Иккинг всегда была маленькой. Ее тонкие руки никак не могли набрать ни мускулов ни жира, и ее сила не росла, в отличие от ее кузена, который становился сильнее с каждым днем своей жизни.
В долгие зимы ей было слишком холодно, и она пряталась дома или в главном зале деревни, тихо играя у каминов под ногами взрослых, пока ее ровесники играли на улице, азартно бросаясь снежками и строя снежные крепости. Короткое лето она проводила прячась в тени деревьев, блуждая по лесным просторам и собирая плоды земли вместе с Плевакой и женщинами деревни.
Иногда она спрашивала у Плеваки, почему она никак не может набраться сил, но тот лишь отшучивался, дергая ее за тонкие косички и отводя глаза. Обычно она отвлекалась и забывала о своем вопросе, пытаясь защитить свои волосы от незавидной судьбы снова спутаться и выпасти из кос, которые заплетал ее отец.
***
В свою восьмую весну, она впервые столкнулась с гневом своего отца напрямую.
Снег только-только начал сходить, оставляя за собой мокрую грязь и серые разводы на земле, и Иккинг хотела найти первоцветы - старшие часто разговаривали о том, насколько те красивы в первые дни весны, но ее никогда не брали с собой.
Ее решение? Пойти в горы одной. Никого не предупредив.
Она не заметила драконов, пролетающих сверху, и те не заметили ее - сверху все, что они бы видели, это клочок шерсти, недостаточно большой, чтобы накормить Королеву.
Деревня погрузилась в огонь примерно тогда же, когда Иккинг нашла синие цветы, выглядывающие из-под белого покрывала снега. Старшие были правы - они были прекрасны, переливаясь в солнечном свете и ярко выделяясь на фоне еще не сошедшего снега.
Когда она возвращалась назад, подскальзываясь в подтаявшем снегу, деревня уже гасила последние огни, попутно пересчитывая свое население.
***
Отец был явно чем-то недоволен, решает Иккинг, смотря на его язык тела - он всегда “укоренялся” в земле когда пытался справится со своим гневом. Давно привыкшая к этому выражению чувств и не воспринимая на свой счет, Иккинг решительно побрела к отцу, пытаясь не оступиться в ф снегу.
-Па? Па, смотри! Я нашла первоцветы! - она вытягивается, переносит свой вес на пальцы ног и машет руками, привлекая его внимание. Иккинг привыкла, что ее не замечают.
Это лишь означает, что ей нужно быть громче и заметнее. Так что она слишком широко улыбается вверх, на усатое лицо своего отца, и продолжает болтать о неважных вещах, не замечая быстро-сменяющиеся эмоции на чужом лице.
Стоик выдыхает, выпуская, как ей кажется, все свое напряжение при взгляде на ее тощую фигуру в слишком крупной шкуре, замещающей ей шубу, и еле заметно улыбается, наклоняясь к дочери.
Иккинг никогда не узнает то, насколько он испугался, не обнаружив ее под опекой Плеваки.
Но она сразу узнает насколько он недоволен, из его экспрессивной лекции, полученной сразу после того как вождь оправился от шока ее внезапного появления.
Он говорит с рычащими нотками в тоне, нависая над своей дочерью и экспрессивно размахивая одним из своих топоров, распекая ее за то, что никого не поставила в известность о своем отсутствии, за то, что не была в деревне при очередной атаке и подвела его, даже за то, что не помогала тушить огонь, прекрасно зная, что даже Сморкале еще не разрешается помогать с огнем.
Иккинг старается выглядеть как можно меньше, сжимаясь в маленький пушистый комочек и еле-еле сдерживая слезы. Она всего лишь хотела— ее помощь все равно не была нужна — она была в безопасности, почему, пап, почему —
Ей хочется кричать. Но еще больше ей хочется сбежать, так что она поддается этому желанию, сбегая в дом и стараясь не смотреть на дымные столбы в деревне.
Она, как всегда, подвела своего отца.
***
Стоик находит ее пару часов спустя, молчаливый и холодный, ни следа от взрывной ярости, которой она испугалась.
Иккинг прячется в углу возле своей кровати, накинув шубу поверх всего тела и тихо плача в свои коленки. Она вздрагивает при звуке его шагов, затихает, замирает маленьким комочком и надеется что ее не заметно.
Ее надежды не оправдались. Тяжелые шаги остановились совсем рядом, поскрипывая деревянными полами чердака.
Отец напряженно молчит, неловко переминаясь с ноги на ногу, и Иккинг не желает говорит первой.
Тяжесть внезапно наваливается сверху, и, выбираясь из-под чужой шубы, Иккинг не замечает, как ее отец ушел.
***
“Разочарование своего отца”, ее называют в тихом шепоте за спиной, с грустью провожая ее глазами и покачивая головами. “Она не проживет долго,” соглашались все вокруг, пряча ее от драконов по приказу вождя. “И это наша надежда на будущее? “ насмешливо усмехались подростки, пробегая мимо по своим делам.
Несмотря ни на что, Иккинг росла, выживая в нападении за нападением, искала способы создать оружие которые могла бы поднять, разрушала куски деревни в своих экспериментах и сваливала вину на близнецов, когда могла.
Близнецы ее за это не взлюбили, часто пытаясь подловить в уже своих ловушках. К счастью, они никогда не рассчитывали на то, как много ножей и топориков Плевака разрешает ей выносить из кузницы.
По крайней мере Рыбьеног все еще с ней общается. Пусть все реже и реже.
Иккинг не будет жаловаться. Не будет.
Она будет учится нелегкому делу кузнеца, подчерпывая самые нелепые и невероятные идеи откуда только можно - чего только стоила попытка заводить овец и буйволов в убежище по сигналу рога .
Те еще долго линяли от стресса, дергаясь от каждого громкого звука.
Но некоторые из них оказались удачными - ее способ создавать бинокли был легче, чем покупка их у торговцев. Опустим, сколько стекла она угробила прежде чем поняла секрет линз.
В целом Иккинг довольна своей жизнью - не всем же быть валькириями или душой вечеринок - многие викинги не являются общительными и популярными, и ничего, живут же.
У нее есть Плевака, отец и Рыбьеног, этого достаточно.
***
Иккинг никогда не хотела быть наследницей. Они слишком маленькая, слишком слабая, слишком… Иккинг для позиции наследницы.
Но отец выбрал ее, и не собирается менять свое решение, так что ей приходится жить с этим. Как жаль что Сморкала никак это не поймет.