— Так о чём ты хотела со мной поговорить, принцесса? — спросил Одд после нескольких минут напряжённой тишины.
Аэлита, сидевшая напротив, молча смотрела в свою чашку, бездумно постукивая ложкой по стенкам, хотя Одд мог поклясться, что сахар туда она не клала. В целом, сегодня она вела себя странно: Аэлита выловила его между занятий, с каменно-серьёзным лицом сказав, что у неё важная просьба. Нет, это не могло подождать до вечера. Нет, она не могла просто ему написать. Они отправились в ближайшее кафе — сейчас, когда уже прозвенел звонок на следующую лекцию, оно было полупустым, но музыка играла достаточно громко, чтобы не было слышно, о чём разговаривают за соседним столиком. Аэлита, однако, не спешила излагать детали своей просьбы. Лицо её было нейтральным и отрешённым, как будто она настолько устала от всего вокруг, что сил на эмоции уже не осталось, и Одд отчётливо понимал, что с ней что-то не так. Он вздохнул.
— Правда, я не могу сидеть тут весь день, — он отхлебнул из своей чашки.
— Я хочу, чтобы ты занялся со мной сексом, — сказала Аэлита таким тоном, будто говорила о погоде.
Одд поперхнулся, закашлялся и пролил немного кофе на стол. Краем глаза заметив хмурый взгляд приближающейся к ним официантки, он неловко засмеялся и схватил бумажную салфетку из подставки.
— Хах, какой я сегодня неуклюжий, — он обворожительно улыбнулся, когда перед ним поставили тарелку с десертом.
— Спасибо! — звонко поблагодарила женщину Аэлита, улыбаясь, но едва она отвернулась, на лице девушки вновь появилось это отрешённое выражение. Однако теперь её взгляд был направлен прямо на Одда.
— Ты в своём уме? — зашипел Одд, как только официантка отошла от их столика. Он не был уверен, могла ли Аэлита его расслышать за громкой музыкой, но, судя по нахмурившимся бровям, она его поняла. — Ты же встречаешься с Джереми, или я что-то пропустил?
— Встречаюсь, — коротко ответила Аэлита.
Одд потёр переносицу и устало выдохнул.
— Ты же понимаешь, — медленно спросил он, — что, кхм, большинство людей посчитали бы это изменой?
Аэлита промолчала и перевела взгляд в окно. Что-то было в её глазах — эта знакомая мрачная решимость, и у Одда появилось нехорошее предчувствие.
— Если ты не согласен, я просто пойду вечером в клуб и найду кого-нибудь, — равнодушно сказала она и поднялась, отодвигая от себя нетронутый десерт.
— Сядь, — твёрдо сказал Одд. Он огляделся по сторонам, убедившись, что никто не подслушивает их разговор, и тихо продолжил: — Я просто не понимаю… Почему?
— Ты ведь много с кем, — Аэлита впервые за разговор покраснела, — спал.
— Это всё ещё не объясняет, почему с этой просьбой ты пошла ко мне, а не к своему парню, — искренне заметил Одд.
Аэлита вздохнула и закусила губу, вся как-то сгорбилась, словно пропал последний стержень, на котором она держалась. Девушка опустила взгляд и принялась отрешённо ковыряться в своём десерте.
— У нас… У меня… Не получается… — она вздохнула. — Чёрт, я не знаю, как тебе сказать.
Одд откинулся на спинку стула и поднял глаза к потолку. Досчитал до трёх, собираясь с мыслями, и вновь обратился к Аэлите:
— Итак, я правильно тебя понимаю: наш компьютерный гений не может довести тебя до оргазма, и вместо того, чтобы обсуждать эту проблему с ним, ты пришла к вот такому решению?
— Я обсуждала! — громким шёпотом огрызнулась Аэлита. Одд давно не видел её такой злой — хотя она не повышала голос, выглядело это пугающе. Девушка продолжала: — Он уверен, что со мной что-то… не так, — уже менее агрессивно добавила она и продолжила методично разделять тортик на всё более мелкие кусочки. Лицо её было печальным.
Одд гневно сжал кулаки. Хоть с момента их приключений прошло почти десять лет — и они давно выяснили, что Аэлита и правда просто человек, а не какой-то невероятно проработанный искусственный интеллект, который они смогли материализовать, — разговоры об её инаковости то и дело всплывали в отношениях Аэлиты и Джереми, это ни для кого не было секретом. Были у них, конечно, и другие трения: вспомнить только то, что год назад Аэлита бросила университет, где она училась вместе с Джереми, не продержавшись и семестра, а через год поступила снова, но в этот раз на звукооператора. В тот раз ребята поругались так, что решили разъехаться — именно так и получилось, что Одд и Аэлита стали снимать квартиру вместе, что с завидной регулярностью вызывало приступы ревности у Джереми и новые ссоры (как оказалось, может, и не совсем беспочвенно). Но то и дело проскальзывающие ремарки о том, что Аэлита не понимает, не знает, не чувствует чего-то само собой разумеющегося, а потому с ней что-то не так, бесили Одда неимоверно.
— Господи, и я ведь даже не могу его ударить — я же не смогу объяснить, за что, — тяжело вздохнул Одд. — Слушай, принцесса, это ещё не значит…
— Я просто хочу понять, — прошептала она, и Одд наклонился ещё ближе. — Я даже задумалась, может я, ну, — она замялась и продолжила настолько тихо, что Одду пришлось практически читать по губам: — лесбиянка.
— Так я твой последний оплот гетеросексуальности? — пошутил парень, пытаясь разрядить обстановку. Аэлита сурово посмотрела не него, явно не оценив такой юмор. Одд вздохнул: — Ты уже всё решила, верно?
— Ну, я всегда могла на тебя положиться, — грустно улыбнулась она, отчего у Одда ёкнуло сердце, и чуть веселее добавила: — К тому же, мы уже целовались.
— Это было понарошку! — Одд отвел глаза, впервые за их разговор заливаясь густым румянцем. Да, предложение Аэлиты его шокировало — но упоминание об их поцелуе смутило его больше всего. Хоть поцелуем это можно было назвать с большой натяжкой — так, постояли, прижавшись друг к другу губами, чтобы задурить голову одноклассникам, сующим нос не в своё дело, но воспоминание об этом моменте всегда заставляло его покраснеть.
Он не хотел признаваться даже себе, что тогда был безнадёжно влюблён в свою лучшую подругу.
— Но ты сам это предложил, — сказала Аэлита. Одд чувствовал на себе её пронзительный взгляд, и всё больше понимал, что неизбежно согласится. Может быть потому, что не хочет, чтоб её безумный порыв закончился упоминанием в сводке пропавших без вести. Может быть потому, что он эгоист и всегда им был. Может быть потому, что он плохой друг.
Аэлита, наконец, принялась за свой десерт, попивая подостывший чай. Кажется, она понимала, что уже склонила чашу весов в свою сторону, и просто ждала, пока он скажет это вслух.
Кафе начинало заполняться людьми; шумная компания ребят заняла соседний столик, и Одд почувствовал себя ещё более неуютно, чем раньше. Он с пугающей скоростью проглотил своё пирожное и залпом допил кофе.
— Ну, увидимся вечером? — он подмигнул Аэлите и тут же поморщился: — Боже, я об этом пожалею, да?
Аэлита промолчала.
***
Одд старался просто не думать.
Он отсидел оставшиеся лекции, забежал в супермаркет (кажется, на автомате пофлиртовал с пожилой кассиршей, но он не помнил точно), расставил свечи, на всякий случай перестелил простыни и принялся готовить ужин. Он честно пытался представить, что это самое обычное свидание. В конце концов, он уже пару раз приглашал в эту квартиру знакомых девушек (и один раз Уильяма, но и об этом он старался не думать).
То, что ему придётся жить с последствием этого решения буквально в одной квартире, он тоже старался не думать, но получалось откровенно плохо.
Он как раз закончил готовить ужин, когда услышал, как поворачивается в замке ключ. Одд, не оборачиваясь, принялся накрывать на стол. Было слышно, как Аэлита скинула в прихожей сапожки, как в ванной шумела вода, как скрипнула дверь. Шаги девушки были почти невесомыми — Одд скорее угадал, чем услышал, как она вошла в комнату, и оглянулся на неё.
— Я приготовил твое люби… — Одд так и замер на полуслове, вытаращившись на Аэлиту. Она переминалась на пороге, неловко обхватив себя руками, но взгляд её был твёрдым и пристальным. Девушка стояла, раздевшись до белья, и тёпло-красное кружево горело как кровь на её холодно-розоватой коже. У Одда промелькнула мысль, что оно совершенно ей не идёт; он никогда не задумывался, какое Аэлите нравится бельё (пожалуй, было бы странно такое думать о своей лучшей подруге), но меньше всего он ожидал увидеть что-то подобное. Ладно, меньше всего он бы ожидал увидеть её в чём-то кожаном (он тут же затолкал этот образ в самые глубины сознания), но реальность вполне могла занять почётное второе место. И дело было не в том, что бельё было некрасивое — но создавалось впечатление, что Аэлита выбрала первый попавшийся комплект, который должен был казаться сексуальным в каком-то усреднённом понимании, а не то, что понравилось бы ей самой.
Пауза затянулась. Поняв, что пялится на девушку, Одд опустил взгляд и заметил, что от неожиданности выронил бокал — к счастью, тот был пустой. И к счастью, он упал на диван, ведь среди хаотичной коллекции посуды в их квартире было всего два бокала: как раз на те редкие случаи, когда Одд приглашал кого-то домой.
— Тебе не нравится? — спросила Аэлита, наблюдая за его реакцией.
— Кхм, — он прокашлялся, — я восхищаюсь твоей напористостью, принцесса. Но, раз уж ты напросилась на соблазнение по методу Делла Роббиа, — он указал на себя большим пальцем, — то происходить это будет в моём темпе. Накинь что-нибудь, и сперва мы поужинаем.
Аэлита явно не собиралась уступать, и они буравили друг друга взглядами несколько секунд; Одд старательно не опускал глаз ниже, где мягкие розовые волосы касались красной лямки её бюстгалтера. Наконец, Аэлита вздохнула и ушла в свою комнату. Одд только сейчас понял, как сильно вспотели у него ладони, и шумно выдохнул. Мысленно уговаривая взять себя в руки, он попытался отвлечься: поставил, наконец, бокалы и налил вина. Заметив, что совсем забыл зажечь свечи, он похлопал себя по карманам, ища зажигалку.
— Тебе не обязательно всё это делать, — заметила Аэлита. Девушка вернулась, надев лишь пастельно-розовое худи, в котором она была сегодня днём. Оно едва прикрывало ягодицы, и, когда Аэлита устроилась на диване, поджав ноги, Одд мельком увидел то самое красное кружево, и его снова бросило в жар.
— Ставки высоки, — шутливо заметил он, зажигая свечи. Заметив удивлённо приподнятые брови Аэлиты, он добавил: — Не ты ли мне говорила, что уже сомневаешься, нравятся ли тебе парни? — он присел рядышком на диван и подал ей бокал. — Я тут, практически, защищаю честь половины человечества.
Аэлита фыркнула в ответ, но чувствовалось, что привычные дурацкие шуточки немного разрядили обстановку. Одд по-прежнему нервничал и чуть не опрокинул бутылку с вином, но пока успешно скрывал это за бессмысленной болтовнёй. Если бы его кто-то спросил, о чём они с Аэлитой говорили этим вечером, он бы и слова не вспомнил. Одд даже не заметил, как они подсели ближе: Аэлита закинула ноги ему на колени, и он бездумно поглаживал её щиколотки. Рука скользнула выше, к колену — Аэлита рвано вздохнула. Одд осёкся на полуслове и на всякий случай переспросил:
— Мне прекра…
— Продолжай, — хрипло скомандовала Аэлита.
Одд отставил свой бокал и повернулся к ней. Широко распахнутые глаза, приоткрытые губы, яркий румянец — при виде этого сердце Одда сделало очередной кульбит.
— Вот так? — игриво спросил он, вновь огладив её голень лёгким, почти невесомым движением. Аэлита едва заметно вздрогнула, потом, будто придя в себя, решительно допила всё, что ещё оставалось в её бокале, и тоже поставила его на стол.
Одду стоило быть честным хотя бы с самим собой: если бы в нём не теплились какие-то чувства к Аэлите, он бы не согласился на эту авантюру, которая навсегда останется между ними. Сможет ли он смотреть на неё так, как раньше? Сможет ли обнимать её так, как раньше? Сможет ли выдерживать ревнивые взгляды Джереми так, как раньше? Сказать по правде, ему и так на всю жизнь хватало тайн, о которых он не расскажет ни одной живой душе. Но сегодняшняя тайна была не о нём, и Одд затолкал все свои мысли по поводу происходящего в самый дальний угол сознания.
О, он определённо об этом пожалеет — завтра, когда об этом останутся лишь воспоминания.
Одд изучал каждое её движение: трепет ресниц, вдохи и выдохи, сжимающиеся пальцы. И медленно, дразня, приближался. Он осторожно огладил её бёдра, отчего девушка откинула голову назад, чуть ли не растекаясь по подушке — и резко раздвинул ноги. Аэлита ахнула, посмотрела на него — взгляд у неё был совершенно безумный.
— Если ты хочешь помедленнее — скажи, — Одд осторожно прикоснулся губами к её колену. Аэлита только вздохнула да помотала головой. Одд наклонился, нависая над ней. — Ну же, принцесса, скажи мне, — промурлыкал он, — чего ты хочешь?
Ей явно было тяжело собраться с мыслями и произнести что-то внятное: она несколько раз пыталась, но Одд, подразнивая, невесомо проводил пальцами по её бедрам, почти касаясь белья, но не переходя эту черту, отчего у неё дрожали ноги, и Аэлита запиналась на полуслове.
— П-просто продолжай меня трогать, — пробормотала она наконец, закрывая глаза.
Одд сжал её бедра и притянул девушку ближе. Она, прижавшись лобком к его колену, нетерпеливо поёрзала и прошептала что-то неразборчивое. Одд на мгновение замер, разглядывая её. Волосы Аэлиты растрепались, обрамляя её лицо мягким розовым ореолом, широкие светлые брови были едва заметно нахмурены — она, хоть и расслабилась, но явно была слишком сильно погружена в какие-то свои мысли.
Парень уткнулся носом ей в шею, бормоча какие-то приятные глупости. Он всегда легко разбрасывался комплиментами, граничащими с флиртом, порой даже этого не замечая, что частенько добавляло ему проблем. Одд не особо задумывался над тем, что именно он говорил — проще было полностью отключить голову, особенно теперь. И он продолжал что-то нашёптывать, прикрыв глаза и вдыхая едва ощутимый запах сладких, фруктовых духов, всё более напористо целуя Аэлиту в шею: сперва за ухом, потом ниже, стараясь сдерживаться и не оставлять засосов, и уже у самого основания шеи, оттягивая мешающий капюшон её худи.
Аэлита затрепетала всем телом, неловко дёрнулась — звякнула посуда, а девушка зашипела, ударившись ногой об стол. Одд отстранился.
— Давай-ка пойдём в спальню, — чувствуя нарастающее смущение, пробормотал он и торопливо задул свечи. Он обернулся — Аэлита смотрела прямо на него, и было в её зеленых глазах что-то такое, от чего Одд замялся и неловко поправил сбившуюся футболку. Ему резко стало жарко.
— Давай, — тихим, севшим голосом сказала Аэлита и, поднявшись с дивана, потянула его за собой.
Темноту комнаты разбавлял только свет фонаря, пробивающийся с улицы, и Одд двигался почти наугад: глаза ещё не совсем привыкли к смене освещения. Аэлита торопливо стянула худи. В полумраке спальни красное кружево белья казалось чёрным, и было почти невозможно различить выражение лица девушки. Избавившись от своей одежды, она потянулась к Одду. Тот едва не вздрогнул, когда прохладные пальцы коснулись его торса, забираясь под футболку, словно всё это время он был бестелесным духом, пьяным видением, словно не существовало ни его самого, ни его желаний — и только в этот момент он в полной мере ощутил реальность происходящего.
После этого пути назад не будет.
Он позволил стянуть с себя футболку, а потом взял её руки в свои и, чуть-чуть приподнявшись на цыпочках — Аэлита всегда была немного выше него, — осторожно поцеловал её в губы. Это ничуть не походило на их предыдущий поцелуй, переполненный адреналином и дурацкими шутками. Одду казалось, что стоит ему сдвинуться с места, как это мгновение рассыпется, и окажется, что весь сегодняшний день ему просто приснился. Он ощущал тёплое дыхание Аэлиты, когда они отстранялись друг от друга на короткое мгновение, почти касаясь носами, и снова сливались в поцелуе. Если не считать этих поцелуев, они почти не двигались, словно застыв во времени, настолько медленно, тягуче ощущалось происходящее между ними. Каждый вдох и выдох казались невыносимо долгими. Дыхание Аэлиты было горячим, и на губах её был привкус вина, а от прохладного воздуха в комнате кожа начинала покрываться мурашками.
Он не мог сказать точно, столько они так простояли, целуясь, но первой подалась вперёд Аэлита. Одд отпустил её узкие ладони, и в очередном порыве решимости она стянула с него шорты. Парень углубил поцелуй и осторожно огладил её грудь, привычным движением нащупывая затвердевшие соски. Аэлита поежилась, и он неуверенно отпрянул, опустив руки ей на талию.
— Кружево это дурацкое, жесткое, аж зудит, — то ли жалуясь, то ли извиняясь сказала Аэлита и потянулась к застёжке.
— Тогда я просто обязан тебя спасти, принцесса, — пошутил Одд, помогая ей, и Аэлита в ответ лишь фыркнула.
От оставшейся одежды они избавились быстро, и Одд торопливо, но осторожно уложил её на кровать и пристроился у неё в ногах, снова осыпая их поцелуями: от колен выше и выше к бедру, то ускоряясь, то замедляясь. Аэлита довольно промычала что-то и чуть ли не растеклась по кровати, повернув голову набок и уткнувшись носом в подушку. Чем больше парень поддразнивал её поцелуями, тем нетерпеливее и в тоже время скованнее она становилась, словно не знала, куда себя деть под этими ласками.
— Тебе не обязательно это всё делать, — повторила она шепотом.
Одд отстранился, хоть и продолжал поглаживать её бедра. Парень не представлял, как объяснить Аэлите всю ту гамму эмоций, которые захлёстывали его с головой. В груди отчётливо разгоралась ярость; он злился из-за того, что невнимательность, безразличие стало казаться ей в отношениях нормальным и привычным. Одновременно с этим накатывала печаль, от которой сжималось всё внутри — но как же Аэлита была прекрасна в этой прямолинейности, и от этого трепетало сердце.
— Не обязательно, — легко согласился Одд, — и, если тебе не нравится, я не буду, — он прикрыл глаза и прижался к её ноге. На коже едва-едва ощущалась смесь каких-то приятных запахов: то ли шлейф духов, то ли её любимый гель для душа. Снова посмотрев на Аэлиту, он пробормотал: — Какая же ты красивая сейчас…
Аэлита затрепетала; темнота скрывала её лицо, но Одд был готов поспорить, что девушка снова залилась румянцем. Она тихо сказала:
— Я не хочу… — Аэлита сделала паузу, — я не хочу, чтобы ты останавливался.
Одд расплылся в широкой шаловливой улыбке.
— Что ж, принцесса, — он, крепко сжав её бедра, притянул её поближе, и Аэлита охнула, сползая с подушки, — ты готова к лучшему в своей жизни оргазму?
Аэлита издала короткий смешок в ответ на его игривый тон, и прервалась на выдохе, громко застонав, когда Одд размашисто провёл языком по её клитору.
Быть может, Одд был безнадежным романтиком, но это был один из тех моментов, которые хотелось увековечить. Когда Аэлита выгибала спину, её оголённая грудь очерчивалась полосой желтого уличного света, проникавшего через окно, и в темноте комнаты это было ярким контрастным пятном, достойным живописи. Девушка отзывалась и вибрировала под его пальцами, будто гитара, которая в умелых руках выдавала и будоражащие самое нутро басы, и звонкие, высокие ноты; и эта симфония была лучшей в его жизни. Он отслеживал каждый её стон, каждый вздох с той же методичностью и вниманием к деталям, с которой он перебирал фотоснимки. И точно так же перебирал движения языком, чутко прислушиваясь к реакции Аэлиты.
Она скользила ногами по простыни и иногда мелко подрагивала, рвано дыша, но постанывала не очень громко, словно сдерживалась. Однако, чем больше Одд её поддразнивал, то и дело меняя темп, тем громче и нетерпеливее она становилась. Аэлита запустила пальцы в его волосы, настойчиво прижимая его к себе, но, когда Одд одобрительно заурчал, не отрываясь от своего занятия, девушка ахнула и отпустила его — парень отстранился, переведя дух, и она протяжно, недовольно простонала и заёрзала.
— Хочешь ещё? — прошептал Одд, вновь зацеловывая её бедра.
Аэлита, приоткрыв глаза, уставилась на его мокрый подбородок и сглотнула. Он наклонился — она ахнула и задрожала всем телом, но Одд поцеловал её в живот, пониже пупка, и начал мучительно медленно опускаться, пристально наблюдая за ней. Аэлита пробормотала что-то неразборчивое и откинула голову на подушку.
— Ну же, принцесса, — он перенёс внимание на её ноги, осыпая их влажными поцелуями, — поговори, — Одд оставил ещё один звонкий поцелуй, — со мной.
Аэлита в ответ только нетерпеливо захныкала, поёрзав на кровати.
— Я должен знать, чего именно ты хочешь, — вкрадчиво промурлыкал он, — сегодня я выполняю твои желания, — он снова лёг, сжав руками её ягодицы, и, вытянув язык, почти невесомо прикоснулся к клитору. Аэлита, уже возбужденная до предела, едва не вскрикнула.
— Пожалуйста, — пролепетала она, — п-пожалуйста…
Одд, глядя ей прямо в глаза, выразительно облизал пальцы и снова принялся за дело.
Аэлита кончила быстро, резко затихнув и выгнувшись дугой, словно каждая мышца в её теле разом напряглась — а потом девушка обмякла, медленно выдохнув. Одд оставил ещё несколько невесомых поцелуев, наблюдая за трепетом её ресниц. Дыхание Аэлиты постепенно выровнялось. Честно, Одд не помнил, когда в последний раз видел её настолько расслабленной; было в ней постоянно что-то — в походке, во взгляде, в наклоне головы, — настороженное, ожидающее конца света в любую секунду, но сейчас она лежала перед ним как никогда умиротворённая.
Аэлита едва слышно пробормотала что-то, заворочалась, поудобнее устраиваясь на подушке — а Одд словно резко очнулся. На него разом нахлынули все ощущения, на которые он не обращал внимания, полностью сосредоточившись на Аэлите. Его спина была немного мокрой от пота, шея и подбородок немного побаливали — а ещё он только сейчас понял, что всё это время нетерпеливо тёрся членом об простыню, и жутко смутился.
Будь это обычным свиданием, всё только бы начиналось — но что делать с Аэлитой, он не представлял. Ведь между ними была только эта странная договорённость, а не какие-то романтические чувства. И, в целом, её просьбу он выполнил, вот только тело его ощущалось как сплошной оголённый нерв.
Аэлита поджала ноги и, повернувшись набок, прошептала:
— Обними меня.
Одд подобрался к ней и неуклюже приобнял, будто девушка могла рассыпаться под его пальцами. Аэлита же, словно и не заметив сковавшей его неловкости, подвинулась ближе. Парень резко вздохнул, когда она прижалась ягодицами к его члену, и чем больше Аэлита ёрзала, пытаясь улечься поудобнее, тем быстрее Одд терял остатки самообладания. Очередной её вздох — и он не выдержал, прикусил кожу у основания шеи, уже совершенно не думая о том, останутся ли следы. Дыхание её участилось, разом пропала вся млявость. Одд сжал её грудь, утробно рыча; в голове было пусто.
Аэлита повернулась к нему лицом, торопливо целуя его везде: в лоб, внос, в губы. Она мягко толкнула его в плечи, ненадолго разрывая поцелуй и переворачивая его на спину. Девушка склонилась над ним, лаская его тонкими пальцами, очерчивая мышцы, медленно, неторопливо — а потом села на него. Одд закусил губу, окидывая взглядом её мягкие изгибы. Аэлита же зажмурилась, встряхнув волосами — теперь фонарь светил ей прямо в лицо.
— Ты хоть иногда задергиваешь шторы? — проворчала Аэлита, собираясь слезть с него.
— Оставь… Если тебе не сильно мешает, — сказал Одд, и в ответ на её нахмуренные брови пояснил: — Я хочу посмотреть на тебя. Можно?
— Ну… — Аэлита замялась, словно обескураженная этой просьбой. Она обхватила себя руками, неосознанно приподнимая грудь — и внезапно вытаращилась на Одда, когда почувствовала, как дёрнулся его член, ещё больше наливаясь кровью.
— Ты выглядишь просто божественно, — искренне прошептал Одд, аккуратно положив руки на её ягодицы. Девушка тихо вздохнула и поёрзала на нём. Немного расслабилась, опустила руки ему на торс, больше поглаживая, чем опираясь на него. Аэлита начала размеренно, неторопливо тереться об него и запрокинула голову назад, тихо вздыхая от каждого движения, а Одд как заворожённый смотрел на её шею, на покатые плечи, на грудь… Аэлита хихикнула, и парень со смущением понял, что она снова наблюдает за ним. Девушка, потянулась, выгнулась, уже совсем от него не прячась; Одд был готов умереть здесь и сейчас, если в посмертии смог бы прокручивать этот момент вечно.
— Я… — он хотел сказать “я тебя люблю”, но осёкся. Аэлита не ждала от него проявления чувств; он не мог себе позволить усложнять всё ещё больше. Но девушка уже обратила на него внимание. Аэлита наклонилась, прижимаясь к нему всем телом, и её волосы защекотали его лицо.
— Да? — выдохнула она.
Одд попытался придать своему голосу привычную лёгкость ни к чему не обязывающего флирта:
— Я ведь ещё не показал тебе всё, что в себя включает “соблазнение по методу Делла Роббиа”, — он игриво пошевелил бровями и сжал её ягодицы.
Аэлита шумно стянула носом воздух и как никогда напористо его поцеловала.
***
Одд быстро проваливался в дрёму, но его разбудило движение под боком: Аэлита осторожно выскользнула из-под его руки и села на кровати.
— Уходишь? — сонно пробормотал он, щурясь. Одд не хотел, чтобы это прозвучало обижено: в конце концов, он и не рассчитывал, что сегодняшний вечер что-то между ними изменит — во всяком случае, внешне. Что будет твориться в его чувствах — уже другой вопрос. Но всё равно теплилась в нём глупая надежда, что всё разом переломится, и когда он проснётся утром, Аэлита будет рядом с ним; и голос его дрогнул.
— Ты ужасно громко храпишь, — тихо сказала Аэлита. — Я переночую в своей комнате. Спокойной ночи. И… — она замялась на секунду, а потом наклонилась к нему и поцеловала в губы. Одд подался ей навстречу, ловя это мгновение, не в состоянии им насытиться. Девушка отстранилась и добавила: — Спасибо.
— Спокойной ночи, — он взял её за руку, смазано целуя тыльную сторону ладони, и полусонно пробормотал: — Не так уж и громко я храплю…