Айендэль облетел столько мест в округе, сколько мог, но Каэтхаль нигде не было. Сначала он искал там, где, по его соображениям, она могла быть. Потом — всюду, хаотично мечась по городам, вокзалам и общественным местам. Нефилим как сквозь землю провалилась. Пока Астус и Миранда ищут благодать, Айендэль хотел найти саму девушку, дабы сэкономить время. Ведь каждый день на счету, когда за ней по пятам идёт смерть.

Он летал весь день, ища хоть малейший след. В конце концов, помочь этой девушке — его идея, так почему только демон должен выкладываться на полную? Одно радовало: Астусу не наплевать. Айендэль чувствовал это — а значит, в демоне ещё осталось что-то человеческое. Пусть не сочувствие, но нечто иное.

Ангел не знал, что движет его другом. Зато он знал, что заставило его искать благодать нефилима: он чувствовал перед ней вину. И было, за что. Если теперь Каэтхаль умрёт, он никогда себе этого не простит…

Но как ей помочь, если она исчезла? Как спасти ту, что не верит в спасение?

Айендэль остановился на автобусной остановке. Кажется, десятой за день… Найти здесь Каэтхаль он уже не надеялся. Он просто не знал, что делать дальше: поиски не принесли результатов, найти нефилима интуитивно он не мог с тех пор, как она потеряла благодать, и никаких следов она не оставила.

Невидимые крылья понуро опустились. С каждым часом бесплодных поисков Айендэль терял надежду, всё больше убеждаясь: они не успеют. Пока демон ищет благодать, ангел должен найти нефилима, но как быть, если он зашёл в тупик? Каэтхаль… Надо же было ей сбежать! Отчасти Айендэль её понимал. Она была напугана и разбита, вполне справедливо не доверяла новым знакомым и, отчаявшись, вряд ли могла верно просчитать ходы наперёд. Наверняка лучшего решения, чем уйти, ей не виделось.

Не задумываясь, Айендэль взмахнул крыльями. Остановка исчезла, и он оказался на парковке дорогого мотеля. Почему именно здесь? Он не знал. Перед аккуратным двухэтажным зданием стояло всего несколько машин. Занавешенные шторами окна оставались непроницаемо темны. Только сейчас Айендэль понял, насколько уже поздняя ночь. Смертные давно спят…

Он отвернулся и расправил крылья, но улететь не успел. На дороге полыхнули ярким светом фары, и из-за угла выехала машина. Ангелу не нужно было вглядываться в сверкающие бликами стёкла, чтобы узнать, кто за рулём. Он замер в стороне от фонарей, зная, что темнота его присутствия не скроет.

Машина остановилась на парковочном месте с краю, у самого выезда на дорогу, словно тот, кто на ней приехал, собирался сбежать в любой момент, едва почуяв опасность. Дверь открылась, и загоревшаяся в салоне лампочка подсветила изящный женский силуэт. Накинув короткую кожаную куртку, девушка вышла из машины, повозилась немного с замком и открыла багажник, где стояли небольшие бумажные пакеты.

Айендэль следил за каждым её движением, как загипнотизированный. Плавность и грация хищника, показная самоуверенность, женская утончённость… Даже в полусапожках на высоком каблуке, добавлявших ей роста, Кендра казалась миниатюрной и… хрупкой. Наклонившись над пакетами, чтобы не задеть головой крышку багажника, она убрала за ухо упавшую на лицо прядь волос.

И заметила краем глаза постороннего наблюдателя. Она выпрямилась, сложив руки на груди.

— Айендэль.

— Прости, если напугал, — мгновенно переместившись к ней, примирительно поднял руки ангел.

— Что ты здесь делаешь? Откуда вообще знаешь, где меня искать? — Кендра настороженно прищурилась.

Айендэль не знал, что ей ответить. И правда — что ему здесь делать? Каэтхаль не нашлась, пора возвращаться и ждать Астуса, чтобы решить, что делать дальше. Сейчас нет дел важнее этого.

Его молчание сказало Кендре больше любых слов.

— Помоги донести пакеты, — деловито попросила она и, со звоном достав из кармана куртки ключи, направилась к двери номера.

Захватив пакеты и закрыв багажник, Айендэль поспешил нагнать её. Эта небольшая помощь, которая более сильной, чем смертные, вампирше была, в общем-то, не нужна, развеяла неловкость. Айендэль больше не чувствовал себя незваным гостем.

Лязгнув замком, Кендра распахнула перед ним дверь и посторонилась, пропуская ангела в номер. Щелчок выключателя — и свет, резанув по глазам, разогнал темноту в небольшой, слишком тесно обставленной комнате. Широкая двуспальная кровать, комод и угловые тумбочки со светильниками занимали большую часть пространства. В противоположном конце комнаты находилась дверь ванной.

— Разувайся, — бросила Кендра. — Ковёр запачкаешь.

Поставив пакеты на подоконник, Айендэль послушно скинул ботинки. Сделал шаг на мягкий белый ковёр, приятно щекочущий ноги ворсом. Номер не был предназначен для приёма гостей — ни дивана, ни стульев или кресел. Садиться на чужую кровать было бы слишком фамильярно, и ангел не придумал ничего лучше, чем присесть на край подоконника.

Разбирать пакеты Кендра не стала. Она по-турецки уселась на кровать, накинула куртку на её спинку. Айендэль следил взглядом за каждым её движением, за выражением лица. Сейчас Кендра казалась спокойной, уверенной, даже несколько небрежной, но он знал, что, стоит появиться на пороге демону, как Кендра в ужасе схватится за оружие.

Молчание затянулось. Кендра нарушила его первой.

— Что у вас случилось? Зачем приходил… — она запнулась, не то не желая говорить о демоне, не то проглотив готовое сорваться с языка оскорбление, — …Астус?

— Я не могу сказать всего, — покачал головой Айендэль. — Это может быть опасно. Для тебя в том числе.

— Тогда намекни.

— Много лет назад я совершил ошибку. Непоправимую ошибку. Сейчас у меня есть шанс хотя бы отчасти искупить вину перед… не важно, в общем. Важнее то, что мы спасли девушку. Я не дал ей умереть, но она всё ещё нуждается в помощи, а мы ничего не можем сделать… Чёрт! Да я даже найти её не могу! — Айендэль сжал кулаки.

Злость, бессилие, страх — эти эмоции были мало ему знакомы, но сейчас он испытывал их ничуть не менее ярко, чем смертные. Но в отличие от смертных, он не знал, что с ними делать. Они накрыли ангела волной, и он чувствовал, что захлёбывается, не зная, куда плыть. Но даже кораблям, попавшим в шторм и сбившимся с пути, порой нужен только маяк, что подсветит скалы и укажет путь.

Кендра подалась вперёд и сжала его руку. Её тёплое касание успокаивало, наводило порядок в мыслях. Подняв голову, Айендэль встретился с ней взглядом. «Ты не один», — читалось в её глазах. Сейчас ему не хватало этих слов, но их необязательно было произносить вслух, чтобы он знал, что сквозь бурю и шторм, похоже, нашёл свой маяк.

— Расскажи мне всё, если захочешь. Мечась, ты её не найдёшь, — не отводя взгляда, спокойно сказала Кендра. Именно в этом спокойствии сейчас так нуждался Айендэль.

— Я не чувствую её. Она… — он замялся, подбирая слова. — Она не человек.

— Но и не монстр, иначе ты нашёл бы её.

Под внимательным взглядом Кендры трудно было что-то утаить, но Айендэль не решался сказать ей всей правды. Как ни хотелось надеяться, что ей можно верить, он не мог подвергнуть опасности Каэтхаль… и саму Кендру. Нефилима пытались убить, и что, если до неё попытаются добраться снова? Ничего о ней не знать безопаснее для вампирши. И это не считая того, что ей не стоит снова пересекаться с Астусом. Демон есть демон — он непредсказуем и коварен.

— Я не могу вдаваться в объяснения, — повторил Айендэль. — Но если ты сможешь чем-то помочь — помоги.

Кендра колебалась. Айендэль почувствовал её метания, как свои собственные. Её раздирали противоречия — страх снова столкнуться с Астусом, желание продолжать бежать, пока и демон, и ангел не окажутся от неё как можно дальше, чувство признательности не то за спасение, не то за необходимое ей утешение, и что-то ещё, пока столь неясное, что разобрать эту эмоцию не мог даже Айендэль, не говоря уж о самой Кендре.

Но страх был самой яркой её эмоцией. Его просьба напугала девушку, в чью память остро врезались боль и отчаяние. Айендэль знал, что не вправе просить её забыть и отпустить или окунуться в эту пучину снова, но он мог помочь ей успокоиться, чтобы ей не пришлось проживать тот день снова и снова в кошмарах и воспоминаниях.

Ангел протянул ей вторую руку. Может быть, рано. Может быть, этим он разрушит едва начавшее выстраиваться доверие. Не рискнуть было нельзя: он знал, чего не хватает Кендре — уверенности и чувства безопасности. Она нуждалась в знании, что за ней не придут демоны, не сделают из неё наживку, не заставят пройти через ту боль снова. Что Астус не навредит ей за то, в чём она не виновата.

Помедлив, Кендра вложила свою ладонь в его. Осторожно, боясь отпугнуть её слишком резким движением, Айендэль обхватил пальцами её тонкую кисть, успокаивающе погладил по костяшкам. Он чувствовал, как Кендра напряглась, готовая в любой момент вырвать руку из его хватки, и от этого недоверия, что она упорно пыталась не то скрыть, не то подавить, почему-то появилась горечь. Быть может, оттого, что этому уязвимому созданию, так старавшемуся выстроить стальную броню, причинили слишком много боли, провели через такие страдания, что теперь она не могла смотреть без опаски даже на того, кто не только не сделал ей ничего плохого, но и спас жизнь?

— Не бойся, — тихо, доверительным тоном, произнёс Айендэль. — Я не…

— С чего ты взял, что я боюсь? — мгновенно ощетинилась Кендра.

Она отдёрнула руку, как от огня. То мгновение, на которое она открылась, сменилось враждебностью, и Айендэль поджал губы, стараясь ничем не выразить горечь. Что он сделал не так? Чем напугал ту, что хотел защитить? Мгновением позже он понял, что значило для неё признать свой страх — показать слабость, открыться для нового удара, который, как ей казалось, непременно последует.

— Я чувствую, — пояснил Айендэль, скрыв горечь за спокойствием, и продолжил так, словно она его не прерывала: — Я не причиню тебе вреда и Астусу не позволю. Ни ему, ни кому бы то ни было другому.

Кендра хотела ответить, но ей помешал застрявший в горле ком. Она нуждалась в защите, сколько бы этого ни отрицала, однако гордость мешала ей это признать. Гордость и недоверие. Не так Айендэль представлял себе встречу с ней. Не думал, что решится попросить её о помощи, поддастся внезапному порыву и… оттолкнёт. Одним неправильным словом.

— Говоришь так, будто тебе есть дело, — буркнула Кендра, сверля его вмиг похолодевшим взглядом.

Айендэль не знал, что ей ответить, да и стоит ли убеждать её в чём-то. Не оттолкнёт ли он её окончательно, рискнув влезть в душу? Он и так сказал больше, чем следовало, и всё ради того, чтобы запутаться. Ей нужна поддержка — это ангел чувствовал очень ясно, — но почему же Кендра её не принимает? Зачем закрывается от тепла и света?

Растерянность и непонимание. Эти чувства Айендэлю были уже хорошо знакомы — с тех самых пор, как он оказался на Земле. И когда казалось, что он наконец освоился и начал понимать, как устроена жизнь здесь, Кендра снова поставила его в тупик.

Кендра поднялась и открыла дверь.

— Тебе пора, Айендэль, — бросила она таким уставшим тоном, что ангел не захотел спорить.

Секунду помедлив, словно не знал, что сказать на прощание, он слез с подоконника. На миг задержал взгляд на Кендре, отметил, как она едва заметно опустила плечи. Корила ли она себя за минутную слабость?

Айендэль не стал спрашивать. Он сделал шаг за порог и оглянулся, с сожалением глядя на Кендру.

— Я не хотел сказать лишнего. И готов попытаться вновь, если вдруг что-то изменится, и ты захочешь помочь. Или если тебе самой понадобится помощь, — сказал он, не успев даже задуматься: чем же вампирша его зацепила? Быть может, тем, что они оба бежали от прошлого?

Кендра ничего не ответила, а Айендэль не ждал ответа. Он побрёл прочь, но, едва пятно света под фонарём оказалось позади, ненадолго замер и оглянулся. Там, где недавно стояла Кендра, теперь была лишь закрытая дверь. Казалось бы, это ответ на незаданные вопросы, но какой бы равнодушной ни пыталась казаться вампирша, решив, что её больше никто не видит, она стала собой.

Свет в окне подчеркнул её силуэт, когда Кендра прошла через номер и без сил упала на кровать. Уставшая, растерянная, она вряд ли знала, что ей нужно и чего она хочет. Может быть, ругала себя за то, что приняла поддержку чужого ей существа, ненадолго показала брешь в броне; а может, за то, что эта броня не позволила ей просто признать гнетущий её страх и принять помощь. Айендэль пока не разобрался в закоулках её души, не понимал хода её мыслей, но очень хотел понять. Пусть не сейчас, но позже, если она позволит.

А сейчас стоило оставить её, как она того и хотела. Взмахнув крыльями, Айендэль исчез, и там, где он только что стоял, ветер пронёс сухие осенние листья.