Это жалит змеей тебя, бьется в груди и жжет.
Он — алтарь, на который возносятся хмель и мед.
Посмотри, как блестит души камень, как край остер:
в отражении так легко разглядеть костер,
на котором гореть тебе, виться ужом, пылать.
Обернуться бы птицей, быстрой на два крыла!
Но силки — его руки, держат, сдавить грозясь,
и, как стрелы, шальные взгляды его разят.
Кудри — кольца змеи, и поддаться огню легко.
Ты не знаешь святых, ведь у магии нет икон,
но готова поклясться, что в каждой черте лица
нарисованных ликов много от подлеца,
эта святость — последний грехопаденья штрих:
падший ангел был всех прекрасней среди своих.
И, чем больше ты бьешься рыбой в его руках,
тем все глубже цепляет жало тебя крюка.
Чтоб узнать, что вас ждет с ним, бессмысленна ворожба:
не поможет унять тебе пламя на сердце дар,
и ему не помогут ни ярость, ни месть, ни злость.
Не должно было, но проклюнулось-проросло,
и уже не поможет убить это чувство лед,
и однажды оно обоих вас изведет:
он казнит тебя, как поклялся, костром сам став,
и ты будешь гореть с его именем на устах.