Война между автоботами и десептиконами вспыхнула задолго до событий на Земле. Всё началось на Кибертроне — планете, где когда-то процветали высокоразвитые технологии и своя культура. Однако междоусобицы между фракциями привели к разрушению мира. Автоботы, ведомые Оптимусом Праймом, стремились сохранить свободу и равенство, в то время как Десептиконы, под предводительством Мегатрона, жаждали силы и доминирования. В итоге Кибертрон стал ареной бесконечной войны, и вскоре его ресурсы начали истощаться. А когда возможности на родной планете исчерпались, обе фракции обратили свой взор к новым мирам. Одной из таких планет стала Земля — богатая энергоном и кажущаяся беззащитной перед могущественными кибертронцами. Здесь и должно было начаться новое сражение за господство.
Автоботы, желающие защитить планету и её обитателей, вступили в сражение с десептиконами, которые начали добычу жизненно необходимого ресурса на Земле, не задумываясь о последствиях. В этом первом столкновении автоботы сумели предотвратить катастрофу, но их действия уже не могли остаться незамеченными. Вскоре кадры с гигантскими трансформирующимися машинами заполнили экраны телевизоров и интернет. Мир узнал о инопланетных существах. И если Автоботы предложили свою помощь и защиту, то Десептиконы воспринялись как смертельная угроза. Человечество оказалось в панике, не зная, кому верить и как защититься от новой реальности. Оптимус Прайм и его небольшая команда делали всё возможное, чтобы успокоить землян и заверить их в своих мирных намерениях. Но каждая новая битва с десептиконами только усиливала страх людей перед неизвестным. Некоторые правительства начали сотрудничать с автоботами, но мирное население оставалось в замешательстве и тревоге.
Мегатрон, наблюдая за ситуацией, видел, как человечество боится. Он понимал, что это можно обратить в свою пользу. Автоботы относились к людям с особой осторожностью, защищали их, даже жертвовали собой ради их безопасности. Это было слабым местом, которое можно было использовать против врагов. Однажды, собрав своих ближайших соратников на борту «Немезиды», Мегатрон заговорил о новом плане.
— Люди — такие слабые существа, — начал он из далека, — они боятся нас. Они не могут сопротивляться нашим технологиям, но Автоботы продолжают защищать их, как если бы они имели какую-то ценность. Это их слабость. Нам нужно изучить их.
Нокаут выступил вперёд:
— Лорд Мегатрон, добровольно предлагаю свою помощь в этой миссии. Я был среди людей и смогу без проблем.
— Нет, Нокаут, — перебил Лидер. — Эта миссия требует не экспериментов, а точности. Саундвейв, только тебе я могу доверить
Нокаут нахмурился, но промолчал, зная, что спорить с Мегатроном бесполезно. Лидер же продолжил, но уже обращаясь к своему разведчику.
— Автоботы слишком бережно относятся к этим белковым. Используй это. Мы не только будем добывать энергон, но и заставим людей стать инструментом против их защитников. Ты должен найти способ манипулировать ими. Страх сделает их послушными, а Автоботы не смогут воевать, если будут бояться за жизни этих существ.
Саундвейв, как всегда, молча принял приказ.
***
Прошло немало времени, с тех пор Саундвейв методично наблюдал за сотнями белковых существ, собирая информацию для лорда Мегатрона. Его задача была проста — изучить поведение людей, раскрыть их слабости, понять, как они реагируют под давлением войны, как их можно использовать. Но среди всех тех, за кем велось наблюдение, одна девушка из небольшого городка, выделилась. Сначала Саундвейв не видел в ней ничего примечательного. Обычная девушка, одна из миллионов. Но в ней было что-то, что притягивало его внимание. Он не мог объяснить это, но чувствовал необходимость узнать о ней больше. План был прост: обычное наблюдение из тени. Но постепенно что-то изменилось. Юнова, не подозревая, начала приближаться к месту его укрытия, будто чувствовав его невидимое присутствие.
Каждую ночь она приходила к старому заброшенному складу на окраине. Иногда просто садилась на землю, слушая музыку или подолгу смотрела на звезды. Саундвейв не мог понять, что побуждало её нарушать комендантский час и приходить в такие опасные места, в которых, согласно человеческой статистике, легко можно погибнуть? Она могла вглядываться в темноту, точно зная, что там кто-то есть, но никогда не подходила ближе.
Однажды ночью Юнова решилась проверить.
— Странно, правда? — сказала она, глядя в сторону, где скрывался Саундвейв. — Мне кажется, что ты здесь. Я не знаю, кто ты, но я не боюсь, напротив, почему-то я чувствую себя в безопасности. Хотя…подойти ближе не могу, — на её лице на секунду скользнула улыбка.
Саундвейв стоял в тени, его лицо, скрытое под маской, оставалось безучастным. Но слова девушки вызвали в нём колебание. Он знал, что его долг — оставаться в тени, быть хладнокровным наблюдателем, служить десептиконам и закончить миссию, что доверил ему лорд Мегатрон. Однако её фраза затронула в нём что-то. Его внутренняя система анализировала ситуацию, оценивая все возможные исходы.
Едва слышимый шум раздался Юновы, и она замерла. Из тьмы снова выступил высокий силуэт Саундвейва. Она не испугалась, как и прежде, её лицо было удивлённым и полным восхищения.
— Ты настоящий… — прошептала она, — я не сошла с ума.
Саундвейв не произнёс ни слова, но теперь он стоял перед ней. Юнова почувствовала странное притяжение между ними. Это было необычно и странно? Девушка стояла не подвижно, явно рассматривая гостья.
— Постой… — девушка прищурила глаза, заметив эмблему. — Зачем ты за мной следишь? Ты же десептикон, неужели я часть какого-то эксперимента?
Саундвейв склонил голову. «Догадливая», — промелькнуло в мыслях десептикона, хотя ничего не ответил ей. Его механическая рука поднялась, и в воздухе перед Юновой появился голографический экран, на котором мелькали изображения: её дом, её прогулки, встречи с друзьями. Всё, что она делала за последние несколько недель, было тщательно зафиксировано.
— Ты действительно следил за мной… — тихо произнесла она. Он не ответил.
***
Саундвейв всегда был верен идеологии десептиконов и следовал приказам. Он подавлял все эмоции, которые могли отвлечь его от миссии. Ещё на Кибертроне на арене Каона, до начала войны, ему внушили, что чувства — это слабость, его цель — победа любой ценой. Но правда была в том, что, как и все кибертронцы, он мог испытывать эмоции. И хотя он пытался оставаться хладнокровным и непоколебимым, его встреча с Юновой пробуждала в нём нечто, чего он долго избегал — любопытство и… интерес. Она стала для него загадкой, которую он хотел раскрыть. Она не боялась и больше не задавала вопросы о его миссии, ей было не интересно знать о войне или планов Мегатрона. Она просто приходила к нему и рассказывала о себе, что с неё происходит или что происходит в мире или вообще просто слушала музыку. Её искренность, непосредственность и отсутствие страха перед ним, несмотря на то, что он принадлежит фракции против которой воюет её вид, тронули невозмутимого разведчика. Он долгое время не мог понять, почему она так интересовала его, каждое её слово отзывалось в его процессах чем-то больше, чем просто выполнением приказа. Она часто говорила о своих людских радостях и обычных мечтах. Саундвейв слушал её рассказы о друзьях, о её детстве и о том, как она всегда ждала свой день рождения. Это был важный день для неё. Не из-за подарков, а потому что раньше она всегда проводила его в кругу близких. Она мечтала о том, чтобы хотя бы на один день снова почувствовать тепло семьи, но из-за войны это было невозможно.
— Ой, — опомнилась она, краснея, — нет-нет, это не из-за вас! Они погибли ещё до. впрочем, неважно. А я рассказывала тебе.
Юнова не подозревала, что Саундвейв, молча слушавший её разговоры, начал задумываться о том, что может сделать для неё. Он не понимал смысла празднования человеческих дней рождения, но видел, как много это значило для неё. И он решил сделать что-то особенное.
В день своего рождения, Юнова поспешила на склад, чтобы рассказать о произошедшем сегодня. Но внутри склада, девушка обнаружила большую сияющую зелёную воронку. Она знала, что это дело рук Саундвейва, и, без лишних раздумий или страха, шагнула вперёд, оказавшись в совершенно ином мире. Перед ней раскинулось бескрайнее море, его волны нежно касались мягкого песка. Вокруг не было ни души, только звуки природы. На полянке рядом с берегом росли яркие цветы, а животные спокойно гуляли по округе, совершенно не пугаясь её присутствия. Юнова замерла от восторга. Она была поражена, этот подарок был самым невероятным из тех, о которых она могла мечтать.
— Это… для меня? — тихо спросила она, глядя на Саундвейва, который стоял неподалёку, скрытый в тени деревьев. Он не ответил, хотя его присутствие было ответом само по себе.
Юнова подошла к цветам на поляне и с улыбкой начала собирать самые красивые. Пусть Саундвейв не нуждается в подарках, как люди, но ей хотелось отблагодарить его за этот неожиданный жест. Собрав небольшую охапку цветов, она решила сплести для него венок. Её пальцы ловко переплетали стебли, но вскоре усталость дала о себе знать. Венок получился небольшим, но красивым и аккуратным. Юнова подошла к Саундвейву и, слегка смущаясь, подняла венок:
— Это для тебя. Я знаю, что ты, наверное, не поймёшь этого, но… так люди выражают…благодарность.
Она протянула ему венок. Саундвейв смотрел на хрупкую плетёную конструкцию, сделанную с таким старанием и теплотой. Ему не было нужно объяснять смысл подарка, он чувствовал, что в этом жесте было нечто большее, чем просто благодарность. Это был знак доверия. Саундвейв медленно склонил голову, принимая этот подарок, хотя он не надевал его, как сделали бы люди. Но для Юновы этот момент был важнее всех слов, которые он мог бы произнести.
Они стояли на берегу моря, наслаждаясь тишиной и спокойствием, а Саундвейв, возможно, впервые в своей жизни начал задумываться, что значит позволить себе чувствовать.
***
С тех пор, как Саундвейв перенёс Юнову на побережье, их встречи стали почти регулярными. Она каждый день находила время, чтобы прийти к нему, рассказывать о своих мыслях и чувствах, про то, как её уволили с хорошей работы, как она нашла новую, получила повышение, о том, как ей сделали предложение и что через два месяца будет её свадьба. В её жизни оставалось всё меньше близких, но Саундвейв стал для неё тихим, надёжным компаньоном, её секретом от этого мира, другом, которому она может довериться. Она никогда не требовала от него слов или объяснений — его молчаливое присутствие уже было достаточно. Для Саундвейва это также стало чем-то новым. Несмотря на свою холодную природу и стремление подавлять эмоции, он всё чаще находил себя думающим о её состоянии. Это было странно.
Но однажды всё изменилось.
Той ночью Юнова пришла к Саундвейву не такой, как обычно — её лёгкая улыбка исчезла, а глаза были красными от слёз. Её тело дрожало, руки были холодными, и в каждом шаге чувствовалось отчаяние. Она почти бежала к нему, как к последней надежде, и, остановившись, всхлипывала, будто весь мир рухнул на её плечи. Саундвейв чувствовал её боль. Это не был привычный для него анализ данных её страдания передавались через каждую клетку её тела, как сигнал тревоги, который он не мог игнорировать. Он начала вспоминать, какого это — чувствовать.
Он молчал, смотря, как она борется со своими эмоциями, как слёзы текут без остановки.
— Он… он решил уехать… — прошептала она, стирая слёзы с дрожащих щёк. — А я не хочу. Но… но… если не уеду, свадьбы не будет… Он сказал… Я не хочу без тебя… я ушла…
Саундвейв сначала воспринял её слова как абсурд. Он был чуть ли не единственным десептиконом, способным последовать за ней в любую точку Земли или даже за её пределы, если бы это было необходимо. Для него не существовало границ или преград, которые могли бы остановить его. И он не мог понять, почему она видит это иначе. Но затем он осознал. Она не знала, кем он был на самом деле. Юнова не могла представить, что этот старый склад, к которому она приходила каждую ночь, был лишь одним из сотен убежищ десептиконов по всей планете. Местом, где Саундвейв мог спрятаться от глаз автоботов и выполнять приказ своего лорда.
Юнова, наконец, подняла взгляд на Саундвейва, её голос был слабым, когда она произнесла:
— Давай сбежим. Прошу тебя. Будь со мной.
Её слова повисли в воздухе.
— Если ты не хочешь… тогда возьми меня к себе, — продолжала она, слёзы всё ещё блестели на её щеках. — Хоть опыты проводи на мне, хоть на смерть отправь. Я не хочу быть частью этого мира больше. Я хочу быть с тобой. Ты никогда меня не предавал. Ты всегда был рядом.
Её голос дрожал, но в этих словах была правда, которая не могла быть проигнорирована. Саундвейв, всегда видевший в ней лишь объект для наблюдений, вдруг осознал, что она сделала выбор. Она предпочла его, холодного, молчаливого, бесчувственного, перед миром людей. Это было больше, чем он мог понять.
Он не знал, как правильно поступить. Он был воином, инструментом Мегатрона, и не имел права давать обещания или принимать другую сторону. Но он не мог проигнорировать её просьбу. Она не была врагом. Но и не была другом. Она была… чем-то большим.
***
Саундвейв долго размышлял над словами Юновы. Каждый её сломленный шёпот, каждый взгляд, полный боли, продолжали звучать в его сознании. Её просьба сбежать, оставить мир людей позади, эхом отзывалась в его внутренней системе. Он знал, что долг перед десептиконами и Мегатроном был первостепенным. Саундвейв всегда ставил миссии выше всего, оставался преданным командиру и делу. Но теперь всё изменилось. Юнова стала для него чем-то большим, чем просто объект наблюдений или человеческий эксперимент. Её боль была реальной, а её доверие к нему — неоспоримым. Несмотря на всю свою холодную логику, Саундвейв не мог больше игнорировать, что она проникла глубоко в его искру.
Он провёл долгие часы в тишине, взвешивая свои обязательства перед Мегатроном и своё внутреннее стремление защитить девушку. Решение, которое он принял, не было простым, но оно стало неизбежным: девушка оказалась для него важнее всего остального.
Когда она пришла на их очередную встречу, она заметила, что что-то изменилось в атмосфере. Саундвейв, обычно остававшийся в тени, на этот раз вышел ей навстречу. В его руках было что-то маленькое, и Юнова увидела, что это был странный, но красивый предмет, который он привёз с собой с далёкого Кибертрона.
— Это… для меня? — спросила она с недоумением, глядя на подарок. Её глаза слегка расширились от удивления. Она осторожно взяла подарок в руки, чувствуя, как её сердце начало биться быстрее. Он был необычным, но в нём была своя красота, своя история. — Спасибо, — шепнула она, поднимая голову.
И в этот момент произошло нечто невероятное. Саундвейв медленно склонился к ней и, к её удивлению, потянулся к своему визору. Тот самый экран, который скрывал его лицо от всех и каждого, был частью его идентичности. Никто никогда не видел Саундвейва без него. Это было символом его безэмоциональности, его верности делу десептиконов. Но в этот момент он решил показать Юнове то, что скрывал от всех остальных.
Когда визор медленно опустился, перед Юновой открылось его лицо. Её глаза расширились, когда она впервые увидела настоящие черты Саундвейва. Его оптика не была красной, как у большинства десептиконов. Она была нежного голубого цвета — цвета, который контрастировал с его холодным и бесчувственным обликом. Девушка стояла в немом изумлении, не в силах отвести взгляд. Она никогда не надеялась увидеть его настоящего. Но это было ещё не всё. Саундвейв открыл рот и заговорил. Его голос, хотя и был механическим, звучал удивительно мягко и глубоко, словно он долгое время скрывал этот момент за стенами молчания.
— Юнова, — сказал он, впервые произнеся её имя. Саундвейв, который всегда был нем и холоден, наконец-то нарушил своё молчание ради неё. Она действительно стала для него чем-то важным, тем, ради кого он готов был пойти на такой шаг. — Я Саундвейв.
Девушка стояла, не в силах произнести ни слова. До этого момента она не знала его имени, да она и не спрашивала, на случай, если поймёт, что она имеет связи с десептиконом. Но сейчас, девушка почувствовала, словно все барьеры, которые разделяли их, рухнули. Её сердце забилось в груди так сильно, что, казалось, она могла его услышать. Всё, что произошло, всё, что он открыл ей в этот момент, было более чем она могла ожидать. Он снял свою маску — буквально и образно — и заговорил. Для неё. Ради неё.
— Саундвейв… — едва прошептала она, всё ещё не веря в то, что случилось. Её голос дрожал, как и её руки, сжимающие подарок.
Он молчал, наблюдая за её реакцией. Ему трудно было понять, как объяснить то, что происходило у него внутри, но он знал точно: Юнова была для него больше, чем просто эксперимент. Она стала для него важной. Саундвейв всегда казал столь далёким от всего человеческого, но сейчас… его действия говорили больше, чем любые слова.
— Почему ты это сделал? — тихо спросила она.
Несколько мгновений он обдумывал её вопрос, пытаясь подобрать слова. Ему было трудно объяснить, ведь у него не было такого опыта — делиться мыслями и чувствами. Но ради неё он должен был попробовать.
— Ты стала важной, — сказал он наконец. Его голос всё ещё звучал отчуждённо, но в нём было что-то личное. — Ты не объект. Ты — союзник.
— Союзник? — переспросила она, слабо улыбаясь. — Значит, ты не собираешься использовать меня для опытов?
Саундвейв немного наклонил голову в сторону. Он и не хотел. Никогда. Но так и ничего не сказал. Его молчание было ответом, и Юнова рассмеялась сквозь слёзы, чувствуя, как напряжение, накопившееся за последние дни, медленно уходит. Она сделала пару шагов и осторожно коснулась его огромной руки.
— Я не знаю, что будет дальше, — тихо сказала она, её голос дрожал. — Но если ты не против, я хочу остаться с тобой. Мне больше нечего терять. Да и одна я быть не хочу.
— Ты не одна, — произнёс он снова. Он не мог дать ей того, что дают люди друг другу, но он мог предложить ей свою защиту.
Саундвейв знал, что его решение было рискованным. Мегатрон никогда бы не одобрил его действий, и возможно, вскоре им придётся скрываться. Но ради Юновы он был готов на многое. Их связь перешла границы двух миров, и теперь они могли идти вперёд вместе. А Юнова начала осознавать, что чувства, которые она испытывала к Саундвейву, были не просто благодарностью или привязанностью. Это было нечто большее, более глубокое. Она никогда не считала возможным, что сможет полюбить того, кто не является человеком. Но сейчас, глядя на Саундвейва, её сердце бьётся быстрее, когда она видит его.
Однажды ночью, когда Саундвейв снова перенёс Юнову в уединённое место, далеко от городов, шума и войны, она почувствовала, что настал момент сказать ему то, что так долго держала внутри. Они сидели бок о бок, если так можно выразиться, под бесконечным звёздным небом, и, несмотря на холодный металл рядом с ней, Юнова ощущала странное чувство тепла и безопасности. Она посмотрела на его массивную руку, которая лежала рядом на земле. Вдохнув глубоко, Юнова попыталась набраться смелости.
— Саундвейв… — её голос был тихим, почти шепот. Она не знала, с чего начать. — Ой, это так тяжело, — с нервным смехом она посмотрела на него, понимая, насколько абсурдна ситуация: человек, признающийся в любви инопланетному существу.
Саундвейв молча слушал, его безмолвная маска была направлена на неё, но она чувствовала его внимание.
— Как сказать… кажется, я люблю тебя, — наконец призналась она, её голос дрожал, как и она сама. Каждый удар сердца отдавался страхом, страхом того, что он не поймёт, что отвергнет её или просто останется холодным к её чувствам.
Саундвейва буквально ударило разрядом. Эти слова, сказанные человеком, эхом прозвучали в его сознании, вызывая нечто странное, непознанное, что пробудилось в нём. Её боль, её радость — все эти эмоции стали его частью, проникли в его холодную броню. Он выдержал долгую паузу, прежде чем наконец ответить.
— Юнова, — его голос прозвучал глухо, но в нём не было привычной отчуждённости. — Когда закончится война… хочешь, я заберу тебя на Кибертрон?
Она слабо улыбнулась, не веря своим ушам, но её разум тут же напомнил о преградах.
— Но там нет кислорода, — тихо ответила она, уже смирившись с мыслью, что их миры слишком далеки друг от друга.
— Мы найдём способ, — наконец сказал Саундвейв, его голос звучал уверенно, словно в этих словах заключалось обещание. — Я не оставлю тебя.
Они начали искать решения вместе. Саундвейв изучал технологии Кибертрона, возможности улучшить человеческое тело, чтобы оно могло взаимодействовать с его миром. Юнова, со своей стороны, пыталась понять, как они могут быть вместе, не разрушая их жизни. Они знали, что их путь будет полон трудностей. Саундвейв рисковал своими отношениями с Мегатроном и десептиконами, а Юнова вынуждена была скрываться от своей реальности.
Саундвейв неуклонно двигался к своей цели. Он знал, что связь с Юновой вышла за пределы возможного, но теперь он не мог её отпустить. Он начал изучать древние технологии десептиконов, углубляясь в архивы Кибертрона, чтобы найти способ. После долгих исследований он нашёл ответ, но совсем не такой, какой ожидал: технологии, которые могли бы перенести кибертронское сознание в человеческое тело. Этот процесс требовал огромного количества энергии и был крайне нестабилен, но шанс существовал.
Однако была одна проблема. Эта технология работала только для более простых форм жизни или искусственных существ. Для кибертронца, а тем более для Саундвейва, процесс был практически невыполнимым. Система его сознания была слишком сложной для того, чтобы просто переселиться в тело человека. И чем больше Саундвейв изучал этот вопрос, тем яснее ему становилось, что самостоятельно он не справится.
Он не мог больше действовать в одиночку. Но у него был план, и этот план требовал чего-то невозможного для него, как для десептикона. Он знал, что единственные, кто могли бы помочь ему с этой задачей, — это автоботы.
Саундвейв осознал, что ему придётся пойти против всего, что он знал и в кого верил всю свою жизнь. Он должен был обратиться к своим врагам.
Прежде чем отправиться к автоботам, Саундвейв снова надел визор. Этот жест был не просто частью его привычного облика — он прятал под ним всё, что не мог позволить себе показать. Личные чувства, эмоции и его связь с Юновой должны были остаться в тени. Сейчас он был не кем-то иным, как солдатом, готовым заключить сделку с врагами, которых когда-то презирал.
Он стоял неподвижно, неподалёку от одного из известных автоботских мест добычи энергона. Слабый ветер носил пыль с поверхности, но вокруг всё казалось погружённым в мёртвую тишину. Вскоре его заметили. Земной мост открылся, и автоботы, в полной готовности к бою, стремительно выбежали навстречу. Они остановились лишь тогда, когда увидели его стоящим неподвижно, словно статую. Оружие, однако, всё ещё оставалось направленным на него.
— Саундвейв, — голос Оптимуса Прайма раздался эхом, тяжёлым и уверенным. — Что привело тебя сюда?
Саундвейв медленно повернул голову, его визор холодно мерцал в тусклом свете. Тишина повисла в воздухе, как предвестие бури. Он знал, что каждое его слово должно быть выверено до мельчайших деталей, ведь это был не просто разговор. Это был переломный момент.
— Я пришёл с предложением, — наконец произнёс он, его голос был ровным, без единого намёка на эмоции. Механическое, почти синтетическое звучание, словно он просто проигрывал записанную ранее фразу. — Если вы поможете мне завершить одно дело, я помогу вам закончить эту войну.
Его слова, лишённые излишней дипломатии, прозвучали как ультиматум. Саундвейв, который всегда был предан делу десептиконов, теперь стоял перед своими врагами, предлагая сделку. Но за этой холодной оболочкой скрывалась истина, о которой знал лишь он — истина, связанная с человеком, что навсегда изменил его.
Оптимус Прайм убрал оружие первым, Саундвейв продолжил:
— Есть технологии, которые могут перенести сознание в человеческое тело. Но для меня это невыполнимо. Мне нужна помощь автоботов. Если автоботы помогут создать и стабилизировать эту технологию, Саунвейв поможет победить Мегатрона.
Оптимус нахмурился. Это предложение было крайне неожиданным.
— И почему ты хочешь этого? — спросил Оптимус. — Почему ты, Саундвейв, готов пойти на такое?
Саундвейв замолчал на мгновение, словно собираясь с мыслями. Он не мог полностью раскрыть свои чувства и секреты, не здесь, не сейчас. Но он был готов пожертвовать своим положением ради неё.
— Личные причины, — коротко ответил он уже своим голосом. — Мой долг перед Мегатроном велик, но я готов переступить через него, если это поможет мне добиться своего.
Оптимус знал: Саундвейв был не из тех, кто легко изменяет свои убеждения и если он пошёл на такой шаг, то это должно было быть чем-то по-настоящему важным.
Лидер Автоботов ненадолго задумался. Это было рискованное предложение, но если разведчик действительно готов был помочь завершить войну, это могло изменить всё. Оптимус знал, что должен был довериться интуиции.
— Мы обсудим это, — сказал Оптимус наконец. — Но если ты предашь нас, Саундвейв, не будет второго шанса.
Саундвейв лишь кивнул, зная, что для него тоже не будет пути назад.
Автоботы начали готовиться к разработке нового устройства. Саундвейв, несмотря на внутренние сомнения и конфликт, знал, что теперь они стали его единственной надеждой.
***
После заключения перемирия между автоботами и десептиконами мир постепенно возвращался в привычное русло. Саундвейв, благодаря помощи Автоботов, сумел воплотить в реальность свой план. Секретно от всех, включая Юнову, он использовал лабораторию автоботов для создания человеческого тела. Это было его сюрпризом для неё, даром, который должен был подарить им обоим возможность быть вместе в мире, где больше не существовало границ между ними. Пусть он не сдержит обещания и не заберёт её на Кибертрон, по крайне мере он будет с ней.
Война была закончена. Автоботы одержали победу, и Мегатрон сдался. Саундвейв, выполнив свою часть сделки, помог завершить конфликт. Оптимус Прайм внимательно наблюдал за Саундвейвом всё это время, пытаясь понять, что побудило его изменить своим принципам, своей верности к Десептиконам. Однажды Оптимус всё же решился задать интересующий его вопрос.
— Саундвейв, — начал Оптимус, глядя на него. — Я всё ещё не понимаю, что могло заставить тебя пойти против всего, за что ты сражался. Почему ты выбрал этот путь?
Саундвейв на мгновение задумался, но вскоре понял, что больше нет смысла скрывать правду.
— Любовь, — спокойно ответил он. — Я сделал это ради любви.
Оптимус, даже будучи лидером, был поражён этим признанием. Он всегда видел в Саундвейве холодного стратега, верного слугу Мегатрона. Но любовь? Это было больше, чем он мог представить.
Саундвейв повернулся к Оптимусу, его визор всё ещё скрывал лицо, но слова были ясны.
— Присмотри за ней, — сказал он тихо, имея в виду Юнову. — Я не хочу, чтобы она осталась одна.
После этих слов Саундвейв внезапно исчез, как если бы он никогда не был здесь. Он не дал объяснений, не сказал, куда направляется. Юнова, оставленная среди Автоботов, чувствовала себя защищённой и окружённой вниманием, но в её сердце была пустота. Саундвейв, её единственный союзник, её любовь, исчез, не сказав ей ни слова. Её сердце было разбито, а дни проходили в тоске и ожидании. Прошли недели. Автоботы пытались поддерживать её, но её боль была видна.
Но однажды, внезапно, на базе Автоботов открылся Земной мост. Свет заполнил помещение, и из него вышла фигура — высокий, статный молодой человек с длинными белыми волосами, одетый в простую, но элегантную одежду. Его голубые глаза сияли, как звёзды, и его осанка была безупречна. В его облике было что-то знакомое, и, увидев его, Юнова замерла, её сердце забилось так быстро, что ей казалось, оно остановится.
Она знала его. Это был Саундвейв.
— Саундвейв? — её голос был едва слышен, в нём были и шок, и надежда, и неверие.
Молодой человек, бывший Кибретронец, посмотрел на неё с той же спокойной уверенностью, которая всегда была присуща ему. Он сделал шаг вперёд, и в этот момент Юнова, не сдерживая больше слёз, бросилась к нему, обняв его так крепко, как только могла.
— Ты вернулся… — прошептала она, её слёзы текли по щекам, — Ты не оставил меня…
Саундвейв, хотя теперь в человеческом теле, чувствовал каждую её эмоцию, каждое прикосновение. Он осторожно обнял её в ответ, его руки, хотя больше не металлические, всё равно были такими же надёжными и сильными.
— Я всегда был с тобой, Юнова, — сказал он своим новым, но таким знакомым голосом. — Я не мог оставить тебя.
Юнова посмотрела в его голубые глаза и шутливо сказала:
— А как же обещанный Кибертрон?
Но вместо ответа, он взял её лицо своими ладонями, поднимая её голову, чтобы взглянуть в её глаза. Он притянул её ближе, его губы приблизились к её, и с нежностью, которую она не ожидала от него, Саундвейв поцеловал её в губы. Это было первое прикосновение между ними, и Юнова ощутила, как всё вокруг исчезает. Их поцелуй был полон эмоций, которые копились между ними всё это время — благодарность, любовь, тоска и радость. В этом моменте они наконец нашли друг друга, свободные от всего, что разделяло их в прошлом.