Германа разбудил будильник на телефоне.

Он сонно открыл глаза.

Рядом с ним лежал ещё спящий Рома.

Ну, как рядом - Герман спал, положив голову ему на плечо, и первым, что он увидел, открыв глаза, были волосы на его груди.

Постепенно, мысли Германа собирались в кучу.

Он вспомнил свидание, секс, обнимашки, и как Лиля пообещала что "придёт только вечером".

"Вечер" для Лили был где-то между семнадцатью и двадцати двумя, так что Герман заранее поставил будильник на четыре часа дня, чтобы не прозевать.

Выключив будильник, Герман глянул на Рому. Тот спал как младенец. Как волосатый, покрытый шрамиками и синяками, потный и вонючий младенец. Герман сам собой улыбнулся. Рома был таким милым... На его лице выражалось спокойствие и проявлялась улыбка - не обычная его пошленькая ухмылка, а просто улыбка. Его грудь подымалась и опускалась, а здоровенный как картофелина нос сопел. Герман наклонился и с нежностью поцеловал его в этот самый нос.

Надо было, конечно, его будить. Чтобы он проснулся, оклемался, собрался и ушёл до прихода Лили. Но Герману смертельно не хотелось прерывать его сон, и ещё меньше ему хотелось, чтобы Рома уходил. Поэтому он взял телефон в руки.

-Аллё, Лиля?

-Гарик, привет.

-Лиль, когда ты вернёшься примерно?

-А ты по мне уже соскучился?

-Нет.. то есть да! То есть... ну...

-Я тебя поняла. Посижу ещё с подругами, наверное часиков до семи. Устроит?

-Спасибо большое, Лиля! - с радостью воскликнул Герман. - Ты святая!

-Я святая.

Герман бросил трубку и вновь посмотрел на Рому. Вдруг, в его голове всплыли слова Лены.

"'Поматросит и бросит'... Или как там она говорила? Не перезванивает после секса, да..."

Герман вдруг посмотрел на Рому совсем с другой стороны. Как на того, кто с трудом пережил неинтересное ему свидание, получил всё, что захотел, и которому больше не было смысла находиться рядом с Германом.

Герман сначала говорил, что не против просто разок поиграть. Но сейчас он понял, что это не так. Ему недостаточно одного раза. Ему нужно теперь играть регулярно... Или хотя бы ещё пару раз. Хотя бы...

Но на кой это Роме? Ему не нужно ничего серьёзного или продолжительного. Ему не нужен Герман.

"Почему это происходит со мной?" - подумал Герман в отчаянии. - "Почему я никому не нужен? Почему со всеми, в кого я влюбляюсь, всё идёт наперекосяк?"

Он закрыл руками лицо.

"Андрей, Марк, Рома... Почему меня к таким тянет?"

Он сгорбился. Ему хотелось плакать, но он боялся разбудить Рому.

"Может, дело во мне. Может, они нормальные! Просто я на них так влияю! Может... может..."

Он убрал руки и замотал головой.

"Нет, нет, не думай об этом. Отвлекись. За что ты там зацепился перед сном?.."

Перед сном Герман подумал, что Рома напоминает ему какую-то песню, но не смог вспомнить, какую. Идеальное отвлечение!

Герман опять разблокировал мобилу и стал рыскать в проигрывателе.

Первым делом его взгляд натолкнулся на "Районы-кварталы" Зверей. Эту песню он после расставания с Марком безостановочно слушал в качестве терапии.

Герман мотнул головой.

"Так, ладно. Эта песня... А я точно её скачивал? Да, да, точно... это было в мою бэдбой-фазу. Я скачал её потому что название группы круто звучало, послушал, покринжевал и забыл удалить. Как же оно... Death... Нет... Dark... Bone... Вот это уже ближе... Так... Б, б, б... Blood! Вот она! Bloodhound Gang - Bad Touch!"

Он достал наушники и включил песню.

Всё такая же кринжовая. Однако... Теперь, когда Герман начал ассоциировать её с Ромой, она показалась ему даже... Милой!

Он прикрыл рот ладонью, чтобы сдержать хихиканье. Внезапно, эта песня подняла ему настроение.

Вдруг раздался голос Ромы.

-Ч-чего?... Где я?...

Герман повернулся к нему.

-Ты со мной. Т-то есть-- - Он запнулся и покраснел. - То есть ты у меня дома!

-Ништяк, - сказал Роман. - А твои чё, ещё не дома?

-Мои... кто? - уточнил Герман.

-Ну, родаки. Батя с мамкой, маман с отчимом, маман с бабкой или ещё кто там у тебя, хз...

-У меня опекунша.

-А, бля, точно... Сорян.

Рома потёр лоб.

-Тебя как это угораздило кстати?

-Что именно?

-Ну, попасть под опекунство.

-Я был несовершеннолетним и нуждался в опекунстве.

-А родаки твои где?

-В пизде.

-Ч-чего?

Рома опешил.

Герман выглядел неожиданно злым. Сжав зубы, он отвернулся и нахмуренно смотрел в стену.

-Ну извини, извини, не хотел расстроить. Ну как тебя развеселить?

"Уж не как в прошлый раз. Хотя..."

-О! Я знаю, - он щёлкнул пальцами. - Око за око, палец о палец или как там... Я расскажу тебе о своих родаках! Хочешь?

Герман заинтересованно обернулся. От его обиды не осталось и следа.

"Он что... открывается мне?.."

-Короче, моя мать работает на заводе. Чё-то там сваривает, чё-то там чинит, хз. А отец мой очень занятой человек. У него три работы - днём он лётчик гражданских самолётов, ночью он разведчик - разведывает там, куда прилетел на гражданских самолётах, а когда у него отпуск - улетает в космос.

Рома прыснул. Но смех его казался каким-то горьким и печальным.

-Не видел я его ни разу. Вообще. Маман мне сказки рассказывала о нём, о том какой он охуенный. Так я и верил, что он по службе нас оставил, пока бабка в деревне не проболталась, что бросил он мать с трёхмесячным мной на руках и свинтил к хуям, и с тех пор от него ни весточки. Может у него там новая семья, которую он по-настоящему любит и ценит, а не как нас. А может он спился. Или сторчался, похуй. Вообще похуй.

Он помолчал.

-Надеюсь сторчался.

Герман не знал, что сказать.

Конечно, его отец умер. Но он хотя бы всегда знал, что отец выбрал - и каждый день выбирал - семью прежде всего. И его, Германа, а точнее Бонифация Шагова, он выбрал. Его, а не карьеру.

-Не, ты не ссы, всё не так плохо. У мамки ухажёр-хуежор появился. Мне тогда лет семь было, может, восемь. Сначала всё нормуль было, правда, пока они не съехались. Он тут же на шею ей взгромоздился и ножки свесил, умник хуев. И предъявлял ей ещё, мол, плохо метёт-нвкусно готовит. А потом и вовсе пиздить начал.

Герман кивнул. Вот теперь Рома заговорил на знакомом ему языке.

-Меня она в обиду никогда не давала, даже если ей самой доставалось вдвойне.

Рома слабо улыбнулся.

-Любит меня мамка. Орёт, конечно, бывает, но я знаю, что любит. Не любила бы - не защищала б тогда, и сейчас бы не содержала, дармоеда этакого.

Рома вздохнул.

-Короче, она на развод подала. Развелись. В шею его из квартиры выгнала. Правда, приходил он ещё пару раз - сначала с цветами, конфетами, мол, прости. Потом с деньгами - "сынуле твоему любимому". Мать эти деньги на зимнюю одежду мне потратила. Потом он ещё на выпускной из девятого ко мне приходил. Не знаю, нахуя. Но, пожалуй, это лучше, чем если бы никого не было... У матери смена была, она опоздала. Потом очень извинялась, мороженое мне купила. Всегда у неё так... Пропадает, а потом - мороженое. Может, я не хочу уже этого мороженого. Может, меня тошнит уже от него.

-П-прости... - едва слышно пробормотал Герман.

-Чего?

-Ну... я настоял на мороженом сегодня, и...

-Забей, - Рома махнул рукой. - Я ж для примера. Я не устану от мороженого, даже не надейся. Уж сосать-то я люблю.

Сказав это, Рома сделал характерный жест.

Герман засмеялся.

-Ты мне знаешь что напомнил сегодня? - спросил он через смех.

-Что? - с интересом спросил Рома, заранее посмеиваясь.

-Вот эту вот песню... - Герман сделал звук на телефоне погромче. - Бладхаунд Гэнг, знаешь?

Роса мотнул головой.

-Ща включу... Да где ты?!.. Вот.

Песня началась.

Рома задвигал головой взад-вперёд.

-Качает. А о чём она?

-Ща, найду текст и переведу.

Герман залез в интернет.

-Вот... "Пот, детка, пот, детка, секс это Техасская засуха. Мы с тобой занимаемся тем, о чём спел бы лишь Принц..."

Рома кивал, искренне пытаясь понять, к чему вообще этот случайный набор слов.

-"Так что засунь руки в мои штаны, и, спорю, ты..." Тут игра слов. "Feel nuts" можно перевести как "ощутить безумие", "почувствовать себя сумасшедшим", но это так же можно перевести как... кхм... "почувствуешь мои яйца".

-То есть - "Засунь руки в мои брюки и почувствуешь яйца?" - с улыбочкой спросил Рома.

Герман закивал.

-Да, да, да!

Рома хихикнул.

-Так, что там дальше... "Да, я Сискел, - Рома хихикнул. - Да, я Эберт и ты получаешь два больших пальца. С тебя достаточно двухручного прикосновения, ты хочешь по-жёсткому, ты выходишь за границы."

Рома кивал, внимательно слушая.

-"Я хочу чтоб ты был.... эээ.... осыпан, покрыт, как мои эээ.... вафли?..." - Герман нахмурился. - Эту строчку я не совсем понял.

По глазам Ромы было понятно, что он-то всё понял.

-"Приди... кхм..." - Рома понимающе кивнул. - Да, "приди быстрее чем фед экс..." Почта России короче, "никогда не достигай верхушки, прямо как акции Кока-Колы, ты опущен... наклонён... нагнут... И заставляешь меня встать на час раньше, как при переводе на летнее время."

Герман выдохнул.

Рома во всю улыбался.

-Да, мне понравилась эта песня.

-Так и знал!

-Особенно в твоём исполнении.

"Но я ведь не пел её, я только зачитывал перевод.... Ааааа."

Герман покраснел.

-У нас есть ещё время? - спросил Рома.

-Всегда! - пискнул Герман.

Бедная кровать Германа.

.

-Знаешь, ты классный, - сказал Рома, пытаясь отдышаться. - Я бы целыми днями с тобой только то и делал: ебался - говорил о музыке - ебался - говорил о музыке - ебался...

Герман очарованно улыбнулся.

-Звучит идеально.