Джаспер не любил это дискомфортное зудящее ощущение в лопатках, которое потом каким-то странным образом перетекало в район желудка, оседая там тяжелым холодным комком, а затем снова возвращалось обратно. Волнение, от которого хотелось расчесать кожу. Он каждый раз испытывал его перед боем. Оно часто мешало ему заснуть в ночь перед предстоящим сражением, словно на ужине он вместо обычной еды заглотил пригоршню камней. И то, что теперь он знал, что все они бессмысленны, даже победы не имели значения, не приносили никакой радости, когда впереди их ждало полнейшее безоговорочное поражение. Слова Джослин врезались ему в память, и он не мог выкинуть их из мыслей ни на секунду. Они звучали мрачной обреченной мантрой у него в голове.
Генерал Ли подпишет капитуляцию девятого апреля 1865.
Президента Дэвиса арестуют.
Конфедерация падет.
И только когда звучал звук трубы и раздавались первые выстрелы, волнение исчезало, уступая место холодной сосредоточенности. Неважно, что их ждет впереди. Важно здесь и сейчас. Важно то, что он боролся и будет бороться за свой дом, пока флаг Конфедерации не опустится. Все ресурсы, как только он пришпоривал Ориона, уходили на органы чувств. Казалось, в такие моменты он слышал в разы лучше, видел гораздо больше и шире, чувствовал малейшее изменение ветра.
Но сегодня это волнение было терпимо. Сегодня оно было каким-то особенным, скорее тревожное предвкушение с привкусом будоражащего возбуждения и нетерпеливой надежды.
Впереди уже показался знакомый коттедж, и внутри под ребрами стало еще теснее от колотящегося сердца. Джасперу даже пришлось приложить к груди ладонь и слегка похлопать, чтобы прогнать дискомфорт. Он не пришпорил коня, заставляя себя ехать в прежнем темпе. Ему было нужно время, чтобы собраться и приготовиться к тому, что предстоит. И пусть он смог отлучиться едва ли на сутки — завтра нужно было возвращаться, он все равно не торопился. Еще не доезжая ворот фермы, он почувствовал сладкий аромат яблок, который он ни с чем бы не спутал. Совсем, как в тот день, ровно год назад, когда он впервые приехал вместе с солдатами к Маккиннонам. Во дворе, утопающем во всех оттенках красного с редкими пятнами зеленой листвы, царила такая же неспешная, размеренная активность. Негры сновали туда-сюда с бушелями, полными красных, почти алых яблок, сортировали, перекладывали их в коробки и мешки, напевая свои тягучие песни глубокими, почти гипнотизирующими голосами.
Джаспер спешился и повел Ориона в конюшню, где к нему тут же подбежал один из рабов, самый расторопный, и принял упряжь. Внутри стояла знакомая серая кобылка Джослин и еще один жеребец, которого он раньше не видел здесь. Огромный, вороной и лоснящийся, с густой гривой, смотревший на него внимательным немигающим черным глазом.
— Вроде раньше у вас не было этого красавца, — мимоходом заметил он, обращаясь к негру.
— Хозяин Джастин приехал, уже пару дней как, — ответил тот, с опаской глядя на жеребца. — Лучше к нему не подходить, молодой хозяин, зверюга с характером.
Конь, словно в подтверждение, громко фыркнул, выпустив влажную дымку из ноздрей.
Джаспер почувствовал, как к горлу подступил холодный комок, и непроизвольно сглотнул. Легче не стало. Теперь холод тяжестью осел в желудке, беспокойно шевелясь там и вызывая легкую тошноту.
Значит, капитан Маккиннон тоже здесь. Он не видел его еще с начала войны, но пристальный изучающий взгляд темных глаз помнил до сих пор. Это усложняло его и без того волнительную задачу, но, пожалуй, так было и лучше. Он сразу озвучит свои намерения обоим Маккиннонам, заручившись их согласием. И тогда сегодняшнее событие приобретет еще больший вес в глазах всех.
Джаспер, глубоко вздохнув, поправил китель и перевязь, снял перчатки и шляпу и, не позволив волнению охватить все его тело, шагнул в сторону выхода. Дверной проем, полный дневного яркого света, заслонила быстрая тень, а в следующую секунду рядом уже стояла она. Джослин, пахнущая яблоками и медом.
Он не видел ее с апреля, с того самого последнего дня, который навсегда, казалось, врезался ему в память. Он не думал, что может так отчетливо помнить, заново ощущая все практически на физическом уровне. Ему даже не надо было прикрывать глаза для этого. Он слишком хорошо помнил, нет, знал, как по-особенному красиво золотились волосы Джослин, когда он перебирал их между пальцами, в полумраке комнаты, освещенной только неярким теплым светом камина. Какой нежной и тонкой выглядела ее светлая кожа с первыми красками загара на лице и шее, но нетронутая солнцем в вырезе ночной сорочки и плотного халата. Как она покрывалась мурашками под его пальцами, которые он почти несмело и медленно вел по ней.
Джаспер моргнул, прогоняя соблазнительные видения обнаженной Джослин, какой он смог увидеть ее тогда и рассмотреть все — уж он постарался. Полностью одетая Джо стояла сейчас перед ним и наверняка не догадывалась о его откровенно крамольных, оскорбительных мыслях. Но Джасперу, на удивление, не было стыдно за них. Как и за то, что он, они, позволили себе, забыв обо всем. Сегодня и сейчас он не испытывал вины. Он принял решение и менять его не собирался.
— Джаспер, — тихо проговорила она его имя, касаясь ткани формы, подходя ближе, слишком близко, чтобы дистанция считалась допустимой.
И чего это он вдруг вспомнил о допустимости… Не иначе как необходимость и долг известить семью, отца, заставил его теперь задумываться о приличиях, правилах, последствиях и общественном мнении. Хотя кого интересовало общественное мнение сейчас, когда все кругом думали и говорили только о войне! Но, к сожалению, интересовало… И в первую очередь, его. Джасперу было плевать, что скажут о нем самом. Но Джослин… и его собственная семья, на чьи плечи ляжет бремя его поступков… Он не мог позволить никому из них нести это в одиночку.
Джаспер сразу вспомнил, как мучительно долго пытался написать отцу и семье о своем решении, сформулировать свои мечущиеся мысли аккуратно, достойно, взвешенно, без тени сомнений, как сделал бы это отец. Хотя Артур Уитлок вряд ли бы попал в подобную ситуацию. А сколько он перевел бумаги, на что кастелян зыркал на него строгим недобрым взглядом, выдавая очередную пачку.
Дорогой отец!
С радостью спешу сообщить тебе замечательную новость: что я решил…
Джаспер скомкал лист, едва написав пару строчек. Никуда не годилось! Слишком экзальтированно и неестественно — будто он писал его под дулом пистолета Маккиннона.
Отец. Матушка.
Надеюсь, мои последующие слова и решение не вызовут у вас сомнений в моих намерениях…
Господи! И когда это научился писать так много ненужных слов подряд… Очередная бумажка была разорвана, чтобы никто ненароком не увидел эти предательски неуверенные слова. Хотя скорее всего, ему просто казалось так — кто в самом деле смог бы настолько дотошно копаться в мусоре, чтобы обнаружить его странные слова.
Отец!
… не уверен, что тебе понравится мое решение и ты примешь его, но должен сказать…
Не уверен — вот именно. Снова лист был скомкан и выброшен. Он не хотел, чтобы его слова хотя бы на секунду показались кому-то, особенно отцу, неуверенными. А Артур Уитлок однозначно почувствовал бы любую слабину, которую Джаспер позволил бы себе, будь то лицом к лицу или всего лишь в письме.
— Джаспер? Все в порядке? — чуть более обеспокоенно донесся до него голос Джослин.
Он моргнул и снова оказался в полумраке конюшни, стоя у яркого прямоугольника выхода. Опустил взгляд вниз, столкнувшись с тревожно смотрящей на него Джо. Ее рука замерла на кителе, где-то в районе его ключиц, а пальцы чуть стискивали ткань, выдавая напряжение. Он легонько погладил их, накрывая своей рукой, в сотый раз отмечая, насколько ее ладонь была миниатюрной, а запястья тонкими. Ее тревога словно перетекала в него, волнуя еще больше. Она наверняка уже успела надумать себе какие-то несуразные вещи, приняв его отстраненный вид за нечто совсем другое. Он успел изучить ее достаточно хорошо и видел беспокойство, смешанное с постепенно поднимающимся, пока еще затаенным гневом в ее глазах. Да, она лучше будет злиться, чем плакать. Он помнил, с какой яростью она бросала в него слова, которые он никогда не забудет: Конфедерация падет, Линкольна убьют, Sic Semper Tyrannis…
— Я скучал по тебе, Джослин, — поспешил успокоить ее, обхватывая запястья и чувствуя бьющуюся точку пульса под своей рукой. Ненужные воспоминания сами отошли на второй план. Не сейчас, не с ней рядом. — Каждый день.
— И я скучала, — ее взгляд потеплел, рука расслабилась, а лицо приобрело спокойное, почти умиротворенное выражение. — Тебя долго не было.
— Знаю. Меня и сейчас отпустили только до утра.
Джослин поджала губы, стараясь не выдать своего разочарования и печали, но, конечно, у нее не получилось. Джаспер был бы и рад остаться с ней подольше. Хоть на всю жизнь — мелькнула быстрая мысль. И он не стал ее прогонять. Даже захотел озвучить, чтобы она знала. Ему бы хотелось, чтобы она знала. Но Джослин уже справилась с первым порывом и кивнула, принимая его слова. И придвинулась совсем близко, привставая на носочки. Не хотела терять времени — догадался он. Джаспер наклонился чуть ниже, почти к самому ее лицу, вдыхая знакомые запахи меда и трав, и снова с легким оттенком давно забытой мяты. Он даже улыбнулся, вспомнив, когда впервые ощутил его. Он скосил взгляд, вдруг вспомнив, что они вообще-то были в конюшне не одни, но негр, поймав его внимание, бочком быстро ретировался. И Джаспер молил бога, чтобы тот не побежал докладывать хозяевам, надеясь, что он все же произвел на рабов хорошее впечатление.
И вот они, наконец, одни. И плевать, что за деревянной стенкой суетятся рабы, а в паре десятков метров находятся Маккинноны, и слова, которые он должен будет сказать практически висели над ним в воздухе. Он приподнял Джослин над землей, совсем чуть-чуть, и сделал пару шагов в сторону от открытого входа, где они были практически на виду. Она прислонилась спиной к толстой вертикальной балке, поддерживающей крышу, продолжая смотреть на него, в ожидании и требовательно. Джаспер не мог ей отказать. Не хотел, если быть честным. Да и себе тоже. Он смотрел на нее еще несколько секунд, поглаживая мягкую щеку, чуть задевая краешек губы, слегка оттягивая ее. Джослин нетерпеливо нахмурилась, подаваясь навстречу его руке. Но он уже перехватил ее, приближая к своему лицу и, наконец, целуя. Она будто только и ждала этого шага, чтобы мгновенно ответить, и теперь уже непонятно было, кто кого целовал. Джаспер решил не задумываться над этим, в сущности, совсем неважным вопросом. Он чувствовал Джослин практически вдоль всего тела, ее часто поднимавшуюся грудь под простым светлым платьем, испачканным кое-где в зелени, напряженный живот, плотно прижатый к нему, и плечи, которые, стоит ему чуть двинуть пальцами в сторону, тут же оголяться. Руки сами пришли в движение, опережая его заторможенные мысли, и вот уже он дотрагивался до гладкой теплой кожи и гладил изгиб шеи и острые ключицы, вырывая тихие вздохи, заканчивающиеся прямо у него во рту.
— Нам не стоит долго задерживаться здесь, — где-то между выдохами сообщил он, притягивая за затылок еще ближе, запуская руку в густые волосы.
— Да, не стоит, — соглашалась она и тут же добавляла: — Шон и Джастин в доме, заняты своими бумагами. До вечера не выйдут.
— Значит, мне придется войти к ним, — спустя еще несколько долгих поцелуев выговорил Джаспер.
— Зачем? — Джослин тут же отстранилась, изучающе разглядывая его, пока ее рука теребила край рубашки под расстегнутым мундиром. Ей-богу, он даже не заметил, когда она успела расстегнуть несколько верхних пуговиц. Он пристально посмотрел на нее, не собираясь спорить снова. С Джослин это могло не заканчиваться никогда. — Значит, все еще не передумал? — с прищуром спросила она.
Он несколько секунд внимательно прислушивался к своим ощущениям, стараясь понять ее настроение. И с облегчением отметил, что не чувствовал прежнего сопротивления и тревожной злости, что резко вспыхнула в прошлый раз. И тут же погасла, сменившись печалью и досадой. Джаспер, как вчера, помнил это ее выражение лица, хотя прошло уже несколько месяцев. Тогда, стоило в комнату сквозь неплотно задернутые портьеры проникнуть первому тусклому свету предрассветных сумерек, Джослин нехотя завозилась у него под боком, а через несколько минут уже поспешно собирала в полутьме разбросанную одежду. Он наблюдал, как она накидывала на себя ночную сорочку и халат, и все еще чувствовал тепло ее тела на своем. Как будто ее мягкая грудь продолжала прижиматься к его ребрам, а гладкая бархатистая кожа живота и бедер приятно касалась его собственной. Он подавил вздох разочарования, что все закончилось так быстро. Казалось, она вошла к нему, тихо стукнув один раз в дверь, буквально несколько минут назад. И с того момента время сузилось до единственного мгновения. И пусть он мучительно долго раздевал ее, а потом еще дольше разглядывал каждый дюйм тела, которое до этого мог изучать только на ощупь, все равно это было слишком стремительно, словно он скакал на самом быстром жеребце в Америке.
И вот, не успел он осторожно уложить ее на кровать, уже наступал следующий день. И то, о чем он совершенно забыл ночью, тяжелым осознанием нависало над ним. В холодном мрачном свете наступающего утра все не казалось уже простым, когда ничего не имело значения, кроме вздохов и едва слышных стонов Джослин, его тяжелого дыхания, приятного цветочного запаха ее чистого тела и волос, разметавшихся по подушке. А сейчас, внимательно смотря, как последним под плотными слоями одежды скрывалось ее плечо, он не мог не думать о реальности, в которой существовали определенные правила и законы.
Джаспер быстро встал с кровати, скрипнувшей под его весом. Чертова мебель тихонько поскрипывала почти до самого утра, и он от души радовался добротной шотландской кладке стен и тому, что хозяйская спальня была от них через целых две комнаты. А сейчас его посетила мимолетная мысль, которая скрывалась в рассудительной его половине, что было бы гораздо лучше, если бы Маккиннон спал прямо за стенкой. Возможно, тогда они смогли бы воздержаться от столь вопиющего нарушения всех правил приличия.
— Джо, — прошептал он, быстро облачаясь в подвернувшиеся штаны и подходя к ней. — Нам стоит обсудить кое-что, — она так беззаботно и счастливо улыбалась, выводя пальцами какие-то узоры на его обнаженной груди и сбивая с мысли. Он мягко перехватил ее запястье и продолжил. — Думаю, мне стоит сегодня же попросить у Шона разрешения жениться на тебе.
— Что? — опешила она, цепляя его своим пронзительным взглядом.
— Это очевидный шаг. Я старался быть осторожным, но все же… всякое может случиться… — Джаспер видел, что ей не особо нравились его слова, Джослин хмурилась все сильнее.
— Тебе стоит? Всякое может случиться… — задумчиво повторила она. — Это что же, Джаспер Уитлок, ты сейчас сделал мне предложение? — ее голос повысился на полтона. — Если так, то это самое паршивое предложение руки и сердца. Я не согласна!
— Джо, у нас нет выбора…
— Лично у меня он есть, ведь я свободный человек, — тон стал таким упрямым, что у Джаспера заскрипели зубы от ее непонимания таких простых вещей. — А если ты так сильно печешься о последствиях, то расслабься, я освобождаю тебя от ответственности.
— Джо, дело совсем не в этом… точнее не только в этом, — черт, он понятия не имел, что ему сейчас надо было говорить. Он еще ни разу не сталкивался с подобным. И вообще не думал, что когда-либо столкнется. Он даже жениться в обозримом будущем не собирался, но теперь такая перспектива виделась ему все более реальной.
— Да? А в чем тогда? — она требовательно уставилась на него, и пока он подбирал слова, чтобы достучаться до нее, Джослин сердито выдохнула и направилась к двери. — Мое решение не изменится. По крайней мере, пока я не услышу нормального предложения, — он даже ничего не успел возразить, как она быстро скрылась в коридоре.
Джаспер вновь вернулся в настоящее, где Джослин ждала от него какого-то ответа. Снова. В тот раз он так и не поговорил с Маккинноном, и Джо худо-бедно оттаяла, счастливо улыбаясь и разговаривая с ним. И все же он будто бы чувствовал где-то под всей этой беззаботной легкостью и улыбками нечто неразрешенное, словно зудящая заноза в пальце. И сейчас он улавливал в точности то же самое от нее. Джослин будто бы ждала чего-то важного, чего не дождалась в апреле. Джаспер ступал осторожно, выверяя каждый свой шаг. У него было много времени, чтобы все обдумать и понять, но с Джослин он все равно терялся в своих ощущениях.
— А почему я должен был передумать? — он не отпускал руки с ее затылка, не позволяя ей отвернуться или опустить голову. Он хотел видеть ее глаза, пока она снова будет бесполезно сопротивляться тому, что и так неизбежно. Будто он предлагал ей что-то неприятное или страшное, вроде посмотреть на то, как вешают преступника на центральной площади Накогдочеса.
— Я не беременна, все в порядке, — упрямо продолжала настаивать она, хотя он в упор не понимал ее доводов. Для него все это было несущественным. Хотя, конечно, он должен был признаться, что, едва увидев Джослин, моментально изучил ее фигуру взглядом, заранее готовый к самому страшному. Эти пару секунд показались для него сущей пыткой. Но он, конечно, никогда не скажет об этом ей. Иначе она точно рассвирепеет и ему придется долго убеждать, что дело не в том, что он не хотел. Он просто даже не задумывался об этом. Ему некогда было понять и отыскать в себе это желание среди войны, пыльных дорог, бесконечного ржания лошадей и выстрелов артиллерии. И сейчас он был искренне рад, что может не думать об этом еще какое-то время.
— Это не единственная причина. Разве у нас вдруг появился выбор, Джо?
— А я не хочу, чтоб дело было только в каком-то выборе чести и необходимости, — наконец, выдала она, уже гораздо мягче, словно успокаивая, ответила она, практически робея, и если б не его рука, то наверняка уже отвернулась, чтобы скрыть свое выразительное лицо, полное тревоги и уязвимости, которые она не хотела показывать. — Я хочу, чтоб было по желанию, по любви.
— А почему не может быть и того, и другого? Почему либо необходимость, либо любовь? Для меня подобного выбора не стоит, — она теперь неотрывно смотрела на него еще недоверчиво и с затаенной надеждой в глубине, совсем как тогда, в первую их встречу. — Или все дело во мне? И я тебе столь противен, что не подхожу в качестве жениха? — он не думал, что это правда, но стоило сказать вслух, и он уже не был столь уверен.
— Если бы это было так, разве я ждала тебя каждый чертов день, с утра до позднего вечера? Разве не выучила бы наизусть всех ваших караульных, чтобы узнавать последние новости о тебе? — вскинулась Джослин.
— Разве я приезжал бы к тебе, как только представлялся хоть малейший случай? Разве думал бы о тебе каждую секунду и мечтал, чтобы эта проклятая война закончилась, чтобы быть с тобой? — в тон парировал он, а рука на ее затылке словно превратилась в камень.
Несколько секунд они смотрели в упор друг на друга, а потом его губы сами собой разъехались в широкой улыбке. Он любовался сменой ее настроения и то, как рьяно она защищала собственные чувства к нему. И как обрадовалась, попытавшись скрыть улыбку, когда он практически напрямую говорил ей о своих. Джаспер опустил руку с ее затылка, нежно погладил шею, прошелся по плечу и руке, до самого запястья. Взял обе ее ладони в свои и быстро поцеловал их. Она все так же цепко смотрела на него, словно готовилась ловить каждое слово. Да что там, каждый звук от него. Казалось, она даже прислушивалась к его дыханию и стуку сердца в глубине.
Джаспер еще целых шесть секунд смотрел на нее, считая их про себя.
— Джослин… — он помедлил, вдруг вспомнив, что не знал ее полного имени.
— Антония, — на грани его слуха прошелестела она, каким-то чудом поняв заминку, и стиснула его ладони своими пальчиками, на которых кое-где он ощущал мелкие шероховатости царапин и мозолей.
— Джослин Антония Винтер, — он хотел, чтобы это прозвучало торжественно, но голос звучал тихо, словно он говорил ей свой самый сокровенный секрет. — Не окажешь ли ты честь выйти за меня замуж и провести всю оставшуюся жизнь со мной? Потому что я бы очень этого хотел. Прожить всю жизнь с тобой, — когда-то, всего полгода или чуть больше назад, он даже не собирался всерьез думать о подобном, по крайней мере, пока шла война. Но сейчас эта мысль, идея, уже не казалась бредовой или неуместной. Она постепенно утвердилась в нем и ощущалась как никогда правильной.
Уже сказав эти слова, Джаспер вдруг понял, что делал предложение, стоя в конюшне, где то и дело ржали лошади, пахло сеном, мускусом и навозом, а рядом летала большая муха, раздражающе жужжа. И о чем он только думал! Хорош, нечего сказать. Лучше места для столь важного события не найти. Но Джослин будто бы и не замечала всего этого беспредела, ее губы подрагивали в улыбке, которую она настойчиво пыталась сдержать, но полностью проиграла дело.
— Я бы тоже этого хотела, — медленно проговаривая слова, ответила она. — Я хочу быть с тобой. До самого конца.
— Это значит да?
Джаспер не дождался ответа и, слегка подтолкнув в сторону от дверного проема в полумрак конюшни, поцеловал ее. Его накрыло облегчение, что долгое напряженное ожидание закончилось. В теле царила легкость и словно стало легче дышать. За стенами все продолжали звучать оживленные голоса рабов, то отдаляясь, то приближаясь. Послышался знакомый голос Шона вдалеке. Видимо, он, наконец, вышел во двор. А Джаспер все сильнее целовал Джослин, губы, лицо, шею. Где-то между учащающимися вздохами он услышал ее шелестящее «да». Кажется, даже не один раз, но ему хватило и самого первого. Остальное было не важно. Он снова вернулся к ее рту, пока руки беспрепятственно блуждали по плечам и небольшому прямоугольнику оголенной кожи на груди, такой теплой, нагретой на солнце, и бархатистой.
И на этом им стоило бы остановиться, чтобы не ухудшить их и без того шаткое положение, но тонкие пальчики Джослин так приятно касались его шеи, а грудь вжималась в него, волнуя и возбуждая воображение. Она совсем не беспокоилась о приличиях и последствиях. Вообще ни о чем. Просто отдавалась целиком и полностью их общему желанию, отдавалась ему. И заражала своей беспечной уверенностью и его. А он не хотел сопротивляться.
К чему? Между ними все только что решилось. Ему даже на секунду захотелось, чтобы кто-нибудь из Маккиннонов вошел сюда. Тогда ему не пришлось бы произносить свою речь и нервно ждать ответа. Возможно, они бы даже поженились в рекордно короткие сроки. Тогда он с чистой совестью смог бы забрать Джо к себе, уложить на абсолютно законных основаниях в постель, не скрываясь ни от кого, и заделать ей столько детей, сколько она захочет. А после надеялся, что хотя бы у одного из них будут ее зеленые глаза. Эти сумасшедшие картины будущего так быстро и неконтролируемо промелькнули у него перед глазами, что он готов был действительно все так и сделать. Они ведь почти и не делали ничего против правил. Наверное, это почти его и отрезвило.
Джаспер мягко, но уверенно отстранил Джослин, придерживая за плечи. Она все еще взбудораженная вопросительно посмотрела на него, и он успокаивающе сжал ее руки.
— Думаю, мне все же стоит в этот раз сделать все по правилам и сначала поговорить с Маккинноном. Обоими, — он снова почувствовал подступающее неприятное холодное волнение и добавил в шутку, скорее чтобы успокоить себя: — Хорошо, что я теперь капитан. Мы, можно сказать, наравне.
— О, — преувеличенно весело улыбнулась Джо, — Джастин теперь майор. Вчера Изабо перешивала его ворот.
Лучше бы он оставался в неведении. В него вселяло слабую, но уверенность, ощущения некоего равенства по службе, пусть и весьма формального с суровым теперь уже бывшим капитаном разведчиков. А сейчас не стало и этого. Но Джаспер не позволил себе задумываться над этим, назад ходу нет.
— Пожалуй, тянуть не стоит, — проговорил он скорее самому себе и, быстро улыбнувшись Джослин, вышел на дневной свет.
— Мне пойти с тобой?
— Что? Зачем? — он обернулся через плечо, сбитый с толку ее вопросом. Джослин странно улыбалась, то ли радостно, то ли загадочно, то ли вообще с хитринкой в уголках губ. — Думаешь, я один не справлюсь?
— Не думаю, — она не спешила ровняться с ним, идя позади. — Просто это так непривычно. Ты будешь просить моей руки у Маккиннонов, — кажется, она даже тихонько хихикнула.
— А разве там, откуда ты, все по-другому?
— Не уверена. Но у родителей мало кто спрашивает разрешения взять в жены дочь. Разве что какие-нибудь старомодные парни.
— Значит, я, по-твоему, старомоден? — он намеренно остановился и положил ее руку себе на локоть, поведя дальше к дому, где уже добродушно улыбался Шон.
— Скорее это я опережаю время, — Джослин чуть опустила голову, но он успел уловить в ее голосе что-то вроде печали или тоски. Ему вдруг захотелось узнать, а каким был, будет, ее настоящий отец. Он никогда с ним не познакомится, даже не увидит его, и уж тем более не сможет попросить ее руки. Джаспер уже собирался расспросить ее, надеясь, что тем самым сделает его более причастным к происходящему здесь и сейчас. Хотя бы в ее собственном сознании. Но они уже подошли к крыльцу, с которого спускался Шон, протягивая радушно руку.
— Отличный день, и видимо на фронте все лучше некуда, раз уж сразу и Джастин и ты, лейтенант… О, прошу прощения, капитан, смогли вырваться, — одобрительно осмотрев двойные лычки на воротнике, проговорил Шон. — Капитан, — хмыкнул он. — Если мне не изменяет память, в начале ты был капралом, — Джаспер кивнул. — Подумать только, не прошло и пары лет. Ещё немного и станешь майором.
— Не думаю, что это случится так скоро, сэр. Майор — это большая ответственность. Возможно, лет через десять.
— Ну, не спеши так списывать себя со счетов. Ставлю доброго коня, что ты станешь самым молодым майором кавалерии, — весёлым тоном продолжал Шон, заражая своей радостью. Джаспера тоже стало гораздо легче в его присутствии. Он был почти уверен, что все пройдет хорошо.
— Шон, я бы хотел с вами поговорить. С вами и… — откашлявшись, начал он, чувствуя как его ладонь, словно в тисках, сжали пальцы Джослин.
— Надеюсь, я тоже смогу присутствовать при этом разговоре, джентльмены, — в дверном проёме показалась массивная высокая фигура младшего Маккиннона, его темные, почти черные, глаза быстро изучили обстановку, начиная от формы Джаспера и лычек на вороте до сцепленных с Джослин рук. Задержался на них чуть дольше, многозначительно хмыкнул и снова уставился непроницаемым мрачным взглядом на него. Джаспер выдержал этот взгляд, хоть и не без труда, смотря таким же прямым и серьезным, выпрямился, став на пару миллиметров выше и уверенно кивнул Маккиннону. Тот, помедлив, кивнул в ответ.
— Майор, — начал Джаспер. — Рад вас снова видеть.
— Давненько не виделись, капитан Уитлок, кажется, ещё вчера был капралом. Впечатлен, — вполне искренне, хоть и с мрачным оттенком заявил он. — Рад, что наконец, соизволил поприветствовать и нас. Ещё пара минут, и я собирался сам засвидетельствовать тебе свое почтение на конюшне, — он внимательно оглядел уже Джослин, словно ища какие-то признаки недопустимого.
Джаспер не позволил себе даже скосить глаза на нее, чтобы убедиться в этом же, быстро перебирая в памяти ее образ. Кажется, она выглядела безукоризненно, хотя он не мог полагаться на свое восприятие, которое было обращено совершенно не на ее одежду. Джослин пошевелилась рядом с ним, и он почти ощущал ее нервное волнение, которое передавалось и ему. Или все было наоборот, и это он виноват в их общем настрое. В любом случае, сейчас он уже не был столь уверен в своем мимолётно желании, чтобы их застукали на конюшне. Он внимательно следил за почти нечитаемым выражением лица Маккиннона, угадывая лишь интуитивно, каким-то шестым чувством. Где-то рядом едва слышно кашлянул в кулак Шон, и Джаспер отвлекся на него. Тот незаметно подмигнул ему, быстро и заговорщицки улыбнувшись. И стало понятно, что единственным, кто спас их от неминуемого позора, был именно Шон Маккиннон. Джаспер не знал, чем заслужил такое доверие от него, ведь на самом деле он подорвал его, отчего сразу стало стыдно, не по себе. Но он успокоился тем, что собирался все исправить, здесь и сейчас.
— Да, думаю, это касается вас обоих, сэр, — ответил, наконец, Джаспер, тщательно выверяя свой тон и оставшийся довольным спокойными, уверенными интонациями. Он точно знал, что не должен дать ни малейшего повода сомневаться.
— Что ж, сэр, — Джастин развернулся всем корпусом к нему, умудряясь даже в простой гражданской одежде выглядеть офицером, — тогда пройдемте в кабинет. Джо, тебя искала Джозефина. Вся извелась, между прочим, — он многозначительно посмотрел на нее и широким шагом направился в дом.
Шон не спешил, ожидая его. Джаспер с трудом отцепил похолодевшие пальцы Джослин, сжав их в последний успокаивающий раз, ободряюще улыбнулся и пошел следом, почувствовав, как ее рука прошлась по его плечу. Он хотел бы успокоить ее, сказать, что это не стоило ее волнений. Это всего лишь несколько фраз, формальная беседа. Гораздо менее опасная, чем сражение или вылазка разведки. Все закончится быстро, как стремительная прямая атака. Джаспер уже слышал в голове призрачный звук трубы, призывающей к построению, и мгновенно собрался. Шон шагал рядом, положив руку ему на плечо, словно поддерживая. Или не давая сбежать.
Он снова попал в маленький уютный кабинет с массивными полками и парой зеленых клетчатых кресел, в одно из которых уселся Шон, всем своим видом показывая величайшую заинтересованность. Джастин уже стоял возле полок, сложив руки на груди. Здесь царила приятная прохлада и тень в отличие от жаркого дня снаружи. В открытое окно задувал теплый ветерок с запахом яблок и свежескошенной травы. Толстые клетчатые портьеры едва шевелились, выпуская мелкие пылинки в воздух, которые медленно оседали снова на них.
Джаспер отогнал от себя ощущение, что он стоял и держал ответ перед руководством. Вместо этого он нарочито медленно обвел взглядом все помещение, останавливаясь на книгах, бумагах на столе, ветиеватом узоре на ковре. И снова вернулся к Маккиннонам. Пока Шон с интересом спрашивал о последних новостях, чтобы разрядить обстановку, а Джастин то и дело вставлял короткие комментарии, он, наконец, вспомнил слова, с которых хотел начать разговор. Черт, и почему ему никто не говорил, как это на самом деле сложно, сказать какой-то жалкий десяток простых слов.
— Мистер Маккиннон, Шон. Майор Маккиннон, сэр, — обратился он по очереди к ним, расслабляя пальцы на своей шляпе. Ничто не должно было натолкнуть их на мысль, что он не уверен в себе. — Я прошу у вас разрешения взять в жены Джослин, — на одном дыхание четко отрапортовал он. Наступило долгожданное облегчение. Наконец, он освободился от бремени этих слов, которые уже давно надо было произнести вслух. И не сказать, чтобы его слова вызвали удивление.
— Ты же знаешь, что мы ей не родственники? Знаешь, как она здесь оказалась? — поинтересовался Шон, внимательно и спокойно смотря на него. Джастин, стоявший чуть позади, наоборот буравил его пронзительным взглядом, явно не испытывая доверия или симпатии. После слов Шона он поджал недовольно губы и размял шею, словно они доставили ему неудобство.
— Мне не у кого больше спрашивать. Вы единственные близкие, какие у нее есть здесь. И да, она рассказала мне, — кивнул Джаспер, готовый к этому вопросу. Пожалуй, если всё ограничится только им, это будет проще простого. — Я знаю всю ее историю. Мое решение взвешенное и обдуманное, — произнес он в точности те же слова, что написал в итоговом письме отцу.
— Что, все подчистую рассказала? — хмуро уточнил Джастин. — Ну-ну, а я надеялся, что она хоть чему-то научилась в отряде.
— Джастину не нравятся некоторые части ее истории, — выпустил короткий смешок Шон и закинул ногу на ногу, расслабившись в кресле. Джаспер посчитал это хорошим знаком, но продолжал держать основное внимание на майоре.
— Я лишь считаю, что некоторые вещи вообще лучше никогда не произносить вслух, а тут уже скоро даже лошади знать будут, а потом что? Пойдем к Ли, Дэвису? Или самому Линкольну?
Джастин пошевелил губами, будто собираясь сплюнуть, но, видимо, поняв, что здесь у него такой возможности не будет, достал из кармана мятые бумажные сигареты и тут же закурил. Воздух наполнился серым дымом, отчего его лицо потеряло свои четкие очертания. Джастин отошёл к окну, выпуская на улицу следующую густую и плотную дымную волну.
— Не думаю, что кто-то захочет о таком распространяться, — деликатно ответил Джаспер, чтобы заполнить молчание и ожидание ответа.
— Да уж точно, — мрачно хмыкнул Джастин, а Шон расслабленно пожал плечами. Казалось, он получал удовольствие от этого разговора, тогда как сам Джаспер хотел поскорее его закончить.
— А твои собственные родители, капитан, знают о твоих намерениях? — спросил Шон, чуть наклоняясь вперёд.
— Я отправил письмо отцу несколько дней назад. Полагаю, он уже знает.
Джаспер все же смог разродиться более-менее приличным письмом, где коротко и по делу написал, что собирается жениться, как только это представится возможным на девушке из приличной семьи, стараясь не сильно расписывать про Джослин, ограничившись лишь именем и парой фраз, чтобы его слова не посчитали пустым романтическим трепом. Хотя отец, как только увидит его, все равно устроит допрос ещё почище Маккиннонов, и первым что он спросит, будет: а не обесчестил ли его сын юную леди. И Джаспер не был уверен, что сможет достоверно соврать, глядя Артуру Уитлоку в глаза.
— А если он не согласится с твоим выбором? — вернул его в реальность Шон.
— Мои родители никогда не препятствовали мне в вопросах женитьбы и личного выбора. Вы можете быть спокойны. Джослин тепло примут в Хьюстоне, — здесь Джаспер был почти уверен в своих словах. Пусть он и не проявлял до этого никакого рвения к браку, вряд ли кто-то из семьи будет противиться его выбору. А уж сколько поводов для шуток будет у Алекса, он даже боялся представить. Хорошо, что он был более, чем в сотне миль от Хьюстона и возможностей навестить семью было по истине мало.
— Значит, все же решился, капитан, — подвёл итог Шон, когда Джастин наконец потушил сигарету в пепельнице и вернулся к ним. — Я почему-то думал, что ты продержишься чуть дольше.
— В самом деле, к чему такая спешка? — подключился второй Маккиннон, когда Джаспер уже готов был выдохнуть. — Или на то есть веская причина?
Джаспер все так же стоял ровно, сохраняя нейтральной выражение лица. Он так и знал, что ничего просто не будет. Чёртов майор явно нюхом чуял какой-то подвох, словно охотничий пёс. За дверью что-то тихо стукнуло, а потом резко все стихло, заставив всех троих обернуться на звук и прислушаться.
Это дало Джасперу короткую передышку от подозрительного взгляда Джастина, и спустя несколько секунд, когда внимание Маккиннонов снова обратилось к нему, у него уже был готов ответ.
— Нет никакой спешки. Мы с Джослин знакомы уже достаточно, чтобы я понял, что хотел бы провести жизнь именно с ней. Что я люблю ее.
За дверью снова раздался какой-то странный звук, но Джаспер не стал оглядываться. Он и в прошлый раз понял, что их разговор перестал быть приватным. Все его внимание было сосредоточено на Маккиннонах. Он заставлял себя медленно и уверенно переводить взгляд с одного на другого, и не важно, что в мыслях было совсем не так спокойно, а пульс отстукивал в ушах частый ритм.
— А сама-то Джослин согласна? — Джастин достал очередную сигарету и отошёл к окну.
— Думаю, можно спросить сразу у нее, — весело рассмеялся Шон, а младший Маккиннон растянул губы в быстрой суровой улыбке, которую Джаспер видел вообще впервые на его лице.
— Джо, — крикнул Джастин, но за дверью было подозрительно тихо, хотя Джаспер мог поклясться, что слышал, как Джослин тревожно сопела. — Тут капитан Уитлок заявил, что без ума от тебя и намерен жениться немедленно.
Джаспер все же нервно выдохнул, пытаясь подавить неловкое недовольство. Его слова явно преувеличили намеренно. Один вид Шона, чьи глаза блестели от нескрываемого веселья, вгонял его в лёгкую краску, чего он совсем не желал. Джастин, жуя уже почти догоревшую сигарету, имел весьма довольный и удовлетворённый вид, как всегда окрашенный его типичной мрачной и суровой ноткой. И только сейчас Джаспер понял, что как бы не различались между собой Маккинноны, общего у них было гораздо больше.
— Так как? Мы можем дать свое согласие?
Дверь открылась, и вошла радостная и одновременно насупившаяся Джослин, встав чуть позади него. Джаспер отступил на шаг назад, поравнявшись с ней и мягко коснувшись тыльной стороной ладони. Она незаметно выдохнула и расслабилась, не отстраняя своей руки.
— Я уже дала свое, — ее голос не дрогнул, а лицо разгладилось в спокойствии.
— В следующий раз, когда соберёшься подслушивать, позаботься о незаметности. Ты выдала себя в первые же секунды, — проворчал Джастин и на вопросительный взгляд Джо пояснил: — Надо было заранее выяснить, какие половицы скрипят, закрыть дверь в коридоре, чтобы тень от твоих ног не была заметна в щели под дверью, переодеть неудобное платье, которое может задеть все, что угодно, и не тащить с собой Джози, которая ни черта не смыслит в том, как быть незаметной. Я думал ты успела научиться хоть чему-то, пока была со мной.
— Обязательно учту. Буду тренироваться каждый раз, как вы с Шоном запретесь в кабинете, чтобы посекретничать, — в тон ему парировала Джослин, вызвав громкий смех Шона и ворчливый смешок Джастина.
Джаспер, наконец, выдохнул. Все осталось позади. На него больше не давило напряжение, принужденная неловкость и подозрительность, витавшие в помещении. Он ещё не получил ответа, но чувствовал, что с минуты на минуту он последует.
— Вот что, капитан Уитлок, — начал Шон, коротко переглянувшись с племянником, — с нашей стороны возражений нет, но мы бы хотели дождаться ответа от твоей семьи. И потом уже решать вопрос женитьбы более обстоятельно.
— Возможно, вам вообще стоит подождать, пока война не закончится, — добавил Джастин. — К чему жениться сейчас, когда ты можешь в любой момент погибнуть и оставить Джослин вдовой, — как всегда не скрывая суровых реалий, закончил он.
Джослин посмотрела на Маккиннона так, словно он сказал нечто противное и богомерзкое, но ничего не ответила, только сильнее сжала его руку. Он успокаивающе погладил ее ладонь, хотя прекрасно понимал, что майор был как никогда прав. Вот только тот не знал, что остаться вдовой для Джо было лучше, чем остаться незамужней и опороченной. Но, конечно, он не стал произносить это вслух.
— Ну что ты так смотришь, Джо? — устало вздохнул Джастин. — Это война. На войне люди погибают. И капитан Уитлок знает это так же хорошо, как и я.
— Вот до чего же ты брюзгливый пессимист, Джас, — развел руками Шон и встал с кресла. — В жизни тоже люди умирают и погибают. Что нам теперь, и вовсе не радоваться?
— Да радуйся, тебе-то уж точно все нипочём, — мрачно хохотнул майор и больше не заводил неприятного разговора, а Джаспер, наконец, заручившись согласием, поспешил вежливо откланяться, уводя за собой и Джо.
— Джози тоже возьмите с собой, — послышался им вслед весёлый голос Шона.
Негритянка тут же поспешила за ними, держась чуть позади. Джаспер не возражал. Теперь все должно быть по правилам. Пусть себе следит за ними, тем более Джослин ей доверяла.
— Знаешь, я не так хотел сказать тебе эти слова, — проговорил Джаспер в коридоре, не смотря на Джослин.
— Ну а я все равно их уже услышала, — в ее глазах все ещё виднелся отголосок того выражения от неприятных как будто пророческих слов младшего Маккиннона, но в следующий миг ее лицо посветлело, словно она не верила ни на йоту Джастину. — Я тоже, — ее голос необычно потеплел, приобретя особые плавные оттенки, которые он нечасто мог слышать.
Джаспер хотел было поцеловать Джослин, заражённый ее нежным настроением, но вовремя спохватился, что они всё ещё были в зоне видимости Маккиннонов, взгляды которых он, кажется, даже чувствовал сквозь плотную ткань формы. Ну и ладно. Он не особо расстроился, уверенный, что ещё сможет улучшить момент.
— Знаешь, жаль, что я не смог попросить твоего настоящего отца, — высказал свои недавние мысли Джаспер на следующее утро перед самым отъездом решив побыть с Джо немного в относительном уединении. — Я бы хотел с ним познакомиться. Мне кажется, ты пошла в него. У меня такое чувство.
— Я совсем на него не похожа, — Джослин поджала губы и пошла дальше, вглубь сада. Позади них слышались приглушенные шаги Джозефины, которая по просьбе Маккиннона теперь всюду их сопровождала, но, надо отдать ей должное, деликатно оставалась в отдалении. — Он черноволосый и смуглый. Мне всегда говорили, что я похожа на мать.
— Я сейчас не о внешности. Мне кажется, ты дочь своего отца.
— Возможно, — немного подумав, улыбнулась она и спрятала лицо за свисающими ветвями яблони, которые клонились к земле от тяжелых красных плодов. Ее зеленые глаза почти сливались с яркой листвой, а пунцовые яблоки резко контрастировали со светлыми, выгоревшими на солнце до льняного, волосами. — Забавно, — она странно улыбнулась, задумавшись, словно что-то вспомнив, — но мне кажется, ты познакомишься с моим отцом, в некотором роде, — Джаспер вопросительно посмотрел на нее, приблизившись к лицу. Теперь их отделяли только несколько тонких бархатных листочков, колыхавшихся на теплом ветру. — Я тебе не говорила, но там, в моем времени, был… будет один парень. Тоже Джаспер, — она замолчала, словно собираясь с мыслями, а он наклонился еще ближе, заинтригованный ее словами. — Он как-то зашел к нам домой и встретился с моим отцом, — Джаспер пока не понимал, к чему она вела. — И он был… будет очень похож на тебя. Хотя какое там. Вылитый ты! — она нервно рассмеялась. — Один в один. Разве что бледноват немного. Но в Форксе все такие, на самом деле. Сначала я сомневалась, но теперь почти уверена, что он — твой потомок. Прапрапра-какой-то-там-внук.
— Значит, Джаспер? — он пока не решил, как ему относиться к этой новой, до жути странной информации. И не решил, как относиться к этому Джасперу. Джослин смотрела на него с любопытством и ожиданием, видимо, думая, что обрадовала его такой новостью. Но он не чувствовал, что этот неизвестный, но похожий на него Джаспер, был его родственником, не ощущал ни малейшей связи. Если честно, он даже ему не нравился. Совсем. И уж точно он не испытал облегчения или радости от того, что тот далекий Джаспер, будь он хоть трижды его потомком, имел удачную возможность быть знакомым с ее отцом, тогда как он никогда не сможет получить такой шанс.
— Джаспер Хейл, — осторожно уточнила Джослин, изучая его исподлобья. — Ты не рад?
— Еще не решил, — обтекаемо ответил он. — Он твой друг? — пришла внезапная догадка.
— Не знаю, сложно сказать, кем он был, — задумалась Джослин, снова вернувшись к старой привычке теребить шрам на губе. — Мы вместе учились. Он помогал мне по истории.
Джаспер снова почувствовал нечто непонятное, словно его ткнули пальцем, болезненно и неприятно. Этот его вдруг объявившийся потомок, о котором, если честно, он не особо хотел знать, нравился ему все меньше с каждой секундой. Он знал ее отца, знал саму Джослин, видел ее обычную, когда еще с ней не случилось множество ужасных вещей. Джаспер мог только представлять, воображать, предполагать. А тот другой точно знал то, что было недоступно ему. Несправедливость взыграла в нем сильнее, но он отодвинул ее на второй план. В конце концов, этот Джаспер не был виноват в том, что их разделяли года. Как и не был виноват в том, что встретил Джослин первым.
— Значит, мой потомок, говоришь… — он пытался примириться с этой мыслью. — И глаза такие же, как у меня?
— Нет, — Джослин внимательно смотрела на него, обдавая теплым дыханием, периодически косясь на стоявшую неподалеку Джозефину. — Они совсем другого оттенка. Скорее золотистые, чем ореховые. Разве это важно?
— Тогда он вряд ли мой потомок, — Джаспер испытал практически радостное облегчение, что они не были ничем связаны. Он не хотел иметь ничего общего с тем другим. — У всех Уитлоков ореховые глаза. Никто еще не смог перебить этот цвет.
— Но пройдет столько лет, это несколько поколений. Все ведь может быть, — Джослин крепко задумалась, почти погрузившись в себя. Ее глаза уставились в одну точку, словно она была где-то не здесь. Джаспер дотронулся до ее руки, не желая, чтобы у него забирали еще и его собственное время. Она вздрогнула и улыбнулась. — Просто я подумала, что было бы здорово, будь он твоим потомком. Это значит, что ты вернешься с войны, у тебя все будет хорошо.
Ах, вот, что она думала. Джасперу стало немного легче, что Джослин смотрела на эту по истине странную ситуацию в таком ключе. Так ему было гораздо проще мириться с существованием некоего другого Джаспера с золотистыми глазами. И все же что-то не давало ему покоя.
— Тогда в лагере под Ньюпортом… ты ведь заметила меня, потому что я был похож на другого Джаспера? — он до сих пор помнил ее пристальные взгляды, которые, казалось, могли касаться его. У него даже зудела кожа от ее цепкого внимания.
— На секунду мне показалось, что я потерялась во времени, — усмехнулась она, перебирая его пальцы в своих. Приятные ощущения и не слишком приятные слова. Джаспер тяжело вздохнул, чувствуя себя тоже в некотором роде потерявшимся. И снова он оказался связанным с этим своим потомком. Кто знает, если бы не другой Джаспер, смогла ли Джослин заметить больше, чем обычного капрала. Понравился бы он ей тогда. Он не хотел думать о том, что мог быть всего лишь двойником, на которого она перенесла свои чувства. Потому что тогда все, что произошло, теряло свой смысл. Проклятье, и зачем она вообще ему об этом сказала! Теперь этот другой Джаспер будет преследовать и его.
— Он тебе нравился? — осторожно поинтересовался он, смотря на особо спелое красно-желтое яблоко возле ее щеки.
— Не знаю, это сложно, — то ли смущенно, то ли задумчиво проговорила она. — Мы были знакомы совсем недолго, чтобы я успела разобраться в этом. Это все равно сейчас неважно, — для него было важно, но он обрадовался, что это не имело значения для нее. Хотя она, кажется, даже не понимала, что творилось у него внутри. Он старался не подать и виду, как его задел сам факт существования этого гипотетического потомка, носившего даже его имя. — Если честно, — она слегка замялась, а ее щеки своим нежным розоватым оттенком теперь прелестно гармонировали с красными яблоками, — что он мог бы быть не только твоим потомком, а скажем… нашим? — в конце она перешла полностью на вопросительную интонацию, растеряв всю свою уверенность.
Джаспер тихо рассмеялся, раздвигая листву, отчего несколько особо спелых яблок глухо стукнулись о землю. От ее слов стало значительно легче. Почему бы и нет… И хотя он хотел, чтобы этого Джаспера вообще не существовало в прошлом или будущем, но в таком ключе он был почти готов мириться со своим неожиданным двойником.
Он быстро оглянулся на Джозефину, так удачно отвернувшуюся, как она отворачивалась последние несколько минут, что они с Джослин стояли, почти соприкасаясь лицами. А потом все же поцеловал ее, чувствуя, как мягкие листья касаются его щек, или это были ее волосы. И сладко пахли яблоки, подобно самой Джослин, не отпускавшей его пальцев.
— Когда мы теперь еще увидимся? — спросила она, все еще касаясь его губами. Кажется, она уже и забыла, что говорила о другом Джаспере. И совершенно точно не заметила его собственного спора с самим собой. И хорошо. Он не хотел выглядеть идиотом, волнующимся о несуществующих потомках и прочей ерунде.
— Не знаю, — как же он не любил эти слова. Но ничего другого у него не было.
— На следующей неделе мы будем в Накогдочесе…
— Насколько я знаю, полк еще должен быть там.
— Хорошо, — счастливо улыбнулась она.
— Хорошо, — улыбнулся в ответ он.
Джаспер еще никогда так злостно не лгал, даже не зная об этом.
Расширение войны на юг и запад, потери Конфедерации заставили ее срочно реорганизовывать армию. Не прошло и нескольких дней с его возвращения, когда он уже был готов вместе со всеми двигаться в сторону Вирджинии, как нескольких офицеров и сержантов распределили в другие бригады, а полк спешили на неопределенное время. И вместо того, чтобы направляться на север через несколько дней, он должен был спешить прямо сейчас на юг, к побережью, чтобы вступить в очередной, третий по счету, полк, едва успев набросать короткое письмо и оставить его у караульного. Одно хорошо, сержант Фелл отправлялся туда же, вместе с ним. Хотя, возможно, это было и не так — тот не затыкался всю дорогу до Хьюстона, пока Джаспер не приказал ему замолкнуть. Но непривычная тишина тоже мешала собраться с мыслями, чтобы приготовиться к встрече с отцом, и не думать о том, что он вряд ли теперь вообще сможет увидеть Джослин до конца войны, находясь на добрую сотню миль к югу.