Девочка была похожа на Лиссу так, что щемило сердце.

Сначала она не подходила близко, мгновенно пряталась, если смотрел в её сторону. Поначалу Нортон не верил своим глазам, считал, что это просто мороком и винил в этом простуду, недосып или усталость, но девочка мелькала, даже когда он был здоров и бодр. Никогда не подходила близко, хотя Нортон, уже смирившийся, звал и обещал не трогать. Несколько раз он пытался догнать её, но ни разу не получилось. Девочка исчезала, как будто могла ходить сквозь стены.

Или была не совсем человеком. В Расколотый Замок могли зайти и тениды, и эррантии, и мары, и просто заблудившиеся часодеи с обеих планет.

— Но почему она преследует тебя? — спросила Нерейва, когда Нортон рассказал ей про незваную гостью.

— Вероятно, мы как-то связаны, — предположил он самое очевидное.

— Как ты можешь быть связан с какой-то девочкой? — покачала головой Нерейва. — Будь бдителен.

Нортон, как послушный сын, пообещал, что будет. И в самом деле был очень бдителен и осторожен, когда пытался завоевать доверие девочки. Делал вид, что не замечает её взгляды, оставлял какие-то сладости и игрушки в местах, где она появлялась чаще всего. Порой ему казалось, что он завёл остальскую кошку, и от этого становилось смешно.

Со временем девочка перестала прятаться, не то привыкла, не то всё же осмелела, и позволила себя рассмотреть. Она оказалась не старше двенадцати лет, тонкая и невысокая, носила простое голубое платье и такие же туфли. В медно-рыжих волосах, заплетённых в растрёпанную косу, была заколка в виде букета васильков. Глаза у неё были ярко-синие, в тон заколки, а черты лица казались заострёнными. Когда Нортон смотрел на неё, ему невольно вспоминалась Лисса, когда была сильно младше. Становилось то грустно, то просто не по себе.

Возможно, девочка была бы полной её копией, если бы могла повзрослеть.

Если бы родилась — неважно, фейрой, феей, духом или полудухом.

Ответ на заданный однажды Нерейвой вопрос был найден почти сразу, и Нортон не знал, как ему стоит к этому относиться.

— Ты знаешь, — сказал он однажды, когда они гуляли среди понравившихся Лиссе роз. Вернее, Нортон прогуливался, а девочка неотступно следовала за ним. — Это даже немного обидно.

— Что именно? — спросила она, тут же оказавшись рядом. Абсолютно бесшумная, ни шелеста травы, ни хруста гравия под подошвой её туфлей. Как призрак из остальских историй.

— Что в тебе нет ничего от меня, — пояснил Нортон. — Ты внешне…

— Совсем как Лисса? — девочка склонила голову на бок. — У нас и имена похожи.

— Василиса — Лисса? — предположил он.

Девочка молча кивнула. Нортон хмыкнул. Нет, порой он задумывался, какими бы были их общие дети… Но при этом всегда надеялся, что его гены будут хоть как-то угадываться. Цвет волос или хотя бы глаз. Но в несуществующем будущем — или уже прошлом? — Лисса умудрилась родить свою копию. Но спасибо хоть что вокруг этой Василисы не разлетались камни, двух таких женщин ни он, ни Эфлара не выдержали бы.

— У меня могла бы быть высшая степень и часовой флёр, — сказала Василиса не то с печалью, не то с разочарованием. — Я стала бы первой из Огневых после прадеда с этим даром.

— Но ты не стала.

— Потому что ты выбрал корону, а не Лиссу, — Василиса отвернулась, но Нортон успел заметить выражение её лица, грустное и гневное одновременно. — И я не родилась.

Нортон промолчал. Знакомство, прогулка, само существование этой эррантии — всё было странным и казалось зыбким и нереальным, как ускользающий сон. Ему казалось неправильным даже задумываться о том, как жили бы они с Лиссой, не стань он Временем, всё же Лисса вышла замуж и была счастлива с другим… А теперь оказывается, что они и в самом деле могли бы быть вместе, и у них была бы дочь, совсем на него не похожая, но зато с часовым флёром Огневых… Голова шла кругом.

— Скажи мне, — медленно спросила Василиса, не глядя на него. — Если бы ты мог выбрать снова… Будь у тебя хоть один шанс что-то исправить, ты бы всё равно стал Временем? Или всё же выбрал Лиссу?

Невысказанное «и меня» повисло в образовавшейся тишине. Василиса всё же обернулась, смотрела на него горящими глазами и ждала ответа.

Нортон с трудом сдержался и не отвёл взгляд. И до появления Василисы он порой задумывался, как бы поступил, имея хотя бы минимальную возможность всё изменить. Выбрал бы жизнь с Лиссой или Нирой, завёл бы детей, создавал то, что пришло бы ему или Лазареву в голову, может, однажды и встал бы во главе Астрограда… Или снова бы отказался от всего ради короны Времени и Расколотого Замка с его чудесами и тайнами, которых и на несколько сотен лет хватит, ради неограниченной власти и одиночества?

Каждая его попытка поразмышлять заканчивалась тупиком, и даже тогда, стоя рядом с эррантией, своей нерождённой дочерью, он не смог решить для себя, какой вариант предпочтительнее.

Василиса долго ждала ответа, но, поняв, что ничего не добьётся, грустно покачала головой и исчезла.

Нортон подумал, что, пожалуй, больше не будет искать с ней встречи.