Лучи полуночного солнца

Беспокойство было настолько сильным, что от него топорщились волоски на коже и липкий пот покрывал лоб. Найджел не давал себе времени задуматься о том, как попал в это место, что здесь делает — просто шагал вперед в почти что непроглядной темноте. Большие влажные листья то и дело задевали его плечи, корни норовили уронить на пропитанную ночной росой траву. Лес шумел так, будто пытался перекрыть его тревожные мысли.

Найджел знал, что должен спешить, что от этого зависит нечто большее, чем жизнь, но совершенно не представлял, куда направляется. Ощущение подъема в гору позволяло предположить, что путь ведет вглубь острова, хотя, возможно, это было не так. Звезды сияли сквозь просветы в кронах с каким-то странным исступлением, но их света было слишком мало, чтобы хоть как-то разглядеть округу.

И все-таки Найджел все больше убеждался в том, что эта местность ему знакома. Как будто он уже когда-то шел этой дорогой, только в прошлый раз лес освещался лучами утреннего солнца. Теперь он мог лишь отстраненно надеяться на то, что ему не встретится смертельно опасное дерево, способное убить одним прикосновением. Но даже есть бы Найджел обнаружил, что вслепую пробирается по роще манцинелл, он не остановился бы.

В какой-то момент под ноги ему легла лесная тропа, и он зашагал увереннее и быстрее. Смутно припомнилось, что впереди должна быть каменная стена, через которую вполне можно перебраться, а за ней — ухоженный сад, скрывающий от посторонних глаз красивый особняк с белыми колоннами.

Увидев впереди среди зарослей светлое пятно, Найджел вздохнул с заметным облегчением. Значит, это действительно было то самое место, и его путь по ночному лесу все-таки должен был вскоре закончиться. Вот только он никак не мог вспомнить, кто владел тем особняком, хотя толкающее вперед чувство говорило о том, что это не имеет значения.

Стена оказалась не слишком высокой, как будто в прошлый раз Найджел смотрел на нее с высоты совсем другого роста. Он подпрыгнул, ухватился за край, и, подтянувшись, взобрался наверх. За оградой был тот самый сад, разве что его деревья и кустарники разрослись и стали еще более густыми.

Найджел почти бесшумно приземлился на траву и двинулся вперед, на ходу стирая кровь с ободранных ладоней. Бархатистая темнота сада была куда более гостеприимной, чем колкая и цепкая тьма дикого леса. Здесь едва ли можно было наткнуться на коварную манцинеллу, скорее уж на одну из изящных античных статуй, прихотливо расставленных среди кустов.

До особняка было не так уж далеко, и вскоре Найджел уже ступил на гравиевую дорожку. Хруст мелкого камня под его подошвами потонул в шелесте листвы, но, кажется, здесь некому было настороженно вслушиваться в шаги незваного гостя. Особняк выглядел совершенно пустынным. Ни в одном из окон не было видно даже отблеска света.

Но Найджел добирался сюда не для того, чтобы разочарованно повернуть обратно. Он прошел вдоль правого крыла дома и оказался перед входной дверью. Взявшись за кованую ручку, он увидел над ней витраж с изящной литерой «Б», вписанной в геометрический узор. 

Сердце с силой ударилось в ребра, и Найджел наконец-то осознал, что именно его неровное трепыхание и порождало тревогу все это время. Сердце прекрасно знало, куда спешит его владелец и кого должен встретить за закрытой дверью.

Проскользнув в холл особняка, Найджел попытался оглядеться в еще более густой и неподвижной тьме, но это было совершенно бесполезно. Он так и стоял бы, не зная, что делать дальше, если бы впереди не забрезжил свет. Маленький огонек приближался, высвечивая узоры на ткани обоев, рамы картин и столики на изогнутых ножках.

Вскоре Найджел смог разглядеть фигуру человека со свечой в руке. Тот был облачен в длинную ночную рубашку, трепещущее пламя играло отблесками на его слегка взъерошенных кудрях. Когда он подошел ближе, Найджел узнал его и тут же шагнул навстречу.

— Стид?

— Найджел! Ты пришел…

В скупом свете глаза Стида казались темными, точно озера в недрах барбадосских пещер, но Найджел, приглядевшись, понял, что они до краев наполнены страхом.

— Где твой отец? Где, черт возьми, все слуги?

— Их нет…

Уловив в тоне Стида нотки отчаяния, Найджел подошел ближе и протянул руку в успокаивающем жесте. Стид без раздумий вложил в нее чуть прохладные пальцы. 

— Ты побудешь со мной? Хотя бы недолго?..

— Конечно, я не оставлю тебя одного.

В ответ на это обещание Стид доверчиво улыбнулся. Его пальцы обхватили кисть Найджела крепче, заставив того ощутить легкий бег мурашек по коже, скрытой под тканью рукава.

В чем бы ни был смысл происходящего, на самом деле Найджел хотел лишь одного — быть рядом с «малышом Боннетом», и потому, когда Стид повел его вглубь особняка, он не стал даже задумываться о том, что сделало этот некогда гостеприимный дом похожим на склеп.

Свет свечи, которую нес Стид, выхватывал из мрака одну закрытую дверь за другой, пока не замер перед входом в кабинет Боннета-старшего. Найджел вопросительно взглянул на своего спутника, и тот извиняющимся тоном произнес:

— Нам лучше расположиться здесь…

— Почему не в твоих собственных комнатах?

Найджел совершенно не желал пугать или расстраивать Стида, но, произнеся это, почувствовал, как его пальцы сжались словно бы в немой мольбе.

— Я не хочу туда возвращаться…

— Ну хорошо, как скажешь.

Стид прошел в кабинет отца и принялся зажигать свечи в канделябрах. Найджел выбрал один из просторных диванов и расположился на нем в ожидании. Хотя находиться в личных апартаментах Боннета-старшего было довольно странно, он успокоил себя тем, что кабинет выглядел не используемым — на письменном столе и прочих поверхностях лежал толстый слой пыли. 

Оставив свечу на каминной полке, Стид вернулся к гостю. Найджел ожидал, что он сядет поодаль, но Стид устроился совсем близко и тут же склонился к его плечу.

— Я чувствую себя ужасно одиноким…

Найджел невольно вздрогнул. Близость Стида была настолько волнующей, а слова — настолько печальными, что от растерянности он принялся говорить то, о чем прежде предпочитал молчать.

— Стид, я… должно быть, виноват в этом… Я часто зло шучу над тобой… и даже довожу до слез… Все это потому, что…

— Нет, Найджел, не надо…

Стид прижался к нему еще теснее, будто пытаясь таким образом в чем-то убедить. 

— То есть ты… не держишь на меня зла?

— Конечно нет… ведь ты пришел…

Произнеся это, Стид подался к Найджелу и робко, но недвусмысленно погладил его грудь поверх плотной ткани жилета. Прикосновение было почти неощутимым, но в ответ по телу Найджела прошлась волна дрожи. На несколько мгновений он будто бы забылся, а когда все-таки вернулся в реальность, обхватил талию Стида и потянул к себе. 

Это было до безумия странно и одновременно ощущалось как нечто совершенно естественное. Стид с готовностью закинул свою стройную ногу на его колени, и Найджел устроил его чуть выше стремительно наливающегося тяжестью паха.

— Стид… — с удивлением и затаенной жаждой проговорил он, оглаживая трогательно худое тело «малыша Боннета» сквозь хлопок ночной рубашки. — Что же ты делаешь? Я не смогу остановиться… Я так…

— Хочешь меня? — прошептал Стид, потянувшись к уху Найджела. — Я знаю…

Он оплел руками шею своего гостя и немного приподнялся над его коленями. Найджел осторожно поддержал его, думая лишь о том, что одного короткого движения тазом вверх было достаточно, чтобы сквозь слои одежды коснуться желанного тела напряженным членом.

— Всегда хотел…

И это было правдой. Мысли о Стиде, о его невинности, зародились в создании Найджела одновременно с первыми ростками желания. С тех пор не было ни дня, чтобы он не погружался в горько-сладкие мечты о том, кто даже не смотрел в его сторону…

— Ты можешь делать все, что пожелаешь…

Огромные глаза, полные тревоги и ожидания, вдруг оказались прямо перед Найджелом. Их бархатистая глубина манила его душу, точно мотылька, которого привлекала противоположность свету. Несколько мгновений он еще пытался сдерживаться, но потом подался вперед и резко впился в рот Стида.

Чувство вседозволенности заглушило все сомнения. Найджел принялся жадно мять кожу спины и плеч «малыша Боннета», одновременно терзая его податливые губы. Окружающий мир померк и отдалился, оставив лишь этот сладкий вкус…

Найджел совершенно не умел целоваться, но безумие происходящего толкало его вперед, и вот уже его язык хозяйничал во рту Стида, сплетаясь с робким соседом. Каждое движение в этом влажном танце отдавалось прямо в головку члена, и та становилась все тверже. Пытаясь хоть немного ослабить эту муку, Найджел терся пахом о промежность Стида.

В какой-то момент, почувствовав, что начинает задыхаться, он оторвался от губ Стида и окинул того совершенно ошалевшим взглядом. 

— Ох, мне нужно перевести дух…

Стид лишь рассеянно кивнул, не ослабляя объятий. Его слегка потряхивало — он и сам был сильно возбужден. Глубоко вздохнув, он прикрыл свои гипнотически прекрасные глаза и тихо проговорил:

— Мне так хорошо с тобой… 

После этих слов он взялся за край своей ночной рубашки и потянул вверх. Под тонкой тканью не оказалось ни панталон, ни прочего белья. Охнув, Найджел нырнул ладонями в эту теплую святыню и продолжил обнажать Стида уже сам. Его взгляду открылись худые бедра, потом показался изящный, чуть загнутый кверху член с опрятной мошонкой, выше — мягкий, зовущий к ласкам живот и гладкая грудь с маленькими овалами сосков. 

— Стид… — жалобно простонал Найджел, теряя голову от этого зрелища. — Я возьму тебя прямо сейчас…

Он принялся судорожно расстегивать пуговицы на клапане своих кюлотов, и Стид немного отодвинулся, чтобы ему было удобнее это сделать. Когда Найджел наконец-то справился с пуговицами и достал налившийся кровью член, тот сразу обхватили изящные пальцы. Стид начал гладить напряженный орган с такой нежностью, что сердце Найджела чуть не разорвалось от благодарности. Но эти робкие движения были совершенно не тем, чего он исступленно желал.

Без слов остановив Стида, он осторожно посадил его подле себя, а потом налег сверху, тяжело дыша от животного возбуждения.

— Малыш Боннет… — жарко прошептал Найджел, тычась головкой в обнаженную промежность Стида, оставляя влажные полосы на его бедрах, животе. — Ты позволишь?..

— Да… — пролепетал в ответ Стид, пытаясь поднять таз чуть выше, чтобы Найджелу было легче направить свой каменно-твердый орган прямо в его тело. — Да!..

Но, даже будучи предельно возбужденным, Найджел не мог так просто сделать это. Он помнил то, что почерпнул из неловких разговоров с братом, успевшим набраться столь желанного опыта. Входить в тело без подготовки было нельзя. Это могло причинить боль даже тому, кто уже сношался подобным образом… А под ним сейчас распласталось, дрожа от макушки до кончиков пальцев, самое невинное создание из тех, что когда-либо рождались на земле.

— Почему ты медлишь?.. — растерянно спросил Стид. — Ты передумал?..

Найджел лишь нервно усмехнулся. Он провел ладонью по животу Стида, скользнул ниже и огладил член, чуть сжал мошонку… Внезапно его пронзила мысль, от которой в стылом кабинете Боннета-старшего стало невыносимо жарко. Он скинул с плеч камзол, расстегнул жилет и нетерпеливо дернул завязки на рубашке. 

— Конечно, нет…

Раздевшись по пояс, Найджел вновь склонился над ожидающим ласк Стидом и мягко, но настойчиво развел его ноги в стороны. Взгляду наконец-то открылся маленький кружок плотно сжатого отверстия. Найджел тут же засомневался в том, что оно сможет впустить в себя довольно внушительный орган, но сами эти сомнения оказались настолько возбуждающими, что его член стал лишь еще крупнее и тверже.

— Я не хочу сделать тебе больно…

— Ты не сделаешь, но если даже… ах!

Стид сладко вздрогнул, когда Найджел неожиданно нырнул головой вперед и провел языком по шелковистой коже промежности. Это было его сокровище, его запретный плод, и он собирался, отбросив всякий стыд, вкусить то, что обещало ему невероятное наслаждение… Опустив дрожащие ресницы, Найджел принялся жадно ласкать языком нежные складочки входа. 

— Ах… ах!..

Он чувствовал, как вздрагивает член Стида, как поджимаются наполненные семенем яички. Вновь и вновь проходясь языком по сокровенному месту, Найджел гадал о том, как часто Стид испытывает возбуждение… Ласкает ли он себя, когда остается один, или же стыдливо отдает все на откуп юношеским снам, чтобы потом проснуться во влажном белье?

— Ах! Я могу не выдержать…

Приподняв лицо над его дрожащим животом, Найджел довольно улыбнулся.

— Вот и прекрасно… 

Но вместо того, чтобы вновь откинуться на диван, «малыш Боннет» потянулся к нему и впился пальцами в его обнаженное плечо, будто боялся провалиться в бездну.

— Умоляю, войди в меня!..

И это прозвучало так, что Найджел не смог воспротивиться, пусть даже он не успел подготовить нежное отверстие к проникновению. Вновь оказавшись сверху, он приспустил кюлоты и навис над Стидом. Тот приподнял бедра, приглашая проникнуть в себя, и на этот раз Найджел не стал отвлекаться на изысканные ласки. Его набухшая головка ткнулась в доверчиво открывшийся анус. 

— Малыш… — с нежностью простонал Найджел, медленно проникая в тело Стида.

Тот тихо охнул от нахлынувших ощущений и еще сильнее вцепился в плечи своего любовника. Зажмурившись, Стид, должно быть, попытался расслабиться, но член, до предела натянувший тонкую кожу ануса, не давал ему этого сделать. 

У Найджела все плыло перед глазами. Ему до безумия хотелось начать толкаться в горячее и тесное нутро «малыша Боннета», но еще сильнее он боялся причинить боль. Чтобы выдержать паузу, он принялся покрывать лицо Стида лихорадочными поцелуями, ласково шепча:

— Ты слишком узкий… слишком маленький… 

Спустя несколько судорожных вдохов Стид поднял ресницы и посмотрел на него так, что сердце Найджела, колотящееся в безумном темпе, чуть не захлебнулось от восторга. 

— Но так прекрасно ощущать, что ты во мне… 

В голосе Стида прозвучало не просто удовлетворение — нечто неизмеримо большее, и как только его губы произнесли это, Найджел потерял власть над собой и начал с животной силой вбиваться в хрупкое тело под ним.

— Стид, Стид… — стонал он, понимая, что не продержится и двух минут, но совершенно не имея сил остановиться. 

Его рассеянный взгляд выхватывал то влажные золотистые локоны, прилипшие ко лбу Стида, то раскрасневшиеся от поцелуев губы, то тонкие ключицы, покрытые веснушками… Найджел так долго, так отчаянно жаждал получить Стида, что теперь, когда ему позволено было войти… в это нежное тело… в эту нежную душу, у него осталось лишь одно желание — заполнить собой, оплодотворить… в любом из существующих смыслов не столь уж многозначного слова.

Но когда эта мысль уже почти довела его до пика наслаждения, после которого все очень быстро закончилось бы, Стид неожиданно выгнулся и соскользнул с его пульсирующего члена. 

— Подожди…

Дыша, как загнанный зверь, Найджел уткнулся лбом в худое плечо и непонимающе промычал. Стид тут же принялся гладить его ладонями по щекам, извиняясь за то, что прервал подступающий оргазм.

— Я хочу, чтобы это длилось еще…

Он нежно поцеловал Найджела в губы и тут же завозился под ним, устраиваясь на бок. Приподнявшись, тот увидел яркий румянец, покрывающий стройное тело, следы от поцелуев на шее, груди и плечах, а еще — капельки влаги, дрожащие на головке члена, которому досталось не так много ласки.

— Ох, да, ты прав… 

Найджел послушно улегся за спиной Стида, приник к нему грудью и снова приблизил возбужденный орган к отверстию, которое, как оказалось, вполне способно было его принять. Стид подался назад, прижался ягодицами к ноющим от неразрешенного желания яйцам своего любовника и попытался насадиться. Придержав чуть подрагивающие бедра, Найджел сам вошел в податливое тело. 

Он вновь задвигался в тесном пространстве, но на этот раз его правая рука прошлась по лобку Стида и обхватила напряженный член. Вот только Найджел не ожидал, что первое же ласковое движение по жаждущей прикосновений головке заставит мышцы и без того узкого прохода сжаться от удовольствия.

— Малыш… — потрясенно всхлипнул Найджел, прежде чем начать неистово толкаться в Стида, одновременно скользя рукой по его члену в том же темпе.

— Да! Да!..

Стид выгнулся сильнее, пытаясь сделать соприкосновение еще более тесным. Его сахарно-белые ноги оплели голени Найджела, руки вцепились в край дивана. Казалось, он наконец-то отпустил себя, раскрылся, готовясь принять то, что Найджел отчаянно хотел ему дать.

Но стоило тому почувствовать, как в преддверии желанного финала сердцебиение становится все чаще, а дыхание, наоборот, все реже, и Стид вновь повернул бедра так, чтобы Найджелу стало сложнее продолжать толкаться без риска выскользнуть из уютной глубины.

— Постой… пожалуйста…

— Что такое, малыш?..

Найджел замер, не выходя из разгоряченного тела. Его дыхание срывалось, пульс отдавался в висках. 

— Хочу продлить… еще немного… — прошептал Стид, и тут же добавил: — Прости меня!.. 

— Ну что ты… — ласково улыбнулся Найджел и сам потянулся за очередным виноватым поцелуем. 

Его тело буквально сходило с ума от невозможности получить разрядку, но что-то в тоне Стида, просящего продлить соитие, заставляло из последних сил напрягать волю. Найджел осторожно извлек член и, выпрямившись, сел у ног «малыша Боннета».

— Я люблю тебя, — невпопад проговорил он, нежно поглаживая бедра Стида, которые сотрясала мелкая дрожь. — И всегда любил… с самого первого дня…

Стид отвел взгляд, поспешно закусив губу. Найджел успел увидеть слезы в уголках его волшебных глаз.

— Я…

— Не нужно, малыш… Все хорошо. Просто позволь мне кончить в тебя. Я умру, если не сделаю этого…

Стид кивнул и с готовностью подставил ягодицы. Найджел тут же снова ввел перенапряженный орган в его маленькое отверстие, и это оказалось настолько же сладко, насколько и невыносимо. Тело Стида сжалось, давая понять, что оно желает проникновения также сильно, как и тот, кто овладевает им.

Теперь Найджел мог видеть «малыша Боннета» всего. Видеть, как напрягается его живот, когда член заполняет узкий проход до самого предела, как от частого дыхания вздымается его грудь, как бисеринки пота катятся по высокому лбу… Стид был настолько прекрасен, что это причиняло боль, но Найджел привык жить с болью, разливающейся по венам…

Чувствуя, что Стида уже колотит, он ускорился, желая сделать так, чтобы тот забылся, потерялся в волнах страсти, и через несколько сильных толчков уловил, как мышцы растянутого ануса Стида принялись судорожно сокращаться. Измученное тело «Малыша Боннета» готовилось к оргазму, который был уже совершенно неизбежен. За несколько мгновений до него Стид поймал взгляд Найджела и без слов ответил на прозвучавшее признание. 

Бессильно постанывая от каждой новой судороги, Стид начал заливать свое лицо, ресницы, волосы жемчужными брызгами, вырывающимися из его изящной головки. И как только это закончилось, Найджел подался вперед и в пару движений дошел до предела сам. Он навалился на Стида, со сладкой мукой выталкивая из себя густые струи и наполняя его сжавшееся тело своим горячим семенем.

От невыносимого оргазма свело мышцы рук и ног, и Найджел вынужден был налечь на Стида всем весом, хотя для хрупкого «малыша Боннета» это было явно слишком тяжело. 

— Сейчас… я встану… 

В ответ он услышал лишь тихий всхлип. Встревоженно приподнявшись, Найджел увидел, что по лицу Стида струятся слезы.

— Что случилось?.. Я сделал тебе больно?..

Стид отрицательно помотал головой.

— Родной… Как мне помочь тебе?.. 

— Обними меня покрепче…

Это было самым простым, самым естественным, что могло от него потребоваться, и Найджел мгновенно выполнил просьбу. Стид спрятал лицо у него на груди и какое-то время лишь тихо вздрагивал и безотчетно гладил его плечи мягкими ладонями, но потом произнес то, что заставило Найджела похолодеть:

— Ты же понимаешь, что это все лишь сон… что меня на самом деле нет?..

Если бы Стид вдруг вонзил в его беззащитное, расслабленное тело лезвие кинжала, это причинило бы Найджелу меньше боли, чем слова, мгновенно преобразившие все вокруг. Ведь они были правдивы, но Найджел всеми силами пытался не замечать того, что могло подвести его к простому выводу — он спит, все происходящее — лишь сладкая иллюзия…

— И когда я проснусь…

— Я вернусь во мрак небытия…

Найджел вздрогнул и тут же судорожно прижал к себе свое сокровище. Теперь ему стали понятны те нотки отчаяния, что звучали в голосе Стида… то мучительное желание продлить мгновения страсти, что заставляло его вновь и вновь останавливаться за миг до оргазма…

— Я хочу… остаться здесь, с тобой… не просыпаться никогда…

Стид ласково улыбнулся Найджелу через слезы, и невесомо коснулся пальцами его щеки.

— Ты должен жить…

И он осторожно тронул искусанными губами кривящиеся от сердечной боли губы возлюбленного. Сначала Найджел не отвечал на поцелуй, переживая приступ боли и разочарования, но потом вдруг пришел в себя и принялся страстно ласкать Стида в ответ.

— Но если… я все еще с тобой, значит, у нас есть время?.. — взволнованно прошептал он в приоткрытый рот «малыша Боннета». — Пока у меня остаются силы, ты будешь существовать?..

Стоило Стиду кивнуть, как взгляд Найджела зажегся отчаянной надеждой. Он был готов на все, чтобы вырвать у сна хотя бы несколько мгновений счастья для существа, которое сияло невозможной любовью, освещая окружающую тьму…

И, как ни удивительно, после совершенно опустошительного оргазма его естество мгновенно отозвалось на это желание. Убрав со лба Стида влажные кудри, Найджел вновь поцеловал его, а потом скользнул ладонями по плечам, бокам и, добравшись до бедер, подтянул их к себе. 

— Я буду брать тебя очень медленно… — пообещал он, возвращаясь в трепещущее от ожидания тело Стида. — И продержусь столько, сколько смогу…