Утренний будильник прорвался сквозь мутную пелену сна назойливой трелью. Гоуст медленно перевалилась на бок и лениво махнула пальцем по экрану смартфона. Она украдкой посмотрела на Первого, который тоже проснулся от назойливого сигнала, но мужчина лишь с недовольным тяжёлым вздохом отвернулся и закопался лицом в подушки. В субботу только Гоуст поднималась с утра на несколько дополнительных пар в институте. Внепрофильные предметы сместили на выходной, и сегодня Гоуст чувствовала в себе особую уверенность, чтобы эти занятия нагло прогулять.

Она пересилила своё желание завернуться в одеяло и спать себе дальше, так что встала на мягкий прикроватный коврик и слегка вытянулась. По всем полам разлеглась шершавая плитка из неприветливого керамогранита, и, чтобы не шокировать себя с самого утра столкновением с холодной реальностью, Гоуст купила маленькие ворсистые коврики, нелепо натыкав их по квартире в разные места. Она всё равно всегда ходила по дому в тапочках, но те сейчас подло развалились у самой двери спальни. Поёжившись от прикосновения голых стоп к ледяному полу, девушка лёгкими кошачьими прыжками нырнула к спасительной обуви. Прохлада комнаты вероломно стягивала с её плеч тепло, как надоедливую одежду, так что Гоуст накинула огромную футболку и отправилась в ванную.

Пока девушка тщательно начищала зубы, то активно листала ментальный ежедневник, пытаясь вспомнить список запланированных дел. Ежедневник этот был то заляпан навязчивыми мыслями, то в нём недоставало страниц из-за забывчивости, а некоторые записи и вовсе было невозможно разобрать из-за постоянной смены приоритетов. Гоуст когда-то пыталась вести такой блокнот в жизни, но дела обстояли примерно так же и не слишком облегчали организацию дня. Что можно было сказать точно, так это то, что желание прогулять пары только росло, а переступить ответственность было не так уж и трудно. Поэтому Гоуст загорелась идеей провести это утро не за облезлой партой в душном кабинете, а иначе.

Накануне она наткнулась на какой-то рецепт в соцсети и, прикинув, что это должно быть не слишком сложно, решила приготовить завтрак. Вообще говоря, готовит Гоуст редко. Завидным кулинарным мастерством она не отличается, да и удовольствия ей это приносит мало. За плитой в голову часто лезут воспоминания об “уютной” семейной готовке вместе с матерью.

“Не умеешь — не лезь”, “Всё показывать надо. В кого ты такая безрукая?” “Отойди, только зря продукты переводишь”, “Ты не видишь что ли, что горит? Глаза-то разуй!”, “Ой, Джиа, кто тебя такую бестолочь замуж-то возьмёт?!”

Гоуст отправилась на кухню и открыла нараспашку окно. В лицо ударил свежий ветерок, разгоняя неприятные мысли как тучки.

“Сегодня получится.”

Включив в наушниках Portishead, она развернула в браузере рецепт гренок. А чего вы ожидали? Что она будет готовить фондю? Гоуст, конечно, та ещё мечтательница, но даже она понимает, что начинать всегда нужно с чего-то простого. Как ни странно, Первый не особенно давит на неё с кулинарными хлопотами. Для него не проблема сходить в ресторан или просто заказать еду на дом. Сам он тоже готовит редко, хотя и делает это получше Гоуст. Но вопросы меню его мало занимают, и когда есть возможность не думать об этом и не тратить на это своё время — он этого и не делает. Иногда у Гоуст есть настроение что-то приготовить, но не сложнее брускетт для простого перекуса. Однако она всегда видела особую прелесть в том, чтобы приготовить что-то своими руками для возлюбленного. Эта мечтательная романтичность и зарядила её энтузиазмом с самого утра.

Несмотря на то, что Первый практически не готовил, на его кухне было большое количество кухонной техники и утвари. В высоких шкафчиках по всем углам прятались всевозможные приправы, соковыжималки, блендеры и формы для запекания, хотя Гоуст никогда не видела, чтобы сам Первый к этому всему притрагивался. Казалось, там можно найти всё, что угодно, но на это пришлось бы потратить весь день. 

Гоуст не стала утруждать себя поисками и сделала импровизированный венчик из двух сложенных вилок. Взбив пару куриных яиц и разлив туда молока, она принялась обмакивать в жижу кусочки белого хлеба. Передержав хлеб чуть дольше нужного он сильно размокал и разваливался, но девушка надеялась, что яйцо при жарке склеит эти кусочки вместе. Гоуст поставила чайник, чтобы вскипятить воду побыстрее и сварить кофе. Первый не пил растворимый ни под каким предлогом, называя это помойной похлёбкой. Только свежесваренный в калёной турке бразильский зерновой кофе. Он главный кофеман в доме, так что и варит его обычно себе сам, но Гоуст не раз видела как он это делает.

"Вроде бы ничего сложного."

В ванной послышался шум воды и Гоуст поняла, что Первый, видимо, всё-таки поднялся. Она хотела сделать ему завтрак в постель, ну, как в фильмах, знаете, красиво.

“Ну да, ладно. За столом тоже неплохо.”

Кофе требует к себе пристального внимания, так что едва Гоуст увлеклась гренками, как напиток предательски выбежал за края посуды, заливая всё шипящей густой пеной. 

— Блядская пизда! — Гоуст грязно выругалась, что с её уст всегда звучало особенно неожиданно и забавно для Первого.

Девушка начала спешно всё вытирать, пока гренки уже начали покрываться подгорелой корочкой. Она ещё как-то попыталась исправить положение и доварить этот несчастный наполовину выкипевший кофе, но на вторую чашку для себя можно было не рассчитывать. Гренки уже должны были схватиться, но из-за большого количества молока всё ещё разваливались, при этом непонятным образом умудрились подгореть с краю. Гоуст не стала дожидаться, когда это всё превратиться в мокрые угольки, так что остановила буйство своего кулинарного гения.

— Ты готовишь что-то? — послышалось из коридора.

— Да-а… — Сбивчиво ответила Гоуст.

— Закинь мне тоже. — Голос затих где-то в глубине спальни.

Гренки выглядели отвратительно. Гоуст всё-таки рискнула попробовать их, но на удивление это было не так уж и плохо.

“Чуть-чуть горчит. Не страшно.”

Она положила еду на тарелки, налила кофе и поставила всё на стол. Первый зашёл на кухню уже почти одетый на выход.

— Ты куда-то уходишь? — Гоуст растерянно подняла глаза.

— Доброе утро. — Первый проигнорировал её вопрос и, застегивая запонки на ходу, сел за стол.

— Доброе утро… — Девушка опустила глаза и начала вяло ковыряться вилкой в еде.

Она встала с утра, пропустила пары, приготовила завтрак и хотела провести этот выходной с Первым, но у него, судя по всему, были другие планы.

— Это моя кружка? — спросил мужчина.

— Да, конечно, — вздохнув ответила девушка.

Он посмотрел на поникшую Гоуст и решил не мучать её неразрешёнными вопросами:

— У меня встреча сегодня. Старые знакомые позвали.

— Прям с самого утра?...

— Да там часовые пояса у людей и днём уже самолёт, а мы давненько не виделись.

— Я думала, мы сегодня вместе что-нибудь поделаем.

— Ну, я с людьми уже договорился. Надо было раньше говорить.

— А ты тогда перенёс бы эту встречу что ли?

Первый ничего не ответил и отхлебнул напиток из кружки. Он глянул на увесистые часы на руке и невозмутимо продолжил есть. Это было одно из тех утр, когда Первый вставал не с той ноги, и без лишних слов это чувствовали все окружающие. Пара сидела в полной тишине какое-то время.

— Не вкусно? — Гоуст снова внимательно посмотрела на Первого, который, кажется, не слишком то и хотел есть, судя по его кислому выражению.

— Не особо, — сухо ответил он.

— Почему?

— Да пиздец пресно.

Гоуст засуетилась и потянулась через стол к солонке:

— Может, если посолить, то будет норм…

— Забей. Кофе обойдусь. — Первый резко прервал её.

Девушка совсем расстроилась и отложив вилку воскликнула:

— Неужели так ужасно? Почему ты просто не можешь хотя бы сделать вид, что съедобно?! Я же пробовала сама, и это вполне…

— Ну, видимо у тебя стандарты вкуса ниже. — Мужчина возмущённо округлил тёмные глаза. — Не всё, что нравится тебе, нравится и мне тоже, представь себе!

— Да просто… — Гоуст не успела договорить, когда Первый перебил её снова:

— Я правильно понимаю, ты хочешь, чтобы я тебе соврал сейчас или что? — Его тон стал наступающим, словно каждым своим словом он загораживал ей обход от его провокационно язвительных вопросов.

— Нет… — Гоуст отступила назад.

— А чего ты хочешь от меня тогда?

— Я…

— Милая моя, если ты желаешь хоть в чём-то преуспеть, то придётся научиться принимать объективную оценку своего результата. Иначе ты так и будешь делать какое-то говно. — В прямолинейности Первому было не занимать. И хотя в его словах был смысл, Гоуст всё равно было обидно:

— Я просто хотела о тебе позаботиться.

— Не забудь выключить плиту. — Мужчина поднялся со стула. 

Его тарелка так и осталась почти нетронутой, впрочем, как и полная кружка кофе. Гоуст обернулась и увидела, что конфорка продолжает бесцельно раскалять воздух. Она торопливо поднялась и выключила плиту.

— Я просто хотела, чтобы ты похвалил меня, — тихо сказала девушка ему вслед. Первый обернулся и уставился на Гоуст тем странным немигающим взглядом, под которым она чувствовала себя испуганным оленем на освещённой фарами ночной трассе. 

— Я похвалю, обязательно похвалю. — Первый выдержал неприятно долгую паузу. — Когда будет за что.