Теперь это случалось часто, гораздо чаще, чем хотелось бы: ему просто необходимо было увидеть небо. Зелёный попугай, послушный воле хозяина, садился на плечо и, аккуратно переступая лапами, принимался ворковать: «Нагар-ре! Нагар-ре! Тебе гр-р-рустно?»
— Котосака, покажи мне небо.
С радостным клёкотом попугай улетал. Взмах больших крыльев обдавал лицо Нагаре потоком воздуха, а несколько минут спустя перед его глазами уже вставал безбрежно-синий океан неба с белыми волнами облаков. Котосака любил своего хозяина, и потому всегда передавал картину реальности очень точно. Нагаре чувствовал, как дух захватывает от высоты и простора, как холодный ветер треплет волосы, и как всё тело наполняется биением жизни. Интересно, Серебряный король так же ощущает высоту? Или как-то иначе? Он живёт в небе уже очень давно. Можно ли к этому привыкнуть? Впрочем, небо у Серебряного короля всё-таки другое. Птица не может подняться туда, где прокладывает свой маршрут его облачно-белый дирижабль.
Нагаре получил силу, когда был ещё ребёнком. Он не просил об этом, но теперь, пожалуй, был даже благодарен своей странной судьбе. Как бы грустно и цинично это ни звучало, но именно Серебряный король принял такое участие в его жизни. Тот, кто сейчас наблюдает за миром с небес, когда-то пробудил таинственный артефакт, ставший причиной появления сверхъестественных способностей у некоторых людей. Нагаре оказался достойным и принял силу Короля как данность.
Во время инцидента Кагуцу он стал случайной жертвой, ужасная катастрофа унесла жизни его родных, изменила весь привычный мир. И сам он тоже умер тогда. Напоминанием об этом осталась круглая дыра на месте сердца. Там пульсировал сгусток зелёного огня, заменяющий собой раздробленные кости и разорванные мышцы, перегоняющий кровь, передающий нервные импульсы и делающий это тело вполне пригодным к существованию в нём души и разума. Поток силы был мощным, но нестабильным, и для того, чтобы организм продолжал функционировать, приходилось ограничивать себя во всём. В конце концов, Нагаре привык и к инвалидному креслу, и к смирительной рубашке, туго перетянутой ремнями. Железной волей он сдерживал проявления чувств, эмоций и желаний только ради того, чтобы сохранить дар Серебряного короля и воплотить его мечту.
Адольф Вайсман когда-то мечтал сделать всех людей счастливыми. Интересно, изменилось ли что-нибудь с тех пор? О чём он думает сейчас, глядя с дирижабля на созданный им мир? Это небо кажется таким спокойным…
От ярких видов бескрайнего простора и мыслей о Серебряном короле зелёный сгусток силы в груди всегда начинал искрить. «Достаточно, Котосака. Возвращайся», — поспешно приказывал Нагаре. Чистое высокое небо исчезало, затягиваясь чёрно-красной пеленой со слепящими зелёными молниями. Нагаре сжимал зубы и опускал веки, чтобы соклановцы не увидели его помутившегося от боли взгляда. Ничего, это пройдёт. Просто временный сбой потока. Главное, не пропустить момент и вовремя спуститься с небес на землю: никто не должен знать, что иногда у него болит то, чего нет. Сердце.
«Я дам людям силу, чтобы они смогли защитить себя и стать свободными. Я открою им новый мир, полный безграничных возможностей, проложу дорогу к счастью. Вы ведь этого хотели, Серебряный король Адольф Вайсман? Я смогу воплотить вашу мечту…»
* * * * *
— Что-то случилось, Нагаре?
— Всё в порядке, Ива-сан. Просто мне захотелось увидеть небо.