попробовал немного размяться. Потянулся, сделал несколько наклонов, поворотов туловищем и т.д. В общем и целом состояние было удовлетворительное. Спина ещё побаливала, конечно, но ничего критичного.

Следующим пунктом назначения стала ванная. Справив между делом малую нужду, Дэймон быстро принял холодный душ (исключительно, чтобы проснуться, горячая вода в квартире была) и также быстро почистил зубы, после чего вернулся в зал.

Осень уже полностью вступила в свои права, так что солнце стремительно клонилось к закату, несмотря на относительно раннее время. Тем не менее, света от него по-прежнему было достаточно, чтобы отсутствовала необходимость включать лампы.

Дэймон подошёл к большому зеркалу возле шкафа и принялся пристально разглядывать свои боевые заслуги. Увиденное его более-менее обрадовало. Опухоль с лица спала, цвет ещё не совсем здоровый, но что-то очень к этому близкое. Рассечения и порезы полностью срослись, оставив лишь едва заметные розовые полоски кожи.

Затем последовал беглый осмотр туловища и, разумеется, спины. И вот с последней как раз всё было не так радужно. Ящерка поработала на славу. Десяток глубоких рваных ран вдоль всего позвоночника. Душ смыл большую часть подсохшей крови, и всё же немалое её количество по-прежнему прикрывало собой неровные отверстия, скрывая от глаз их содержимое. Оно, наверное, и к лучшему, подумал Дэймон. Он не был до конца уверен, насколько хорошо под ними стянулись плоть и кожа, так что сдирать корки раньше времени не планировал.

Вновь развернувшись к зеркалу лицом, Дэймон задержал свой взгляд на причудливой татуировке у себя на груди. Хотя… Называть эту штуку просто татуировкой было бы большой ошибкой. В конце концов, только благодаря ей он мог делать то, что делал, и не помирать от, казалось бы, смертельных ран.

Перевёрнутая пятиконечная звезда алого цвета, вписанная в такой же круг. Пентаграмма, другими словами. Прикоснувшись к узору можно было почувствовать, что кожа под ним на несколько градусов теплее, чем в остальных местах. Правда, мало кто мог убедиться в этом на собственном опыте. Большинство людей не то что касаться, они даже прямо смотреть на неё дольше пары секунд не могли. Вечно отводили взгляд в сторону или вообще отворачивались.

Дэймона такая реакция всегда забавляла. Никто знать не знал, что это такое на самом деле, но где-то глубоко внутри, на уровне подсознания, все без исключения ощущали её суть. Ощущали и боялись…

Усмехнувшись напоследок, парень открыл дверцу шкафа и извлёк оттуда комплект худо-бедно приличной одежды: тёмная водолазка да джинсы. Затем он переоделся, подхватил с пола телефон, проверив время (чуть больше восьми), и, взяв с тумбочки у входа ключи, покинул квартиру.

Уже на улице, когда Дэймон остановился у края дороги и стал подзывать проезжающие мимо жёлтые машины с колпаком на крыше, мобильник вдруг просигналил о полученном сообщении. Достав телефон и бегло взглянув на сообщение, Дэймон слегка удивился. Это был Бенджи.

«Нужно срочно встретиться. Есть разговор», — написал тот.

Это было немного странно, ведь они с Бенджи должны были очень скоро пересечься в клубе, а потому не было особого смысла писать ему сейчас. Можно было всё сказать на месте.

— Вечер добрый, — под скрип тормозящих колёс обратился к Дэймону водитель подъехавшего такси. — Куда едем?

— Секунду, — поднял правую руку Хеллстром, набирая левой ответ.

«Уже выезжаю в клуб».

Закончив писать и нажав «отправить», Дэймон открыл дверцу и залез в кабину. В то же мгновение телефон просигналил повторно.

«Нет. Это важно. Только с глазу на глаз», — гласило второе сообщение.

А вот это уже действительно было странно.

— Так куда едем? — вновь задал свой вопрос мужчина, поглядывая в зеркало заднего вида.

— Обожди немного, — отмахнулся Дэймон. — «В чём дело?» — написал он Бенджи.

Ответ последовал незамедлительно:

«Не по телефону».

С каждым сообщением подозрения Дэймона росли всё больше. В голове мимоходом выстроилось несколько не слишком оптимистичных сценариев, которые могли бы объяснить поведение Бенджи. И все они, так или иначе, были связаны с их утренним разговором. Не могло это быть простым совпадением. Только Бенджи рассказал ему, как их дела резко пошли в гору, и тут же вылезают какие-то проблемы…

— Парень, нет у меня времени, торчать тут с тобой до посинения, — раздражённо произнёс водитель, развернувшись к заднему сиденью. — Мы едем или нет?

Не удостоив бородатого мужика взглядом, Дэймон лишь сунул руку в карман, извлёк из него банкноту номиналом в сотню и сунул тому под нос со словами:

— Сказано, обожди.

Кичиться шофёр не стал (хотя и подумывал высказать наглому юнцу пару ласковых) и взял предложенные деньги, после чего отвернулся и, решив воспользоваться выпавшей заминкой, закурил.

«Куда?» — коротко спросил Дэймон.

Через пару секунд ему пришёл адрес, которого парень никогда раньше не видел. Можно было взглянуть на карту, но Дэймон решил поступить проще.

— Эй, — окликнул он водителя. — Знаешь где это? — и протянул тому телефон.

Бородач взял мобильник, взглянул на адрес и после недолгих раздумий, сопровождающихся невнятным мычанием под нос и почёсыванием затылка, со всей уверенностью заявил:

— Старый Готэм, промышленный район. Скорее всего, один из тамошних заводов. Ближе к месту сориентируюсь.

— Долго ехать? — спросил Дэймон, забирая телефон назад.

— В обход основных дорог минут за сорок-пятьдесят управлюсь. Иначе только через пробки продираться, а это часа два минимум.

— Хорошо, поехали. Чем быстрее, тем лучше, — сказал Дэймон, отправляя сообщение «Скоро буду», и убрал девайс в карман.

Машина тронулась от тротуара и под крики своего хозяина (орал тот на промчавшийся мимо седан, с которым едва не столкнулся) влилась в общий поток. Дэймон, в свою очередь, просто откинул голову к окну и, прокручивая в голове сложившуюся ситуацию, принялся разглядывать проплывающие мимо здания. Посмотреть было на что.

Готэм — это старый город с богатой историей. Первое поселение, лёгшее в основу полноценного города, было основано ещё в далёком одна тысяча шестьсот тридцать пятом году шведским подданным Джоном Лоджеркуистом и получило название «Форт Адольфус» в честь шведского короля Густава II Адольфа. Своё нынешнее наименование форт приобрёл только в одна тысяча шестьсот семьдесят четвёртом году сразу после перехода под власть Англии. Между прочим, неблагополучную историю города — на протяжении почти всего своего существования он считался одним из самых криминогенных на территории Соединённых Штатов — часто связывали как раз таки с неудачно выбранным названием, в котором можно увидеть искажённую фразу «goddamn» — «проклятый богом».

За время прошедшее со дня основания Готэм, что неудивительно, очень сильно разросся. Сегодня всё его устройство можно было условно поделить на три основные части.

Старый Готэм — то самое поселение основанное Джоном Лоджеркуистом. Позже его едва ли не полностью перестроил один из самых талантливых архитекторов девятнадцатого века, Сайрус Пинкни, сформировав в процессе так называемый «Стиль Готэма» — ещё более мрачная вариация готики, в котором и выполнил большинство спроектированных собою зданий. Обилие горгулий, шпилей, стрельчатых арок — всем этим встречал Готэм всякого, кто решался посетить его в те времена. В настоящее же время Старый Готэм был далеко не столь категоричен в плане архитектуры и представлял собой смесь из потрёпанных зданий в «Стиле Готэма» со зданиями современного типа.

Новый Готэм — второе поселение, основанное уже после смерти Сайруса Пинкни. Он находился южнее «старого» собрата и соединялся с ним Готэмским мостом Пионеров. В отличие от Старого Готэма, Новый Готэм строился по стандартам новых технологий, а потому выглядел более современным по отношению к Старому. Хотя всегда были исключения, одним из которых являлся район, в котором проживал Дэймон. Да и в целом Новый значительно уступал Старому в самобытности своими безликими высотками.

И всё то же самое можно было сказать о третьей, заключительной, части Готэма, к которой относили всё, что было построено после Нового Готэма из-за стремительно растущего населения города. Представляла она из себя не что иное, как гигантский мегаполис с зашкаливающим числом небоскрёбов.

Разумеется, таких подробностей об этом городе Дэймон не знал, но только слепой не заметил бы разительный контраст при переходе из одной области в другую. Дело не только в оформлении улиц и зданий, сам воздух, казалось, становился совершенно другим. Более… тяжёлым.

Вот и сейчас, стоило таксисту только миновать мост и выехать на узкие улочки, как Хеллстром тут же ощутил едва уловимое давление исходящее буквально отовсюду и сжимающее его мягкими, практически незаметными, но всё же тисками. Или виной всему было то, что они проезжали мимо самых настоящих трущоб (в закоулках меж строениями можно было разглядеть целые палаточные лагеря, организованные бездомными), ввиду чего в воздухе и впрямь витало нечто такое, чего никак нельзя было учуять в более современных районах.

А пока Дэймон витал в своих мыслях, его водитель был предельно сосредоточен на дороге. Ловко лавируя между различными участниками движения и проскакивая на мигающие сигналы светофоров, он на совесть отрабатывал свои деньги и искренне старался довезти пассажира до точки назначения с максимально возможной скоростью. Пару раз он даже рисковал задеть не слишком расторопных пешеходов, имевших глупость задержаться на проезжей части несколько лишних секунд. Но чего только не сделаешь ради щедрого клиента? А ещё для того, чтобы как можно скорее убраться с не самых благополучных улиц далеко не самого благополучного города. Тем более, с каждой минутой становилось всё темнее и темнее, а оставаться в таких районах было себе дороже.

К счастью, дорога обещала скоро окончиться. В просветах меж крышами, а иногда и над ними, замаячили промышленные дымовые трубы, всё больше и больше увеличивающиеся в размерах, что означало и место назначения было уже совсем рядом. Сбавив скорость, таксист внимательно разглядывал все попутные указательные знаки, дабы определиться с дальнейшим маршрутом. Через двести метров поворот направо, ещё через пятьдесят налево, а после прямо вдоль заградительного металлического забора. Через несколько минут таких метаний машина наконец выехала к нужному адресу.

— Приехали, сэр, — объявил водитель, подъезжая боком к стальным воротам.

Дэймон выглянул в окно, взглянул на карту в телефоне — на всякий случай он таки вбил присланный адрес в навигатор — убедился, что это действительно нужное место и устало вздохнул. И вот на Это он променял вечеринку в клубе…

— Ага, вижу, — ответил Дэймон, вытаскивая из кармана ещё одну купюру, после чего передал её таксисту и вышел из машины. Тот, не теряя ни секунды, развернулся и стремительно увёл машину вдаль.

Дэймон подошёл к воротам вплотную и, заприметив прикреплённую к ним табличку, принялся читать. Надпись была сильно изгажена (грязью в неё кидали, что ли?), но всё же отдельные куски вычленить удалось: «Завод по переработке х… Частная собственность Гот-Корп. …крыто на ремон… Посторонним вход…». В общем, суть была ясна. Затем Дэймон заприметил перекусанную цепь с замком на воротах и толкнул одну из створок, отчего та со скрипом и лязгом отъехала в сторону.

— С этого всё и начинается, — хмыкнул Дэймон, припоминая парочку дешёвых ужастиков из своего детства. Вот только он отнюдь не беспомощная школьница, так что кто бы его там ни поджидал, их ждёт большое разочарование.

Нарочно посвистывая и скрипя гравием под ногами, Дэймон двинулся вперёд, на ходу оглядывая окрестности. Внутренне устройство завода вызвало у парня стойкую ассоциацию с логовом какого-нибудь не в меру разросшегося паука. Двух— и трёхэтажные здания, представляющие собой серые прямоугольники с окнами, очень походили на попавших в западню и завёрнутых в кокон жертв. А запутанная система из всевозможных труб, лестниц и переходов — паутину, что только и ждала возможности захватить для создателя очередную жертву.

Проходя мимо одного из «коконов», на стене которого красовалась пометка «В-12» (похожие были почти у всех), Дэймон ускорил шаг, так как заприметил двумя постройками далее стоящий возле жёлтого автопогрузчика знакомый силуэт. Приземистый мужчина лет тридцати в хорошем костюме и не очень хорошем настроении. Последнее легко определялось по тому, с каким остервенением он постукивал правым ботинком по земле. Это был Бенджи.

— Ну и какого хрена ты вытащил меня в эту дыру! — крикнул Дэймон, подходя к знакомому. — Лучше бы это действительно было нечто важное!

— Ты долго, — раздражённо бросил тот. — Идём внутрь, там всё обсудим.

— Погодь, — схватил мужчину за плечо Дэймон. — Сначала скажи, в чём дело?

— Внутри, всё внутри, — кивнул Бенджи в сторону ближайшего здания с отметкой «С-17» и попытался вырвать руку. Дэймон не отпускал.

— Что происходит, Бенджи? Отвечай.

— Ползи внутрь, проклятый полукровка, — шипящим голосом выплюнул Бенджи.

— Как ты меня… — с расширившимися от удивления глазами произнёс Дэймон, но закончить ему не дали.

В одно мгновение Бенджи сбросил руку парня, схватил его и с невиданной лёгкостью швырнул в сторону. Четыре метра отделяли собеседников от двери здания, в которое Бенджи зазывал Дэймона. Их будущий «лучший боец Клетки» пролетел, не успев толком и осознать, что за хрень сейчас с ним произошла. В момент болезненного столкновения, шестерни в мозгу начали понемногу набирать обороты и восстанавливать способность к мышлению. А когда чёрная когтистая лапа была готова разбить ему голову, юноша уже достаточно пришёл в себя, чтобы суметь выставить блок.

Лицо парню это спасло, но и только-то. Удар был сильным. Очень сильным. Настолько, что дверь за Дэймоном сорвалась с петель, и они вместе провалились внутрь, после чего ещё два метра катились по каменному полу.

В голове сами собой всплыли образы вчерашнего боя. Перевернувшись на спину и сфокусировав разбежавшиеся в стороны глаза, Дэймон отметил, что о подобных ударах ящерка могла только мечтать. А ведь вломил ему сейчас не какой-то там генномодифицированный аллигатор, а Бенджи. Самый обычный человек! Такого Хеллстром никак не ожидал…

Но куда большим потрясением было то, как Бенджи его назвал. Полукровка… Откуда он мог узнать это? Кто ему сказал?

Дэймон уже приготовился «пробудиться» и решить проблему так, как привык (сначала отметелить до полусмерти, а потом задавать вопросы), но вдруг пред ним возникла странная фигура в чёрном плаще с капюшоном. Она наклонилась к нему, явив очень бледное девичье лицо, и спросила:

— Дэймон Хеллсторм, я полагаю?