Наверное, если бы Маша узнала, что я подумал на нее, то прибила бы. Действительно, как Маша, которая не раз говорила о том, что верит в высокие технологии, может заниматься оккультными практиками? Ну, я дурак, конечно.

Я поднялся к себе в комнату. Мелисса все еще пахла отвратно. Это хорошо, что ведьмы через запахи могут чувствовать воздействие на себя. Но меня удручало, что я уже несколько дней не могу пить свой любимый чай. Я уже ненавижу ворожившую.

Я плюхнулся на кровать. Растянулся по всей длине.

Как узнать кто? Одна из одноклассниц, тех девчонок, с кем общается Маша? Или вообще кто-то из другого класса? Да-а, сейчас я нагадаю.

- Бабуль! - я вскочил с кровати и побежал вниз.

- А? - мне ответили сразу два голоса.

- Вроде есть отвары, которые позволяют увидеть ворожившую, - припоминая то, как бабушка Марья недавно кашеварила, проговорил я. - Помогите мне, - я умоляюще посмотрел на них.

Бабушка Марья улыбнулась, заправила выбившийся из строго пучка локон и проговорила.

- Что ж, у меня есть одна идея. Ставь воду на огонь. Маленького котелка будет достаточно.

Я вытащил с верхней полки котелок, сходил на улицу, наполнил его водой и повесил над горящим очагом в камине. Бабушка Марья тем временем вынула из баночки сухой шиповник и кинула его в свободное плаванье. Затем порезала сон-траву и смешала ее сок с корнем солодки. Когда бабушка опустила в воду перемешенную жижу, зелье позеленело.

- Мне это нужно будет выпить? - я сморщился.

- А ты как думаешь? - бабушка мешала отвар, пока тот не закипел. Затем она наполнила черпак и понюхала. - Ох, проспишь часов пять, - сказала она и начала шептать заговор.

Готовый отвар стоял на столе. Я сидел перед ним и ждал, пока остынет. Бабушка Марья процедила его. И налила в прозрачный стакан.

- Мы будем следить за тобой, - говорила она мне. - Как ляжешь в кровать обратись к Соне, не ко Сну. Соня больше поможет тебе в этом вопросе. Готов?

Я кивнул. Мы втроем поднялись наверх в мою комнату. Я сел на кровать и залпом выпил отвар. Мне хотелось выкинуть язык изо рта.

- Ох, люблю я экспериментики, - издали послышался голос бабушки Марьи.

- Смотри не намудри, - ответила ей бабушка Ольга.

Соня - богиня сна. Обычно именно она показывает суженных или баранов вместо них. Всякие любовные сны тоже к ней. Я видел изображения богиня на картинках в «Антологии миров». И если честно, мне всегда хотелось встретиться с ней. Она выглядела, словно солнечный зайчик. Теплая и уютная.

Я очнулся в родном лесу. Кругом стоял туман, но тело не ощущало холода. Я поднялся на ноги и осмотрелся. Что произошло? Как я здесь оказался? Туман казался легкой дымкой, которая сгущалась, уходя вдаль от меня.

- Никита! - откуда-то сверху вдруг послышался бабушкин голос. - Позови Соню! А не то Морок тебя утащит! Зови Соню! Немедленно!

Морок? Что? Да, почему? Почему нельзя предупредить об опасности заранее? Это у них семейное что ли? Я хотел раскрыть рот и во весь голос позвать Соню, но губы слиплись. Я схватился за свой рот, но его не было на месте. Я еще раз попытался закричать.

Деревья вокруг начали леденеть. Повеяло могильным холодом. А затем из пространства просочилась черная энергия. Постепенно она обретала очертания. Морок расплылся в искрящейся тьме, а его лик скрывала голова ворона. Я не мог даже закричать. Я пытался открыть рот, кричать, кричать. Позвать на помощь. Но единственное что отражалось в моем слухе - гудящая тишина.

Морок наклонил голову набок, и из тьмы пустились уродливые когтистые руки.

Нет.

Я споткнулся об корень и упал на холодную землю. Я должен проснуться. Тело парализовало от страха.

Морок двинулся в мою сторону.

Тут позади меня послышалось громогласное рычания. Я обернулся. На опушке на двух лапах стоял серый волколак. Он с яростью посмотрел на Морока, и, перепрыгнув через меня, загородил ему путь.

Волколак оказался под два метра ростом, с пастью полной клыков, и огромными когтями на лапах-руках. Он стоял на задних ногах и продолжал рычать. На самом деле я никогда не видел настоящих волколаков, но именно так представлял их. Морок остановился. Волк повернул голову ко мне, и я встретился взглядом с его серебристыми глазами. Такие знакомые. Как будто видел уже раньше. Я все еще не мог кричать. В глазах застыли слезы. И тогда я пустился наутек.

Мне пришлось бежать по обледеневшему лесу, спотыкаясь. Наконец, я почувствовал, как морозный воздух защекотал горло.

- Мама… - первое, что вырвалось у меня. - Спасите…

Я не успел остановиться. Ноги заскользили по обледенелому холму, и я кубарем покатился вниз. В глазах потемнело.

Когда я проснулся, уже было не так холодно. Кто-то целовал мое запястье. Живот сдавило тяжестью. Я открыл глаза. Вокруг все еще был родной лес.

- Матвей?

Надо мной навис мой одноклассник. Он осторожно целовал запястье, спускаясь на предплечье. Другая его рука крепко держала меня, прижимая к земле.

- Матвей! Перестань!

Парень сдавил мой живот коленями.

- Никита, не сопротивляйся.

В следующий миг, его губы оказались на моей шее. Я задергался, попытался оттолкнуть его.

- Слезь с меня! Прекрати!

Матвей навис надо мной, вывернул руки и укусил за шею.

- Я сказал, не сопротивляйся.

Он вжал меня в землю, так что я не мог двинуться.

- Нет, нет, нет, отпусти! Помогит… м-м

Матвей сдавил мне рот рукой. Я дергался, извивался. Затем его ладонь оказалась на моей шее, и я больше не мог дышать. Одной рукой парень разорвал футболку, перекинул мои ноги себе за спину. А через несколько секунд тело разорвало адской болью.

Я распахнул глаза. Сбоку от меня стояло зеркало, а я сам сидел на стуле. Чувствовался холод. Я не нашел на себе футболку. А вокруг стоял все тот же знакомый зеленый лес.

Рядом, согнувшись, сидел Матвей, и вырисовывал на моем торсе узоры. В отражении я узнал рисунок волчьих защитных меток. Мое лицо пересекали сплошные красные полосы, опоясывали шею, спускались на грудь, и Матвей уже дорисовывал их на животе. Я не мог двинуться. Меня будто парализовало.

Нос учуял запах крови. Матвей рисовал на мне кровью. Кровью. Чужой кровью. Я дернулся, шире раскрыл глаза.

- Чья это кровь, Матвей! - крикнул я на него. Но он лишь посмотрел мне в лицо. - Чья это кровь?!

Голова инстинктивно дернулась к отражению. За моей спиной лежал труп. Я обернулся. Белый как снег на земле лежал Даня. Его глаза были закрыты, в руках лежали белые лилии.

- Даня… - к горлу подступил ядовитый ком. Я вскочил на ноги и провалился в пропасть.

Я упал плашмя на землю и не мог встать. Тело не шевелилось. Я ничего не чувствовал.

- Вставай! - вдруг послышался мамин голос. - Вставай никчемный ребенок!

- Мам, пожалуйста…

Руки не двигались. Они были привязаны к дереву. Морок стоял передо мной с горящим факелом в руках. Он заинтересованно оглядел меня вороновой головой и кинул факел под ноги. Сухой хворост быстро разгорелся.

Зрачки сузились, а глаза расширились. И я закричал. Громко, срывая голос. Я просто кричал. Кричал и кричал.

Огонь развеялся. Передо мной стояла девушка. Он взяла меня за щеки и притянула к себе.

- Соня? - из глаз потекли слезы, падая в ее ладони. Девушка опустила руки, я упал на землю. А затем меня накрыл своим телом большой серый волк. Он стоял на четырех лапах и рычал на Морока, а Морок смотрел на Соню. Девушка взмахнула ладонью. Мир окрасился в синий.

Я распахнул глаза. Мама держала мою голову.

- Тише, тише, Никита. Ты проснулся, - мама успокаивающе гладила меня по волосам. А я вцепился в ее руку. Мое тело тряслось.

- Тшш, тшш, мальчик, все закончилось, - бабушка Марья нависла надо мной. Она поднесла к моему носу веточку зверобоя.

- Ч-что случилось?

- Морок не признал в тебе ведьму, - ответила бабушка Ольга. Она сидела у изголовья кровати, держась за трость. - А он, ой как, не любит, когда люди забредают в Навь.

- Так ты видел, кто ворожил? - спросила бабушка Марья.

- Нет, я не знаю, - я сглотнул, дыхание, наконец, пришло в норму. - Я много кого видел.

- Не удивительно. Морок превратил твой сон в кошмар. Вскрыл все твои самые потаенные страхи, - бабушка Ольга сидела у изголовья кровати. Кажется, она не была довольна результатом эксперимента. - Если там и был вороживший, то ты мог и не видеть его, - заключила бабушка.

- Может быть, тебя кто-то пытался защитить? Ты долго пробыл в Нави, - задумчиво проговорила мама.

Я непонятливо посмотрел на нее.

- Ну… Соня, - неуверенно ответил я.

- Будь это она, Морок бы к тебе даже не приблизился, - сказала бабушка Марья.

Защитить? Да никто не пытался меня защитить. Я был там совершенно один. Лицо умершего Дани застыло в воспоминаниях, издевающийся голос мамы, и Матвей. Матвей мог сотворить со мной такое?

- Никита?

- Я видел, - я уже хотел рассказать о том, что видел, но вдруг вспомнил - волколака.

- Волколака?

- Волколак защищал меня, - я замер. Мозг пытался осознать сказанное.

Мама и бабушки переглянулись, но ничего не сказали.

- Что? - я приподнялся. - Что это значит?

- Ложись спать, Никит. У тебя выдалось тяжелое путешествие, - мама погладила меня по голове. - И уже поздно.

Я взглянул в окно. На улице стояла темнота. Только рог луны осторожно освещал лес.

В эту ночь я больше не видел снов.

***

Я проснулся с четким воспоминанием. Я помню взгляд волколака. Взгляд его серебристых глаз. Я знаю у кого такие же глаза. Эти глаза - первое воспоминание об этом человеке. Матвей. Матвей ворожил.

В тот момент я не знал откуда у меня появилась такая мысль. В своем сне я видел Даню и Матвея. И последний делал со мной не самые пристойные вещи! По коже пробежали мурашки. «Морок вскрывает твои самые потаенные страхи».

Да, эта мысль кажется безумной. Матвей, будущий волк-охотник, пытался приворожить меня? Да это даже звучит смешно. Но я должен проверить.

Я свесил ноги с кровати. Почесал макушку. Фамильяр спал на коврике, иногда кивая козлиной головой. Я нахмурился, и рот растянулся в ухмылке.

Что ж, пришло время вернуть должок за хер на лбу.

Не знаю, откуда у меня это взялось, но мои выдумки на изощренную месть, всегда превосходили все ожидания. И я уже знал, как я отомщу Матвею и проверю его рюкзак заодно. Ня-ха-ха-ха!

Мой телефон всегда лежал под подушкой. На этот раз он оказался на столе.

- Ало, Дань! - я набрал номер друга и был нереально рад услышать его сонный голос. Могильный вид трупа еще отдавал неприятным воспоминанием. Но это всего лишь сон, ночной кошмар, страх.

- Да, Никит? Я слушаю.

- Надо нагрянуть в один магазин.

***

- Я так и не понял, зачем тебе краска.

Мы с Даней шли по торговому центру. Бочонок зеленой краски утяжелял мой рюкзак.

- Буду припоминать Матвею его выходку, - злорадно сказал я.

Даня усмехнулся.

- И что ты собираешься сделать? Вырубить его и вымазать лицо краской?

- Ну, это было бы слишком просто.

Мы засмеялись. Живой Данин смех. Песнь для ушей.

- Надо еще, кстати, пачку сока купить…

- … я же сказала, нет!

Вдруг донеслось до моего слуха. Знакомый голос. Мы обернулись и увидели Веронику, к которой пытался подкатить какой-то парень. Они стояли у застекленных перил, и казалось, она сейчас перекинет наглеца через них. По девушке было видно, что она очень зла, но парень, кажется, не хотел принимать этот факт во внимание.

- Э, слышь, - мне пришлось включить режим киборга-убийцы и подойти к ним, - тебе же сказали «нет». Или ты глухой?

Мы с Даней подошли к Веронике и этому петуху. Тот стушевался, замялся и испарился. Но девушка не перестала злиться.

- Какого черта, - ругнулась она и вцепилась вперила.

- Ну, ну, он уже ушел, - попытался я ее успокоить.

- И что? Сколько еще таких, которые не слышат женского «нет»?

Мы с Даней переглянулись. Нужно было спасать ситуацию.

- Э-э, это, кстати, Даня - мой лучший друг, - я указал на парня.

Вероника вздохнула, осмотрела Даню и ничего не ответила.

- Если хочешь, можешь пока прогуляться с нами, - продолжил я.

- Я подругу жду, - Вероника фыркнула.

- М-м, так на подруг в твоем плотном графике есть местечко, - моя попытка разрядить обстановку, кажется, оказалась провальной. Но Вероника смягчилась в лице и ответила.

- Для подруг всегда есть место.

- Может быть, найдешь и для меня?

- А что, если я скажу «нет»?

- Ну, на нет и суда нет.

Вероника вздохнула, опустила скрещенные руки.

- Ладно, как насчет четверга?

- Четверг прекрасный день, - я улыбнулся.

- Тогда в четверг в пять часов на этом же месте.

- Окей. Буду ждать нашей встречи.

Мы попрощались и пошли на выход из ТЦ.

- И как ты так спокойно с девушками общаешься? - проговорил Даня себе под нос.

- А что?

- Ну, разве у тебя не сбивается дыхание, ты не путаешь слова и, вообще, не начинает трясти?

Я закинул руки за голову и улыбнулся.

- Нет.

- Мне бы твоей уверенности.

- Дурашка ты, - я перекинул руку через плечо друга. - Все будет. Куда сейчас?

- Ну, я еще не всю домашку доделал. Вот вечером хотел, так что…

- Ах, до-маш-ка, - я фыркнул. - Давай вместе?

- Э? Никита Костров будет делать домашку? - Даня в притворном удивлении уставился на меня.

- Ну, когда-то надо начинать.