Ведьмины часы

История начнётся вновь,

На душе отпечатается любовь.

И будешь свой путь повторять,

Пока сам себя не сможешь повстречать.

Дорога вилась множеством узких лент через густой лес, почти олицетворяя неисповедимые пути Господни, потому как знать, куда эти тропы приведут, не мог ни один смертный. Человеку попросту не хватит жизни, чтобы их изучить.

Через эту чащу пробирался молодой лорд. Дуб одарил его волосами цвета своих доспех-коры. Лиственница благословила его глазами и колючим взглядом, скрывающим невероятную нежность, подобными её листве.

Мунтер шел пешком уже несколько часов, хмуро разглядывая редкие следы копыт на размокшей земле. Его конь, спугнутый громким раскатом грома, сбежал ещё утром, и теперь юношу ждали долгие дни скитаний в сопровождении голода и холода. Единственной надеждой маячило то, что его преследователи тоже увязнут в этой паутине Столетнего леса.

Небо с каждым часом становилось всё темнее, и тяжёлые тучи закрывали солнце. Лес вокруг сжимался, начинал жить своей жизнью, привыкнув или забыв о существовании Мунтера. Густые заросли шиповника и валежника заставляли его постоянно искать обходные пути. Пространство стало вязким, словно воздух сворачивался прозрачной смолой. Время тянулось медленно, и где-то в глубине души росло беспокойство: он не представлял, что делать.

Внезапно усилившийся дождь, который до этого лился мелкими каплями, теперь струился и хлестал его по лицу, тяжёлая промокшая рубаха липла к телу, а сапоги насквозь пропитались грязью. Мунтер подтянул ворот повыше к подбородку, но это мало помогало. В какой-то момент он понял, что дальше идти бессмысленно — темнота и дождь накрыли лес плотной завесой, а впереди не было видно ни прямой, лёгкой тропы, ни какого-либо укрытия.

Он уже подумывал найти ночлег под густыми кронами деревьев, когда бережно сплетённый лесом кокон единения разорвала копошащаяся тень впереди, низкая и массивная. Мунтер врос в землю и схватился за рукоять кинжала, спешно прихваченного с собой при побеге. Крупные капли дождя и ветки деревьев скрывали детали, но вскоре он облегчённо разглядел сгорбленную фигуру с большим набитым мешком на спине, что возилась в траве, судорожно собирая свои вещи. Бродячий торговец. Что он делает в Столетнем лесу? Хотя, кто ж его знает, такие, как он, и в таком нуждающегося на свой товар найдут. Мунтер был готов отдать все свои монеты за карту, еду или хотя бы сухую одежду.

— Эй! Вам помощь не нужна? — прокричал юноша, перекрывая шум дождя.

Человек удивлённо повернулся к нему. Это был старик, худой и горбатый, в длинном плаще, под которым угадывалась изношенная одежда. Часть содержимого мешка была раскидана по небольшой поляне: старые свитки, небольшие склянки, странные деревянные фигурки валялись в грязи.

— О, спасибо тебе, добрый человек, — отозвался торговец хриплым голосом. — Этот проклятый дождь чуть не забрал всё моё добро.

Мунтер молча помогал собирать вещи, удивляясь разнообразию предметов, которые тот носил с собой. На первый взгляд всё это казалось обычным хламом, но некоторые вещи, как, например, старинные медальоны, бутылочки с непонятной жидкостью или статуэтки странных животных, выглядели довольно загадочно.

— Ты сам далеко идёшь? — спросил торговец, когда они закончили.

— В королевство, но дорога... — Мунтер оглянулся на лес, который, казалось, словно змей, окружал их кольцом. — Если честно, я понятия не имею, куда бреду.

— Да-а, непростая у тебя участь, парень. Путь долгий и опасный, особенно в такую погоду, — торговец наклонился к нему ближе. — Карт с собой не ношу, но позволь, я отблагодарю тебя за помощь этим.

Он протянул Мунтеру старое, но крепкое пальто. С виду оно казалось обычным, но было совершенно сухим, несмотря на проливной дождь. Словно зачарованное. Слишком хороший дар, за такую помощь.

— Позволь заплатить…

— Держи, оно тебе пригодится. И... — торговец замешкался, глядя на него долгим взглядом, — не переживай, за него уже заплатил тот, кто отдал мне его, много лет назад.

Речь старика звучала до невозможного чудаковатого, но лорд-беглец, чей зуб на зуб не попадал от холода, вряд ли мог об этом здраво рассуждать. Мунтер надел пальто, ощутив, как его тело сразу окутывает приятное тепло. В кармане что-то лежало. Он запустил туда руку. Лунный свет упал на небольшие часы с гравировкой и тонкой цепочкой, они тихо тикали. Когда успел прекратиться дождь?

На крышке была вырезана фраза, на сто лет как устаревшем языке: "Случайность к часам, стрелки к замку, в замке ведьма, у ведьмы камень, в камне — спасение."

— Что это значит? — спросил Мунтер, нахмурившись.

Но рядом никого не было видно, ни торговца, ни его огромного мешка. Мунтер растерянно обернулся.

Тихое механическое жужжание. Он взглянул на часы и заметил, что стрелки завертелись. Неистово кружили в разных направлениях. Мунтер завороженно наблюдал за ними сверкающими зелёными глазами.

Остановились.

Повернув голову в направлении стрелок, юноша отступил на шаг. Деревья, недавно не дававшие лорду пройти, расступились в стороны, открывая взору устрашающий своим величием замок. Его высокие башни терялись в сером небе, а стены обросли мхом, их пронизывала насквозь заброшенность.

— Рехнуться можно, — выдохнул ошарашенный и уставший юноша.

Замок есть. Настал черёд ведьмы.

***

Двери замка открылись сами собой, когда он подошёл ближе. Внутри было прохладно и тихо, как в гробнице. Тонкий аромат трав, которые, казалось, прорастали прямо из каменных стен, смешивался с запахом карамели и горячего шоколада, создавая диссонанс. Лишь слабый свет нескольких свечей и лунные дорожки освещали большой парадный зал. Мунтер осторожно шагал вперёд, ощущая, как это место, словно туман, обвивало его ступни, но в пальто было тепло, будто оно защищало его от всех невзгод замка.

Он аккуратно ступал вглубь, оглядывая убранство зала. Оно оказалось таким же тёмным, покинутым и странным. Стеллажи, поднимающиеся от самого пола до далёкого потолка, были небрежно завалены толстыми книгами и покрывали все стены. Впереди вверх восходила лестница с причудливыми обшарпанными ступенями, они накрывали друг друга, меняли своё направление и делали многое другое, от чего один взгляд на них вызывал головокружение.

— Есть здесь кто? — нервно позвал Мунтер, не решившись вступить на ногодробильную лестницу.

Ответом ему стала громко захлопнувшаяся за спиной дверь. Лорд чуть не подпрыгнул, обернувшись к ней. Кругом начали зажигаться новые свечи, заливая пространство теплыми отблесками.

— Значит, сегодня, — прозвучало с лестницы.

— Ведь… — Мунтер спешно прикусил язык.

Перед ним стояла женщина. Она казалась старой, но её осанка была по-королевски прямой, а густые седые волосы спадали мягкими волнами на острые плечи, скрытые под темно-зелёной атласной тканью платья. На груди блестел медальон, наподобие тех, что выронил торговец, только в нём было что-то эдакое.

— Обещанное им прощание, — её голос прозвучал негромко, но чётко.

Мунтер не знал, что ответить, но молча достал часы из кармана пальто.

— Постой, — её тон был мягким, но противиться ему Мунтер никогда бы не решился.

Она с удивительной проворностью поднялась на лестничную площадку. Взяла кисть и долго возилась над скрытым от Мунтера тенями холстом. А юноша всё стоял, не смея двинуться с места. Затем пожилая леди почти вприпрыжку спустилась к нему.

— Сначала, — сказала она, протягивая руку, — танец.

Мунтер замер, не понимая, что это значит. Но ведьма и не думала шелохнуться или объясниться, и что-то в её присутствии заставило его подчиниться. Он взял её кисть, и они закружились в странном, медленном танце. Музыки не было, только тишина и их шаги, звучащие эхом в пустой зале.

Во время танца грудь Мунтера заполнило нечто знакомое, уютное, а вместе с этим — такое же знакомое чувство утраты. Он не понимал, что происходит, но ощущал: это важно.

Всё дело наверняка было в ней.

Когда они остановились, ведьма потянулась к медальону на своей шее и вынула из него красный маленький камешек, похожий на рубин. Юноше почудилось, что в её глазах блеснули огоньки того же цвета. Он вновь достал подарок торговца.

Женщина притянула к себе его руку с часами и вставила драгоценность в центр, где крепились все стрелки.

— На этот раз — живи, — прошептала она.

Часы пробили полночь.

Свет заполнил зал, и Мунтер наконец смог разглядеть картину, которую женщина до этого писала. На холсте была изображена молодая девушка, в которой угадывалась старая ведьма, но с живыми глазами. Рядом с ней стоял мужчина... Он.

Внезапно его ноги подкосились, и Мунтер ощутил, как сознание уходит в темноту. Последнее, что он услышал, был голос ведьмы:

— До встречи, Мунтер.

***

Крики и смех детей вырвали Мунтера из полузабвения. Он открыл глаза и обнаружил себя на земле, мокрого и измученного. Поодаль бегали дети, кидая камни в молодую девушку. Она прижимала к себе книгу, стояла, сгорбившись, под их насмешками.

— Ведьма! Ведьма! — кричали они, бросая грязь в её сторону.

— Эй! Пошли прочь! — резко вскинулся он.

Мальчишки и девчонки застыли на мгновение, рассматривая незнакомца, а потом с шумом бросились врассыпную, исчезая за деревьями. Девушка, которой они только что докучали, осталась стоять на месте, продолжая недоверчиво смотреть на юношу.

— Всё в порядке? — спросил Мунтер, не подходя слишком близко, чтобы не напугать её.

— Отстань, — холодно ответила девушка, ещё более юная, чем на картине, будто не хотела ничьей помощи и предпочла бы, чтобы всё шло, как было. Её взгляд был острым, но Мунтер видел за этим кое-что другое — те же баррикады, выстроенные из загрубевших рубцов, которые он когда-то возводил сам, будучи изгнанником в собственной семье.

— Ты ведь правда ведьма? — выпалил он, чувствуя себя невообразимо глупо. — Я видел тебя... но ты была другой. Где замок?

— С чокнутыми не разговариваю, — сухо ответила она, собираясь уйти. Но тут её взгляд упал на часы, которые Мунтер сжимал в руке.

— Откуда они у тебя? — спросила она, резко напрягшись.

— Ты дала их мне, — ответил лорд, — только ты была старше.

Девушка замерла, задумавшись, а затем кивнула.

— Иди за мной, — сказала она и направилась к ближайшей тропинке.

— Куда? — спросил Мунтер, следуя за ней.

— Домой. Угощу тебя горячим шоколадом, а заодно парочкой ядов.