Город выглядел неправильно. И дело было вовсе не в инопланетной архитектуре.

Мире приходилось бывать на планетах, опустошенных ницшеанцами — ее родина, по сути, была одной из них. На борту «Лаберона» она видела изображения и слышала истории о мирах, практически полностью зараженных магогами или подвергшихся нападениям кальдеранцев. Но все это было совсем не то.

Здесь не были разрушений, которыми славились ницшеанцы и другие расы, стремившиеся утвердить свою власть; напротив, город, в котором они оказались, выглядел совершенно нетронутым. Единственным врагом, покусившимся на его мощь, была природа, но с момента исчезновения жителей прошло не так много времени, так что эта битва еще не успела оставить значительных следов на лике детища цивилизации.

Даже Таразед, не успевший восстановится после нападения объединенного флота Драганов и магогов, выглядел бы менее цивилизованным, если бы не одно но: здесь было совершенно пусто.

На всей планете «Андромеде» пока что не удалось обнаружить ни одного человека. Зато здесь уже обосновались животные — как причудливые аборигены, так и потомки тех, кого колонисты некогда привезли с Земли. И те и другие не успели еще до конца забыть человека, и при виде возглавляемого Мирой Горвад отряда, бросались прочь. Хотя, быть может, их просто пугал вид защитных костюмов или отсутствие запахов, которые эти костюмы не пропускали.

«Андромеде» понадобилось время, чтобы выкопать из глубин архивных данных информацию о планете, к которой они направлялись. Это была одна из первых земных колоний, образованная еще до вхождения Земли в состав Ведранской Империи, позже превратившейся в Содружество Систем. Тогда люди не обладали секретом слип-стирима и перелеты занимали многие годы, а каждая колония изначально планировалась как изолированная единица — этакий резервный план на случай, если человечеству на Земле придет конец. Позже некоторые такие колонии присоединились к Содружеству, но было много таких, что держались обособленно. Геба была как раз из таких.

Людям здесь пришлось выстраивать цивилизацию почти с нуля, так что нельзя было винить их в том, что, когда бывшие родственники постучались к ним с приветствием, они решили не открывать. Гебийцы отказались присоединяться к Содружеству, хотя и поддерживали с ним нейтральные отношения. Технологии, которые они привезли со старой Земли, и те, которые освоили сами, были смехотворны по меркам огромного механизма Содружества, включавшего несколько галактик, так что гебийцы никому не мешали и жили своей незаметной жизнью век за веком. Планета давала им все необходимое, и особой нужды в межзвездных перелетах ее обитатели не видели. Местные так и не открыли гиперпространство, многие ученый здесь даже продолжали утверждать, что полеты быстрее скорости света невозможны.

По крайней мере триста лет назад, когда «Андромеда» последний раз получала информацию об этом мире, дела обстояли именно так.

Мира разглядывала причудливое разнообразие города и не могла избавиться от аналогий с Землей. Даже за сотни световых лет человеческая цивилизация, избавленная от чужого влияния, оставалась такой же непостоянной, и вместе с тем крепкой. На сравнительно небольшой территории уживались постройки разных стилей и эпох, а одно маленькое здание среди гигантских строений невольно наводило на мысли о некоем культе. Какую религию исповедовали жители планеты, культура которой откололась от земной тысячи лет назад? Все вывески, которые встречались Мире, были написаны на местном языке, содержавшем символы из латиницы, кириллицы и нескольких неизвестных ей алфавитов, но в целом совершенно нечитаемом. Пройдет немало времени, прежде чем этот язык удастся полностью расшифровать, а спросить не у кого...

При этой мысли по спине у Миры пробежала дрожь. Как ни была ужасна участь Земли, она по-прежнему жила в сердцах выживших ее обитателей. Геба же хоть и осталась нетронутой, представляет интерес лишь для археологов. Уж эти стервятники наверняка обрадуются, нечасто им достается столь свежий труп цивилизации.

Нет, Мира не отрицала важности их работы, на Земле родители часто рассказывали ей об истории родной планеты и важности ее сохранения, но стоило представить кучку персиидов, с восторгом копающихся в совсем еще недавно обитаемых домах, как ее передергивало.

От мысли, что люди, которыми некогда так восхищался Джеймс, вот так просто уничтожили всю эту цивилизацию, становилось еще хуже.

Мира тряхнула головой, заставляя себя переключиться с вопросов метафизических на вполне реальные. Например, где останки? Не то, чтобы она рассчитывала спустя два года после испытаний увидеть вокруг горы трупов, но почему нет даже костей? Часть могли изгрызть или растащить звери, но и последние могут попасть далеко не везде. Здесь оказалось на удивление много сохранившихся целых окон и витрин (видимо, больные люди не в состоянии были их разбить), так что мест, недоступных для четвероногих расхитителей могил, было более чем достаточно. И все же единственными костями, встреченными Мирой в жилых некогда квартирах, стал скелетик какой-то местной птички, не сумевшей выбраться из клетки, когда хозяева... Когда ее перестали кормить.

Бродя по безлюдным зданиям, Мира невольно вспоминала земные легенды о Летучем Голандце. Космос давно оброс собственными легендами о пустующих кораблях, ведь в былые века, когда корабельная защита оставляла желать лучшего, такие корабли, попавших под импульс пульсара или другой не менее убийственной силы, которых в космосе было в избытке, встречались нередко. Но планет-призраков не встречал еще никто. До этого дня.

На то, чтобы найти среди зданий с непонятными символиками больницу ушло немало времени, но та тоже оказалась пуста. Это уже ни в какие ворота! Если по планете прокатилась эпидемия, уж где-где, а здесь народу должно быть навалом. Разве что вирус каким-то образом ускорял разложение. Не найдя ничего лучше, Мира приказала собирать пыль в зданиях, где скопления народа были наиболее вероятны, а стены и стекла не позволяли праху развеяться по ветру. Может, хоть так удастся найти следы неуловимой заразы, погубившей целую планету.

* * *

— Мы обезвредили несколько «грязных» атомных станций, — отчиталась Ромми. — Защитные системы на них сработали без нареканий, но в будущем могли возникнуть проблемы.

Андроид мыслила иными категориями времени, чем живые существа, так что никто не сомневался, что будущее в ее понимании — несколько тысяч лет, однако Дилан одобрительно кивнул. Даже если планета будет признана опасной для заселения, обитающим на ней животным незачем страдать по вине человека.

— Останков людей обнаружить так и не удалось, — продолжала Ромми. — Мы проверили несколько десятков населенных пунктов — везде пусто.

— Могли выжившие гебийцы кремировать погибших, а затем покинуть планету? — спросил капитан.

— Не думаю, — отозвалась аватара, — их корабли не смогли бы улететь далеко — данная цивилизация не сохранила технологии, благодаря которым их предки прилетели сюда, а сами гебийцы не выходили за пределы своей звездной системы. К тому же все населенные пункты, включая космодром, выгладят ток, будто местные жители если куда-то и отлучались, то собирались вернуться к обеду.

Мира сама не заметила, как кивнула. Осмотр города вызвал те же ассоциации. Никаких оцеплений или других следов карантинных мер. Будто никто не ожидал беды. Неужели вирус и впрямь действует так быстро?

— Что удалось выяснить о вирусе? — капитан повернулся к ней.

Мире оставалось только покачать головой.

— Только предположения. В пыли ничего конкретного выявить не удалось, даже ДНК с перхоти. Самого вируса тоже нет, только обрывки аминокислот. Если он где-то и мог сохраниться, то разве что в полярных регионах, где постоянный холод. Похоже, он действует невероятно быстро и съедает носителя буквально с потрохами, после чего погибает, лишенный источников пищи. И я до сих пор не понимаю, как такой активный вирус удалось сделать столь избирательным и при этом устойчивым к мутации, что ни одна другая форма жизни на планете не заразилось?

— Но надо отдать им должное, как биологическое оружие он хорош! — заметил Раде. — Отличный способ разделаться с противником, а планета безопасна уже через несколько лет, а то и меньше.

— Только не говори, что одобряешь подобные действия! — прищурилась Бека.

— Ни в коей мере, только отмечаю, что придумавший их человек дьявольски изобретателен. А поскольку вируса у нас нет, он — единственная ниточка к своему творению. Так где же нам искать этого доктора Хойла?

Взгляд ницшеанца, а затем и всех присутствующих устремились на Миру.

— Я даже никогда не встречалась с ним, — запротестовала она. Новоявленной роли командира, которую она с блеском провалила, было более чем достаточно, а теперь от нее хотели еще и навыков экстрасенса?

— Почему он ушел с «Лаберона»? — спросил капитан.

— Кажется, решил, что на одной из захваченных ницшеанцами планет он нужнее, — попыталась припомнить Мира. По правде сказать, о ее предшественнике на борту говорили мало. Она знала только, что Кес его недолюбливала, если не сказать больше, и что именно Хойл познакомил Джеймса с Лукосом Оги...

— Какой именно? — продолжал настаивать Дилан.

— Понятия не имею, — на сей раз Мира даже не лгала.

— Есть кто-то, кто может знать это?

— Возможно, кто-то из HLA — он, кажется, остался на их базе...

— У человеческой армии есть собственная база? — Бека спрашивала таким тоном, что невозможно было понять, она действительно настолько удивлена, или просто насмехается?

— Хэй, у нас их целых две! — возмутился Харпер, но тут же сник, поняв, как жалко это звучит в масштабе трех галактик.

— Есть возможность связаться с ними? — Дилан переключился на техника.

— Чисто теоретически, да. Хотя это не так просто...

— Харпер!

— Ну да, да!

— Тогда действуй и сообщи, как только установишь контакт. Пока все свободны.

На этот раз капитан не попросил Миру остаться, но уходить она не спешила. Она несколько раз порывалась встать, но в последний момент останавливалась и вновь откидывалась на спинку кресла. Расслабленной ее позу при этом не осмелился бы назвать никто.

— Что-то еще? — спросил Дилан, заметив ее колебания.

— Сэр, — начала она не слишком уверенно, — я должна признать, что была с вами не до конца откровенна...

— Вот как, — Дилан устроился поудобнее, ожидая продолжения.

Миру подобные приготовления смутили еще больше. Она и так не была уверена, что откровенность в ее ситуации хорошая идея, но воспоминания об опустевшем городе и бесплодной планете были слишком яркими.

— Я... Тот толстяк, которого описывал заключенный на Тигаре — генерал Оги, один из лидеров дженайтов.

Дилан выглядел скорее заинтересованным, чем разозленным, так что Мира решилась продолжить:

— Когда Лаберон собирался на миссию в систему Фирус, Оги объявил сбор для всех чистокровных людей. Он говорил, что нашел способ сбросить иго ницшеанцев. Капитан Машер отказался, он никогда не одобрял методов Рыцарей.

— А мистер Викор, полагаю, напротив?

— Да... То есть, нет... Он во многом был согласен с дженайтами, но никогда не был одним из них. Капитан говорил, что он не до такой степени безумен, чтобы участвовать в геноциде.

— Для чего Оги нужен был этот сбор? Хотел покрасоваться?

— Он говорил, что ему, возможно, потребуется помощь.

Дилан кивнул, и, наконец, задал неминуемый вопрос, которого Мира так боялась.

— Почему вы не рассказали этого раньше?

— Я не хотела подводить Джеймса, — почти шепотом проговорила она.

— И что же изменилось сейчас?

— Геба, — Мира подняла взгляд на Дилана. — Если так выглядит обещанная дженайтами свобода, то капитан Машер был прав.

— Рад, что и вы пришли к подобному выводу, — кивнул Хант. — А теперь мне необходимы все известные подробности.

Мира вздохнула с облегчением и принялась рассказывать все, что знала об Оги и Хойле, порой сама удивляясь тому, в какие дебри способна уводить человека память. Увы, несмотря на обилие источников, информации оказалось преступно мало. Пока Мира молчала, ей казалось, что она скрывает что-то очень важное, но когда все это превратилось в слова, выяснилось, что это была лишь иллюзия знания, и единственное, что она смогла сообщить — это имя.

— Андромеда, — приказал Дилан мгновенно материализовавшейся перед ним голограмме, — узнай все, что известно о Лукасе Оги. Проверь, не всплывало ли его имя в базе дженайтов и храмовников. Мне нужны любые намеки.

Голограмма кивнула и исчезла. Мира молча стояла перед капитаном, ожидая своей участи. Он смерил ее долгим, тяжелым взглядом.

— Вы должны понимать, что после вашего признания я не могу вам полностью доверять.

Мира кивнула.

— Тем не менее проблема вируса никуда не делась, и, учитывая ваше чистосердечное признание, я оставляю вас за работой. Но повторной ошибки я не потерплю.

Голос капитана Хонта был жестким. Дойл не раз рассказывала Мире, что Дилан — человек очень отходчивый, и часто прощал своим людям самые опасные промашки. Но это была его команда, с которой он прошел огонь и воду. Мира же была чужой здесь, и не сомневалась, что в ее случае угроза капитана более чем реальна. После следующего промаха ее ждет Тигара или еще какая-нибудь тюрьма планетарного или чуть меньшего масштаба.

При мысли о колониях на космических станциях с их тесными камерами-каютами Миру прошиб пот. Дилан, похоже, заметил ее испуг и поспешил сгладить впечатление.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся он, — я не намерен сдавать вас Лорану или кому-либо еще, но я в некотором роде доверился вам, взяв на борт. Команда корабля — это единый механизм, или, если вам угодно, организм. От каждой детали и каждого органа зависит выживание системы в целом, и я хочу быть уверен в своем экипаже. Пока что вы оказались достаточно честны, чтобы признать свою ошибку, и я надеюсь, что и впредь вы меня не разочаруете.

Мира поджала губы и даже немного прикусила их. Капитан был прав — сейчас она не вправе ставить личные привязанности выше общих целей. Хотя давно ли они стали таковыми? Да, вид опустошенной планеты может здорово сдвинуть мировоззрение. А Джеймс, связавшийся с людьми, способными на такое... Она просто не могла вообразить подобное. Скорее всего, он просто не знает, с кем связался. Найти его и рассказать об увиденном теперь одна из ее миссий, но она уже не стояла на первом месте, как совсем недавно поиски Викора. Теперь куда важнее было узнать природу вируса, уничтожившего Гебу, и остановить его.

* * *

— Бенни! Как жизнь, старина? — Харпер расплылся в улыбке, стоило на экране появится высокой человеческой фигуре с длинными, давненько не встречавшимися с расческой волосами. При взгляде на собеседников невольно создавалось впечатление, что лохматость — одна из природных черт Землян. По крайней мере, мужского пола.

— Шеймус? Рад тебя видеть, дружище, но как ты меня, черт возьми, нашел?

— Честно говоря, с трудом, — признал Харпер.

Это было явным преуменьшением. Первым делом «Андромеда» разослала курьерские корабли в зоны перехода между ними и указанными техником точками базирования человеческой армии освобождения, но, к огромному удивлению Харпера, на позывной через полученный канал связи никто не ответил. Затем пришлось поднять несколько старых контактов, и, в конце концов, один из них припомнил, что Бенни Страйк обосновался на одной симпатичной сельской планетке. Дилан уже решил, что это пустая трата времени, но у Харпера от подобных новостей просто снесло крышу. Он так пылал праведным гневом, что все дружно решили дать-таки ему поболтать с дезертировавшим сородичем, а то, чего доброго, угонит истребитель и полетит разбираться лично.

Теперь вся компания собралась в зале для совещаний — здесь было достаточно места, чтобы разместились все старшие офицеры, но менее официальная обстановка. Вид мостика военного корабля мог бывшего лидера HLI напугать.

— Слушай, Бенни, что ты затеял? Некоторые люди поговаривают, что ты решил уйти на покой, но я слишком хорошо тебя знаю, чтобы им поверить. «Кто угодно, только не Бенни Страйк!» — сказал я им: «У него наверняка припасен новый план. Такие люди не бросают своих!» Так над чем ты сейчас работаешь?

Маленький загорелый человек на экране слушал Харпера с поникшей физиономией.

— От тебя давно не было вестей, друг, — заметил он вместо ответа.

— Ну, знаешь, мы тут были немного заняты — с магогами воевали, Драго-Казам задницу надирали... Все это не одним взмахом руки делается.

Бенни грустно улыбнулся.

— Да, представляю. Но ты, похоже, кое-что упустил. Последний год выдался совершенно безумным. Сначала, когда мы узнали об уничтожении Земли, все переполошились, но вместе с тем оживились. Колыбель человечества, как никак. Но этого хватило не надолго...

— И ты уполз зализывать раны? Ты бросил своих братьев и сестер умирать под гнетом ницшеанцев? — взорвался Харпер. Он редко злился, но когда такое случалось, вкладывал в ярость всю душу.

— Я же сказал, ты многое пропустил. После того как вы, как ты выразился, надрали задницу Драго-Казам, в ницшеанских колониях начался настоящий бардак. Большая часть планет, жители которой создавали HLA, были порабощены Драганами, но когда их авторитет пошатнулся, множество племен, даже ранее дружественных, отвернулось от них, а то и выступило против. Сейчас ницшеанцы рвут друг другу глотки, и нам нет никакого резона им мешать. К тому же это стало опасно. Прилетая на новую планету, мы никогда не знали, чего на ней ожидать — ни то она теперь принадлежит Драганам, ни то Сабра-Ягуар.

— Но это же идеальная ситуация! Когда ницшеанцы растеряны, самое время нападать!

— Нет, Шеймус, это не идеальная ситуация, — возразил Бенни. — Сабра-Ягуар предложили нам перемирие. Они не претендуют на часть наших планет, а жители тех, которые они провозгласили своими, вольны улетать по собственному желанию.

— И вы на это повелись? — Харпер собственным ушам не верил. — Старина, поверь, слово Балевара и его ребят выеденного яйца не стоит, уж мы-то знаем. Неужели все согласились?! Может, вы еще и перепись устроили, чтобы облегчить им задачу по собственной поимке, когда у них найдется на вас время?

— Мы не настолько тупые, как ты думаешь, — едко отозвался Бенни. — Но мы устали от борьбы за выживание, Шеймус. Да, это риск, но даже недолгая мирная жизнь того стоит. К тому же дела у нас последнее время шли из рук вон плохо: самые воинственные и жаждущие мести за Землю ушли к Оги, почти одновременно мы потеряли несколько кораблей, и это многих выбило из колеи. Мы превратились в горстку усталых, испуганных людей. Да и не были мы никогда серьезной силой.

Мира опустила глаза. Одним из кораблей, потерянных почти одновременно с собранием Оги, был «Лаберон».

Харпер собирался сказать что-то еще, спорить, доказывать, но Хант перехватил инициативу и вышел вперед, в поле зрения передающей камеры.

— Ваши люди присоединились к Оги после того, как он продемонстрировал им некое новое оружие против ницшеанцев, верно?

Бенни тупо кивнул. Появление нового собеседника выбило его из колеи.

— Кто это? — спросил он Харпера.

— Дилан Хант, капитан крейсера Содружества «Созвездие Андромеда». — ответил Дилан раньше, чем техник успел его представить. — Вы знаете, что это за оружие?

— Говорят, он хотел сделать что-то биологическое, хотя я сильно сомневаюсь, что такое возможно. Ницшеанцев не берет ни одна болячка в трех галактиках. Вряд ли Оги и его ребята сумеют создать что-то новое.

— Я так понимаю, вы не были на его собрании, — заключил Дилан. — Знаете кого-нибудь, кто был?

— Да, — кивнул Бенни, — только мы с ними практически не общаемся. Они улетели с ним, а куда — не знаю.

— Он как-то связывался с вами? Есть возможность его найти?

Бенни покачал головой.

— Этот парень — параноик, он передавал послания через курьерскую службу, но всякий раз в разных районах, и всякий раз этого заказчика видели там в первый и последний раз. Несколько ребят пытались его отыскать, но это дело гиблое. Когда он сам являлся, отследить его тоже было почти невозможно — у него просто нереальные глушилки на корабле!

Дилан нахмурился. Они опять упирались в тупик. Ни то, чтобы об Оги ничего не было известно — в базах Дженайтов он и впрямь упоминался — но ни одно упоминание не давало ответа на главный вопрос — как его найти? Похоже, про паранойю Бенни Страйк не шутил.

— А как насчет доктора Хойла? Он тоже улетел с Оги?

— Хойл? — Бенни выглядел озадаченным.

— Врач с земного корабля «Лаберон», — напомнил Харпер. — Он, вроде как, остался на базе, чтобы отправиться на одну из захваченных планет, разве нет?

— Ах, этот! Ну вы и вспомнили, это же когда было? Он уже года три как рассеян по космосу. До планеты-то он так и не долетел, корабль взорвался.

Дилан и Харпер переглянулись.

— Уверен, что он был на борту? — спросил капитан.

— Ну а как же? Он один летел. Чуть-чуть не долетел до ждавшего его корабля, только вышел из слип-стрима, и бах! Наши ребята решили, что он хвост поймал, и быстренько смылись.

— Откуда он летел?

— С моей базы, — и без того длинное лицо Бенни Страйка вытягивалось все больше и больше. Он решительно не понимал, чего от него добиваются.

— Ваш корабль не сообщал, не опаздывал ли он, случайно, на место встречи.

— Нет. На самом деле он даже вышел раньше расчетного времени. Пилотом он был, мягко говоря, никудышным, так что ребята уже готовились, что его несколько недель придется ждать, а тут на тебе. Во всех смыслах.

— Мне нужны полные данные об этом полете, — Дилану уже порядком надоело ходить вокруг да около, — когда и откуда вылетел, во сколько был на месте встречи, где оно было, выходил ли он на связь с вашим кораблем.

— Но все эти данные уже давно...

— Вы, черт возьми, были в этой организации далеко не уборщиком! Уверен, вы их найдете, — прервал его капитан, — в противном случае мне придется лично переговорить с вами и всеми, кто хоть как-то участвовал в организации перелетов на вашей базе!

— Найду, — согласился Бенни после недолгого молчания. От ветрености его не осталось и следа — сейчас он действительно походил на парня, способного возглавить хоть и небольшую, но весьма воинственную организацию. — А вы упрямый человек, капитан.

— Отчаянные времена, — пожал плечами Дилан.

Он еще раз прокрутил в голове недавний разговор с Мирой Горвад и задал последний пришедший в голову вопрос.

— Говорят, Оги искал помощи. Случайно не знаете в чем?

— Знаю, — мрачно отозвался Бенни, — и это основная причина того, что многие наши отказались к нему присоединиться. Ему нужны были биологические образцы разных видов измененных людей. Для испытаний. Я сообщу, если он объявится.

— Но были и те, кто согласился, верно? Информация о них тоже может оказаться весьма полезной.

Бенни коротки кивнул, и Дилан вышел из поля зрения камеры, давая возможность Харперу попрощаться со своим бывшим соратником. Сам он уже не думал о человеческой армии и их делах. Его мысли были поглощены человеком, который через год после своей «смерти» руководил уничтожением целой планеты, а теперь, похоже, поправ весь свой врачебный долг, готовит эксперименты на людях.

Даже если найти Лукаса Оги не удастся, выследить Хойла они обязаны во что бы то ни стало. А где один, там будет и другой.