Абрам с трудом вынырнул из привычного кошмара, в котором его удерживали крепкие руки. Все тело болело, дыхание спирало, а голова никак не могла собрать в кучу обрывки воспоминаний: о том, что вчера был его день рождения, что он был с Эндрю, что они говорили о Чжэне. О том, как он сбежал, потому что не хотел говорить об этом человеке, о том, что… что он сбежал. Об американце. Американце и том ебаном электрошокере. Ох как Абрам ненавидел электрошокеры. А потом о боли, руках и внезапно оказавшемся рядом Эндрю, затем о криках и, как ни странно, чувстве безопасности. О дяде Стюарте.

Снова о криках. О том, как Абрам морщился, пытаясь сесть, и дело было не только в боли в каждом мускуле. Ничто не заставляет так сильно ощутить свое тело, как полный паралич от удара током, да уж. И все же, учитывая отцовские “подарки” на день рождения… можно было бы сказать, что он еще легко отделался. Можно было бы сказать, что Натан Веснински смягчился с возрастом, но Абрам знал, что это далеко не так.

Потребовалось несколько неприятных минут, чтобы встать с кровати, и он сделал это лишь потому, что ему нужно было в ванную. По пути он стянул с себя грязную одежду, которую носил накануне, и, освободившись от нее, направился в душ, где долго стоял под горячей водой — насколько только мог ее вытерпеть. Жар немного помог, мышцы чуть разогрелись, но день обещал пройти ну просто чудесно. Эндрю явно будет рад: максимум, на что сегодня способен Абрам — не больше чем на медленную походку, о беге и речи быть не могло.

Без особого энтузиазма он все же побрился, чтобы Эндрю не задавал лишних вопросов насчет рыжины в щетине. Он знал, что друг видел его настоящие глаза и догадывался, что Абрам красит волосы, но сейчас… это было невыносимо. Он не хотел, чтобы Эндрю знал все. Даже если скрывать дальше — бессмысленно. Даже если все это всего лишь помогает Абраму не вспоминать лишний раз об отце, смотря в зеркало.

Закончив, он оставил волосы мокрыми и надел самую старую и мягкую одежду, что у него была, прежде чем, прихрамывая, прошагать к лифту, не в силах преодолевать ступени лестницы. Отчасти он хотел просто снова лечь в кровать, но был уверен, что двигаться будет лучше. Он отдал слишком много лет жизни в бегах, слишком много раз становился мишенью для вымещения чьего-то гнева, так что прекрасно знал, как нужно восстанавливаться.

На кухне он застал Эндрю сидящим у островка с чашкой кофе и какой-то выпечкой. Друг взглянул на него, оценив его состояние, а затем встал, чтобы налить еще кофе.

— Брэн заходил, еда в холодильнике.

— Прекрасно, — пробормотал Абрам, не будучи уверенным, что сможет осилить что-то тяжелое прямо сейчас. Он подошел к чайнику, чтобы поставить воду для чая, затем взял немного хлеба для тостов. — Новости есть?

— Дэвис вышел на след двоих из них, но, как он сказал, мы должны “угомониться и сидеть на жопе ровно”, — в голосе Эндрю слышалось раздражение, но Абрам не удивился — его семья знала, что с людьми Веснински шутки плохи.

— Похоже, какое-то время мы просидим без поездок, — предупредил Абрам. — Так что лучше запасись книгами, — он попытался сделать вид, что шутит, но мысль о том, что люди отца находятся в городе, о том, насколько близок он был к тому, чтобы оказаться в их руках…

Он и не заметил, как стал проливать воду, пока не почувствовал теплое прикосновение к затылку. Эндрю забрал у него чайник.

— Какого хера ты вообще встал?

Абрам не знал, как ему поступить — отпрянуть от этого прикосновения или замереть под ним. Слишком долго любой физический контакт приходилось либо тревожно избегать, либо стоически терпеть ради семьи. Еще до ужасных дней в той кошмарной квартире, чужие прикосновения были резкими, грубыми, чаще — болезненными. Единственное исключение случалось ночью, когда мать обнимала его, и то не всегда. А теперь Эндрю касался его так легко, так… заботливо, ничего не ожидая взамен. Абрам не знал, как к этому относиться, но это чувство, это странное желание просто опереться на друга и… и… что?

— Ну?

Ах да, Эндрю же что-то сказал.

Абрам покачал головой, и чужая рука соскользнула с его шеи. Он убедил себя, что не разочаровался, черт побери.

— А, просто будет хуже, если я не буду двигаться, — сказал он, наблюдая, как Эндрю с явным неодобрением убирает чайник. — Лучше хоть немного подвигаться.

— Я не шутил, что вывихну тебе колено, если ты решишь побегать сегодня, — проворчал Эндрю. — Так что просто сядь и делай что хочешь, — Абрам, покачиваясь, сел на стул, и Эндрю окликнул его. — Есть будешь?

— Эм, тост. Если не сложно, — ответил Абрам, потирая лицо. — Не… ничего тяжелого.

Когда вода закипела, Эндрю забросил пару кусков хлеба в тостер.

— Джейми и Стюарт уже звонили узнать как ты, — произнес он, явно недовольный этим фактом. — Блять, надо было вырубить телефон. Они же в курсе, что ты, по идее, взрослый человек, — он окинул Абрама взглядом, граничащим с уничтожающим. — Технически.

— Прости, что так тебя напрягаю, — пробормотал Абрам, с усилием взгромоздившись на стул. О да, это было больно. — Напомни-ка, сколько стоит эта твоя прекрасная тачка? И какой там список ожидания на нее?

Эндрю какое-то время пялился на тостер, будто размышляя, не сбить ли ему настройки, но в итоге не сжег тосты Абрама.

— Лучше бы Брэну притащить ящик виски в следующий раз.

— Чувствую, он нам пригодится, — согласился Абрам, потирая левое бедро — место, куда ударил электрошокер. — Ну что ж, отлично год начался.

Эндрю молча засыпал слишком много чайных листьев в чайник, вытащил тосты, намазал их маслом, залил чай кипятком и бросил завтрак перед озадаченным Абрамом. Потом достал бутылку Бейлиса и добавил чуть ли не половину в большую кружку, пока чай настаивался. Абрам не стал жаловаться, а просто тихонько пожевывал тост, наблюдая за своей странно себя ведущей и слегка ворчливой “нянькой”. Вскоре Эндрю вернулся к островку с чашкой крепкого чая в одной руке и айриш-кофе в другой.

— Так что, отец тебя никогда не любил?

Абрам не был уверен, играли ли они в “игру”, или Эндрю просто пытался выведать нужную информацию.

— Нет, — признался он, отложив недоеденный тост и взяв кружку с чаем. — Насколько я мог судить, я был для него просто собственностью, — он закрыл глаза и сделал несколько больших глотков. Горячий напиток с Бейлисом немного расслаблял. — Я был для него просто очередной вещью в доме, которой он мог распоряжаться как угодно, — продолжил Абрам после долгой паузы. — Я слышал, как другие дети говорили про своих отцов, про то, как те их обнимали, как были добры к ним… Я этого не понимал. Для меня отец был просто кем-то, кого нужно слушаться и избегать. Ничего хорошего от его присутствия не выходило.

Эндрю молча сидел напротив, некоторое время вглядываясь в свою кружку с кофе, а потом отпил из нее. Его правая рука слегка провела по левой, и он посмотрел на Абрама.

— Похоже, классный он мужик. Звучит знакомо, если честно. Я могу понять, почему ему было так просто отдать тебя Морияма, но вот как твоя мать с ним связалась и почему так долго тянула с побегом — этого не пойму.

— Я тоже не понимаю, — Абрам пожал плечами и сделал еще глоток чая. — Дядя Стюарт так и не объяснил мне, а она сама не говорила, — нет, мать никогда не любила говорить о прошлом; все ее внимание было сосредоточено на следующем шаге, на том, что предстоит сделать завтра, на том, что Абрам сделал не так и как они могли подвергнуться опасности из-за какой-то мелочи. — Может, он с самого начала знал, что придется меня отдать.

— Может, — буркнул Эндрю, продолжая пристально смотреть на него почти скучающим взглядом, но не без блеска в глазах. — Но он тебя не получит. Ни он, ни Морияма.

Абрам сжал руки вокруг кружки.

— Я не хочу, чтобы это закончилось кровавой баней. Не хочу, чтобы люди умирали из-за меня, блять.

Эндрю молча поднялся и взял его кружку, чтобы подлить чая.

— Давай-ка я раз и навсегда объясню тебе кое-что, потому что, похоже, электрошокер сжег у тебя остатки мозга, — сказал он, игнорируя взгляд Абрама. — Дело не в тебе — точнее, не совсем, — продолжал он, повышая голос, перекрывая попытку Абрама что-то сказать. — Дело в тупой гордости твоего отца и Морияма. Они проебались — полезли туда, куда вообще не следовало, если бы понимали с кем связались. А теперь, когда им дали по носу, сидят и ноют из-за своего раздутого самолюбия, и у них не хватает мозгов просто смириться и уйти. Таких людей ничто не учит, — с презрением выплюнул Эндрю, добавляя еще Бейлиса в кружку Абрама перед тем, как долить чай. — У них и так до пизды денег и ресурсов, но они хотят еще — жадные уебки. И получат по заслугам за то, что полезли на твою семью, — договорил он, протягивая Абраму кружку.

— Да, но заслуживает ли моя семья тех потерь, которые несет?

— Твоя семья знала, на что идет, когда твоя мать вышла за Натана Веснински, — резко ответил Эндрю. — Ты здесь единственный невинный человек.

— Но…

— Никаких, блять, “но”, — отрезал Эндрю; его голос стал низким и жестким. — Сколько раз тебе повторять: перестань нести весь этот ебаный груз на своих плечах. Это пиздец как раздражает.

— Я просто думаю… что все могло бы быть лучше, если бы… — Абрам замолк, когда ему в лицо брызнули капли, явно смахивающие на крепкий кофе.

— Продолжишь в том же духе — вылью на тебя все, — предупредил Эндрю. — Меня уже тошнит от этой хуйни. С Кевином было то же самое: он постоянно ныл, что с Морияма никто не справится, хотя сам, блять, даже не пытался. А теперь ты сидишь и винишь себя за то, на что вообще не мог повлиять.

Абрам вытер лицо манжетой своего длинного рукава.

— Я мог бы просто… — он смолк, когда очередная порция кофе с виски выплеснулась ему в лицо, к счастью, не попав в глаза только благодаря волосам. — Блять!

— Я предупреждал, — спокойно произнес Эндрю, глядя на почти пустую кружку. — Зря только кофе перевел.

— Ты… да ты…

Эндрю встал и силой усадил Абрама обратно на стул.

— Я тот, кто держит тебя в живых и не дает выкинуть очередную глупость, — произнес он ровным тоном, хотя в его ореховых глазах мелькнула искра раздражения. Его рука задержалась на левом плече Абрама. — Так что я не позволю тебе больше играть в мученика. Ты хоть понимаешь, что эти твари постоянно нападают на тебя, рассчитывая, что ты сдашься или снова сбежишь, оставшись беззащитным?

— Я… — Абрам глубоко вздохнул, дрожащими пальцами откидывая назад мокрые волосы. — Я не хочу это обсуждать, — потому что Эндрю слишком близко подбирался к темам, о которых Абрам не хотел говорить. Потому что ему было легче думать о чем угодно, только не об отце.

— Потому что я прав?

— Потому что я не хочу, чтобы мне снова кофе в лицо плеснули! — рявкнул Абрам. — Ты вообще знаешь, что такое ожоги третьей степени, еблан?

— Не переживай, я тебя не так сильно ненавижу, чтобы доводить до этого, — фыркнул Эндрю, возвращаясь с полотенцем, которое кинул Абраму. — Серьезно, хватит вредить себе больше, чем враги.

— Да, как будто я это по приколу делаю, — почти сорвался на крик Абрам, вытирая волосы.

— Нет, ты делаешь это потому, что твоя тупорылая семья слишком долго это позволяла, — парировал Эндрю, забирая остатки кофе. — Это уже привычка. Блять, еще бы твоя мать тебе не внушала, что вы убегали из-за тебя, а не потому, что она облажалась, выйдя замуж за психа и не убив его в первый же момент, когда он поднял на тебя руку.

Абрам шокировано посмотрел на друга.

— Чего, блять? Как ты вообще вывернул, что она во всем виновата?

Эндрю холодно взглянул на Абрама, ставя опустевший кофейник на столешницу.

— Если бы она хоть чего-то стоила как мать и человек, то убила бы этого уебка, как только он тебя тронул.

Это казалось невозможным — чтобы его мать пошла против отца, рискнула, будучи совсем одна.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — тихо произнес Абрам.

— Неужели? — Эндрю посмотрел на него несколько секунд, затем презрительно хмыкнул и принялся добавлять привычное количество молока и сахара в свою кружку, а затем еще и пару порций виски. — Именно это я и сделал со своей матерью, когда понял, что она избивала моего брата-близнеца.

— Что за?.. С твоей матерью? — Абрам отложил полотенце и решил, что с мокрыми и липкими волосами можно потерпеть. Он взял свою кружку, допил остатки “разбодяженного” чая и, несмотря на протесты тела, встал со стула и пошел к столешнице за добавкой. — Ты убил свою мать? Свою абьюзивную мать? — похоже, они все-таки играли в “игру”.

— Видимо, Аарон уговорил нашего дядю выследить меня в Калифорнии, потому что заебался быть боксерской грушей своей “дорогой” мамочки, — пояснил Эндрю, наблюдая, как Абрам наливает последний чай из чайника. — Он надеялся, что мое присутствие все исправит, — лицо Эндрю исказилось на мгновение, вызвав у Абрама тревогу, но выражение исчезло слишком быстро, чтобы он успел его расшифровать. — Но ему не понравился мой способ решения проблемы. Некоторым не угодишь, — слова прозвучали равнодушно, но Абрам чувствовал, что это до сих пор терзает друга.

Добавив в чай Бейлис и сделав еще пару глотков, он облокотился на столешницу.

— Ты убил свою мать ради брата, потому что она его избивала? — он хотел убедиться, что правильно все понимает, а не испытывает странные последствия от электрошокера или алкоголя.

— Да, — подтвердил Эндрю.

— И ты считаешь, что моя мать должна была убить моего отца за то, что он издевался надо мной?

— Да.

Абрам закрыл глаза и вздохнул. Ох блять, нет, он не сошел с ума.

— Рядом с ним постоянно крутилась охрана. Не думаю, что они вообще спали вместе после моего рождения. У него… были другие женщины для этого.

Эндрю лишь пожал плечами.

— Ну, твоей семье не занимать решимости и изобретательности. Ну, кроме Элли, конечно.

Абрам допил чай, ощущая, как алкоголь приятно согревает его изнутри.

— Давай просто согласимся, что у нас разные мнения, ладно? — предложил он, — Эндрю нахмурился, услышав это, но Абрам покачал головой и отставил кружку. — Про то, что она могла бы сделать это — точно нет, — продолжил он. — Ты же не был там, не знаешь, как за нами всегда следили, как… — он испустил дрожащий вздох, обхватив себя левой рукой. — Я не просто так терпеть не могу, когда за мной присматривают, понятно?

— Никто не всесилен, — спустя минуту тишины произнес Эндрю. — Не позволяй искаженным воспоминаниям о детстве затмить всю твою жизнь.

Абрам чуть не рассмеялся. Чуть не рассмеялся и чуть не спросил, правда ли это вот так просто? И если да, то почему Эндрю сам не бросится в объятия к Брэну при следующей встрече или какому-нибудь случайному прохожему. “Искаженные воспоминания”, да уж, подумал Абрам, проводя рукой по рубцам, скрытым под рукавом — по “подаркам” от отца.

И все же, несмотря на эту горькую иронию, Абрам понимал, что Эндрю имел в виду. Понимал, что часть его разума так долго боялась отца, что за эти годы он, вероятно, извратил его образ до чего-то большего. Но это не значило, что Натан Веснински не остается монстром, которого следует опасаться. Просто он не непобедим. Не безупречен. И Абрам предпочел бы не оказываться рядом, чтобы искать слабые места в его броне.

— Если никто не всесилен, то какой тогда ты, м? — спросил Абрам, расчесывая спутанные волосы. — Как ты собираешься противостоять моему отцу и Морияма?

Эндрю наклонился достаточно близко, чтобы Абрам почувствовал его тепло, запах кофе в его дыхании.

— Мне не нужно быть всесильным — я просто должен быть сильнее кучки слишком уверенных в себе хуил.

Почему Абрама больше не отталкивала эта близость?

— Главное, чтобы ты сам не переоценил свои силы, — сказал он, прежде чем заставил себя встать. — И хватит уже швыряться кофе, блять. Я пошел мыться, — может, поотмокает в ванне и боль в мышцах немного отступит.

— Если уснешь и утонешь, я пришлю Элли на опознание тела, — предупредил Эндрю.

Абрам не имел сил на словесные перепалки, поэтому просто показал ему средний палец, направляясь к лифту.

Зайдя в ванную, Абрам в очередной раз стянул с себя одежду, открыл воду и опустил свое уставшее тело в горячую ванну, с облегчением охнув от приятного тепла. Он погрузился под воду, чувствуя, как ее прикосновение помогает ему расслабиться и отрешиться от мира, и оставался так, пока легкие не потребовали воздуха. Поднявшись, он отбросил мокрые волосы назад, откинулся на мраморную поверхность ванны и замер, пока вода медленно поднималась к его груди.

Почему Эндрю так сильно навязывается? Потому что просто хочет кому-нибудь перечить? Потому что Морияма “победили” его, когда он пытался уберечь Кевина? Или дело в долбанной тачке и дорогих костюмах?

Последнее казалось маловероятным — Абрам сомневался, что им движут деньги. Ну и в чем тогда мотивация Эндрю? Почему он готов рисковать жизнью ради кого-то, кто даже не является его родственником?

Черт, Абрам слишком много времени тратит на раздумья о другом человеке, когда столько всего нужно сделать. Для кого-то, кто предпочитает держаться в стороне, Эндрю внезапно стал огромной частью его жизни. И его мыслей.

Выключив воду, когда она почти достигла его подбородка, Абрам еще больше погрузился в ванну. Ну почему все так сложно?

Почему он сам так зацикливался на этом? Абрам потянул за прядь волос, пытаясь отогнать мысли об Эндрю и сосредоточиться на переводах, которые просил сделать Чжоу, на выборе людей, которым можно было бы делегировать часть работы, так как в ближайшее время он, скорее всего, не покинет Лондон. Он перебирал имена подходящих кандидатов, пока тепло воды проникало в его мышцы, а алкоголь расслаблял и навевал сон. Его пальцы скользили по шрамам, изуродовавшим грудь и живот.

Когда он дотронулся до болезненных мест на левом бедре, мысли снова вернулись ко вчерашнему дню — к тому, как люди отца нашли его, и что могло бы случиться, если бы они все-таки утащили его с собой. Им бы приказали передать его напрямую Морияма или отец предпочел бы сначала “поговорить” с ним самолично? Еще раз “исправить”? Добавить новых шрамов в коллекцию, уже покрывающую его тело? Было странно думать, что он мог бы предпочесть оказаться в руках Морияма, лишь бы не возвращаться в Балтимор.

Но этого не произошло — благодаря тому, что Эндрю сдержал слово, успел вовремя и защитил Абрама. Несмотря на то, как его задел этот факт, Абрам вынужден был признать, что все-таки благодарен ему, несмотря на то как легко его самого вывели из строя, как он позволил себя отвлечь. Как в итоге все оказалось в руках Эндрю.

Абрам нахмурился, размышляя о том, как Эндрю вырвал его у американцев, смог настроить толпу против нападавших. Он что-то выкрикнул… Абрам с раздражением опустился под воду на несколько секунд.

“Парень”. Какого?..

Отчасти он понимал, что Эндрю просто использовал то, что заставило бы толпу встать на его сторону, объяснило бы его заботу об Абраме — это звучало куда лучше, чем “идиот, которого я защищаю и получаю за это деньги”. Но все-таки?

Почему это слово так его задевает? Будто оно вообще хоть что-то для него значит, будто у него когда-то был парень или он хоть раз задумывался его найти. Это никогда не казалось ему логичным — честно говоря, он вообще ни разу не испытывал никакого влечения ни к кому, так что мысль ощущалась странной. Чжэн был просто… чем-то, что нужно было пережить. А кроме Чжэна и Попеску… ну, нельзя сказать, что у Абрама было много поклонников. Когда он еще был в бегах с матерью, пара девушек заигрывали с ним, одна даже поцеловала, но мать всегда хватала его и уводила, прежде чем что-то успевало произойти, а после била и кричала, чтобы он перестал смотреть на них и говорить с ними.

Гораздо лучше никого не пускать в свою жизнь, учитывая, какая она есть. Учитывая, чем он занимается и кто за ним охотится. Лучше быть одному.

Он не понимает этого стремления иметь кого-то рядом. Ему хватает Эндрю — хватает, что тот каждый день находился рядом, весь такой решительно настроенный охранять и защищать его.

Абрам оставался в ванной до тех пор, пока вода не остыла, а затем заставил себя вылезти, вытереться и снова натянуть на себя чистую одежду. Он свернулся на кровати с ноутбуком и немного поработал, пока голод не погнал его обратно вниз за едой — принесенными Брэном блюдами (ему не хотелось пытаться готовить).

Эндрю, похоже, решил оставить его в покое, что Абрам счел правильным — ему не хотелось ни неудобных вопросов, ни новых разговоров, ни тем более очередной порции кофе в лицо. Поев острой лапши, он отнес в свою комнату чайник разбодяженного чая и снова погрузился в переводы, пока не сдался и не лег спать.

На следующий день Абрам чувствовал себя немного лучше, но решил ограничиться беговой дорожкой, учитывая договоренность, которую Эндрю заключил с дядей Стюартом, и тот факт, что двое людей отца все еще могли где-то прятаться. Он успел нормально пробежаться и принять душ еще до того, как ворчливый мудак проснулся, а когда тот ввалился на кухню в поисках порции кофеина, Абрам как раз заканчивал готовить омлеты с сыром (выглядели они не слишком привлекательно, но хотя бы были съедобными).

День начался тихо. Эндрю, как обычно, был больше занят телефоном, чем завтраком, а Абрам убирал за собой после готовки. Время шло спокойно; Эндрю ушел заниматься своими тренировками, и все вроде бы начало возвращаться на круги своя. Правда с тем отличием, что они по-прежнему сидели взаперти.

Когда позже Брэн зашел к ним с пастой, он нахмурился.

— Вы оба какие-то слишком тихие. Вы же не задумали какую-нибудь глупость, да?

— Смотря что понимать под “глупостью”, — вставил Эндрю, роясь в пакетах и ловко прибирая к рукам контейнер с чесночным хлебом. Вот же ебанат. — Ты про побег при знании, что за твоей шкурой охотится целый преступный синдикат?

Абрам показал своему “другу” средний палец.

— Или про убийство своего соседа по дому?

— Хотел бы я на это посмотреть, — с ухмылкой бросил Эндрю.

— У меня больше размах и скорость, — парировал Абрам.

— Всего на два, блять, дюйма, — огрызнулся Эндрю. — И я могу сломать тебе запястье — слишком большой упор на кардио делаешь, сучий кролик.

— Это тебя все равно не спасет, если ты истечешь кровью, — усмехнулся Абрам, хватая свою порцию ньокки. — Я все равно выиграю.

— Только если у тебя получится хотя бы раз попасть, — Эндрю не выпускал контейнер с чесночным хлебом из рук, явно не собираясь делиться.

Тем временем Брэн лишь переводил взгляд с одного на другого и качал головой.

— Вы оба… ну, все с вами ясно. Совсем крыша едет, да?

— Что еще нового? — спросил Эндрю, направляясь к столовым приборам с двумя контейнерами, не давая Абраму шанса отобрать хлеб. — Есть новости по тем гондонам?

— И снова разговоры про убийства, — вздохнул Брэн, но на его губах появилась улыбка. — Один из них проебался — оставил за собой кредитный след, за который Джейсон и зацепился.

Абрам нахмурился, выбирая бутылку красного вина.

— Вы уверены, что это не ловушка?

— Не все так просто, но да, следы есть. Джейми сказала, что сожжет все, что останется, если кто-то попадется на их уловки. Мы все осторожничаем, — заверил его Брэн.

Абрам, начавший открывать вино, замер и посмотрел на него.

— Если вообще что-то останется. Имей это в виду.

Брэн выдержал его взгляд несколько секунд, а потом поморщился.

— Да, мы знаем, что на кону, и не будем лезть на рожон.

Дальше говорить смысла не было. Все помнили про Генри, и Абрам был уверен, что Стюарт и Джейми не отпускали своих людей без серьезных наставлений — да и дядя Уилл, скорее всего, поступал так же.

— Ты вино хоть сегодня откроешь? — пожаловался Эндрю, и Абрам уже собирался швырнуть в него пробку, когда заметил его привычно бесстрастное лицо.

— Ты правда съешь весь хлеб сам?

— Какой хлеб?

Абрам только вздохнул и сделал заметку в уме — в следующий раз попросить Брэна заказать побольше чесночного хлеба…

На следующее утро Абрам позволил себе небольшую самодовольную ухмылку, увидев, как Эндрю выходит из комнаты для тренировок, покрытый потом и с красным лицом после очередного забега на беговой дорожке, явно нуждаясь в воде (Абрам с трудом, вот прям с трудом, подавил желание посоветовать ему есть побольше углеводов). Он успел придать лицу более нейтральное выражение, когда пришло сообщение о том, что кто-то входит в таунхаус. Это дало ему время сохранить свою работу, а Эндрю — переодеться в сухую одежду, прежде чем появился Дэвис.

Дэвис выглядел усталым: темные круги под глазами, волосы жирные и прилизанные, а костюм слегка помятый.

— О, отлично, вы еще не поубивали друг друга.

— С Брэном пообщался? — спросил Абрам, поднимаясь за кружкой кофе для гостя.

Либо кофе, либо сам вопрос вызвали легкую улыбку у Дэвиса.

— Он считает, что вы слишком много времени проводите вместе. Говорит, что вы уже как давно женатая пара, — когда Абрам моргнул, а брови Эндрю недовольно сошлись на переносице, Дэвис рассмеялся. — Теперь и я вижу, что так оно и есть.

— А я вижу, где именно во дворе мы тебя закопаем, — спокойно произнес Эндрю; его голос звучал слишком ровно, чтобы казаться шуткой. — Зачем пришел?

С секунду Дэвис выглядел удивленным такой угрозой, но затем нервно хихикнул.

— Эм, да, к делу, — он сделал глоток кофе, прежде чем поставить кружку на столешницу. — Собирайтесь, Джейми хочет вас видеть — мы нашли тех парней.

Абрам замер от этих слов, а Эндрю тут же оказался рядом, уложив свою теплую ладонь ему на шею. И этот жест снова помог Абраму успокоиться, утихомирить нахлынувшие эмоции… какие именно, он не понимал — просто знал, что теперь спокоен.

— Ты уверен, что стоит ехать? — спросил Эндрю; в его глубоком голосе проскочила гневливая нотка.

— Это не ловушка, мы все проверили, — ответил Дэвис; в его тоне больше не было ни намека на шутки. — Джейми хочет посмотреть, как они отреагируют на присутствие Абрама, так что одевайтесь.

На секунду Эндрю сильнее сжал пальцы на шее Абрама, а затем подтолкнул его.

— Десять минут.

— Дай мне пять, — сказал Абрам Дэвису и направился к лестнице, чтобы переодеться.

— Ладно, я подожду здесь, — Дэвис махнул рукой, наполняя свою кружку.

      Абрам быстро переоделся в костюм и с неожиданным облегчением почувствовал себя лучше в дорогой одежде после нескольких дней в “домашнем” режиме. Удивительно, но и Эндрю присоединился к ним почти так же быстро. Хм, кое-кто ведь не горел желанием, разве нет?

По дороге на один из складов семьи, где их уже ждали дядя Стюарт, Джейми и Лиз, а также несколько других исполнителей, царила тишина. Абрам едва узнал двоих мужчин, которых они захватили — крупного парня с широким лицом и старшего, которого он успел лишь мельком заметить в тот день, пока Эндрю держал его.

Они больше не казались такими устрашающими: избитые, связанные, с опухшими и окровавленными лицами. Но Абрам заметил, как их глаза следили за каждым его движением, а кулаки старшего сжимались так, будто тот готов был в любой момент вырваться.

— Посмо'ри на себя, Мла'ший, — прохрипел старший, а затем закашлялся, когда Лиз ударила его в живот.

— Нет, пускай говорит, — вмешался Абрам, предусмотрительно держась на безопасном расстоянии и стараясь не показать, как его задело это отвратное прозвище. — Я же для этого приехал, так?

Джейми смерила его долгим взглядом, а Эндрю, как всегда, начал держаться чуть ближе, чем обычно.

— Мы подумали, тебе будет интересно увидеть, что мы поймали этих уродов, но да, давай послушаем, что они скажут, прежде чем отправим их по кусочкам обратно Веснински.

Старший ухмыльнулся сквозь побитые губы.

— Пыта'шься казаться крутой сучкой. Ни капли не пох'жа на свою тетку. А Мэри-то в конце получила свое.

Абрам напрягся при упоминании матери, но отмахнулся от Лиз.

— Тебя же там не было, — сказал он. — А я был. И видел, скольких она забрала с собой. С таким уебком, как ты, она легко бы разделалась.

Старший сумел выдавить слабую усмешку.

— А сам-то что? Т'бя спас твой парень. Натан очень расстроится, Мла'ший.

Абрам на мгновение смолк, а затем расплылся в холодной, жестокой улыбке.

— Как будто мне есть дело до того, что думает Натан, — он позволил себе слегка опереться на Эндрю и даже удивился, что тот не отстранился. — Тебе еще повезло, что ты облажался, да? Что проебался, и тебя поймали. Потому что если бы он узнал об этом и добрался до тебя… что ж, я отлично знаю, как он ненавидит разочаровываться.

Младший из захваченных напрягся, его лицо стало непроницаемым, но старший лишь свирепо посмотрел на Абрама.

— Ты — жалкое разочар'вание для него, педик. Прост' сдайся и избав' всех от геморроя.

Когда Абрам шагнул вперед, Эндрю мягко сжал его плечо, словно напоминая сохранять контроль над собой. Джейми тоже заметно напряглась. Однако он всего лишь слегка покачал головой и сунул руки в карманы пальто.

— Так забавно, что ты думаешь, будто мне не похуй, что он думает. И что твои слова хоть что-то значат. Ты все равно скоро умрешь, — его улыбка стала шире, и Абрам заметил, как младший из мужчин еще больше замкнулся в себе; теперь Лиз и Дэвис сосредоточат свое внимание на нем.

Абрам хотел бы покончить с этими людьми сам, достать ножи и нанести удары, вернуть хотя бы часть той боли, которую отец и его люди причиняли ему, его матери и ее семье годами. Но он понимал, что, как только вытащит оружие, не сможет остановиться, не сможет разделить эту боль только с двумя людьми перед собой. Что, начав, погрузится в слишком темную бездну. И все же ему отчаянно хотелось сделать этот шаг вперед — он уже начал вытаскивать руки из карманов, когда Эндрю снова коснулся его шеи, слегка сжав.

— Почему бы не оставить их мне и Лиз, детка? — сказал Эндрю, и только тот, кто хорошо его знал, смог бы уловить саркастическую нотку в его голосе. — Что-то я заскучал.

На секунду Абрам удивился, но решил подыграть. Где-то сбоку Джейми заулыбалась, а дядя Стюарт стал выглядеть так, будто чуть не подавился.

— Ладно, только не говори потом, что я ничего для тебя не делаю, — сказал Абрам, не доставая рук из карманов и делая шаг в сторону. — Передайте от меня привет отцу… хотя, вряд ли вы сможете сказать ему что-то лично, — добавил он, обращаясь к пленникам.

Тем временем Лиз шагнула вперед с широченной улыбкой на лице.

— Ох, как же мы с вами сейчас повеселимся, благослови боже мою лесбийскую душонку.

Младший из мужчин начал выругиваться, а старший по-прежнему сверлил Абрама взглядом.

— Чем дольше тянешь, Мла'ший, тем сильнее он тебя сломает! Вернись сейчас или… — он закричал, когда Эндрю сделал с ним что-то ножом.

— Скукота, — равнодушно произнес Эндрю. — А я-то думал, ты скажешь хоть что-то интересное.

— М-да, — согласилась Лиз. — Ну что, опробуем мою теорию с поджиганием?

Эндрю наклонил голову набок, будто раздумывая.

— Почему нет. Как я уже говорил — в последнее время совсем заскучал.

— И на этой ноте, — протянула Джейми, хватая Абрама за руку и уводя его прочь, как раз когда младший американец начал что-то быстро и бессвязно лепетать. — Ох, терпеть не могу запах жженой плоти.

Абрам тоже не был фанатом такого аромата, так что с удовольствием пошел за ней. Дэвис остался с Лиз и Эндрю, а дядя Стюарт последовал за ними.

— Думаешь, удастся что-то выяснить?

— Надеемся, что этот мальчишка расколется и расскажет, как они узнали, где ты находишься, да так, чтобы никто не засек, — объяснил Стюарт. — Выясним, есть ли у нас еще кроты.

— И как они собирались вывезти тебя за границу или передать Морияма, — добавила Джейми, доставая из пустого, на первый взгляд, шкафа бутылку джина и пластиковые стаканчики. — Любая информация сейчас на вес золота, включая то, почему Веснински вдруг так на тебя ополчился.

— Ну, прошло почти пятнадцать лет, — вздохнул Абрам, глядя на свой до краев наполненный стаканчик с джином. — Может, он решил, что пора снова взять под контроль своего заблудшего отпрыска.

— Или же в империи Морияма появилась какая-то слабость, которую мы можем использовать, — возразила Джейми. — Им, возможно, нужна твоя помощь, чтобы укрепить позиции, которые начали шататься.

Абрам слабо рассмеялся и отхлебнул солидную порцию джина.

— О да, конечно, все та-а-ак просто — схватить меня, хорошенько встряхнуть, чтобы заставить плясать под их дудку, а потом ожидать, что здесь все будут подчиняться, зная, что я марионетка Морияма, — о чем вообще думают отец и Ичиро? Он скорее умрет, чем окажется в руках отца или Морияма. И после последней попытки сломить его… Абрам осушил стаканчик. Это было возможно — довести его до такой точки. О да, совсем не сложно. Но он сделает все, чтобы умереть раньше, чем это случится.

Абрам продолжал пить джин, пока Джейми со Стюартом сменили тему и начали обсуждать возможных кротов и способы узнать, не начали ли буксовать инвестиции Морияма. Может, Сюэ что-то знает… но в таком случае Абраму скорее всего придется встретиться с Чжэном. Однако если это принесет нужные ответы, он потерпит пару часов, выдержит его прикосновения и…

Он хлебнул еще джина.

Джейми отобрала у него стаканчик и заставила съесть пару сэндвичей, которые принес Джейсон, как раз когда Эндрю с Лиз зашли в кабинет. Оба выглядели так, будто только что вышли из душа и были одеты в чистую одежду, которую кто-то явно принес для них заранее.

— Ну как? — спросила Джейми, указав на оставшиеся сэндвичи.

Эндрю внимательно оглядел Абрама, когда тот пошел взять пару штук, а Лиз ответила на вопрос.

— Мелкий янки раскололся. Похоже, Ичиро начинает нервничать — Тэтсуи слабеет и не уверен, что Рико сможет взять под контроль Эвермор. Плюс его империя не такая прочная, как ему хотелось бы — мы мешаем ему в Европе, Сюэ становится серьезным конкурентом, а Веснински тоже не молодеет. Так что в лучшем случае он попытается начать действовать, пока может опереться на дядю, чтобы завоевать новые позиции на случай, если придется что-то урезать, — Лиз сделала паузу, взяв один из сэндвичей, пока Эндрю присел рядом с Абрамом и начал есть то, что выбрал. — А вот в худшем случае, это что-то вроде прослушивания на роль — кто приведет Абрама или свалит Уилла, получит неплохие шансы стать следующим Мясником или Хозяином.

Абрам уставился на шкаф, в который Джейми спрятала оставшийся джин, а Эндрю приостановился в поедании сэндвича.

— Неясно, знает ли Рико, что задумал его брат, но если он в курсе… приятного будет мало, — добавил Эндрю. — Этот шиз пойдет на все ради внимания главной ветви, а если поймет, что его собираются подвинуть — совсем с катушек слетит.

— А мы этого только, блять, и ждем, — проворчал Стюарт. — Не думаю, что этот уебок, Веснински, смирится с выходом на пенсию.

Джейми некоторое время сидела молча, а потом взяла телефон.

— Да, это нехорошо, но это значит, что в деле замешаны эмоции, а значит, есть шанс, что кто-то даст слабину и начнет делать ошибки. Куда лучше, когда люди отчаянны и злятся — так у них появляются кнопки, на которые можно давить и манипулировать, — она держала телефон в правой руке и смотрела на Абрама с Эндрю. — Я знаю, что вы уже это слышали, но я повторю снова и снова, особенно если замечу, что вы расслабитесь. Будьте осторожны. Держитесь вместе. Не давайте ни Морияма, ни Веснински ни единого шанса.

— Ты правда думаешь, что мне стоит просто сидеть дома? Думаешь, это хоть чем-то поможет, когда они поймут, что я такая легкая мишень? — возмутился Абрам; легкое опьянение придало его словам резкость и не позволило задуматься, что он перечит кузине.

— Нет, но я бы предпочла, чтобы ты был окружен всеми возможными ресурсами семьи, а не шлялся по Франции или Германии, — возразила она. — Я найду вам с Эндрю парочку заданий.

— Мне нужны новые костюмы, — вставил Эндрю, проглотив очередной кусочек сэндвича. — В последнее время они часто портятся.

— Потому что ты заскучал, — язвительно заметил Абрам.

— Потому что благодаря кое-кому к нам приходят поиграться все эти “интересные” люди, — ответил Эндрю. — Хватит гундеть из-за того, что тебе не удалось присоединиться к веселью, детка.

— Ха, и испортить тебе…

— Хватит, — строго сказал дядя Стюарт, хлопнув руками по старому столу. — Чертовы дети, вы двое!

Абрам потер лоб, чувствуя, как начинает болеть голова, и задумался, стоило ли ему пить последний стаканчик джина.

— Нам уже можно идти?

— Да, на сегодня мы закончили, — сказала Джейми, а затем наклонилась и сжала его правую руку. — Береги себя, братишка. Не оставляй этим ублюдкам ни единого шанса.

— Не оставлю, — заверил ее Абрам. — Эндрю не даст, — несмотря на язвительный тон, на его лице появилась настоящая улыбка.

— Вот уж точно, блять. Я что, просто так его терпел? Чтобы кто-то его сцапал? — проворчал Эндрю, доедая сэндвич и вставая из-за стола. Абрам, уловив намек, тоже поднялся.

— Вам лучше выйти через черный ход, — предупредила Лиз. — Дэвис и остальные как раз готовят янки к отправке.

— Прелестно, — вздохнул Абрам и махнул Эндрю в сторону черного хода. — Повеселитесь, — бросил он на прощание остальным.

Одна из исполнителей — Мариэла — отвезла их обратно в дом, где Абрам поставил чайник, решив обойтись обычным чаем, чтобы немного протрезветь. Эндрю достал пачку бисквитов и приготовил себе кофе. Через пару минут он заговорил.

— Итак, твой отец?

— Ах, да, чудесный человек, — ответил Абрам с неприкрытым сарказмом.

Эндрю фыркнул.

— Ну да, оно и видно. Он не любит гомосексуалов?

Абрам пожал плечами, заливая кипяток в чайник.

— Честно? Понятия не имею, — он нахмурился, убирая чайник в сторону. — Он ненавидел, когда я не оправдывал его ожиданий. Ненавидел стукачей. Ненавидел тех, кто его подводил, — Абрам повернулся лицом к Эндрю, облокотившись на столешницу. — Очевидно, он очень требовательный человек, еще и с определенным образом, который хочет поддерживать. Ему нужен был идеальный дом — роскошный и вычурный. Он хотел, чтобы моя мать была красивой, грациозной и элегантной, но при этом ее происхождение тоже играло не последнюю роль — он не хотел просто какую-то богатую красивую женщину. А вот чего он хотел от меня… я так и не понял, ведь я никогда не смог бы стать его наследником, — и это озадачивало Абрама, особенно после того, как он узнал правду — узнал о Морияма. — Я могу понять, что ему нужна была покорность, но остальное? Хотя, думаю, для него это удар по самолюбию, что при всех его любовницах его сын спит с мужчинами, — Абрам с горечью усмехнулся. Отчасти потому, что с мужчинами он спал только из-за Морияма, а отчасти потому, что ему было плевать, что об этом думает отец.

Эндрю молча выждал, пока заварится кофе.

— В этом нет ничего нового. Еще один “крутой” мужик страдает комплексами.

— Да, и уж точно не последний, — буркнул Абрам, взяв кружку. — Но это всего лишь догадки. Все, что я знаю наверняка, — он любит причинять людям боль, и чем кровавее убийство, тем ему лучше.

Кухню заполнила тишина, нарушаемая лишь звуком наливаемого в кружки чая и кофе.

— Ты же не воспринимаешь всерьез слова того уебка? Про то, чтобы сдаться?

— Нет, точно не отцу, — признал Абрам. — Я провел с ним десять лет, и мне ой как хватило. Мать отдала свою жизнь, чтобы вырвать меня из его рук. И несмотря на то, как сильно меня воротит от того, что семья платит такую цену за мою свободу… я не позволю ему снова забрать меня.

— Ему или Морияма, — добавил Эндрю. — Потому что нет никаких гарантий, что они не отдадут тебя ему, чтобы сделать тебя “посговорчивее”.

Похоже, Эндрю не собирался оставлять эту тему в покое. Абрам вздохнул, взяв кружку с чаем, раздумывая, не плеснуть ли туда немного Бейлиса, но решил, что ему хватит алкоголя на сегодня.

— Понял, — буркнул он. — Не обязательно все время талдычить.

— Что-то я не уверен, что ты правда понял, — сказал Эндрю, облокотившись на столешницу, держа кружку с кофе в слегка покрасневших руках. — У тебя привычка мучить себя по любому поводу.

— Я думал, у тебя диплом по уголовному праву, а не по психологии, — отозвался Абрам, уставившись в свою кружку.

Эндрю молчал несколько секунд, прежде чем продолжить.

— Тогда объясни мне Чжэна.

Абраму пришлось приложить все усилия, чтобы не плеснуть остатки чая ему в лицо.

— Ты бы все равно не понял, — процедил он сквозь зубы.

— Не понял бы? — Эндрю был слишком спокоен. — Так почему ты не скажешь ему “нет”?

— Зачем тебе это знать? — с отчаянием спросил Абрам. — Зачем продолжаешь спрашивать? — почему ему так это важно?

Эндрю задумался на несколько секунд, дав Абраму ложную надежду, что тема наконец будет закрыта.

— Потому что я ненавижу мучеников, — тихо, но с явным раздражением в голосе сказал Эндрю. — И потому что я ненавижу, когда люди ведут себя как идиоты.

Может, Абраму и стоило плеснуть себе Бейлиса.

— Я не идиот, — уперся он, почти вздрогнув от того, как грубо прозвучали его слова. — Чжэн Вэй — один из самых важных людей Сюэ, и он привык получать то, что хочет, — Абрам сжал предплечья, почувствовав под руками ножи, скрытые под ремнями, и подумал о Чжэне. — Все, что ему нужно — это немного моего времени, и это просто пустяк в сравнение с тем, что он делает для…

— Только не смей говорить, что ты позволяешь ему насиловать себя ради семьи, — резко перебил Эндрю; его лицо осталось невозмутимым, но в глазах вспыхнула какая-то эмоция. — Даже не вздумай.

Эти прямолинейные слова будто ударили Абрама, заставив его качнуться вперед-назад.

— Это… он не… — ему стало трудно дышать. — Это не…

— Если ты не хочешь, это насилие, — ровным тоном произнес Эндрю, слегка сжав его левое плечо. — Не говори, что не согласен с этим.

Абрам попытался вдохнуть, но воздух словно заполонили острые осколки — настолько сильно заболело горло.

— Ты не понимаешь… так им ничего не грозит, — сказал он, едва сдерживая дрожь в голосе. Пока Чжэн доволен, доволен и Сюэ. А пока доволен Сюэ, Хатфорды процветают, и союз, защищающий их от Морияма, крепнет. Абрам не мог позволить, чтобы кто-то еще из его семьи погиб, не тогда, когда он мог что-то сделать.

— Не понимаю? — Эндрю на несколько секунд замолчал, и Абрам непонимающе уставился на него. — Я знаю, каково прогибаться под кого-то — это не работает, — Эндрю говорил с хрипотцой; его лицо становилось все отстраненней. — В итоге ты ничего не получишь, а они просто продолжат брать и брать. Так что хватит.

— Или что? — тихо спросил Абрам, крепче сжимая свои предплечья, пытаясь унять дрожь в руках и гоня прочь мысли о том, в чем только что признался Эндрю.

Эндрю молча приготовил себе кофе, добавил привычное количество молока и сахара, а затем плеснул туда еще немало виски.

— Я уже сказал — больше никакой мученической хуйни. Никакой. Если думаешь, что я буду просто стоять в стороне и смотреть, как ты идешь на это — нет, — с этими словами он схватил свою кружку и вышел из кухни.

Абрам стоял на месте еще минуты две, сверля взглядом манящую бутылку виски, но в конце концов забрал чай и ушел на свой этаж, так и не спустившись вниз до конца дня. Он постарался сосредоточиться на работе, не думать о Чжэне, не думать об Эндрю и о том, что значило его признание.

На следующий день ему все-таки пришлось встретиться с Эндрю. Оба вели себя немного отстраненно и молчаливо, избегали лишних разговоров. Но Абрам приготовил завтрак, а Эндрю передал ему привет от Ники за ужином (и, как обычно, умудрился стащить почти весь наан — вот же мудак).

На следующий день все стало, как прежде: Абрам снова работал на кухне, а Эндрю читал в гостиной, где в камине звонко потрескивал огонь, спасая их от ледяного дождя, который шел снаружи. Время от времени они обменивались колкими комментариями, но молчание между ними больше не было напряженным, и Абрам больше не замирал в ожидании неловких вопросов каждый раз, когда Эндрю заводил разговор. Он с удивлением осознал, что ему стало легче от того, что их отношения вернулись в привычное русло, и задумался, почему это вообще так важно. Почему ему так важно ладить с Эндрю, почему между ними больше не витает разочарование. Да, он мог называть американца своим другом, но технически Эндрю — просто телохранитель, и в доме более чем достаточно места, чтобы избегать друг друга, если нужно. Абрам не должен был хотеть одобрения или дружбы от кого-то, не являющегося членом его семьи.

Так почему же присутствие Эндрю его так успокаивало? Почему он постоянно ловил себя на том, что смотрит на него, подмечая, как плавно двигается его тело, как мелькают эмоции на его лице, которое большинству казалось бесстрастным? Если не знать, на что обращать внимание, можно упустить легкое поджатие губ, блеск в ореховых глазах или то, как они едва заметно расширяются или сужаются. Или изменения в его низком тоне, или то, как американец держал сигарету или кружку — по этим мелочам легко можно понять его настроение в тот или иной момент.

Это же нормально — так хорошо знать другого человека, да? Абрам всегда был внимателен к матери, чтобы следовать ее намекам, чтобы вовремя скрыться или изменить легенду, а еще из-за ее переменчивого характера, изменившегося в следствие постоянного стресса. Он всегда должен был быть начеку рядом с отцом, стараться угодить ему, не ошибиться… даже если обычно это было бесполезно. Так что, разумеется, он внимательно следил за своим соседом по дому, ведь привык замечать все вокруг.

Нет, он не одержим Эндрю. Все нормально.

Именно так он убеждал себя, пока однажды утром не проснулся ото сна, в котором целовал Эндрю, весь растерянный и с телом, охваченным странным трепетом.

***

Эндрю курил сигарету, наблюдая, как Абрам все больше раздражается, пытаясь разговорить настороженных женщин и замученных детей, которых они обнаружили в старой пивоварне в Чизвике. Очевидно, их несколько дней назад бросили здесь контрабандисты. Некоторые женщины немного понимали французский, а дети — испанский, и Абрам делал все, что мог, до приезда Рави и Лиама, которые будут разбираться со сложившейся ситуацией. Эндрю уже предчувствовал, что его друг проведет ближайшие месяцы в своей комнате, изучая очередной новый язык. Ебучий перфекционист. Хотя, по сути, других дел у них и не было — только беготня по городу и мелкие поручения.

Послышался скрип ржавой двери, и Эндрю выкинул сигарету, рефлекторно потянувшись за пистолетом. В этот же момент он заметил, как Абрам замер, но это оказались всего лишь Рави и Лиам. Рави держал в правой руке пакеты, его улыбка была ослепительно белой на фоне кофейной кожи, а волнистые волосы были зализаны назад, как и у Абрама. За ним шел Лиам, краснолицый и усталый, с ящиком бутилированной воды.

Рави произнес что-то на мелодичном языке, и это заметно расслабило женщин, а дети нерешительно шагнули ему навстречу. Когда одна из женщин кивнула, они сгруппировались вокруг него с радостными криками, пока Рави раздавал им что-то, завернутое в фольгу.

— Извини, — сказал он на английском с легким акцентом. — Я подумал, что они давно не ели ничего нормального.

— Насколько я понял, их бросили здесь четыре дня назад. Похоже на очередные выходки Сымицека, который работает с бандой Фавье, но ты сам разберешься, — произнес Абрам, отходя от женщин.

— Хорошо, — кивнул Рави и снова заговорил на своем языке, продолжая раздавать еду.

Эндрю подождал, пока Абрам подойдет к нему, и вместе они направились к выходу.

— Так что, теперь это не наше дело?

— Вряд ли. Рави и остальные отследят, кто их сюда привез, и перекроют контрабандный канал. След, скорее всего, приведет во Францию. Джейми, наверное, подключит Ллойда, чтобы он знал, что кто-то тайком привозит людей на нашу территорию. В долгосрочной перспективе это сыграет нам на руку.

— Так вот оно какое — воровское братство, — прокомментировал Эндрю, открывая дверь и проверяя, все ли чисто, прежде чем позволить Абраму выйти.

— Ну, мы заботимся только о своих, не более. И сгружать сюда людей — не лучшая идея, — Абрам слегка пожал плечами. — Как бы там ни было, это нужно было сделать. А если Ллойд узнает, что мы ему не сообщили… это выйдет нам боком.

Эндрю размышлял над этим, направляясь к McLaren. Подходя к машине, он обернулся, чтобы сделать замечание о том, что Джейми, скорее всего, не позволит им больше разбираться с этим делом, не давая агенту шанса переманить ее “ненаглядного братишку”. И в этот момент Эндрю заметил что-то, сжавшееся между стеной пивоварни и машиной. Он успел резко дернуть Абрама на себя, как раз в тот момент, когда раздался хлопок.

Его друг выругался и потянулся за ножами, а Эндрю, не теряя времени, выхватил пистолет и выстрелил в фигуру, которая целилась в них каким-то оружием. Его выстрел оказался быстрее, и пуля противника пролетела мимо.

Нападавший рухнул на землю, а Эндрю, прижимая к себе Абрама, развернулся, проверяя, не скрываются ли где-то еще враги. Он заметил, как кто-то побежал дальше по гравийной стоянке, но раз никто больше не нападал и не стрелял, Эндрю решил, что остальные противники испугались и отступили. В этот момент из здания выбежал Лиам с пистолетом наготове.

— Какого хуя? — Лиам широко раскрыл глаза, оглядывая Эндрю и Абрама, а затем сощурился, заметив человека, истекающего кровью возле McLaren. — Еще остались?

— Один убежал, насколько я видел, — Эндрю указал на конец парковки.

— Хм, уже, наверное, поздно что-то делать, но я передам, чтобы проверили. Тут местная банда иногда нам помогает, — Лиам окинул взглядом место происшествия, проверяя обстановку, прежде чем убрать пистолет и достать телефон.

Все еще прижимаясь к Эндрю, Абрам выдохнул.

— Эм, кажется, уже безопасно, — он легонько похлопал Эндрю по левой руке, обвившей его талию.

Эндрю потребовалась секунда, чтобы осознать, что он все еще держит Абрама. Он нахмурился, удивленный тем, что не отпустил его сразу. Ему было непонятно, почему он не среагировал на такое близкое прикосновение. Непонятно, почему… так, все, хватит. Да, он должен защищать этого идиота, но не нянчиться с ним. И уж точно не обнимать его так, будто… все, блять, хватит.

Это “влечение” начинает выходить из-под контроля.

Он присоединился к Абраму возле человека, который быстро истекал кровью на гравии. Хм, Лиз, видимо, слишком хорошо научила Эндрю стрелять в людей.

— Думаешь, мы что-нибудь из него вытрясем?

Абрам тяжело вздохнул.

— Нет, не думаю, что получится, — он нахмурился, слегка пнув умирающего человека по ноге. — Эй! Ты Морияма или Веснински?

Ответом явилось лишь тихое бульканье.

— Да, бесполезно, — продолжил Абрам.

— Прости, конечно, — съязвил Эндрю. — В следующий раз дам ему тебя скрутить, прежде чем разобраться нормально, — Абрам закатил глаза, а Эндрю наклонился, чтобы рассмотреть оружие рядом с умирающим. — Хм, странная пушка.

— Пушка? — Абрам присоединился к нему, его плечо слегка коснулось Эндрю; это должно было бы его побеспокоить, но… ебаное влечение. Ситуацию усугубляло то, что последние несколько дней Абрам вел себя странно и держался обособленно, а сегодня вдруг снова стал “нормальным”. Ну, насколько нормальным можно быть, если перестал так нервно реагировать на прикосновения. — А, похоже на снайперку с транквилизатором. Готов поспорить, меня вырубили бы и увезли, а тебя оставили бы без сознания — в лучшем случае.

Эндрю задумался на секунду.

— В лучшем случае? — за их спинами было слышно, как Лиам уже вызывал людей, чтобы те разобрались с телом, что было кстати, ведь этот уебок уже перестал дышать.

Абрам пожал плечами.

— Либо оставили бы тебя здесь, чтобы с тобой разделалась семья, либо увезли вместе со мной, чтобы использовать против меня. Ну или убили бы, пока ты не мог сопротивляться.

— Какие милые люди.

— То-то же, — Лиам подошел к ним, глядя на тело. — Хотелось бы узнать, откуда они узнали, что ты здесь.

— Уверен, не тебе одному, — Абрам снова вздохнул.

Лиам слегка скривился.

— Ну, раз уж ты об этом заговорил… — он снова поморщился, заметив, как Абрам прищурился. — Стюарт велел вам возвращаться домой, пока чего-нибудь еще не случилось.

— Вот и прогулялись, блять, — проворчал Абрам, поднимаясь над трупом с недовольным выражением лица.

— Эй, не на меня смотри. Меня-то они поймать не пытаются, — возразил Эндрю. Подойдя к машине, он проверил, не поцарапал ли ее тот уебок и не испортил ли что-нибудь, полностью игнорируя то, как на него косился его “детка” все это время.

Домой они ехали в тишине. Абрам, похоже, решил его игнорировать: прикурив сигарету, он уткнулся в телефон и строчил сообщения — наверняка Джейми и Стюарту, чтобы на что-то пожаловаться, что Эндрю вполне устраивало. Добравшись до дома, Абрам сразу ушел на свой этаж, словно капризный подросток, оставив весь таунхаус в полном распоряжении Эндрю. Тот сбросил пальто на стул у кухонного островка, закурил (раз уж рядом не было никого, кому бы это помешало), налил себе виски и, облокотившись на столешницу, достал телефон.

Там нашлось сообщение от Стюарта, в котором тот возмущался, что Эндрю не подстрелил того парня (Эндрю был доволен тем, что не испоганил свой костюм), Джейми писала, что Джейсон заглянет в ближайшие день-два, чтобы проверить, не установил ли кто-нибудь маячок на McLaren, и усилить систему безопасности машины. Брэн интересовался, что они хотят на ужин (по всей видимости, догадываясь, что Абрам в слишком паршивом настроении, чтобы ответить), а Рене прислала пару фотографий какой-то лачуги, которую построила вместе с детьми. Эндрю подумал, что ей бы не помешало пройти пару инженерных курсов или что-то в этом роде…

А еще было несколько сообщений от Ники — что-то про Мэтта Бойда и его экси-команду, которая чуть не выиграла у Рико и Кевина. Видимо, Бойд играл достаточно хорошо, что люди заговорили о его шансах попасть в национальную сборную США в этом году. Хм, это было бы интересно — Бойд в одной команде с Кевином и Рико, учитывая, сколько раз Эндрю приходилось останавливать его из-за драк с Кевином на поле. Драк, которые Бойд был готов продолжать и за его пределами. Ну и что, что Кевин вел себя как занудный, высокомерный мудак, у которого не было никаких социальных навыков и который не мог говорить ни о чем, кроме экси? Кевин смотрел на Лисов как на отбросов, но Эндрю сказал им “не трогать”, и ожидал, что все прислушаются.

Но, если подумать, все сложилось, как надо…

Налив себе еще один стакан виски, Эндрю отправил Стюарту короткое “отъебись”, добавив, что в следующий раз просто позволит его ненаглядному племяннику словить пулю, раз уж он так переживает за точность выстрела. Затем предупредил Джейми, что Джейсон не должен поцарапать машину, пока будет над ней колдовать, а Рене написал, что она явно не знает, что такое прямой угол, но похуй. Ники задал прямой вопрос, почему кузен вообще решил, что ему не наплевать на экси или Мэтта Бойда. О, и добавил, что пора бы уже научиться писать, блять, по-человечески. А Брэна просто попросил привезти пасту, как обычно, и добавил, что не понимает, почему Абрам жалуется на чесночный хлеб, поэтому пусть тот не обращает внимания на этого нытика.

Похоже, мелочи жизни начинали доставлять Эндрю особенное удовольствие.

Би, наверное, покачала бы головой и заговорила о пассивной агрессии или еще о какой-нибудь херне, но — ах, как же забавно наблюдать, когда Абрам хмурит брови и прикусывает свою полную нижнюю губу, пока Эндрю уносит контейнер с хлебом, а тот не находит, что сказать, из-за своей встроенной вежливости. Эндрю только и ждал дня, когда Абрам наконец-то сорвется и выскажет ему все… и каково же будет удовлетворение, когда он поймет, что довел одного из самых опасных членов семьи Хатфорд до предела из-за чесночного хлеба.

Эндрю обменялся еще несколькими сообщениями с Ники, который, конечно же, находился в болтливом настроении (а когда вообще не находился? Чертов идиот), пока ждал Брэна с ужином. За это время кузен успел поведать ему про “сексуального” соседа (тот вел странный образ жизни, мало говорил, но Ники это не волновало, потому что тот продолжал быть сексуальным и “выглядеть, как кирпичная стена”, что бы это ни значило на языке Ники), новую работу Эрика, возможную покупку машины и пару, казалось бы, случайных комментариев про Аарона, которые Эндрю знал, были далеко не случайны (похоже, его братец наконец осознал, что Эндрю больше не в Штатах, и решил поинтересоваться у Ники, знает ли он, где тот обитает; Эндрю подозревал, что Аарона волнует только одно — что Эндрю может нагрянуть в Чарльстон без предупреждения, а вовсе не его безопасность. Ники мягко намекал, не стоит ли все-таки поделиться с Аароном, но Эндрю дал однозначный ответ — НЕТ. Его близнецу не нужно знать ничего о новой жизни Эндрю и тем более участвовать в ней).

Затем они перешли к обсуждению Лисов, где Эндрю еще раз подчеркнул, что ему абсолютно похуй на бывших тиммейтов. Что он не хочет ни знать о них, ни говорить о них и что все это осталось в прошлом. Вот серьезно, почему Ники этого не понимает? Эндрю когда-нибудь проявлял хоть малейшую заинтересованность в своих “приятелях-тиммейтах” за все пять лет в составе Лисов? Нет, его интересовали только Аарон, Ники и Кевин, да немного Рене, потому что она заслуживала уважения. А сейчас? Только Ники и Рене. Все.

Так что, когда Брэн наконец-то пришел с пастой, Эндрю выпил уже несколько стаканов виски, и в этот момент Абрам наконец соизволил спуститься со своего этажа. Он бросил взгляд на Эндрю и, как-то сразу все поняв, достал джин, проигнорировав тему чесночного хлеба (на этот раз Эндрю было не до провокаций) и сел за кухонный островок без своего ноутбука и телефона.

— Ну… кажется, тут какая-то зловещая атмосфера, — Абрам заглянул в контейнер с едой. — Эм… тут яд, что ли?

— Нет, — ответил Эндрю, раздраженно уставившись на пустой стакан из-под виски.

— Эм… а если добавить, тебе станет легче? — не унимался Абрам, продолжая изучать свою еду. — У меня, кстати, довольно приличная резистентность к мышьяку. Лучше не спрашивай.

Эндрю несколько секунд пристально смотрел на идиота.

— Щедрое предложение, но я откажусь. Не хочу облегчать тебе жизнь так просто.

— Ну, просто знай — это была разовая акция, — Абрам откупорил крышку контейнера и ткнул вилкой в ньокки. — Ты упустил свой шанс.

— Что, не привык позволять людям травить тебя постоянно? — Эндрю забрал свои контейнеры и пошел к бутылке виски, чтобы подлить себе еще.

Абрам смерил его многозначительным взглядом своих фальшивых серых глаз.

— Только тебе, коть.

Почему-то это прозвище скрутило что-то внутри Эндрю.

— Ох, спасибо, детка.

Абрам задержал на нем очень долгий взгляд, и как только Эндрю уже собрался огрызнуться, чтобы тот перестал на него пялиться, Абрам отвернулся.

— Устал от пасты, да?

Эндрю фыркнул, потянувшись за кусочком чесночного хлеба.

— Не совсем, — легкая улыбка мелькнула на его губах, когда он откусил кусочек хлеба. — Просто от некоторых людей.

— А, — Абрам откусил пару кусочков своего ужина. — Повезло им.

— Да, повезло, — Эндрю доел хлеб и приступил к фетучини. — Ники болтает слишком много и при этом держит в голове какие-то отбитые идеи.

— Ясно, — Абрам нахмурился, глядя в контейнер с едой. — Хотя нет, не очень.

Не зря же Эндрю называл его “идиотом”.

— Просто сиди и жуй, — бросил он своему “другу”. Абрам прищурился, и несмотря на свое вызывающее поведение, выглядел он слишком привлекательно. Абрам сделал еще пару неохотных укусов, но вскоре отложил еду в сторону, наливая себе пару рюмок джина.

— Кажется, ужин на сегодня окончен, — сказал Абрам, отодвигая контейнер. — Ну, у нас тут очередной веселый вечер — кому вообще до еды?

— Точно не кое-какому идиоту-мученику, который считает, что может жить на одном алкочае, — Эндрю откусил еще чесночного хлеба.

— И кофе.

О да, ну точно идиот.

— Зачем я вообще с тобой вожусь? — спросил Эндрю, доев хлеб.

Выражение на лице Абрама было сложно расшифровать.

— Я сам не уверен, — ответил он, задумчиво глядя в рюмку. — Ах да, из-за долбаной тачки.

Теперь все прояснилось.

— Ну, теперь понятно, — Эндрю намотал немного фетучини на вилку, чувствуя, как его настроение улучшается. Блять, как этот идиот умудряется так легко менять его состояние?

Абрам потер лоб, а затем осушил рюмку.

— Как хорошо, что хоть кому-то понятно.

— Так изрек идиот.

— Да иди ты на хуй, грубый, неотесанный янки, — почти весело, но все равно подчеркнуто вежливо ответил Абрам.

— Когда-нибудь ты поймешь, что становишься еще смешнее, когда пытаешься оскорблять таким вежливым тоном, — невозмутимо подметил Эндрю. — Прямо как трехлетка, который пытается кого-то напугать.

Абрам несколько секунд сверлил его взглядом, а затем встал, поставил пустую рюмку в посудомойку, убрал бутылку джина обратно в шкаф и, прежде чем уйти из кухни, показал Эндрю средний палец. Эндрю позволил себе пару мгновений самодовольства, пережевывая хлеб, а потом подлил себе виски. Занятый Абрам — это хорошо, а когда его нет на виду — еще лучше. Так Эндрю не пришлось бы сидеть и размышлять, почему он чертовски привлекателен с этими прядями, падающими ему на лицо, с этими ебаными мешковатыми штанами, сползающими с узких бедер, которые так и просятся, чтобы их схватили и… да, лучше пусть он остается на своем этаже до конца вечера. Особенно когда Эндрю все еще помнил, как Абрам был прижат к нему, как его мягкие волосы касались его лица, как его худощавое тело…

Да, еще немного виски явно не помешает.

Эндрю не понимал, почему Абрам так на него влияет, почему эти жуткие эмоции только усиливаются, а не угасают. С Роландом такого не было. Если Эндрю хотелось разрядки, он проверял, не хочет ли Роланд того же, и все было нормально. Редкие случаи, когда Роланд был не в настроении, вызывали лишь легкое разочарование, но в остальном все тоже было нормально. Когда Роланд “прекратил” их встречи, Эндрю особо не переживал — тот все равно остался отличным бартендером и продолжал нормально относиться к Эндрю в этом плане. Эндрю мог бы найти кого-то на замену… но просто не заморачивался.

Так стоило ли ему сейчас поискать нового “Роланда”? Чтобы понять, не слишком ли долго он обходился без какого-либо сексуального выхода, кроме собственной руки? Эндрю нахмурился, разглядывая свой ужин и думая о том, как бы это выглядело: оставить Абрама одного, пока он будет искать себе нового “партнера по перепиху” — послушного, выполняющего команды и… и… блять.

Роланд выглядел приятно, и Эндрю мог признать, что это было неплохим бонусом. Он не стал бы цепляться именно за этот факт, но да — тело, лицо… они были хороши. Главное было в том, что он знал Роланда, знал достаточно, чтобы ему доверять, чтобы быть уверенным, что тот сдержит слово и выполнит приказы.

А Абрам? Он элегантен в своих темно-серых костюмах, но нравится Эндрю куда больше, когда выглядит так, как сейчас: с растрепанными волнистыми волосами, падающими на его великолепное лицо (серьезно, он вообще стрижется?), и подтянутым телом бегуна, облаченным в повседневную одежду. Абрам так же привлекателен, как и Роланд, если не больше, но в совершенно другом формате. И характер у него другой. Но Эндрю знал, что Абраму можно доверять. Знал, что если дойдет до серьезного, Абрам будет послушно следовать командам… но по иным причинам, нежели Роланд.

Мысли начали отбивать у Эндрю аппетит. Зачем он тогда затронул свое прошлое с Дрейком, разговаривая с Абрамом? Зачем вытаскивал наружу его отношения с Чжэном? Похоже, он перегнул палку. Ему ведь всего-то хотелось доказать этому идиоту свою правоту, вытащить его из этой разрушительной системы убеждений… хотя об этом он никому и никогда не рассказывал, кроме Би. И то — только в общих чертах и лишь потому, что у нее был доступ к документам; она ведь была его “принудительным” терапевтом.

Эндрю подозревал, что Абрам уже давно кое-что понял о нем, и что это “откровение” не стало полной неожиданностью. При этом британец не был рад обсуждать Чжэна. В последующие день-два между ними витала напряженность, а потом... потом все более-менее вернулось на круги своя. Хотя, если не считать того, что Абрам временами становился каким-то нервным, и того, как он все чаще украдкой смотрел на Эндрю, думая, что тот не замечает.

Так что да, пусть лучше этот идиот останется на своем этаже, чтобы Эндрю хоть немного передохнул. Аппетита не было, но он все-таки доел фетучини, наполнил стакан виски и пару часов читал у камина, прежде чем уйти к себе в спальню (иронично подумав о том, что наслаждается ленивым вечером в многомиллионном таунхаусе, попивая чертовски дорогой виски, хотя столько терапевтов и соцработников твердили ему, что он никогда ничего не добьется).

Утром, когда он проснулся, идиот уже бегал на беговой дорожке (ну конечно). Лицо раскраснелось, а волосы были собраны в хвост (серьезно, однажды Эндрю не выдержит и срежет все эти выкрашенные пряди). На Абраме были шорты и майка, которые не оставляли ничего воображению (возможно, Лютер был прав насчет греха и наказания — может, Эндрю стоило хоть немного вслушиваться в те занудные проповеди/молитвы перед ужином/сессией пыток, чтобы понять, является ли Абрам божественным возмездием или нет. Или можно просто спросить у Рене) или же, наоборот, будоражили его. Слишком уж сильно. А фантазии явно ни к чему, когда ты собираешься поднимать тяжести.

Эндрю решил, что приседания сегодня точно отменяются. Он тихо выругался, поймав себя на том, что снова уставился на каплю пота, медленно скатывающуюся по левой стороне лица Абрама, вниз по шее... Да, возмездие и все такое, подумал он, бросая злой взгляд на Абрама, который продолжал бежать. Все бежал и бежал в этих коротких…

Пора на степпер, решил Эндрю, вставляя наушники и включая музыку почти на полную — не настолько, чтобы повредить слух, — и начал бесконечно “шагать” в никуда, что, как он подумал, стало хорошей метафорой для его нынешней жизни.

Когда Эндрю закончил с тренировкой и привел себя в порядок, Абрам уже сидел на кухне, погруженный в работу на ноутбуке, а на столешнице стоял свежезаваренный кофе и вполне прилично выглядящий омлет с сыром и перцем халапеньо, предназначенный для Эндрю. Немного удивленный, Эндрю поджарил себе тосты, налил кофе и, усевшись напротив идиота, задал вопрос, указывая на омлет.

— И кого ты хочешь, чтобы я сегодня убил, м?

Абрам улыбнулся, что, если честно, не должно было так зацепить Эндрю.

— Пока никого, но день только начался.

— Принято, — ответил Эндрю, откусывая от омлета и заключая, что его сосед готовит все лучше и лучше, хотя позволять Абраму снова готовить ужин он пока не готов. Он продолжил молча есть, прекрасно осознавая, как Абрам украдкой поглядывает на него из-за экрана ноутбука. Такие взгляды его уже не удивляли, но вот легкий румянец на чужих скулах? Это уже что-то новенькое, и думать об этом Эндрю точно не собирался. Нет, точно нет.

Он благословлен или проклят — одно из двух, и, блять, он точно слишком долго общался с Ники и Рене, раз в голову начал лезть такой бессмысленный бред.

Когда он доел завтрак (и не сломал при этом зубы, несмотря на то как крепко сжимал челюсти), Абрам тихо буркнул.

— О, похоже, устроили тур с показательными играми по экси. Несколько команд из США и Канады приедут сюда на межсезонные матчи.

Эндрю внезапно ощутил тревогу.

— И что?

Абрам пожал плечами, глядя поверх ноутбука.

— Ну, это одни из лучших команд — вроде как, они неплохо показали себя в последнем сезоне. Похоже, организаторы пытаются подогреть интерес перед голосованием за новые места в сборных этих стран, м?

О да, тревога усилилась.

— Какие команды? — спросил Эндрю, потирая лицо.

— Эм, ну, Торонтские Медведи, Чикагские Звезды, Портлендские Сапсаны и…

— Ага, хватит, — перебил Эндрю, доставая телефон и отправляя сообщение Рене. Она, скорее всего, не ответит сразу, но он спросил, сказала ли она ебаным Лисам держаться от него подальше.

Абрам продолжал смотреть на него.

— А, Сапсаны. Мэтт Бойд, да?

— Точнее, Мэтт Бойд-Уайлдс, — напомнил Эндрю другу.

Абрам снова взглянул на экран ноутбука.

— Пишут, что у него хорошие шансы занять одно из вакантных мест в американской сборной. Он один из сильнейших игроков, вышедших из Пальметто, если не считать тебя и Дэя.

Эндрю пожал плечами в ответ на этот непрямой комплимент.

— Я думал, ты больше не фанатеешь по экси.

— Не фанатею, но все же немного слежу, — признался Абрам, его лицо разгладилось, и Эндрю понял, что тот постепенно закрывается. — Знаю, где сейчас Рико и Кевин, хотя на этом мои знания почти заканчиваются.

— В принципе, закономерно, — согласился Эндрю, вставая, чтобы кинуть свою тарелку в раковину, и подлить кофе. — Бойд никогда особо не был мне другом, если это вообще можно так назвать. Я бы сказал, он меня даже избегал.

Абрам откинулся на спинку стула и наклонил голову набок, изучая Эндрю.

— Что ты ему сделал?

— Почему ты сразу думаешь, что я что-то сделал? — спросил Эндрю, но Абрам только улыбнулся. И почему-то это его не раздражило, ведь Абрам первым бы признался бы в своих собственных ошибках и “неудачах”. — Ладно, у него были… небольшие проблемы с наркотиками. Мне надоело смотреть, как он прячется от тиммейтов, которые не были в употребе, и как-то раз я, вместе с остальными “монстрами”, свозил его в знакомый клуб, где соблазны были на каждом шагу. В общем, он решил утонуть, вместо того чтобы выплыть, — добавил Эндрю и выдержал паузу, чтобы понять, как отреагирует Абрам. Но его друг просто сидел и ждал продолжения рассказа. — Мы вернули его в кампус, и его мать, которая знала, что мы собираемся сделать, и не возражала, вместе с командной медсестрой собрали беднягу Бойда по кусочкам. После этого никто не видел, чтобы он ныкался по углам. К сожалению, остальная команда не поняла, что мы таким образом решили проблему, и, по сути, использовала случившееся против нас.

Абрам, казалось, задумался, и Эндрю подозревал, что его друг понял — дело было не только в Бойде, но он не собирался сейчас вспоминать “проблемы” Аарона. Через несколько секунд Абрам вздохнул и покачал головой.

— Вряд ли он попросится переночевать у нас.

— Не накаркай, — недовольно буркнул Эндрю.

Абрам только улыбнулся и вернулся к тому, чем занимался на ноутбуке.

Рене ответила Эндрю только на следующий день: “Я сделала, что могла. Они предупреждены. Но ты же их знаешь”. Прочитав это сообщение, Эндрю остался, мягко говоря, недоволен и чуть не швырнул телефон в стену. Настроение явно не улучшилось от того, что каким-то образом кто-то успел установить трекер на его McLaren. Джейсон потратил целый день, пока разбирал панели и электронику машины, чтобы установить новую и якобы “усовершенствованную” систему безопасности. Затем он самолично контролировал, как двое других людей занимались тем же самым в таунхаусе.

И тут до Эндрю дошло несколько озарений — во-первых, он не выносит, когда кто-то трогает его вещи (не только людей, если уж на то пошло). Во-вторых, он понял, настолько привязался… к происходящему здесь, раз уже считал и таунхаус, и McLaren своими — больше, чем когда-либо считал своим GS или дом в Колумбии, хотя делил его с Ники и Аароном.

Может, все дело в том, что это первое, что он выбрал для себя самостоятельно? Первое, что вызывало у него хоть какие-то чувства? Место, где его принимали таким, какой он есть, где ему не приходилось ничего скрывать?

Как бы там ни было, его раздражало, что Джейсон и остальные из семьи Хатфорд копошились по всему дому, устанавливая оборудование, пока Абрам буквально забился на кухне со своим ноутбуком, стараясь не попадаться на глаза, с выражением настороженности и тенью в глазах. Эндрю догадывался, что его друг привык к тому, что они находятся вдвоем в этом огромном доме, и плохо справлялся с внезапным “вторжением”.

— Джейсон сказал, что они закончат к вечеру, — сообщил Абрам на китайском, заваривая очередной чайник чая. Руки почти полностью скрывались под длинными рукавами его безразмерного серого свитера.

— Ну, наконец-то, — откликнулся Эндрю на том же языке. Они часто разговаривали на китайском: Эндрю нужно было практиковаться, да и это давало им больше приватности, особенно когда в доме находились другие люди. — Интересно, через сколько из-за тебя запищит эта херь.

Абрам бросил на него недовольный взгляд.

— Может, у меня и нет такой “классной” памяти, как у тебя, но с подобным я живу дольше. Так что справлюсь.

— Первый, из-за кого запищит сигналка, угощает ужином, — предложил Эндрю, опершись на столешницу рядом с другом.

— Ладно, — огрызнулся Абрам; его глаза сверкнули, когда он откинул волосы с лица. Их концы уже касались плеч — он давно их не стриг, даже сам. Эндрю изо всех сил сдерживался, чтобы не откинуть эти кудрявые пряди назад, не… он сжал пальцы в кулак и слегка ударил по толстой деревянной дверце шкафа.

Пока заваривался чай, Абрам достал пачку печенья и протянул ее Эндрю. Тот, все еще злой на себя за мысли, одолевавшие его минуту назад, резко схватил ее — вместе с большой частью руки Абрама. Эндрю застыл от неожиданности, чувствуя прохладные пальцы друга под своими, и уставился на него. Абрам тоже замер; его щеки порозовели, губы приоткрылись, и Эндрю показалось, что он немного подался вперед.

Эндрю был слишком ошарашен, чтобы моргнуть или даже вздохнуть, опасаясь, что любое движение разрушит момент, прежде чем он поймет, какого хера только что произошло. Но тут из другой комнаты послышался шум, и напряжение угасло. Абрам резко вдохнул и отпрянул, и лишь румянец на его бледном лице дал Эндрю понять, что ему это не показалось, что что-то действительно произошло.

Что-то очень похожее на взаимное влечение. Что-то большее, чем украдкой брошенные взгляды. Что-то большее, чем просто смятение.

Что-то, чего не может быть в жизни Эндрю.

Блять.

Он привык, что всегда жаждет чего-то недосягаемого — привык к тому, что ему все время отказывают, оставляют одного и… и… какого?.. Абрам не может его хотеть. Это безумие. Это невозможно, и злоебаная реальность просто издевается над ним.

Тем не менее, Абрам склонился над чайником, словно это было самое важное дело на свете, и краснота на его щеках все еще была заметна, хотя он пытался скрыть ее за паром от чая. Эндрю злобно уставился на него, откусывая кусок от песочного печенья, а затем пошел за бутылкой Бейлиса.

Абрам вздрогнул, когда Эндрю с грохотом поставил бутылку на стол, и выругался себе под нос, прежде чем осознал, что произнес это вслух.

— О да, — с облегчением вздохнул он, увидев алкоголь, после чего достал из верхнего шкафа две кружки — и наполовину наполнил их ликером, прежде чем добавить чай.

Да, Эндрю это вполне устраивало.

Они молча выпили по кружке, после чего Абрам смешал еще две порции.

— Ну, чем там Ники занимается? Все еще достает тебя насчет Бойда?

Тут Эндрю почувствовал нечто большее, чем просто раздражение, и бросил в соседа печенье, от чего тот нахмурился.

— Я сказал ему, что если он так сильно хочет встретиться с этим ебланом, пусть подождет, пока Сапсаны доедут до Берлина. По-моему, этот идиот просто ищет повод еще на пару дней сюда заехать.

Абрам несколько секунд смотрел на печенье, прежде чем метнул его в раковину.

— Сейчас не лучшее время для его визита, — он бросил взгляд на женщину, устанавливающую оборудование на двери, ведущие в сад.

— Да, поэтому я ему прямо сказал отъебаться, — согласился Эндрю, — он позволил Ники и Эрику приехать на Рождество, когда все было относительно спокойно, но сейчас, когда Ичиро фактически открыл охоту на Абрама, пускать их в Лондон или сюда — непомерная глупость. Что касается Бойда и остальных Лисов… тут надо что-то решать.

Они допили чай, Абрам вернулся к своей работе, а Эндрю — к чтению за кухонным островком, пока Джейсон не закончил настройку новой системы безопасности спустя час. Он прошелся с ними по всем нововведениям, пока его помощники собирали оборудование, и Эндрю испытал облегчение, когда они с Абрамом снова остались в доме одни.

На следующий день им пришлось выйти, чтобы помочь Ллойду с очередным делом. Абрам занимался переводом, а Эндрю выполнял более “грубую” работу, что было ему вполне по душе. Это помогало выпустить пар, снять напряжение, и на этот раз ему даже не пришлось напоминать Абраму держаться рядом. Для них обоих уже стало естественным находиться друг у друга за спинами, прикрывая.

Эндрю старался не задумываться о значении этого — после стольких лет и неудавшихся попыток наладить связи, что он нашел здесь, в Европе, в Лондоне. Что он нашел, когда наконец перестал пытаться быть “хорошим” и снял маску, которую ему навязали Аарон, Би и все остальные. Когда он наконец принял монстра внутри себя.

У него были ножи и Глок, черные костюмы и McLaren, а хулиганистые подростки, стоящие рядом со спорткаром, буквально склоняли перед ним головы, держа руки на виду, словно знали, что лучше показать, что они ничего в них не прячут. И как же счастливо они принимали от Эндрю сложенные банкноты в обмен на сохранность машины и отсутствие штрафов.

— Тут один гопник лез, но Эдди его прогнал, — сообщил один из них Эндрю.

Абрам кивнул ему, и Эндрю сунул подростку, который был на полголовы выше его, хоть и слишком худой, еще немного денег.

— Передай Арни про этого парня, — велел он. Арни Рейнольдс присматривал за районом, и судя по кивку подростка, был известен местной молодежи. Если эти дети хоть чем-то напоминали тех, кого знал Эндрю по ювеналке, они помогали держать район под контролем, наблюдая за всем и выполняя разные поручения для Арни.

— Да, сэр.

Забавно, конечно, быть “сэром”. Но это “сэр” обеспечивало Эндрю и его машине покой, так что он закрыл на это глаза, сел в McLaren и заметил, как Абрам ему улыбается.

— Лучше любой системы безопасности, — буркнул он.

Улыбка Абрама стала шире.

— О да, с “инфернальным карликом-готом” лучше не шутить. Да и с его машиной тоже. А то можно оказаться в Темзе, по кусочкам.

— И кого за это благодарить?

— Ну, у тебя весьма продуктивные месяцы выдались, — заметил Абрам, поправляя волосы.

— Значит, придушу Дэвиса, — заключил Эндрю, на что его друг рассмеялся, не отрицая сказанного.

Они едва успели вернуться в таунхаус, как у Эндрю пиликнул телефон. Вместо сообщения от Стюарта или Джейми о прошедшем деле или даже мольбы Дэвиса о пощаде, на экране высветился незнакомый номер. Номер из Штатов. Эндрю сощурился, поняв это, и с опаской открыл сообщение, ожидая, что это снова Дэй, или, что хуже, что-то более серьезное. Однако отправителем оказался Мэтт Бойд. Бойд-Уайлдс — да похуй.

“Не хочешь встретиться?”

О да, Эндрю был явно недоволен Рене в этот момент. Да и от Ники тоже не был в восторге, пока печатал Бойду простое “отъебись”. Прежде чем он успел заблокировать номер, телефон зазвонил. Решив, что лучше разобраться с этим сразу, Эндрю ответил на вызов.

— Какую именно часть слова “отъебись” ты не понял?

— Да что с тобой не так? — возмутился Бойд. — Серьезно, не можешь уделить пару часов старому тиммейту?

— Нет, — рявкнул Эндрю, побудив Абрама на другом конце кухонного островка удивленно взглянуть на него.

— Да брось! Ты же не отказался увидеться с Рене и Эллисон! — настаивал Бойд.

— Я не отказался увидеться с Рене, а Рейнольдс я терпел только потому, что не было другого выхода, — проинформировал его Эндрю. — И больше я так не ошибусь. Так что иди уже на хуй.

— Встреться со мной или…

Эндрю просто отключился, не желая продолжать этот разговор. На вопросительный взгляд Абрама он лишь бросил свой скучающий, прежде чем они перешли к заказу еды.

А теперь представьте себе его недовольство, когда на следующий день Ники отправил ему видео с пресс-конференции команды Бойда, где тот говорил о том, что надеется встретиться с “друзьями” во время тура. Он уклончиво намекал на каких-то “старых” тиммейтов и упоминал, что пытается связаться с некоторыми из них. И, конечно же, он уверял, что непременно с ними увидится и позже расскажет поподробнее, если кому-то будет интересно.

Ну не угроза ли это?

Абрам встал, достал бутылку виски и оставил ее на кухонном островке рядом с Эндрю, после чего вышел, будто чувствуя, что сейчас не лучшее время находиться поблизости. Эндрю сделал пару глотков прямо из бутылки, прежде чем нашел номер, который заблокировал накануне, и перезвонил.

— Если я с тобой встречусь, то только для того, чтобы перерезать тебе глотку, — предупредил он.

— Слушай, я ничего не скажу! — выпалил Бойд. — Рене сказала нам, что у тебя тут свои дела, так что я не буду этого делать, но Эллисон заключила пари, и Дэн волнуется…

Ебучие Лисьи пари — блять, ну конечно.

— Ты доебываешь меня из-за какого-то пари, — выдавил из себя Эндрю. — Забудь про глотку, я пырну тебя в брюхо, чтобы дольше мучился.

— Да ну брось! Слушай, давай просто встретимся ненадолго, а? — взмолился Бойд. — Эллисон не перестает повторять, что мне нужно тебя увидеть, а Дэн меня ну просто заебет, если я не проверю, как ты. Она не верит Эллисон, а Рене просто говорит, что у тебя теперь новая жизнь.

Почему их вообще это ебет?

— И мне что, должно быть не похуй?

— Полчаса. Двадцать минут, ладно? — начал торговаться Бойд, когда Эндрю уже собрался снова повесить трубку. — Этого хватит, чтобы успокоить Дэн и чтобы она от меня отстала.

Эндрю обдумывал это несколько секунд.

— Пятнадцать минут, место выбираю я. И после этого ты скажешь остальным Лисам, чтобы больше меня никто не доебывал, — Эндрю был уверен, что при таком раскладе Рене и Дэн угомонят остальных Лисов — такие, как Джек, Шина и Райан, его вряд ли станут трогать, но Джордан, Майли и еще несколько могут последовать примеру старших и превратиться в настоящие занозы в заднице. — И я серьезно: никаких сообщений, звонков или идиотских попыток пересечься со мной.

Бойд замолчал примерно на минуту.

— Да уж, приятно видеть, что хоть что-то стабильно. Ладно, говори, где — у меня завтра будет свободное время.

— Как скажешь, — Эндрю снова отключился и пошел искать Абрама, чтобы обсудить с ним варианты решения этой новой проблемы.

После обсуждения Эндрю отправил Бойду сообщение: встреча в баре Plucked Gander в Кэмдене, около трех дня. Ему не нравилось, что приходится тащить Абрама в бар, принадлежащий почти вышедшему “на пенсию” исполнителю Хатфордов (к Билли Мерфи — человеку, выглядящему так, словно он сам вышибала, несмотря на то что по слухам, уже слишком стар для того, чтобы бить людям морды на улицах), но он был уже сыт по горло разговорами о том, что Абрама нельзя оставлять одного. Кроме того, Эндрю подумал, что сможет использовать Абрама как повод уйти, если (когда) Бойд начнет его раздражать.

Приехав пораньше, Эндрю заказал себе виски, а Абрам удивил его, попросив пинту темного стаута. Они выбрали столик в полупустом баре, с которого было видно всех входящих. В этот раз оба оделись “по-простому”. Чуть позже появился Бойд, одетый тоже вполне скромно: темно-синяя куртка, джинсы и синий свитер — без каких-либо атрибутов команды Сапсанов вроде куртки или джерси, а уж тем более без оранжево-белой атрибутики Лисов из PSU, что спасло его от полета стакана в голову.

Бойд выглядел примерно таким же, каким Эндрю его запомнил — пиздецки высоким, с идиотской ухмылкой, торчащими вверх волосами, но теперь он немного подкачался, плечи стали шире. Видимо, жизнь в профессиональной лиге шла ему на пользу, плюс на безымянном пальце поблескивало толстое золотое кольцо. Он осмотрелся по сторонам и почему-то еще шире ухмыльнулся, увидев Эндрю, а заметив Абрама, удивился.

— Вау, ладно, значит, Эллисон не врала, да? — охнул Бойд, подходя к их столику. — Ты правда живешь тут, выглядишь так, будто у тебя все в порядке, и у тебя охеренный парень! — он улыбнулся Абраму и протянул руку. Тот скользнул по ней настороженным взглядом. — Привет! Я Мэтт, Мэтт Бойд-Уайлдс.

Эндрю услышал тихий вздох, прежде чем Абрам принял рукопожатие, заметно напрягшись, когда Бойд слишком уж усердно пожал его руку.

— Хатфорд. Абрам Хатфорд, — у стойки Мерфи замер с пинтой пива, наблюдая за знакомством, вероятно, пытаясь понять, не вонзит ли Абрам нож в Бойда. Между тем глаза Бойда распахнулись еще больше, что не поспособствовало улучшению настроения Эндрю.

Эндрю дождался, пока Бойд отпустит руку Абрама, а затем встал и без предупреждения врезал бывшему тиммейту кулаком в живот так, что тот потерял дыхание и согнулся пополам. В баре никто не отреагировал, включая Абрама и Мерфи. Пока Бойд пытался заново научиться дышать и, вероятно, произнести что-то вроде “какого хера?”, Эндрю шагнул назад.

— Это за то, что заставил меня сюда прийти, — сообщил он. — Еще раз, и я правда тебя пырну.

— Твою мать, — простонал Бойд, осев на свободный стул; его лицо побагровело, а в глазах застыли укоры. — Приятно види… видеть, что хоть что-то стабильно, Миньярд.

— Вот именно, поэтому тебе стоит быть умнее, — настаивал Эндрю. — Передай послание: отъебитесь от меня на хуй, — ему не нужны были раздражающие бывшие тиммейты, особенно когда Морияма крутились поблизости. В лучшем случае, Кевин достаточно хорошо его знал, чтобы понимать — Эндрю плевать на всех, кроме пары человек. Но даже они — лишняя сложность, которая ему сейчас ни к чему.

— Да, я понял, — пробурчал Бойд, потирая живот, но все же выдавил улыбку Абраму. — Но все-таки вау, ты. Абрам. Дэн не поверит. Как ты терпишь этого ворчливого мудака?

Абрам нахмурился — так, будто вопрос или сам факт, что Бойд обратился к нему, ему не понравился.

— А, ну, у него есть свои хорошие стороны, — неопределенно ответил он.

— О боже, этот акцент, — голос Бойда прозвучал странно, когда он уставился на Абрама. Эндрю не прочистил горло. — Он что… о вау, ты его все время слышишь? — спросил он у Эндрю.

— Нет, он только прикидывается, когда мы на людях, — огрызнулся Эндрю. — Если ты притащил меня сюда, чтобы показать, какой ты еблан, то хватит — я уже насмотрелся этого в Пальметто. Четыре ебаных года.

Это, кажется, вывело Бойда из какого-то странного транса.

— Точно, — он слегка нахмурился и покачал головой, глядя то на Эндрю, то на Абрама. — Знаешь, много людей переживали за тебя. Ты вдруг исчез в последние год-два, а потом просто оставил все и уехал из Колумбии. Дэн не один вечер провела на телефоне с Ваймаком и Эбби, и даже немного с Би.

Эндрю постучал пальцами по столу, потертому от времени, мечтая о сигарете, когда Абрам неожиданно встал. Эндрю нахмурился и чуть не вскочил следом, пока не понял, что его друг просто подошел к бару заказать еще напитков у наблюдающего за всем Мерфи.

— Я взрослый человек и могу делать, что хочу, — сказал он Бойду. Да и это было не ново, он уже слышал это и от Ники, и от Рене. — Если ты пришел, чтобы заставить меня почувствовать себя виноватым, — зря стараешься. Просто уходи.

Бойд вздохнул и снова покачал головой.

— Нет, с тобой и так все понятно. Просто… я передал сообщение, понимаешь? И считай, что тебе повезло: Дэн слишком занята своими детьми и программами, чтобы самой с тобой разбираться. Я знаю, ты никогда не считал себя частью команды, но не все так думают, и многие беспокоятся за тебя, — он посерьезнел. — Так что да, даже несмотря на то, что Рене сказала нам держаться в стороне и дать тебе пространство, мы с Дэн хотели убедиться, что с тобой правда все хорошо. Просто знай, что люди волнуются. Так что не повторяй эту херь снова.

Эндрю едва не рассмеялся от абсурдности услышанного. Что заставило этих идиотов думать, что у них есть хоть какое-то право вмешиваться в его жизнь, диктовать ему что-то или предполагать, что ему хотя бы на йоту не плевать на них? 

— Опять же, с чего вы взяли, что мне это хоть немного интересно? Давай тогда скажу прямо: я вам никто, и вы мне — никто, — примерно в этот момент Абрам вернулся с пинтой пива в одной руке и, судя по всему, очень полным стаканом виски в другой.

Он поставил пинту перед Бойдом, немного его сторонясь, и передал виски Эндрю, после чего сел обратно. Бойд наблюдал за ним весь этот процесс с чересчур цепким интересом, от чего у Эндрю зачесались пальцы от желания вытащить один из своих ножей. Вместо этого он взял стакан и сделал глоток.

— Спасибо, — сказал Бойд, обращаясь к Абраму. — Сколько с меня?

— Забудьте, — махнул рукой Абрам. — За мой счет, так сказать.

Бойд улыбнулся ему.

— Так как вы двое познакомились? Честно говоря, я даже не предста…

Эндрю с грохотом поставил стакан на стол, отчего Бойд вздрогнул.

— Ты не слышишь, да? Допивай пиво и уебывай.

Улыбка на лице Бойда сменилась выражением, которое Эндрю часто видел, когда кто-то пытался задеть Кевина — или какого-нибудь игрока, осмелившегося насмехаться над Лисами.

— О, да, ты точно не изменился, хоть и живешь в другой стране и носишь шмотки подороже, — произнес Бойд, оглядев Эндрю, задержав взгляд на его черном свитере и кожанке, брошенной на соседний стул. — Но я был там. Я видел, как ты доебывал Ваймака, чтобы тот взял Робин Кросс, и помню, как чинил долбанные окна в тот день, когда она сказала, что не вернется в следующем сезоне. А еще я знаю, что ты никого, кроме меня, не пытался “исправить” в тот сезон, так что не говори, что тебе не было до нас дела — было, пускай по-своему, в этой твоей извращенной манере.

Кое-кто явно не слушал и собирался подставить себя и других, если среди посетителей бара окажется крот, подумал Эндрю, сжимая левую руку в кулак.

— Я делал то, что было нужно, чтобы мои пять лет в Пальметто прошли сносно — не более, — настаивал Эндрю. — Как только я перестал зависеть от контракта и этого места, я оставил все позади, включая вас, бесполезных уебков. Так что окажи милость хоть раз в жизни и оставь меня, блять, в покое. Ты увидел, что я жив-здоров — теперь уебывай, пока я не вскипел.

Бойд раздраженно выдохнул и повернулся к Абраму.

— Поможешь мне?

У идиота хотя бы хватило ума покачать головой, держа почти полную пинту пива в руках.

— О нет, думаю, он ясно выразил свою точку зрения. Вам еще повезло, что он так вежливо с Вами разговаривает после того, как Вы его сюда заманили.

Приятно осознавать, что хоть кто-то на стороне Эндрю в этом злоебаном деле. Хотя он все равно собирался пырнуть Бойда, особенно за то, как он продолжал таращиться на Абрама — что это за хуйня?

— Оу, ладно, — Бойд сделал несколько протяжных глотков пива. — Он правда настоящий? — спросил он у Эндрю, поставив пинту на стол.

— Что у тебя за проблема, кроме очевидных? — понизив голос спросил Эндрю, отчего Абрам тут же застыл рядом с ним.

— Ну, Эллисон говорила… хотя, неважно, что говорила Эллисон, — Бойд продолжил, доставая телефон. — Но, эм, это прозвучит очень странно, — сказал он, обращаясь к Абраму, который уже с явным недоумением смотрел на этого еблана, — но, кажется, ты только что помог ей выиграть крупную ставку… Думаю, все дело в акценте, — он снова уставился на Абрама. — И не только.

Абрам озадаченно посмотрел на него, нахмурив брови и приоткрыв рот, а по щекам Бойда прокатилась легкая краска. Кажется, осознание пришло к Абраму одновременно с тем, как на его лицо опустилась маска холода и отстраненности. Он отодвинулся назад на стуле, сжав правую руку вокруг левого запястья — чуть ниже повязки.

Пока Абрам замыкался в себе, Эндрю метнулся вперед, выбросив правый кулак с такой силой, что сбил Бойда со стула. Когда тот попытался подняться на одно колено, Эндрю ударил его снова.

В баре воцарилась тишина: никто не двигался, кроме Мерфи, который развел руками, давая остальным понять, что им лучше не вмешиваться. Абрам тут же встал за Эндрю, готовый вмешаться, держа руки возле его плеч, но не касаясь их.

— Хватит, — предупредил он, когда Бойд сдавленно выругался.

Эндрю проигнорировал это и пнул Бойда ногой в живот.

— Лежи, — прошипел он, пока Бойд стонал от боли, сжав кулак, как будто собирался ответить. — Встанешь — шею сломаю.

— Пизданутый псих, — пробормотал Бойд, сплюнув кровь.

— Попробуешь приблизиться ко мне снова — узнаешь, насколько ты прав, — пообещал Эндрю, кивнув Абраму, который со вздохом пошел за их куртками. Проходя мимо, он передал деньги Мерфи, который кивнул в знак благодарности. — Запомни раз и навсегда: держитесь подальше, все до одного. Я не хочу видеть никого из вас.

— Дх… да, понял, — прохрипел Бойд, снова сплюнув кровь; его лицо уже распухло от ударов.

Эндрю выхватил свою кожанку у Абрама на выходе, и они молча пошли к McLaren. Эндрю был поглощен своим яростным настроением, а Абрам молчал… ну, потому что, скорее всего, тоже был озадачен. Похоже, ему не понравилось, как Бойд попытался подкатить к нему — и вообще, какого хуя он решил? Рене придется многое объяснить, если Эндрю когда-нибудь снова с ней заговорит. Хотя нет, он больше никогда с ней не заговорит, решил он, закурив две сигареты — одну для себя, другую для благодарного за нее Абрама.

Неудивительно, что Абрам принял у него бутылку джина, пока Эндрю взял виски, как только они добрались до кухни, хотя британец налил себе только пару рюмок, прежде чем убрать бутылку обратно. Он дождался, пока Эндрю допьет виски, прежде чем заговорить.

— Ну, как минимум, все прошло… ну, прошло. Более или менее.

Учитывая, что они изначально пошли в бар, чтобы устроить показуху и убедить людей Морияма, что Эндрю не собирается поддерживать связь с бывшими тиммейтами… да, можно сказать, что все “прошло”. Может, даже лучше, чем Эндрю планировал, хотя Бойд от этого явно пострадал. Но что-то в Эндрю сломалось, когда он увидел реакцию Абрама на неуклюжее “признание” Бойда — когда он услышал это признание. Почему? Он не хотел об этом думать. 

— Одним словом, — согласился Эндрю, наливая себе еще виски, чтобы перестать гонять в голове эти мысли.

Абрам молчал около минуты.

— Думаю, теперь мы больше не услышим ничего от твоих старых друзей.

Эндрю прищелкнул языком.

— Лучше бы не услышать, — и вообще, они не его “друзья”.

— Да, — Абрам вздохнул, опустошил рюмку и поставил ее на столешницу. — Он оказался не совсем таким, каким я его себе представлял.

— В каком смысле? Что он оказался полным ебланом или что попытался к тебе подкатить? — спросил Эндрю с резкостью в голосе, что его самого взбесило — он не собирался об этом ни думать, ни говорить, блять.

Абрам снова замолчал, разглядывая свои руки — нет, запястья, осознал Эндрю.

— Да, это немного удивило — признаю, — сказал Абрам спустя некоторое время.

Что за бред.

— Что кто-то может тебя захотеть? — что кто-то может захотеть этого до одури красивого идиота? Эндрю просто удивило, что этим кем-то оказался мужчина, которого он считал гетеросексуалом. Похоже, Бойд оказался “гибче”, чем он думал.

— Да, — серьезно согласился Абрам, и Эндрю захотел его ударить.

На сегодня с него хватит.

— Ты уже должен был к этому привыкнуть, — отрезал он. Он видел это постоянно: как люди смотрели на Абрама — их заинтересованные взгляды, неудачные попытки флирта. Как Абрам мог этого не замечать? Но в ответ он получил лишь долбанное недоумение на лице друга.

— Я не… нет.

— Ты просто конченный идиот, — бросил Эндрю, поднимая свой пополненный стакан.

— Возможно, — согласился Абрам, убирая рюмку в посудомойку. — Но я не понимаю, о чем ты, — он на секунду замер, глядя на столешницу. — Я не… я никогда об этом не задумывался.

Конечно, Абраму плевать, что его кто-то хочет. Эндрю не знал, асексуален ли он, или то, что сделали с ним уебки Попеску, оставило слишком много шрамов, чтобы он чувствовал хоть какое-то влечение — Попеску и Чжэн. 

— Это нормально, — хрипло выдавил из себя Эндрю, подавляя эмоции, подавляя разочарование.

Абрам немного помедлил, а потом отвернулся и зашагал к лестнице.

— По крайней мере, до этого момента, — тихо добавил он. — Теперь я думаю об этом… и о тебе, — последние три слова прозвучали торопливо, будто он выдохнул их, прежде чем успел испугаться и промолчать. Абрам опустил голову, его лицо скрылось за волной темных волос, но Эндрю все же заметил легкий румянец на его щеках.

Сначала Эндрю подумал, что ему послышалось, что, возможно, он выпил больше, чем ожидал, или Бойд все-таки попал ему в голову каким-то удачным ударом, который он пропустил. Потому что не могло быть такого, чтобы Абрам правда сказал… чтобы он… это невозможно. Потому что такие вещи, как то, что только что сказал Абрам, просто не происходят с Эндрю. Он никогда не получает то, чего хочет. Никогда.

А Абрама он хочет.

Значит, ему просто послышалось. Или Абрам имел в виду что-то другое. Понял все, блять, неправильно — он же достаточно туп, чтобы Эндрю мог в это поверить.

Это какая-то ошибка, по-другому и быть не может. Быстрая машина, дорогущий дом, модная (и временами раздражающая) одежда… все это не имеет для Эндрю значения. Он никогда не хотел этого по-настоящему. Он попросил McLaren из каприза. Одежду носил, чтобы досадить Стюарту. А таунхаус… блять, таунхаус связан с Абрамом.

С тем, кого он хочет. С тем, кого не может заполучить.

Но Абрам сказал…

Эндрю схватил бутылку виски и ушел в свою спальню, решив больше не думать об этом сегодня.