Второй оглядел комнату, но среди толпы галдящих пьяных людей не нашёл Гоуст. Он не видел её уже какое-то время и почему-то слегка обеспокоился её отсутствием. Чуть приподнявшись на стуле, мужчина заметил девушку, сидящую на полу около журнальной тумбы. Её зелёная макушка торчала из-за фикуса, а сама она оперлась о стену и клевала носом, как будто сейчас уснёт, но всё ещё продолжала поднимать голову, периодически пытаясь встать. Однако попытки эти не увенчивались успехом.
– Слышь, Ви, там Джи походу прихуёвило, – Второй обратился к Первому, но тот не сразу обратил внимание, продолжая весёлую увлечённую беседу с кем-то за столом. Второй пихнул брата локтем.
– Чего? Ну, пусть сходит проблюётся. – Первый прекрасно расслышал его с самого начала, но не хотел отрываться от застолья на какие-то пустяки.
– Ну, своди её, помоги. – Второй и сам готов был встать и помочь, но у него возникла дурацкая идея предоставить эту возможность брату, чтобы тот проявил к Гоуст своё внимание. Второй знал, что Первый не отличается заботливостью, и его надо подпинывать на подобные жесты, но тот в очередной раз раздражённо отмахнулся:
– Сама справится. Она же знает, где тут ванная. Нечего было пить столько.
– Тс, – разочарованно цокнул языком Второй и вышел из-за стола.
Гоуст всё ещё неловко пыталась подняться, но от алкоголя, которого было внутри, очевидно, слишком уж много, всё плыло перед глазами и двоилось, как в калейдоскопе. “Текилка была лишней”, подумала про себя Гоуст и звонко икнула, когда кто-то мягко взял её за руку:
– Джи, ты как? Живая? Давай-ка сходим умоемся.
– Я живее всех живых, ик… – Неприятная икота снова отозвалась в груди, и Гоуст вспомнила карикатурные изображения алкоголиков с красными носами и, конечно, непременно бескультурно громко икающих. Девушка прикрыла лицо рукой, будучи не до конца уверена, пытается ли она этим элегантным жестом скрыть красный нос, дурацкую икоту или всё-таки рвотные позывы. Так или иначе, идея со стороны звучала довольно разумно, осталось только как-то встать на ноги.
– Скорее, мертвее всех мёртвых… – отшутился незнакомец. – Ладно, пошли. Давай руку и на меня обопрись.
Мужчина крепко прихватил девушку за локти и помог осторожно подняться. Гоуст пыталась вглядеться в его лицо и, кажется, почти узнала. Его имя всё вертелось на языке, а может это было и не имя вовсе, но сейчас было совсем не до опознания новых или старых лиц. Так что с помощью этого доброго самаритянина она молча доковыляла до ванной комнаты и не очень изящно привалилась к ободку унитаза. Некто аккуратно придерживал её длинные волосы руками, пока Гоуст прочищала желудок, так что она уже и забыла, что рядом кто-то есть. Откинувшись к стенке, девушка вытерла рот руками и почувствовала неприятный кислый вкус:
– Бе-е…
– Зато пить было не бе, – насмешливо произнёс чей-то голос. – На, вот, держи стакан. Это фильтрованная вода. Можно, конечно, и из-под крана, но я не особо проточной воде верю, особенно в такой ситуации.
– Я не хочу пить сейчас ва-а-ще… – Гоуст надула щёки и скорчила смешное выражение лица.
– А надо. – Перед её глазами замаячил стакан воды, или два, или три? В голове всё ещё был пьяный туман и картинка двоилась. – По хорошему тебе надо выпить воды и ещё раз прополоскаться, чтоб там всё прогнать.
– Не хочу-у-у. – Капризность Гоуст не уступала и она демонстративно отвернулась.
– Один раз, Джи, ради меня. Но тебе самой это будет на пользу.
Было что-то в голосе незнакомца тёплое и заботливое, внушающее доверие, да и сама Гоуст видела смысл в его словах, так что, переступив через себя, опрокинула стакан воды. Или два. Или три? И снова проблевалась. Чувствовала она себя просто отвратительно, но по крайней мере теперь перестало сильно мутить. Гоуст склонилась над раковиной, но удерживать равновесие было тяжело, поэтому она только упёрлась обеими руками в бортики и тупо залипла на текущую из крана воду.
– Помочь? – спросил кто-то сбоку.
– Да.
Мужчина навис над девушкой со спины, так же уперевшись одной рукой в раковину, другую же – намочил и начал аккуратно обтирать лицо Гоуст. Он низко наклонялся через плечо, чтобы случайно не попасть пальцем в глаз и просто лучше её видеть. Гоуст утыкалась носом в его мокрую ладонь, ловя горячими щеками приятную бодрящую прохладу.
– Я могу в руку воды набрать. Только не пей, просто прополощи.
Он поднёс к её губам пригоршню воды и Гоуст с усилием хлебнула, прополоскав рот и сплюнув. Ей однозначно стало лучше, и холодная вода выводила из тошнотворно укачивающего тумана. Однако тут же Гоуст чуть пошатнулась, рискуя упасть, и кто-то легко подхватил её руками за талию и плечи:
– Тихо, не падай. Надо бы тебя к окну сводить подышать, но лучше пока вот тут присядь. – Он помог ей сесть на кафельный пол, и та оперлась затылком о край бортика ванны. – Не тошнит?
– Нет вроде.
Гоуст вдруг подумала о Первом, хотя, очевидно, помогающий ей парень им не был. Другая одежда, другой голос, другой запах, другой уровень вовлечения и другой уровень желания помочь в трудную минуту. Конечно, это не Ви.
– А где Ви?
– Да, Ви... ебланит где-то, – коротко бросил незнакомец и присел на корточки напротив неё.
– А, ну тогда всё хорошо. Всё так и должно быть. Он вечно где-то ебланит! – Гоуст нарочито наигранно улыбнулась и иронично подняла большой палец вверх в одобрительном жесте. Мужчина горько улыбнулся, но Гоуст этого не увидела.
– Жаль, что Тана тут нет. Он бы мне помог точно.
– Эм.. Не узнаёшь меня? – Мужчина озадаченно наклонил голову, и его густая чёлка заползла на лицо, хотя ему наоборот следовало бы её убрать. Гоуст, ещё какое-то время щурясь, пыталась всмотреться в его расплывчатое лицо, но незнакомец сел напротив света, поэтому и без того мутные очертания были ещё и сильно затенены. Сдавшись и не имея желания угадывать, Гоуст сонно помотала головой.
– У-у-у, подруга… – широко улыбнулся парень.
– Ты только ему не рассказывай. Тан не должен видеть, что я тут обблёваная и мокрая сижу… – Гоуст попыталась зачесать пряди влажных волос за ухо, но те спутались и зацепились за пальцы. – Ай, бля.
– Так и быть, но я уверен, он бы не подумал о тебе плохо.
– Да. Тан хороший. Добрый... и красивый. Он даже красивее Ви, представляешь?! У него волосы длинные, густые, как у лошади. И там, блять, такой орех, закачаешься. – Девушка развела руками, очерчивая округлые формы в воздухе. – Отвал пизды просто!
Мужчина уронил лицо и, беззвучно рассмеявшись, сдавленно просипел:
– Охотно верю.
Гоуст не знала, к чему она вдруг об этом сказала, но они заговорили о Втором, поэтому на ум невольно пришли его живописные фотки из инстаграма, да и просто весь его образ. Было за что глазу зацепиться, как говорится. К тому же смотреть – не преступление! Гоуст искренне считала его привлекательным мужчиной и не видела в этом ничего криминального или неуместного. Она многих людей считала красивыми без какого-либо подтекста, хотя и не у всех из них была такая зачётная задница. Но всё-таки она приложила ладошку ко рту и заговорчески прошептала:
– Ты только Ви не говори. Ну, что я так сказала. А то ещё подумает чего, жопа ревнивая. Я же чисто, ну, эстетически, понимаешь?
– Хорошо-хорошо! Не скажу. – Незнакомец картинно зажмурился и слегка зарделся не то от смеха, не то от смущения, не то алкоголя в крови. Почувствовав комфорт чужого обещания, Гоуст продолжила свои откровения:
– Вот Ви по-любому боялся знакомить меня с Таном из-за этого! Потому что он слишком охуенный! Ха! Но ты это, не расстраивайся. – Гоуст заботливо хлопнула мужчину по бедру. – Ты, типа, тоже ничего. Наверное. Но всё у тебя будет заебись! Давай, камон эврибади пучехэнз ап!
Девушка шатаясь подняла вверх кулак в поддерживающем жесте и поняла, что на это движение потратила все свои с трудом накопленные за эти полчаса силы.
– Спасибо. От души, – задыхаясь от смеха, поблагодарил её некто в ответ, после чего Гоуст завалилась вперёд и упала к нему в руки.
– Тебе плохо опять? – спросил встревоженный голос.
– Не…
Ей не было плохо, она просто хотела спать и ужасно устала, но сил на объяснения совсем не осталось. Однако Второй и так это понял, так что взял Гоуст на руки и отнёс в спальню. Он бережно положил её на кровать, укрыл пледом и приоткрыл одно из окон на проветривание, снаружи повеял приятный освежающий ночной воздух. Второй свалился на кровать рядом, чтобы побыть с Гоуст и проследить, чтобы неприятные позывы не беспокоили её сон. К тому же, тишина дальних комнат приятно разгружала уши от разговоров, музыки и звона бокалов шумной гостиной. Он молча пролежал в темноте некоторое время, вслушиваясь в размеренное дыхание спящей девушки, а затем поднялся и ушёл, плотно закрыв за собой дверь. Всю ночь он периодически заглядывал посмотреть, всё ли в порядке. Гоуст мирно проспала до самого обеда.