Хэ Сюань стал гораздо покладистее, он не перечил Ши Цинсюаню, когда рядом был кто-то, не спорил с ним и не распускал руки. Он вёл себя с принцем более нежно и ласково, словно боялся доломать его окончательно. Чем дольше он был рядом, тем меньше он видел в Ши Цинсюане бездушную куклу, богатого и пустого принца… Он видел в нём очень несчастного мальчишку.

         — А однажды я услышал как советники брата говорили ему о том, каким хорошим для государства событием будет моя смерть, — Ши Цинсюань истерично хихикнул — Ведь тогда я не буду позорить семью, а ещё можно будет обвинить в моём убийстве наших соседей и развязать войну... Он отказался от этого, но не сразу. Он действительно об этом подумал. О том, чтобы просто меня убить. Я ведь ничего не значу…

         — Но он же в итоге отказался… — Хэ Сюань не знал, что говорить в такой ситуации.

         — Потому что это слишком мелкий повод для войны, — Ши Цинсюань залпом допил всё содержимое своего бокала.

         Это было… Отвратительно. Хэ Сюань думал, что годы рабства и в целом полная несчастий жизнь закалили его, сделали чёрствым, холодным и абсолютно равнодушным к чужим проблемам, но… Но нет. Он действительно сопереживал этому, как он раньше думал избалованному золотому ребёнку.

         — А ты как… — Ши Цинсюань замялся. — Как ты оказался в рабстве?

         — Это не очень приятная история, — Хэ Сюань не любил об этом вспоминать, точнее воспоминания об этом заставляли застывать кровь в его венах и своим холодом добирались прямо до его сердца.

         — Я же тебе рассказал свои неприятные истории, — Ши Цинсюань отвёл взгляд. Да, возможно, такие расспросы были наглостью с его стороны, но… Но ему хотелось знать.

         — Война… Война, о которой ты говоришь всё же началась. Это действительно было просто жестокое нападение… Мне не повезло, моя деревня находилась прямо возле границы… И когда пришли они… — Хэ Сюань поёжился. — Стало ясно, что это не просто война. Они пришли убивать и грабить, они пришли жечь наши дома, убивать детей и стариков… Они пришли и в мой дом… — на его лице застыла безэмоциональная маска. — Я мог бы сбежать, наверное я бы успел… Но не хотел бросать сестру. Они схватили нас обоих, закинули в какую-то клетку. Оттуда я слышал крики заживо горящих людей. Их ужасающие вопли… А потом… Потом всё стихло, остался только отвратительный запах гари и крови… И знаешь что? Они весело говорили друг с другом, словно ничего не случилось, словно они не уничтожили только что… Мой… Мой дом, не убили моих родных… Мы с сестрой сидели рядом, она не плакала… Она сильная… Сильнее меня… Мы слушали, что они собираются с ней сделать… Ей не было и пятнадцати… — чем дальше, тем более спутанным становился рассказ Хэ Сюаня. — Она посмотрела на меня, так… Так серьёзно и спокойно… В тот момент именно этот взгляд напугал меня сильнее всего. Она не плакала, не билась в истерике… Она сказала всего два слова… Я как будто до сих пор вижу её лицо и слышу её спокойный голос… — он замер смотря на свои руки и замолк.

         — Что… Что она сказала? — хрипло спросил Ши Цинсюань. Этот рассказ был таким жутким, что он боялся даже предположить, чем всё закончилось.

         — «Убей меня». Она сказала «Убей меня». Она просила, чтобы я своими собственными руками… — Хэ Сюань говорил медленно и спокойно. — И знаешь что? — он поднял взгляд на Ши Цинсюаня. — Я это сделал. Я убил её. Задушил… Единственное, что у меня осталось… Но… На её лице было облегчение. Ведь… Смерть… Смерть была гораздо лучше того… Того, что они хотели сделать… Как хотели её использовать… Я… Я хотел убить и себя, чтобы не сдаться в плен, в рабство так просто, но… Но я слабее. Я не смог. Я выбрал вот эту жизнь вместо спасительной смерти…

Ши Цинсюань не знал, что сказать в такой ситуации.  Он никогда не думал, что происходит по ту сторону границы, по ту сторону войны. Он лишь иногда лечил раненных. Он никогда не думал, что солдаты его страны делают… Делают такие вещи с обычными мирными жителями. Разве жизнь Хэ Сюаная, жизнь его сестры стоила того? Для него как для врача ценность человеческой жизни была неизмерима, но… Он раньше просто не думал об этом. Не думал о том, что его золотая ложка, его дворец… Всё это залито чужой кровью. Кровью тех, кого убили и поработили его предки. Он раньше считал, что на войне сражаются друг с другом армии, войны… И только подлые захватчики нападают на мирных жителей его деревень, но оказалось… Оказалось, что его армия тоже оставляет после себя выжженные поля и разрушенные судьбы. Судьбы таких, как Хэ Сюань. Разве рабство это то чего он заслуживает? Он был рождён свободным человеком, чтобы что? Чтобы п+рислуживать ему? Прислуживать или быть интересной бледной игрушкой в коллекции какого-нибудь богача. Эта мысль ужаснула Ши Цинсюаня, потому что именно по этому признаку он и выбрал Хэ Сюаня, потому что он необычный, словно какая-то статусная побрякушка…

Эти мысли шокировали и волновали Ши Цинсюаня, пробуждая в нём что-то новое… Нет, это не может больше так продолжаться, он должен поменять хоть что-то, спасти хотя бы чью-то судьбу, хотя бы чью-то жизнь… Он долго всё обдумывал, стараясь не принимать импульсивных решений, но… Но он не мог так больше жить.

В его положении нелюбимого принца и позора семьи были свои преимущества. Иногда он мог позволить себе сбежать незаметно для стражи. Никто не будет его искать примерно пару часов, никто и не узнает…

— Ты что… — Хэ Сюань смотрел как Ши Цинсюань собирает сумку, закидывая туда золотые украшения и немного одежды. — Куда-то собираешься? — он не удивился, когда принц позвал его к себе, в последнее время они очень много времени проводили вместе, потому что Ши Уду уехал в очередной военный поход.

— М… Не совсем. Ты собираешься, — Ши Цинсюань был полон решимости.

— Я?

— Ты. Я сегодня тебя отпущу, ты станешь свободным…

— А ты? — Хэ Сюань хотел на свободу, хотел избавиться от оков, желал этого, но… Ши Цинсюань же останется один… Долгое время у него не было ничего дорогого, ничего, что грело бы его сердце и душу, но сейчас… Он ощущал как в его груди зарождаются нежные чувства, словно первые ростки, которые пробили себе путь к свету на выжженной земле.

— А я… Ну из нас двоих я вообще-то свободен, — Ши Цинсюань нервно хихикнул.

— Тебя будут искать?

— Будут.

— И кто тогда свободен? — если Хэ Сюань сбежит… Никто не хватится, никто не отправится на его поиски…

— Лучше замолчи… — Ши Цинсюань тяжело вздохнул. Он и без Хэ Сюаня знал, что его положение тоже трудно назвать свободой. Но его клетка, хотя бы была золотой.

— А что если… Что если у меня есть идея как нам обоим стать свободными?

— Идея? — Ши Цинсюань почувствовал как внутри зарождается надежда. Хэ Сюань это именно тот, кого он так долго ждал… Неужели он может помочь ему разрубить эти оковы… Неужели он сможет начать жить?

— Мгм… Помнишь ты говорил, что во дворце есть слуги, которые подчиняются тебе?

— Мгм… Их не очень много, но…

— Хорошо. Есть ли среди них юноша ну… Примерно на тебя похожий? Не лицом, а допустим со спины…

— Есть… А к чему ты это спросил? — Ши Цинсюань примерно догадывался к чему Хэ Сюань клонит, но всё же хотел услышать от него.

План Хэ Сюаня заключался в том, чтобы нарядить слугу в одежду принца, а Ши Цинсюаня переодеть в слугу. Многие знали, что принц любил сбегать тайком и один, так что удивления это не вызовет, особенно если закрыть парню лицо… К тому моменту как  поймут, что принц не настоящий, они успеют найти лошадей и уехать из города… Дальше нужно доехать до портового города неподалёку, уговорить честных или не очень моряков пустить к себе на корабль и там… Там, за морем их будет ждать свобода. Того золота, что Ши Цинсюань взял с собой им хватит, чтобы начать новую жизнь где-то далеко… План не был идеальным, но… Вряд ли удастся придумать что-то получше. Яркое пламя надежды разгоралось внутри Ши Цинсюаня….

Уйти из дворца оказалось даже проще, чем Хэ Сюань думал… Он поправил клинок на поясе, смотря на счастливого Ши Цинсюаня. Сам он был даже мрачнее обычного. Это его последний шанс, другого не будет… Если хоть что-то пойдёт не так… Его казнят, определённо казнят. Отрубят голову или повесят прямо на главной площади… Всё или ничего.

— Сможешь заняться лошадьми сам?

— Смогу, а что?

— Есть одно дело… Нужно ещё раз объяснить парнишке, что от него требуется… — они договорились встретиться со слугой недалеко от здания конюшни, как раз там где был всегда пустующий и безлюдный переулок.

Хэ Сюань знал, что нельзя отставлять следов… Он двигался совершенно бесшумно, его шаги невозможно было различить даже в таком безлюдном месте… Он крепче перехватил рукоять ножа. Всего одно движение… Лёгкий взмах клинком, тихий хруст разрезаемой плоти… Хрип… На лице мальчишки был немой вопрос: «За что?»

Парень был невинным и добрым… Его ждала тихая жизнь дворцового слуги, скорее всего у него была семья, возможно даже маленькая сестричка, которая когда-то была и у самого Хэ Сюаня, но… Но он не мог позволить себе оставить его в живых, он слишком много знает… И обязательно проболтается под пытками, а так… Так он поможет им выиграть ещё немного времени, как раз столько, сколько им понадобится, чтобы сесть на корабль…

Хэ Сюань осмотрелся и нашёл неподалёку камень Он снял рубашку и отложил её в сторону. Хэ Сюань поудобнее перехватил камень и раз за разом с силой наносил удары прямо по лицу бедного парня, чью жизнь он только что отнял… Парень действительно со спины был похож на Ши Цинсюаня, но… Но вот его лицо…  Сдерживая рвотные позывы Хэ Сюань  превращал лицо юноши в кровавую кашу… Омерзительный хруст костей, влажное хлюпанье плоти… От этого становилось дурно, но… Но Хэ Сюань понимал, что это цена его свободы… Этого парня могут принять за мёртвого Ши Цинсюаня и тогда их вообще никто не будет искать, но а если нет… Так он хотя бы не проболтается…

Ши Цинсюань хотел сберечь, спасти хотя бы одну невинную жизнь, он был готов помочь Хэ Сюаню даже ценой собственной жизни, но Хэ Сюань… Хэ Сюань знал, что за некоторые вещи нужно платить кровью и он был готов заплатить эту цену за свою свободу и счастье, он был готов убить, он с самого начала это спланировал, но не рассказал принцу, потому что знал, что он точно откажется… А так… Так он спасёт их обоих… Убийство во спасение, так он описывал свой поступок у себя в голове, но на душе от этого лучше не становилось.

Хэ Сюань надел чистую без следов крови рубашку и… И вернулся к Ши Цинсюаню, ласково ему улыбаясь.

— Всё готово?

— Мгм… Можем отправляться, только… Я сначала хочу попрощаться с Асланом…

— М… Не получится, он уже ушёл, — Хэ Сюань поклялся себе никогда не вспоминать то, что он сделал с бедным парнишкой и унести эту тайну с собой в могилу, но он знал, что его лицо до конца жизни будет преследовать его в ночных кошмарах вместе с лицом умирающей у него на руках сестры.

Хэ Сюань так и не узнал поверила ли стража, что это Ши Цинсюань или всё же принца ищу по всему королевству, но это было и не важно. Они добрались до порта всего через пару дней. Им повезло, в бухте рядом пришвартовались пираты. Этим уж точно всё равно каких беглецов везти с собой, главное чтобы заплатили…

Хэ Сюань ласково обнял Ши Цинсюаня за талию. С палубы не было видно суши, сплошное море, которое для них обоих стало символом свободы и начала новой жизни.