— Я тебя предупредил, — сказал Хосок, входя вместе с сыном в банкетный зал. — Хоть одна выходка, и ты лишаешься машины и денег. Ты меня понял?

— Понял, — буркнул Чонгук. — Целовать в жопы их хоть не надо?

Хосок удивлённо приподнял бровь, но ничего не ответил. В последнее время его очень беспокоило поведение сына. Откровенное хамство всем вокруг. Агрессия по отношению к сокурсникам. Пренебрежение прислугой в их доме. Всё это говорило, что Чонгук стал жестоким и беспринципным, считающим, что ему все должны. Его стычки с младшим Мином могли привести к большим последствиям. В первую очередь, пострадает сам Гук. Неужели он этого не понимает?

«Я упустил момент, — сокрушённо думал Хосок. — Ошибся. Чувство вины затмило здравый рассудок. Я не замечал очевидных вещей. Надо постараться всё исправить. Но как это теперь сделать? Чонгук меня не слышит и не хочет услышать. Но он мой сын. И я сделаю всё, чтобы его защитить. Даже от себя самого. Я должен это сделать. Это мой долг перед тобой, Сонгук».

Альфы медленно пошли по залу, останавливаясь у знакомых Хосока. Старший Чон представлял сына своим партнёрам как своего наследника.

Официанты с бокалами шампанского на подносах ловко маневрировали между гостями, предлагая напиток. По залу раздавался равномерный гул разговоров одних из самых влиятельных людей Сеула и Южной Кореи в целом. Здесь собрались известные политики, чеболи и просто весьма состоятельные люди. Среди них не было ни одного простого смертного. Таким путь сюда заказан.

— Господин Мин, — Хосок слегка поклонился седовласому альфе лет шестидесяти. — Позвольте вам представить моего сына. Чон Чонгук.

Мин Юбин улыбнулся и окинул взглядом Чонгука.

— Здравствуйте, — Гук поклонился альфе, натягивая искусственную улыбку.

— У вас красивый сын, господин Чон, — произнёс Юбин. — Он же учится вместе с моим сыном?

— Да, господин Мин, — ответил Хосок.

— Эх, — вздохнул Юбин. — Где мои студенческие годы? Самая золотая пора. Не так ли, господин Чон?

— Полностью согласен, — улыбнулся Хосок.

— С моим старшим сыном вы знакомы, господин Чон.

Рядом стоящий высокий альфа слегка кивнул головой и продолжил разговаривать по телефону.

— А вот и мой средний сын. Юнги, — сказал старший Мин, увидев Юнги и Намджуна, которые только что вошли в зал.

Чонгук непроизвольно сжал в руке бокал с шампанским. Его до чёртиков бесил Юнги. Он даже на него просто смотреть не мог, чтобы не почувствовать раздражение и злобу. Но сейчас ему приходилось играть роль доброжелательного вежливого молодого человека. Во-первых, угрозы отца. Во-вторых, семья Мина, которая была не просто могущественная. В-третьих, здесь присутствуют люди, перед которыми нельзя упасть в грязь лицом. Если он не сдержится, его вышвырнут из этой тусовки навсегда. А это для Гука сродни смерти.

«Что же. Будем играть роль до конца. Чего бы мне это не стоило, — размышлял Чонгук, натянуто улыбаясь. — Настанет тот момент, когда они все будут далеко позади меня. И тогда посмотрим».

— Юн, Чон стоит рядом с твоим отцом, — прошептал Джун.

— Я вижу, — спокойно ответил Юнги. — Спектакль начинается.

— Ты что-то задумал?

— Нет, Джун. Но лицо перед отцом я не потеряю. Я хорошо умею притворяться в нужные моменты. Тебе ли не знать.

— Это точно, — хмыкнул Намджун.

— А вот судя по роже Чона, ему удаётся это с трудом. Пойдём, я его немножко побешу.

— Может, не стоит дразнить? Он сейчас непредсказуем.

Джун вспомнил разговор с Тэмином по телефону. Омега рассказал, что Чонгук при упоминании Тэхёна и Юнги в боулинге разворотил полномера в «Золотой Магнолии». Тэмину еле удалось его успокоить.

— Наверное, ты прав, — задумчиво протянул Юнги. — Но я не могу забыть, что он хотел сделать с Котёнком.

— Юн, не трогай дерьмо, — мудро заметил Джун. — Не отмоешься потом. Вонять будет долго.

— Ладно, — согласился Юнги. — Не будет нарываться - не буду трогать.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Юнги, кланяясь Хосоку.

— Господин Чон, — обратился Юбин к старшему Чону. — Это мой средний сын. Юнги.

Хосок улыбнулся и кивнул Юнги, рассматривая молодого альфу. Строгий деловой костюм ручной работы сидел на фигуре Юнги как влитой. Светлые волосы были уложены в продуманном беспорядке. Тёмные глаза с не по годам взрослым взглядом. Было видно, что Юнги себя чувствует уверенно. Он на своём месте. Чего не скажешь о его сыне. Хосок прямо кожей ощущал, что Чонгук раздражён и неуверен в себе. Не стоило его сегодня брать сюда. Но поздно метаться.

— Как ваши дела в университете? — спросил Юбин у Юнги и Гука.

Намджун застыл рядом с Юнги, превращаясь в безмолвную статую.

— Всё хорошо, — беззаботно ответил Юнги, беря бокал у проходящего мимо официанта. — Весело.

— Завидую я вам, парни, — признался Юбин. — Веселье, вечеринки, омеги. В нашем возрасте мы себе уже такого не можем позволить. Не так ли, господин Чон?

— Не можем, — вздохнул Хосок.

— Гуляйте, ребята, — усмехнулся Юбин, — пока истинных не встретили. А я надеюсь, что вы их встретите.

— Отец, не всегда истинность — показатель, — хмыкнул Юнги.

Хосок недоумённо уставился на младшего Мина.

— Что ты этим хочешь сказать? — нахмурил брови Юбин.

— Ну, если, например, я полюблю не своего истинного, а другого человека, — как ни в чём не бывало продолжил Юнги. — Или, наоборот, возненавижу истинного? Что делать тогда?

— Ну, начнём с того, что встретить своего истинного — это большая редкость, — серьёзно ответил Юбин. — В мире мало истинных пар. Большинство людей живут довольно счастливо и без истинности. Например, я с твоим папой. А я его всей душой люблю. Так что истинность прошла мимо меня. И если ты полюбишь другого в этом нет ничего страшного. Я не испытал на себе истинность. Поэтому не могу судить. Ваш покойный супруг был же вашим истинным, господин Чон? Простите за этот вопрос.

— Да, — произнёс Хосок. — Был. И истинности нельзя противостоять. Юнги, если ты встретишь своего предназначенного, то никакая любовь к другому не сможет вам помешать быть вместе.

— Почему? — полюбопытствовал Юнги. — Неужели это настолько от нас не зависит?

— Именно, не зависит. Твой внутренний альфа не даст тебе жить спокойно. Ты не сможешь заглушить своего зверя. Но он пробуждается только тогда, когда ты встретишь своего омегу. А этого может и не случиться.

— Понятно. А если, допустим, я его встретил и невзлюбил? — спросил Юнги, отпивая шампанское.

— Это как? — округлил глаза Юбин. — За шестьдесят лет ни разу такого не встречал.

— И я, — поддержал его Хосок. — Что это за бред? Такого просто не может быть.

— А я встречал, — усмехнулся Юнги и в упор посмотрел на Чонгука. — Этот парень прямо ненавидит своего истинного.

У Гука напряглась челюсть. Обсидиановые глаза смотрели на Мина с ненавистью. Каким бы ни был Чонгук, но он не был дураком. Он сразу понял, что Юнги его хочет спровоцировать.

«Сукин сын!» — мысленно прошипел Гук.

Но усилием воли он заставил себя улыбнуться Юнги. Мин в ответ ему нагло подмигнул.

— Да? — удивился Хосок. — Это какая-то ошибка. Так не должно быть. Тогда я могу сказать, что это самый несчастный человек на планете. Его жизнь станет адом.

— Даже так? — Юнги не отводил взгляд от Чонгука.

— Да. Возможно, он ещё этого сам не понимает. Истинность — не шутка. Здесь не прокатит люблю-ненавижу. Потеря истинного — ужасная трагедия в жизни человека. И не важно умрёт ли истинный или просто уйдёт. Я знаю людей, которые не справились со смертью своих истинных. Их внутренний альфа отказался жить без своего омеги и, как результат, они ушли вслед за истинными.

— А что будет, если метку поставить своему истинному? — не успокаивался Юнги. — Ведь не истинным мы метки не ставим.

— Сын, откуда такой интерес? — удивился Юбин.

— Просто господину Чону повезло встретить своего истинного. И мне очень любопытно, как всё это происходит, — невинно ответил Юнги, вызвав подобие улыбки на лице Намджуна.

— Интересный вопрос, — улыбнулся Хосок.

Ему льстило, что Юнги так искренне всем этим интересуется. Ведь его сыну было на это абсолютно наплевать.

— Если поставить метку, то ты никогда уже не сможешь быть с другим.

— В смысле? — ожил Чонгук.

— В том смысле, что альфа, поставивший метку своему омеге, не сможет быть с другим ни физически, ни морально.

— Но у тебя же после смерти папы были другие омеги! — воскликнул Гук.

— Потому что мой омега умер. И альфа это принял. Не сразу. Через какое-то время. А если омега просто уйдёт, то альфа не сможет завести другие отношения. Но такое случается крайне редко. Лично я с таким не сталкивался. Это случаи из учебников.

— А омега? — влез Юнги. — Что будет с омегой, если его альфа уйдёт?

— Омегам в этом плане проще. Если метку не обновлять, она исчезнет. И он спокойно может выйти замуж за другого.

— Что за дискриминация? — возмутился Чонгук. — Почему альфа не может быть с другим, если уйдёт?!

— Природа, сынок. Закон природы. Она так распорядилась, и мы в этом случае бессильны, — усмехнулся Хосок. — Омеги могут рожать детей, и поэтому у них такая привилегия.

— Это несправедливо!

— Может быть. Но зачем уходить от любви своей жизни?

— А если он мне будет изменять?!

— Он не сможет тебе изменять, пока есть метка. Физически не сможет. Омегу будет просто наизнанку выворачивать от запаха другого альфы. Я сейчас не про обычный запах, а про тот, который появляется, когда мы возбуждаемся. Слушайте, вы вообще что делали в школе? Про истинность в старших классах рассказывают.

— Прогуливали, — одновременно ответили Юнги и Чонгук, сверля друг друга глазами.

— Ни секунды не сомневался, — рассмеялся Юбин. — Молодость. Что с неё взять?

Продолжение следует…