С его когтей срывались алые капли, от чьего металлического запаха в горле встал тошнотворный ком. В глазах демона не было ничего, кроме ярости, но направлена она была не на Аластриону.

Ательдарон протянул ей руку. Аластриона не хотела браться за окровавленную ладонь, и он сам схватил её, грубо сжав предплечье, и рывком поставил на ноги. Ей оставалось только сцепить зубы. Ничего не объясняя, Ательдарон едва ли не волоком потащил её к выходу. Сейчас, когда воины в чёрном вряд ли ушли далеко, а найдя своего командира мёртвым, и вовсе бросятся в погоню, Аластриона не вырывалась и не требовала объяснений. Вопросы, роящиеся в её голове, могут подождать.

Люди в таверне не мешали им. При виде демона они, и так ошарашенные появлением бледных воинов с неестественно голубыми глазами, отпрянули к столам и стенам, стремясь убраться с дороги пугающего существа. Ательдарон и Аластриона выскочили на крыльцо и бросились к нервно взрывшему копытом землю коню.

Прежде, чем выйти из-за забора, Ательдарон резко затормозил, из-за чего Аластриона едва не врезалась ему в спину, и выглянул. Мгновение он оценивал обстановку и, убедившись, что на улице нет не только ретировавшихся прохожих, но и лучников, шагнул к своему коню. Тот фыркнул, косясь в ту сторону, куда сбежал менестрель, а за ним — и таинственные воины.

— Давай! — оглянувшись, рыкнул на подопечную Ательдарон.

Оба понимали, что медлить нельзя, но Аластриона замешкалась. Неумело схватилась за седло, поставила ногу в слишком широкое для неё стремя, однако подтянуться не смогла: ладони соскользнули. Прорычав сквозь зубы что-то непонятное, Ательдарон схватил её и забросил на спину коню. Аластриона больно ударилась о жёсткий край седла, но прежде, чем она успела бы возмутиться, демон запрыгнул в седло позади неё, схватил узду и пришпорил коня.

Заржав, Дым встал на дыбы, взмахнул копытами в воздухе и сорвался с места. Ветер ударил в лицо. Аластриона едва успела схватиться за гриву. Если бы не руки Ательдарона с двух сторон от неё, она упала бы с коня раньше, чем поняла бы, что произошло.

Ательдарон привстал в стременах, заставил её пригнуться к лошадиной шее. Плотно прижатые к спине крылья, казалось, совсем ему не мешали. Дым мчался по городу, отбивая копытами дробь. Те горожане, что не видели погони загадочных воинов за полудемоном и не поспешили убраться с улиц, с возмущёнными возгласами и испуганными криками прижимались к стенам зданий. Как показалось Аластрионе, вслед им летели проклятия.

Они выбирались из трущоб не той дорогой, которой пришли. Ательдарон направлял коня по незнакомым ей улицам, грязным и провонявшим, пытаясь запутать след. Для Аластрионы одинаковые высокие здания с узкими окнами сливались в сплошной поток, а повороты и переулки забывались, едва оставались за спиной.

Погони пока не было, но вряд ли она заставит себя ждать. Одного Аластриона понять не могла: почему Ательдарон, на вид куда более сильный, чем те грациозные, но не превосходящие габаритами людей воины, бежит от них? Куда подевалась вся его самоуверенность?

Спрашивать она не решилась, да и трудно говорить, когда встречный ветер хлещет в лицо и забивает нос. Дым выскочил на главную улицу прямо перед запряжённым лошадьми экипажем. С испуганным ржанием животные встали на дыбы. Кучер натянул поводья, пытаясь их успокоить, крикнул что-то вслед беглецам, но те уже мчались к воротам.

Стражники не успели даже отдать приказ остановиться. Дым проскакал мимо них и устремился к полям. Цокот копыт сменился глухим топотом, городской гомон — свистом ветра в ушах. Только сейчас Аластриона поняла, как близка была к смерти и как сильно колотится её сердце. Первое нападение ассасинов было для неё чем-то сродни ночному кошмару, что растаял поутру. Теперь же подсознание начало воспринимать окружающую действительность не как жуткий сон, а как реальность, какой бы бредовой она ни казалась.

Тело пробрала нервная дрожь. То, что рядом находился Ательдарон, Аластриону ничуть не успокаивало — ведь там, в таверне, его не было, и он успел спасти её лишь по счастливой случайности. Снова перед глазами стояли холодные голубые глаза и занесённый меч. В полной мере Аластриона осознавала, что её короткая, в общем-то, жизнь несколько минут назад едва не оборвалась, а всё вокруг — совсем не сюжет фильма, где герой всегда доживает до конца.

Эмоции требовали выхода, но Аластриона не могла ни смеяться, ни плакать. Первое — потому что смешно не было. Второе — потому, что привыкла держать себя в руках. И поэтому она лишь дрожала, что осиновый лист, побелевшими от напряжения пальцами вцепившись в гриву коня.

Кажется, она натянула гриву слишком сильно, потому что Дым фыркнул. Простой, казалось бы, звук отрезвил её, заставил встряхнуться. Рано раскисать, ничего ещё не закончилось. Догнали неизвестные Ригана или нет, теперь Ательдарон и Аластриона станут их приоритетной целью. Прокручивая в голове произошедшее и заставляя себя думать, что будет дальше, она вернула себе ясность мыслей.

Сердцебиение успокоилось, дрожь прошла. Теперь о новых проблемах напоминало лишь то, с какой скоростью Дым уносил своих всадников от города. Из-под его копыт летела пыль, округлые бока быстро вздымались и опадали. Аластриона не помнила, в какой момент конь свернул с тракта на узкую боковую дорогу, огибающую небольшую деревушку вдали от городской стены, но теперь с двух сторон проплывали посевы и высокая трава.

Аластриона оглянулась. Из-за плеча Ательдарона она видела часть удаляющегося города. Неприступные стены уже не казались оплотом безопасности. От того, что в этом мире безопасно ей было, похоже, только рядом с демоном, и даже замок не защитил её родных, становилось страшно. Жизнь к такому её не готовила. Она часто задумывалась о будущем — о том, как найдёт хорошую работу, купит машину, быть может, встретит любовь и обзаведётся семьёй… Но ни разу Аластриона не представляла всерьёз, что судьба бросит её в водоворот пугающих и опасных событий.

А теперь ей оставалось только как-то выживать. И в первую очередь — попытаться узнать больше.

Аластриона снова оглянулась, но на этот раз для того, чтобы увидеть сосредоточенное лицо демона. Ательдарон смотрел вдаль, щурясь от ветра.

— Зачем тебе надо было в этот город? — зашла издалека Аластриона.

— Кое-что купить, — не вдаваясь в подробности, буркнул Ательдарон.

— Ты успел или?..

— Успел.

Он перебил её на полуслове, ничуть не заботясь об этикете. Аластриона сжала зубы. Грубый, невыносимый демон… Она заставила себя проглотить раздражение. Не время для препирательств: в конце концов, Ательдарон почти только что спас ей жизнь.

— Кто на меня напал? Что это за… существа? — последний вопрос Аластриона задала не слишком уверенно, наугад подбирая слова.

— Охотники на демонов, — коротко ответил Ательдарон.

— По-твоему, мне стало понятнее? — поджала губы та.

Ательдарон картинно закатил глаза, но рассказал чуть больше:

— Никто, кроме них самих, толком не знает, когда и откуда они взялись, а легендам я не верю. Сказать могу одно: они созданы, чтобы убивать демонов, и чертовски опасны. Надеюсь, объяснять, почему, не нужно?

— Опасны для тебя. Для того барда, за которым почти все они погнались, — поправила Аластриона. — Я-то им на кой сдалась? Из-за связи с тобой?

Ательдарон загадочно усмехнулся:

— А вот это, принцесса, тебе придётся понять самой.

Аластриона фыркнула. «Добьёшься от тебя ответов, как же…» — подумала она, но озвучивать мысли не стала. Толку, если он на это лишь что-нибудь проворчит, а то и вовсе проигнорирует?

— А я ведь так и не узнала, кого искала стража… — проронила Аластриона.

Она сама не знала, зачем сказала это. Может, ей просто стало не хватать нормального человеческого общения?

— Я тебе это и так скажу. Раз там оказались охотники, они искали демона, — пожал плечами Ательдарон.

Аластриона мысленно обругала себя за то, что не догадалась без подсказок. Кем она будет выглядеть в глазах своего вынужденного спутника, постоянно осыпая его вопросами? Это прозвище, которым он её называл… «Принцесса» в его исполнении звучало отнюдь не как комплимент. Какой он её видел? Изнеженной, беспомощной, избалованной? А может, она не нравилась ему и вовсе без причины?

Аластриона невесело усмехнулась своим мыслям. Кто она для этого древнего воина, как не обуза, которую он вынужден защищать? Но разве есть её вина в том, что она не успела познать родной мир, научиться в нём жить? Почему-то от этой мысли сердце наполнила грусть. Какой могла бы быть её жизнь, если бы её настоящие родители были живы? Была бы она рассудительной и расчётливой наследницей трона или решительной и яростной воительницей? Научилась бы колдовству? Нравилась бы ей такая жизнь?

Думать теперь об этом не имело смысла, и Аластриона отбросила неуместные размышления. Дым мчался по утоптанной дороге, минуя поля и деревни. Чем дальше от города, тем более ветхими становились дома. Покосившиеся, порой — прогнившие, они знавали и лучшие времена. Крыши их просели, ставни скрипели на ветру, а в щели в стенах наверняка пробирались сквозняки.

Последняя деревня и последнее поле остались позади, и Ательдарон позволил коню перейти на рысцу. Теперь дорога стелилась по холмистым лугам, то взбираясь на склоны, то опадая в низины. По линии горизонта протянулся частокол леса, издали синеватого, почти не различимого. Аластриона не могла сказать точно, сколько лиг они проехали, но солнце понемногу клонилось к горизонту.

Аластриона устала. Долгая дорога утомляла, а палящее солнце сушило горло. Порой она отпивала воды из бурдюка, и живот отзывался на это голодным урчанием. Отчаянно хотелось отдохнуть и поесть, но Аластриона не просила Ательдарона остановиться. Пускай она мало что понимала в выживании и в том, как устроен этот мир, её не терзали сомнения в том, что останавливаться сейчас опасно, тем более — в открытом поле.

Так они и ехали под топот коня и лязг брони. Несмотря на боль в ногах и спине и желание обо что-то опереться, Аластриона не позволяла себе ни опуститься на шею коня, ни откинуться назад. Будь позади человек, может, ей и хватило бы наглости, но демон вызывал у неё подсознательный страх. Более того, ужасно неудобно было бы в ответ на попытку устроиться поудобнее получить тычок под рёбра.

Поэтому, когда луга сменились лесом, и на дорогу легла тень, Аластриона была готова благодарить здешних богов. Прохладный ветерок играл её волосами и обдувал лицо, милосердно позволяя забыть хотя бы о жаре. Пару раз за минувшие часы Аластриона пыталась вызнать у демона, куда они едут, но ответом ей неизбежно становилось ворчание или просто молчание. Она недовольно хмурилась и снова поворачивалась к Дыму, предпочитая смотреть в затылок коню, а не на равнодушное, а то и недовольное лицо Ательдарона.

Путешествие в неизвестность становилось всё более утомительным. Аластриону мучили вопросы: как далеко им ещё ехать? Куда? Каким образом Ательдарон намерен скрываться от всех тех, кто теперь захочет получить его голову, а заодно и голову его подопечной? Не бежать же им теперь всю жизнь?

Всё сильнее Аластриона скучала по спокойным, размеренным будням. Всем этим погоням и сражениям она предпочла бы домашние дела, работу, книги… Впрочем, если она вернётся когда-нибудь в тот безопасный мир, что она так долго считала своим, фэнтези она больше ни за что читать не станет.

— Не вернёшься, — слова прозвучали, как удар хлыстом.

Аластриона вздрогнула, будто её и правда ударили. Она и не заметила, что пробормотала это себе под нос… А Ательдарон не преминул лишний раз напомнить о суровой правде. О том, что она больше не увидит близких, не пройдётся по улочкам такого знакомого города, и никогда её жизнь не станет прежней.

В горле застрял ком. Аластриона крепко зажмурилась, задержала дыхание на несколько секунд и, почувствовав, что снова держит себя в руках, сглотнула. Не время горевать, особенно на глазах у демона.

— Почему когда я спрашиваю, ты молчишь, зато когда стоило бы промолчать, обязательно ввернёшь колкость? — придав голосу раздражения, поинтересовалась Аластриона. Видимо, с этим демоном сработает лишь одна защита — нападение.

— Потому что хочу, чтобы ты перестала пускать сопли, — пожал плечами Ательдарон.

Аластриона вспылила.

— Я не…

— Пускаешь, — прервал её демон, безошибочно угадав, что она не успела сказать. — Пора бы научиться воспринимать реальность такой, какая она есть. Вернёшься туда — до тебя рано или поздно доберутся.

— А здесь — нет? — резко обернувшись к нему, выгнула бровь Аластриона.

— Здесь я могу за тобой следить.

«Следить». Как за ценной вещью, которую иначе украдут… Аластриона подавилась от возмущения, но Ательдарона совершенно не заботила грубая формулировка. Похоже, он говорил, что думал, не обращая внимания на то, что его слова могут кого-то задеть. Его прямолинейность граничила с хамством.

Со всеми ли он такой или только с ней? Чем она ему не угодила? Хотелось как-то поставить его на место, но Аластриона не представляла, как. В конце концов, у него опыта куда больше по определению, да и на её мнение ему, в общем-то, плевать.

«Значит, и мне будет плевать на твоё», — мстительно подумала она.

А солнце тем временем скрылось за верхушками сосен, погружая лес в сумерки. Под сенью деревьев темнело раньше, и где-то вдали уже выли волки. Аластриона очень надеялась, что не придётся ночевать под открытым небом.

К тому моменту, как окончательно стемнело, к её величайшему облегчению вдали забрезжил огонёк. Предчувствуя отдых, конь ускорил шаг. Огонёк приближался, и всё отчётливее вырисовывались очертания придорожного трактира. Двухэтажное здание из дерева и камня укрылось под кронами старых дубов, тревожно поскрипывающих на ветру. Из дымохода поднималась, чтобы раствориться в вечернем небе, струйка дыма. Тёплый свет в окнах манил путников, как мотыльков.

Сколько лиг вокруг покрывали дикие леса, полные опасных животных, сырые и холодные? Не те леса, испещрённые трассами, с островками заправок и небольших городков, какие остались в так хорошо знакомом Аластрионе мире, а по-настоящему дремучие, где один-единственный тракт на многие лиги, волки не знают, каким опасным противником может быть человек, а найти трактир — большая удача.

— А не слишком ли просто нас будет найти этим охотникам? Вряд ли здесь так уж много мест, куда мы можем податься, — поделилась внезапным осознанием Аластриона, на что Ательдарон только загадочно усмехнулся:

— Поверь, их куда быстрее привлечёт костёр.

«А без костра ночью в лесу никак», — мысленно закончила за него Аластриона. Огонь отпугивает диких зверей и согревает. Наверняка демон обошёлся бы и без него, но она не выдержит ночь на холодной земле, а медицина в этом мире наверняка оставляет желать лучшего… Воспаление лёгких или даже банальная простуда станут для неё смертным приговором.

Дым остановился перед трактиром. К крыльцу вела выложенная камнем тропинка. У пристроенной к зданию конюшни земля была вытоптана: похоже, здесь часто останавливались путешественники. Вблизи стало видно, что сложенные из неровного булыжника стены поросли мхом и плющом, что причудливым узором вились до самой крыши. Вместо ставен в окнах оказалось раскрашенное стекло — дорогое удовольствие для мира, где нет массового производства.

Дубы, которые виднелись ещё издали, обступили таверну, как гордые защитники. Их мощные ветви заслонили крышу. Сквозь густую листву едва пробивался свет луны, что с лихвой компенсировали масляные фонари на перилах крыльца и неяркий свет из окон. Это место выглядело чарующе уютно, будто сошло со страниц сказки.

О том, что это вовсе не сказка, напомнил шум изнутри. В таверне шли пьяные гуляния. Сквозь толстые стены слышались громкие голоса, раскатистый хохот и трели лютни. Трудно было понять, сколько людей внутри, но точно много. Аластриона поймала себя на том, что, не будь с ней Ательдарона, она вряд ли рискнула бы вмешаться в чью-то гульбу, но то, как косились на демона люди, давало некоторое ощущение безопасности.

Ательдарон спешился. Помогать подопечной он и не думал, и она, не дожидаясь, спрыгнула следом. Для неё конь был высоковат — куда крупнее той лошади, на которой ей однажды довелось прокатиться в парке аттракционов. Дым не только превосходил своих собратьев ростом, но и был более жилистым, поджарым и просто… крупным. Создавалось полное ощущение, что эту породу выводили не то для очень тяжёлой работы, не то для битв.

Ни слова не сказав, Ательдарон увёл коня в стойло. Аластриона не решилась заходить в трактир без него, но, едва он показался в дверях конюшни, откуда уже донеслось тревожное ржание недовольных компанией странного зверя лошадей, она взбежала по скрипучим ступеням и толкнула дубовую дверь.

В нос ударил запах выпивки, пота и давно не мытых тел. В тёплом зале он ощущался особенно ярко, отчего у неё закружилась голова. Но куда хуже запаха оказалась представшая внутри картина: трактир был забит. За столами, вскидывая кружки и расплёскивая пиво на грязный пол, расположились вооружённые до зубов люди в кожаной броне, сейчас уже изрядно пьяные, но наверняка всё ещё опасные. Чувствовалось, что в душной обстановке им жарко — об этом говорили развязанные шнурки на рубашках и брошенные на скамьи и края столов плащи.

Разносчицы едва успевали разносить подносы с едой и выпивкой, ловко лавируя среди столов и с трудом держащихся на ногах гостей и уворачиваясь от рук тех, кто позволял себе их распускать. Вслед им летели похабные шутки и нелестные предложения, которые они ненавязчиво игнорировали или дежурно отшучивались, не только сохраняя достоинство, но и стараясь не злить посетителей.

Аластриона не слишком уверенно сделала пару шагов в зал. Радовало, что она была не единственной девушкой здесь — помимо разносчиц в таверне нашлось место незнакомке в чёрном. Она замерла за круглым столом в дальнем углу, куда почти не доставали отблески очага и свечей из развешанных на подпорках ламп, надвинув на лицо капюшон и склонившись над кружкой пенного эля. Её не замечали, словно тень, притаившуюся там, куда никто не смотрел.

— Эй, красавица, иди к нам! — донёсся окрик из толпы.

Над головами взметнулась рука и поманила Аластриону туда, где за одним из столов оказалось свободное место. Она отпрянула, как от огня. Ответом ей стал дружный гогот пьяных мужчин… Который затих, едва у неё над головой раздался рык.

Подвинув её в сторону от входа, Ательдарон шагнул к столу. Мужчины положили руки на клинки, но обнажать их не спешили. Подобравшись, они следили за тем, как он наклонился, опёршись о стол и всё равно оставаясь выше них, и оскалил клыки. Его хвост метался из стороны в сторону, будто у разъярённого барса.

— Твоя девка, демон? — выжидающе, не сводя с него взгляда, поинтересовался тот же, кто окликнул Аластриону. Он оказался посмелее своих товарищей.

— Как видишь. Если кто-то из вас хоть пальцем её тронет — живьём шкуру сдеру! — с напускной злобой прорычал Ательдарон.

Аластриона знала, что ему всё равно, но эти люди — нет. Некоторые из них примирительно подняли руки, другие остались сидеть неподвижно, лишь следя за малейшими переменами в его настроении.

— Понял и своим передам, — заверил, видимо, лидер шайки.

По всей видимости, с демонами здесь предпочитали не связываться, а напоминанием о предупреждении остались царапины от когтей на столе. Резко развернувшись, чем продемонстрировал полную уверенность, что ему не ударят в спину, Ательдарон вернулся к своей подопечной.

— Кто все эти люди? — озвучила мучивший её вопрос Аластриона.

— Разбойники, — недовольно поморщился Ательдарон. — Наверняка празднуют удачно разграбленный караван. Пропивают награбленное.

— Понимаю, почему здесь больше никто сегодня не остановился… — мрачно усмехнулась та.

Это было правдой. Кроме разбойников и загадочной женщины посетителей Аластриона не увидела. Сейчас она была действительно рада, что с ней Ательдарон: одного его вида хватало, чтобы бандиты ограничивались недвусмысленными взглядами, но держали дистанцию.

На её талию демонстративно легла тяжёлая когтистая рука. По тому, насколько непроницаемым стало лицо демона, Аластриона поняла, что он переступил через гордость, дабы поддержать свою же легенду.

— Не вздумай никуда отходить, — наклонившись к ней, так, чтобы слышала только она, посоветовал Ательдарон.

Не убирая руку, он провёл Аластриону к прилавку. Проталкиваться через толпу, то и дело ловя на себе взгляды, от которых хотелось помыться, было мерзко. Она сделала шаг ближе к демону. Как бы ни был он неприятен, сейчас с ним ей было спокойнее. Ательдарон хотя бы смотрел на неё с полным безразличием.

Они остановились перед наливающим выпивку трактирщиком. У него за спиной стояли бочки, а ещё чуть дальше находилась приоткрытая дверь; через щель угадывались деловито передвигающиеся по кухне женские силуэты и бурлящий котелок.

Бросив на прилавок несколько монет, Ательдарон заказал две порции еды и выпивку. Аластриона мельком отметила, что его кошель сильно похудел, но вопросом, где он вообще берёт деньги, она предпочла не задаваться.

Трактирщик глянул на демона с нескрываемой настороженностью, но деньги взял и, заглянув на кухню, позвал жену. Та принесла поднос с едой и поставила на стойку, после чего упорхнула обратно на кухню. Мужчина же достал из-под прилавка пару деревянных кружек и наполнил их пивом из бочки.

От аромата картошки с мясом, которую им принесли, рот наполнялся слюной, но запах некачественного пива перебивал весь аппетит. Аластриона никогда не пила домашнее пиво, отдавая предпочтение магазинному. К тому напитку, что подал трактирщик, у неё возникло много вопросов об антисанитарии в трактире и содержимом кружки.

Окинув взглядом переполненный зал, Ательдарон притащил к прилавку пару стульев. Все столы были заняты, а там, где оставалось место, не рискнула бы сесть Аластриона. Поэтому она не стала возражать и устроилась на углу прилавка, подтащила к себе свою половину заказа. С сомнением понюхав пиво, под насмешливым взглядом демона отставила кружку в сторону.

— Недостаточно благородный напиток, принцесса? — со смешком поддел Ательдарон.

— Забыла, какой ты острый на язык, — съязвила Аластриона. — Захотелось вспомнить.

Ательдарон не ответил, только скривив уголок губ в усмешке. Он без капли отвращения отпил из своей кружки. Аластриона следила за ним, ожидая, что он поморщится, но на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Привыкай, принцесса, ты часть этого мира и тебе здесь жить, — со стуком поставив кружку, напомнил он.

Аластриона отвернулась и принялась за еду. Догадывался ли демон, как больно резанули её эти слова? Знал ли, что каждый раз, напоминая о переменах в её жизни, причинял ей боль? Понимал ли он что-то в человеческих чувствах или оставался настолько прямолинейным, что ему не было дела до ловких манипуляций и игр на эмоциях?

Пользуясь выдавшимся мгновением спокойствия, Аластриона торопливо уплетала картошку. Казалось, в любой момент в таверну ввалятся ассасины или охотники на демонов, и ужин превратится в очередное бегство. Это её второй вечер в, если верить демону, родном мире, а она уже устала так, будто не отдыхала месяц. Хотелось просто расслабиться, почитать книгу или посмотреть телевизор, съесть что-нибудь вкусное, но вместо этого приходилось озираться по сторонам в ожидании очередной опасности. Она была измотана.

Ательдарон заметил её состояние. Достав ещё несколько монет, он подозвал трактирщика. Тот наполнил пивом очередную партию кружек, отправил помощницу их разносить и бросил вопросительный взгляд на демона:

— Чего тебе?

— Нам нужна комната до утра. — Ательдарон положил перед ним деньги.

Хозяин таверны сгрёб монеты с прилавка, и на их месте оказался потемневший от времени ключ с прикреплённой к нему деревянной табличкой, на которой был неаккуратно вырезан номер комнаты. Однако идти спать Аластриона не спешила: её внимание привлекло нечто, что происходило в тёмном углу — том самом, где расположилась таинственная женщина.

Её заметили. Трудно сказать, почему именно сейчас и сколько времени она так просидела в полумраке, оставаясь призраком, чьё присутствие словно скрывала какая-то пелена, но теперь на соседнем стуле вальяжно развалился тот же разбойник, что не так давно обратил внимание на Аластриону. Его выделяла внешность: он был не только довольно молод, но и чуть опрятнее остальных. Его дружки пока держали дистанцию, лишь едко посмеиваясь, но и его присутствия хватало, чтобы незнакомка напряглась.

— …Зря выёживаешься, — донёсся нехорошо приглушённый голос мужчины. — Ты одна, а моё терпение не безгранично.

Он закинул руку на плечи женщины, не заметив, как она сжала пальцы на рукояти кинжала.

— Как и моё, — с холодным высокомерием глядя ему в глаза, отозвалась женщина. Она ничуть не боялась ни его самого, ни его банды. — Ты можешь мнить о себе что угодно, но навсегда останешься всего лишь смертным, которому просто удалось собрать вокруг себя толпу головорезов. Таких же, как ты сам.

— Дерзость мне нравится, — осклабился разбойник.

Он потянулся к лицу женщины, намереваясь откинуть капюшон, но она неожиданно перехватила его руку и резко, с громким стуком, опустила на стол. Ухмылка сползла с его лица, в глазах полыхнула злость. Вот теперь он действительно вышел из себя, не стерпев отказа на глазах у подельников.

— Я не ясно выразилась? — процедила женщина.

Вместо ответа разбойник схватил её за горло, сдавил и прижал к стене, опрокинув стул. Его оскал стал почти звериным. Что-то нечеловеческое, неестественное было в нём, от чего по спине полз мерзкий холодок. В том, что остальные головорезы из его банды — обычные люди, сомнений не возникало, но он… С ним что-то было не так, хоть Аластриона и не могла понять, что. Проснувшееся чутьё вопило об опасности.

Она не видела его лица, но по тому, как переменилась в лице незнакомка, поняла, что нечто странное заметила и она.

— Ты один из них… — ошарашенно прохрипела женщина, сжимая пальцами его запястье.

— Удивлена? — злорадно выдохнул ей в лицо разбойник.

Ответить она не могла: ей не хватало воздуха. Остальные бандиты отвлеклись от своих разговоров и выпивки и с интересом следили за шоу, как, впрочем, и трактирщик, что смотрел на происходящее с недовольством и осуждением, но сделать ничего не мог. Аластриона подобралась. Просто наблюдать было противно, однако она не знала, что делать. Закрыть глаза на творящуюся несправедливость она не могла, но и просить Ательдарона вмешаться не решалась.

Делать выбор не пришлось: женщина сама нашла выход из ситуации. Быстро, почти неуловимо кинжал выскользнул из ножен. Сверкнув огненным отблеском, он вонзился в бок разбойника. Тот заорал от боли и, разжав пальцы, схватился за рану, из которой хлестала кровь. Не теряя ни секунды, женщина отскочила в сторону.

Разбойники повскакивали со своих мест, схватились за оружие. Женщина вскинула руку, и воздух вспыхнул синим огнём. Раздались крики. Трактирщик нырнул за стойку. Ательдарон сбил Аластриону со стула и, придавив к полу, закрыл крыльями. От его веса из лёгких выбило воздух. Нестерпимый жар обжёг горло. Глаза заслезились, и Аластриона зажмурилась, уткнувшись лицом в холодный нагрудник демона.

Она не видела, что происходит, но слышала вопли и надрывный вой раненых, полные ярости крики и ругань, топот множества ног… Что-то с грохотом опрокинули на пол, затем хлопнула дверь, но закрылась она ненадолго: разбойники бросились за кем-то на улицу.

Ательдарон приподнялся на руках и, оглядевшись по сторонам, поднялся. Аластриона старалась успокоить дыхание. События разворачивались слишком быстро, и осознание того, что, если бы не реакция демона, её, возможно, накрыл бы огонь, пришло только сейчас. Запоздалый страх тянущим узлом свернулся в животе.

Сев на полу, Аластриона с замиранием сердца огляделась. От увиденного к горлу подкатил ком. Огонь в очаге и лампах посинел. Его дрожащий неверный свет едва разгонял темноту, выхватывая из её когтей очертания немногочисленных обгоревших тел. У перевёрнутого стола, привалившись к нему спиной и ослабшими руками перевязывая рану, сидел главарь банды. Несколько обожжённых разбойников корчились на полу от боли. Те, кому повезло отделаться лёгкими ожогами или закрыться от огня, уже бросились в погоню за магом.

Трактирщик вышел из-за стойки и, обойдя стол, помог подняться дрожащей от страха разносчице. Она на пострадала, будто колдунья специально направила огонь лишь на разбойников. Аластриона встряхнулась, пытаясь успокоиться. Может, её колдовское пламя тоже обошло бы стороной, но магия всё равно пугала. И магия, и те, кому она покорялась.

Ательдарон схватил её за руку, поставил на ноги и потащил на второй этаж. Аластриона не оглядывалась. Она покорно поднялась по скрипучей лестнице, миновала тёмный коридор и зашла в комнату следом за демоном. Перед глазами стояло жуткое зрелище. Ей уже доводилось видеть мёртвых, но не таких.

— Жди здесь, — буркнул Ательдарон и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Аластриона села на кровать. Темноту в спальне разгоняла заглянувшая в окно луна. Полупрозрачное цветное стекло приглушало её холодный свет, позволяя лишь неясным бликам разбегаться по комнате. Снаружи зловещей тенью покачивалась на ветру кривая ветка, чья гротескная, изломанная тень сливалась с другими, клубящимися по углам, и тьма тянула когти к незваной гостье.

Взгляд упал на оставленное рядом с канделябром на тумбочке огниво. Нерешительно, опасаясь снова увидеть потусторонний синий огонь, Аластриона зажгла три куцые свечи. Крохотные огоньки отогнали мрак в ту часть комнаты, куда не доставал мягкий оранжевый свет. Почудилось даже, что стало теплее.

Стянув сапоги и с ногами забравшись на кровать, Аластриона зябко обхватила себя за плечи. Не то чтобы в спальне было действительно холодно — так, слегка прохладно, — но кожа покрывалась мурашками не то от дуновений сквозняка, поскрипывающего крышей и окнами, не то от всего пережитого за этот слишком насыщенный день. Тишина, наступившая после ухода женщины-мага и разбойников, казалась неестественной, будто в склепе.

Но вот её разрушил скрип половиц, и дверь открылась. С пальцев Ательдарона капала вода — он только что помыл руки. Никак помогал трактирщику убрать тела в обмен на позволение остаться, несмотря на случившееся. Наверняка утром сюда нагрянет стража, убедится, что произошла стычка между магом и бандитами и отправится искать остатки банды, пока они не ушли далеко. Но это утром, а сейчас Ательдарон пересёк комнату и поставил на прикроватную тумбочку рядом с Аластрионой стакан.

— Выпей, — без объяснений бросил он.

Настроения противиться и спорить не было. Решив, что принюхиваться не стоит, Аластриона осторожно отпила из стакана. К её удивлению это оказалось не пиво — вино, но невкусное и некачественное. Допивать она не стала. День и так был не лучшим, не хватало только ещё и напиться…

Аластриона упала на кровать, подложив руку под голову. Краем глаза она видела, как Ательдарон сел на широкий подоконник, привалившись к стене и положив руку на колено. Он замер неподвижно, как статуя, устремив взгляд на лес за окном. Аластриона вдруг поняла, что он не спал уже вторую ночь, а то и дольше.

Совсем недавно она не решилась бы спрашивать об этом, но сейчас, после того, как демон спас её дважды за один день, ей почудилось, что между ними возникло какое-то странное подобие доверия. Но только почудилось.

— Ты вообще не спишь? — нарушила тишину Аластриона. Для неё это был побег от собственной сонливости, в чьей неге она останется один на один со своими мыслями.

— Сплю, — привычно немногословно ответил Ательдарон, лениво переведя взгляд на неё.

— Мне что, все объяснения из тебя щипцами вытягивать? — недовольно нахмурила брови Аластриона.

— Демоны спят меньше, — нехотя пояснил Ательдарон. — Примерно раз в три дня.

Такой ответ её устроил, и Аластриона легла на бок, повернувшись к нему спиной. Говорить больше было не о чем, да и демон в очередной раз напомнил, почему он плохой собеседник.

Аластриона прикрыла глаза, слушая шум ветра снаружи и скрип окон. С удивлением она обнаружила, что крики разбойников больше не звучат в ушах, а перед глазами была только темнота — и никаких пугающих образов. Наверное, она просто слишком устала, чтобы думать об этом и бояться. Забылось даже, что в спину дышат ассасины, а теперь ещё и охотники на демонов.

Сон захватил её, как липкий, тягучий омут. Аластриона тихо вздохнула и провалилась в объятия Морфея.

***

Треск хвороста в костре звучал сегодня особенно раздражающе. Леннарт был на взводе с того самого момента, как полудемон обвёл охотников вокруг пальца. Вот он только что свернул за угол — а через мгновение его там уже нет. Отряду не оставалось ничего, кроме как отправиться в условленное место и дождаться командира.

Но командир задерживался. Леннарт расхаживал туда-обратно по поляне на лесистом холме, изредка бросая взгляды на город. Ещё трое охотников расположились вокруг костра — кто полулежал, кто сидел у огня. Изольда, единственная женщина в отряде, стояла рядом со своим драконом.

Братья-близнецы Дагарик и Кенрик, расположившиеся у самого костра, следили взглядами за Леннартом. У них особенно развиты были эмпатические способности, и они острее других ощущали его напряжение. А он думал, перебирал разные варианты… Ведь прошло уже полдня, солнце давно село, а Герард не явился. Что могло его задержать? Не девчонка же, в которой он почувствовал что-то не то? И уж точно не полудемон, для которого единственным шансом выжить было бегство.

Леннарт на мгновение замер, повернувшись к драконам, разлёгшимся под деревьями. Их чёрная чешуя поблёскивала металлом в отблесках огня. Броня, прикрывающая уязвимые места, казалась матовой на фоне этих огненных переливов, мечущихся по драконьим шкурам. Большинство драконов отдыхали — они умели ждать, — но один из них, что был чуть крупнее других, нервно подёргивал хвостом и часто с тревогой смотрел в сторону города, вытягивая длинную шею, будто хотел отсюда заглянуть за стены.

Но ждали охотники не удачи, а своего разведчика — лучше всего в компании Герарда, на что Леннарт заставлял себя надеяться. Его глодало нехорошее предчувствие. Те охотники, что были ближе всего к своим бессмертным предкам, отличались пунктуальностью. Задержать его могло только что-то очень серьёзное. В то, что кто-то из слабых низших демонов мог убить столь древнее существо, не верилось.

Если только в пьесу не вступил кто-то ещё…

Взгляд зацепился за фигуру, появившуюся из-за городских ворот. Леннарт почти точно знал, что это Ваймонд, разведчик, отправившийся на поиски командира. Зрение охотника было острее человеческого, и даже с такого расстояния он разглядел знакомые очертания острых наплечников и взметающихся от каждого шага полов накидки.

Но Ваймонд шёл один. Он свернул с тракта на узкую дорогу, где не разъехались бы две лошади, и направился к холму. Леннарт смотрел, как крохотная фигурка приближается, и с каждым мгновением крепло ощущение, что что-то не так. Случилось нечто такое, от чего холодок предчувствия полз по спине, шепча на ухо: «Ты был прав...»

Дракон командира заволновался. Он поднялся с земли, опираясь на крылья, перебрался к краю холма и тоже устремил взгляд на разведчика. Драконы — умные создания с развитым чутьём. Уже отсюда, не дожидаясь, когда охотник приблизится, он почуял запах смерти.

А когда Ваймонд поднялся на холм, запах уловил и Леннарт. От него пахло травами, призванными заглушить отвратительные запахи, и маслами, какие используются только в мертвецких. Леннарт похолодел.

— Что ты узнал? — уже зная ответ, спросил он. Собственный голос прозвучал непривычно глухо.

Несколько долгих секунд Ваймонд молчал, будто не решаясь произнести вслух жестокую правду. Его глаза были холодны, как лёд, колючий и острый. Опасный взгляд, не предвещающий ничего хорошего.

— Герард мёртв, — тихо, но так, что его услышали все присутствующие, оповестил Ваймонд.

Дракон Герарда взревел. От этого рёва, полного боли и отчаяния, стало жутко. Другие драконы поддержали прощальный крик своего собрата: они были друг другу как семья и разделили с ним горечь утраты.

А охотники на демонов молчали. Мрачно, зловеще, словно новость их почти не тронула, но в сердце каждого из них полыхнул гнев, подкреплённый болью. Леннарт испытывал то же самое. Злость, неверие и ужас раздирали его изнутри; он просто не мог вот так сразу, в один миг, осознать, что Герард, древний воин, не так уж сильно уступающий жнецам ужаса, мог погибнуть сегодня. От чьей руки? Кому хватило сил?

— Как это произошло?.. — выдохнула Изольда, первой совладав с собой.

— Я был в мертвецкой и говорил с трактирщиком в той таверне, — начал Ваймонд. — Он толком не видел, что произошло. Говорил только, что там был высший демон. Но, кажется, я понимаю, как ему удалось у… справиться с Герардом. Жрецы в мертвецкой позволили мне осмотреть тело. Его убили не мечом… Ему разорвали горло когтями.

Больше объяснений никому не требовалось. Все охотники на демонов обладали достаточным опытом, чтобы понять: это был удар в спину. Иначе демону было бы очень непросто одолеть того, в чьих жилах текла кровь жнеца ужаса.

Леннарт сжал руку в кулак. Злость вскипела с новой силой, но сейчас он не мог поддаваться эмоциям: тот, кого ведёт лишь слепая ярость, обречён. С того момента, как он попал в Орден, его учили всегда сохранять рассудок. Демоны — опасные враги, и стоит раз оступиться, как ошибка станет последней.

Все взгляды устремились на него. Теперь, когда Герард погиб, отряд выбрал негласным лидером того, кто был опытнее остальных. Леннарту показалось, что на его плечи лёг тяжёлый камень: скорбь и ответственность давили неподъёмным грузом. Он не знал, способен ли сейчас повести за собой братьев по оружию, не приведёт ли их к гибели в погоне за местью, не позволит ли гневу и горечи победить разум… Слишком много «не».

Но от него ждали решений и указаний, и он не мог позволить себе сомневаться. Леннарт достал из седельной сумки своего дракона пергамент и перо с чернилами, написал короткое письмо и, запечатав его, положил в сумку ездового зверя убитого друга. Нужно было послать весточку Ордену, чтобы тело забрали и похоронили, как подобает.

— Лети, — похлопав дракона по шее, сказал Леннарт. — Ты должен вернуться в крепость.

Дракон медленно моргнул и, взмахнув крыльями, взлетел. Пыль и прошлогодняя листва взметнулись облаком вслед за ним, но он уже растворился в ночном небе, такой же чёрный, как и космическая тьма.

Леннарт повернулся к охотникам.

— Мы найдём этого демона, и он заплатит коровью за то, что сделал! — решительно произнёс он и, подняв меч к небу, выкрикнул боевой клич Ордена на древнем языке жнецов ужаса.

Охотники поддержали его, а затем, не теряя ни минуты, оседлали драконов. С шелестом крыльев и грозным рёвом они взмыли к облакам, ведомые лишь одной целью — найти демона и отплатить ему за всё.