США, Массачусетс, 26 июля 2017 года; 13:44 по местному времени.

Допивая вторую чашку уже не совсем утреннего кофе, Эндрю сидел на своем балкончике и просматривал рабочие документы, которые продолжали сыпаться ему на почту несмотря на то, что он взял себе отгул. Конечно, он мог этого не делать, но так получилось.

Сегодня он проснулся слишком рано, начал собираться слишком рано и, по итогу, слишком рано уже был полностью готов, а до встречи оставалось чуть меньше часа. Даже с учетом того, что он несколько раз переодевался, а волосы все никак не хотели укладываться, он был готов слишком сильно заранее, и теперь развлекал себя изучением дел новых доверителей, пришедшей из судов документацей, а также отвечал коллегам на «очень срочные вопросы, которые не требовали отлагательств». Сидя сейчас с сигаретой в руке, он думал о том, что слишком сильно заботился о том, чтобы выглядеть хорошо, и это было не слишком хорошим знаком для такого человека, как он.

Хотя, чему тут удивляться, когда в тридцать лет ты узнал, что рыжие мафиози как раз таки в твоем вкусе. Гребаный Натаниэль Веснински.

В очередной раз посмотрев на время, Эндрю тяжело вздохнул, возвращаясь к документу. Неуплата налогов в крупном размере, уклонение от уплаты налогов, сокрытие доходов… и как он мог помочь этому несчастному бизнесмену? Скинуть ссылку на сайт подбора бухгалтеров или научить не палиться при отмывании денег, или выплате черной зарплаты? И таких, как этот потенциальный доверитель, было десятки, которые решили что умнее, и что налоговая вообще вот ни разу не обратит на них внимание, когда у них во всех документах кредит с дебетом не сходятся, а доходы стремятся к нулю при вполне себе серьезных расходах… да уж, а ему ведь еще предстояло рассказать этому блаженному о том, что в лужу он сядет в любом случае.

Порой, Эндрю жалел о том, что решил не платить взносы за то, чтобы ему не подсовывали «бесплатные дела», но в этом году возможность была упущена, а в следующем он обязательно уплатит эти деньги, лишь бы его поменьше трогали. Ему, очевидно, не доплачивали за такое.

А может ему просто стоило согласиться стать сладким мальчиком и больше никогда в жизни не работать. Иногда работа доводила именно до такого состояния отчаяния, но Эндрю ни за что и никому в этом не признается. Уже хватало того, что он принимал отнюдь не дешевые подарки, хотя не то, чтобы у него был выбор. Его никто не спрашивал.

Время тянулось чертовски медленно, как всегда бывало перед важным событием, и даже когда Эндрю закончил с работой на сегодня, оставалось целых пятнадцать минут. Просто невыносимо было понимать, что он и правда этого ждал, потому что всю свою жизнь он был тем, кого особо не волновали подобные вещи. Да, был секс на раз, были постоянные сексуальные партнеры, но никогда он не ждал именно человека, который ему симпатизировал в романтическом смысле. Мистер Обстоятельство был как снег на голову в мае, и от него было невозможно скрыться, хотя, честно признаться, Эндрю даже не пытался, нырнув в общение с ним с головой.

Он был забавным, остроумным, разносторонним, серьезным в некоторых моментах и по всем критериям идеально вписывался в жизнь Эндрю, которому было необходимо пространство. Он слушал и слышал, а еще иногда казалось, что он тот самый парень-золотистый ретривер, который будет вилять пушистым хвостом, если сможет порадовать своего человека. Это подкупало даже без всех этих побрякушек стоимостью в чью-то годовую зарплату.

Отложив телефон и закурив еще одну сигарету, Эндрю уставился на горизонт, слегка щуря глаза из-за солнечных бликов на остеклении соседних зданий. В голове крутились мысли о том, чем все же закончится сегодняшний день. Он не был уверен в том, что впечатление от реального Натаниэля окажется таким же, как и от просто случайного человека, которому он когда-то позвонил. Нет, он не станет грустить, если розовые очки разобьются стеклами во внутрь, но не то чтобы ему хотелось этого.

Как говорили многие преподаватели по психологии «вы сами создаете себе образ человека» и Эндрю был склонен согласиться с этим утверждением, потому что так всегда и бывало. Что в детстве, что сейчас — ожидания редко совпадали с реальностью, но иногда Эндрю все-таки давал людям шанс. Как правило, они его не использовали, но годы терапии научили его быть терпимее.

Оставалось семь минут.

Затушив сигарету и занеся пустой стакан в квартиру, Эндрю бросил последний взгляд в зеркало и, схватив бумажник с ключами, вышел из квартиры. Он не знал, приехал ли Натаниэль или нет, но хотелось верить, что опаздывать тот не станет.

Иначе букет в лицо будет обеспечен. Эндрю дождется только для того, чтобы ударить по этому лицу веником.

Выйдя из подъезда и оглядевшись, он не увидел ничего, что могло бы намекать на то, что Натаниэль уже был здесь, но и время в запасе еще было. Вздохнув, Эндрю сдержал порыв снова закурить, потому что такое количество никотина не шло ему на пользу, а с нервозностью он мог справиться своими силами. Эндрю, если честно, сам себя не узнавал.

Он собирался на простую встречу, а не на свидание. Вовсе не на свидание.

Спустя несколько минут во двор въехал АстонМартин глубокого винного оттенка. Эндрю не знал, с чего он больше шокирован. С того, что даже в Штатах Натаниэль, а это точно был он, ездил на английской машине, или с того, что эта модель была прошлого года выпуска. За тонированными стеклами водителя видно не было, но Эндрю знал, что его видят прекрасно, поэтому он даже не двинулся в сторону машины, когда та затормозила прямо напротив него.

Спустя несколько секунд водительская дверь открылась и из нее вышел тот, кто не давал Эндрю покоя все эти месяцы. Натаниэль, вопреки шаблонным представлениям о бизнесменах, не вылезающих из костюмов, был одет просто: в светло-голубые джинсы и белую футболку-поло. Даже в этой простоте прослеживались оттенки дороговизны.

Натаниэль бросил на него быстрый взгляд и улыбнувшись захлопнул дверь, обходя машину. Эндрю внимательно следил за ним, думая о том, как же странно это должно было выглядеть со стороны, но больше этого ему было интересно узнать, что тот собирался дальше делать. Стоило предположить, что выпендреж на этом не закончился и, когда Натаниэль открыл багажник, доставая из него большой букет ярко-малиновых пионов, Эндрю понял, что сопротивляться тут бессмысленно. Он даже не заметил, как начал перекручивать кольцо на своем пальце, то ли от волнения, то ли по привычке.

— Привет, Эндрю, рад с тобой познакомиться лично, — с улыбкой сказал Натаниэль, протягивая ему букет. — Это тебе.

— Спасибо, — ответил Эндрю принимая подарок и поднося к лицу, вдыхая насыщенный сладкий запах. — Понты дороже денег?

— Если мне удалось произвести на тебя хорошее впечатление, то да, определенно, — Эндрю не сдержался и закатил глаза, но улыбнулся. Хорошо, что букет был достаточно большим, чтобы скрыть нижнюю половину его лица.

— Как видишь, я без охраны, так что можешь начать воплощать свою угрозу в реальность.

— Цветы жалко. Уж больно красивые.

— Не зря оставил флористу чаевые. Он на отлично справился с заказом, — Эндрю опять закатил глаза. Этот мужчина добьется того, что он без МРТ увидит свой мозг.

Но ему нравилось.

— Ты мне так и не рассказал свои планы, — сказал Эндрю, пристально смотря в глаза Натаниэля, который засунул руки в карманы и просто улыбался.

— Я забронировал столик во французском ресторанчике недалеко от сюда, так что можем начать наш день с обеда, а после выплыть на яхте в залив Массачусетс и встретить закат за бокалом вина, — Натаниэль говорил так непринужденно, а Эндрю не оставалось ничего кроме как окончательно принять, что он неприлично богат и собирался сегодня устроить настоящий отдых в стиле old money.

— Ты неплохо подготовился, — сказал Эндрю, пока Натаниэль открывал перед ним пассажирскую дверь.

— Ну надо же мне как-то растопить твое холодное сердце, — продолжая улыбаться ответил Натаниэль и захлопнув дверь направился к водительской двери. — Цветы можешь положить на задние сиденья.

— Все дела сделал? — спросил Эндрю, глубоко вдыхая цветочный аромат, а после аккуратно перекладывая букет назад. — А то я не очень разбираюсь во всех этих мафиозных штучках.

— На самом деле, все прошло хорошо, даже не стало на несколько рук или ног меньше. Но сегодня я полностью в твоем распоряжении, а остальные не будут меня трогать под страхом все-таки потерять какую-то из конечностей, — Эндрю краем глаза видел, как Натаниэль бросал на него быстрые взгляды, пока они выезжали из жилого сектора выезжая на шоссе, которое вело в сторону океана. — Ты все-таки носишь это кольцо. А Китти как поживает?

— Китти подружилась с магнитом от домофона и, как мне кажется, у них роман, — ответил Эндрю, снова прокручивая кольцо и поднимая взгляд со своих рук на Натаниэля. — А кольцо красивое. Почему бы и не носить его.

— Я рад, — они ехали со скоростью потока и постепенно Эндрю начал понимать, куда именно его собрался отвести Натаниэль. Может это и было логичным, но все равно Эндрю, даже имея хорошую зарплату, не ходил в подобные места, предпочитая что-то побюджетнее. Хотя Эндрю было приятно, что Натаниэль на самом деле старался произвести впечатление, при этом делая это не какими-то детскими понтами, а показывая, что он мог себе позволить эту тихую роскошь. Он не казался павлином, а скорее певчей птицей, которой все восхищаются, но никто ее не видел.

Почему-то Эндрю вся эта ситуация казалась довольно странной. Не сказать, что он чувствовал себя некомфортно, но привыкнув к определенному темпу их общения, сейчас все происходящее приближалось к отметке «достаточно неловко». Их привычные беседы, состоявшие из горы сарказма, подшучиваний и долгих перерывов, были тем, что было всегда комфортно проживать, но оказавшись в ситуации, когда не было возможности отложить телефон или просто не отвечать, он, можно сказать, потерялся.

Он уже давно не заводил новых знакомств, и он разучился притираться к людям, если вообще умел это делать. Эндрю чувствовал себя подростком, которого сопроводили на первое свидание, и который просто не представлял, что делать со всем этим.

*

Ресторан оказался по истине каким-то фантастическим местом. В силу работы, Эндрю приходилось посещать рестораны, которые так и кричали о своем пафосе и дороговизне, показывая что у его доверителя были деньги, чтобы Эндрю решил все его проблемы, но, смотря на этот ресторан, он бы не смог бы сразу сказать, что это место сбора богатых людей. Такая тихая роскошь, и Эндрю все сильнее понимал, что Натаниэль был именно из тех людей, которые не кичились своими богатствами перед миром.

— Хочешь выпить? — спросил Натаниэль, отодвигая стул для Эндрю, а после садясь напротив. — Я сам пока пить не буду, мне тебя еще к побережью везти.

— Даже не думай споить меня, — прищурив глаза сказал Эндрю, беря в руки барную карту и сразу пролистывая до легких авторских коктейлей. — А ты будешь чай? Как раз самое время.

— Как ты угадал? — со смешком ответил Натаниэль, открывая меню и быстро пробегаясь по нему глазами. Ассортимент блюд не был большим и состоял, что логично, из преимущественно французской кухни.

— А кстати, — сказал Эндрю, вспоминая, что он за ворохом мыслей совсем забыл о маленьком подарке для Натаниэля. — Твой новый американский друг.

У Эндрю на указательном пальце повис небольшой Микки Маус, такой же брелок для ключей, как и его Хэллоу Китти. И впервые Натаниэль улыбнулся по-настоящему широко, снимая эту маску британского аристократа. Может, все-таки Эндрю надумал всю эту неловкость, и Натаниэль тоже боялся делать какие-то шаги, думая точно в том же направлении, что и Эндрю.

— Спасибо, Эндрю, — Натаниэль взял Микки и начал рассматривать его. На самом деле, Эндрю сам очень долго выбирал подарок для Натаниэля, потому что несмотря на то, что он не мог подарить Картье или поездку на яхте, ему хотелось сделать что-то в ответ, и на этого мышонка он наткнулся совершенно случайно. Самый обычный Микки Маус с небольшой чайной кружечкой показался Эндрю очаровательным, и он сразу же взял его, не думая о том, какой в этом смысл.

Уже потом он тщательно обдумывал свою покупку и понял, что вероятно это был по-настоящему хороший подарок, тем более у него был примерно такой же символизм, как и у его Китти.

— Буду жаловаться ему на тебя, — сказал Натаниэль, убирая мышонка в карман и смотря в глаза Эндрю.

— А тебе есть на что жаловаться?

— Ну, например на твои угрозы, — Эндрю закатил глаза на эти слова, но отрицать не стал.

Заказав еду и напитки, они погрузились в молчание. Было тяжело найти темы для разговоров, когда до этого они практически не обсуждали жизни друг друга, касаясь поверхностно и не углубляясь, но теперь это уже не казалось таким дискомфортным.

Они смотрели друг другу в глаза и от довольно яркой улыбки Натаниэля уже, и сам Эндрю не мог сдержать улыбки. Изучая Натаниэля, он понимал, насколько обманчивы все газетные издания, потому что сейчас, видя его перед собой, Эндрю не мог понять, как он мог считать его довольно тривиальным и обычным. Вблизи те совершенно обычные голубые глаза, которые смотрели на него с веб-страниц сайтов, сейчас выглядели настолько яркими и живыми, что хотелось смотреть в них не переставая, а никак не уложенные, слегка вьющиеся волосы, оказались темно рыжими, а не русыми. И тот человек, который сидел перед ним, был по прежнему красивым, но впечатление было абсолютно другим.

Положив правую руку на стол, Эндрю опустил взгляд на кольцо, а потом вздохнул.

И правда, как подросток на первом свидании.

— Ты очень часто смотришь на кольцо, — сказал Натаниэль.

— Да, — согласился Эндрю, снова проворачивая кольцо на пальце. — Оно мне правда нравится, и ты очень угадал с подарком. Оно очень в моем вкусе.

— Когда я решил, что хочу подарить его тебе, то почему-то мне показалось что оно тебе подойдет, хотя не был уверен в том, как ты его воспримешь. Ну знаешь все эти темы про то, что дорогие подарки могут породить мысли о том, что тебе теперь чем-то обязаны и все такое, но я рад, правда рад, что ты носишь его и что оно тебе нравится, — Эндрю сглотнул. Натаниэль, с его ярким британским акцентом, был очень харизматичным и сейчас, когда тот постепенно начал раскрываться, Эндрю видел в нем действительно того человека, с которым ему было приятно общаться.

И не только.

Еда в этом ресторане оказалась вкусной, и Натаниэлю стоило отдать должное, что он выбирал не столько по цене, сколько по качеству.

Может, Эндрю стоило перестать привязывать все к стоимости, но вот таким человеком он был, выбравшись из нищеты и сумев построить свою, вполне хорошую жизнь.

Они ели не торопясь, постепенно открываясь и раскрепощаясь, что не могло не радовать. Будучи довольно закрытым человеком, Эндрю получал удовольствие от общения с Натаниэлем, который вел себя ненавязчиво, но все же проявлял знаки внимания, настолько деликатные, что после каждого из них Эндрю все больше расслаблялся, опуская границы.

Конечно, он неоднократно думал о том, что Натаниэль явно проявлял к нему симпатию, довольно тихую, но не незаметную, а столкнувшись с этим лицом к лицу Эндрю понял, что не смог бы ответить категоричное «нет». Эндрю присматривался к Натаниэлю понимая, что тот вполне в его вкусе, и очень нравился по характеру и тому, как тот себя преподносил.

Может, именно этого не хватало в жизни Эндрю, чтобы окончательно найти баланс?

Натаниэль говорил много. Рассказывая про Англию, Шотландию, Германию и многие другие европейские страны, между которыми он мотался в силу своей работы. Эндрю слушал с интересом, активно поддерживая обсуждение Германии, в которой жил его кузен, на что Натаниэль пошутил, что с частью его семьи можно будет познакомиться довольно-таки просто.

Если до этого и дойдет, Эндрю не будет предупреждать Натаниэля о крайне громком и местами специфическом характере Ники. Не одному же ему мучаться, верно? Честно говоря, Эндрю не мог представить реакцию своей семьи на то, что у него кто-то появится. Те спокойнее бы отнеслись к тридцати котам в его квартире, чем к парню.

Даже самому Эндрю было странно думать о таком.

*

Зайдя с пирса на средних размеров яхту, Эндрю подал руку Натаниэлю (хотя тот наверняка и сам бы справился) и они подошли к небольшим диванчикам, находящимся под небольшим навесом. Их уже встречал капитан и несколько девушек, а на небольшом столике стояли тарелки с фруктами, сырами, мясом и вино, лежащее в ведерке со льдом.

— Господа, рады приветствовать на борту Пура Вида. В течении получаса мы выйдем из бухты и сделаем большой круг по заливу Массачусетс без выхода в открытый океан, — Эндрю, стоявший чуть позади Натаниэля, поприветствовал команду, пока сам Веснински просил перенести столик на нос яхты. Удивившись такой просьбе, Эндрю решил осмотреться по сторонам. Вокруг них были десятки яхт побольше и поменьше, но все были примерно той же категории, как и Пура Вида — дорогие, белоснежно чистые со вставками из вероятно хорошего натурального дерева.

Натаниэль уже ушел вслед за одной из девушек на нос яхты, а Эндрю решил ненадолго задержаться здесь, внимательнее рассматривая интерьер. Впервые оказавшись на яхте ему кончено же, было интересно, а где-то внутри вспыхнуло детское желание «порулить», но Эндрю старательно подавил его.

Хмыкнув себе под нос и взяв одну гроздь винограда со стола, он неспешно пошел к носу яхты. Пура Вида была довольно-таки большой для двух людей, но на ней было комфортно и не приходилось просачиваться боком или пригибаться (с ростом Эндрю это редко когда становилось проблемой, но все же). Нос у яхты был длинным и широким, таким, что на нем можно было с комфортом расположиться на небольших твердых матах, постеленный поверх дощатого покрытия, а ограждающие поручни были обвиты тонкими еле заметными гирляндами с маленькими светодиодами, которые пока что не работали.

Девушки, с которой сюда ушел Натаниэль, уже не было, а он сам стоял облокотившись локтями на перила на самом носу и просто смотрел куда-то вперед, пока команда судна медленно и не торопясь отшвартовывалась и получала соответствующие разрешения на выход с причала.

— Как тебе? — спросил Натаниэль, поворачивая к нему голову. Из-за ветра его волосы, переливающиеся на солнце разными оттенками рыжего, разметались во все стороны и Эндрю не смог сдержаться от того, чтобы поправить их, убирая челку, лезшую в глаза.

— Шикарно, — улыбнулся Эндрю, вставая рядом с ним. — Чувствую себя сахарной деткой.

Натаниэль ярко рассмеялся, наклоняя голову вперед, а Эндрю опять закатил глаза. Да, он сам говорил, что Натаниэлю будет несдобровать, если тот еще раз назовет его подобным образом, но на самого Эндрю это не распространялось. Он мог идентифицировать себя, как угодно, следуя последним пискам различных активистских движений.

Чувства сахарных деток важны, и все такое.

Эндрю чуть ли не затошнило от мыслей об этом. Фу, упаси боже.

— Давно у меня не было таких выходных, — сказал Эндрю, задумчиво посмотрев в сторону выхода в залив. Последние несколько лет его выходные были проведены либо на диване с сериалом в обнимку, либо в суете из домашних дел. Даже когда он ездил к Аарону, то все равно там чем-то занимался, играя с племянницами или помогая Кейтлин на кухне, а сегодня он просто расслаблялся именно душой, а не телом.

— У меня тоже, — хмыкнул Нил. — Трудоголики вообще очень редко отдыхают, согласен?

— Если ты продолжишь в таком же темпе, то мне расхочется быть трудоголиком. К хорошему быстро привыкаешь.

— Я и не против, — Эндрю посмотрел на Натаниэля, который улыбался как-то по-хитрому. — Все для моей сахарной детки.

Эндрю захотелось выбросить Натаниэля за борт. Противный Бриташка.

*

Они уже несколько часов дрейфовали по заливу, тихо разговаривая о чем-то и выпивая вино. Вся неловкость и напряжение испарились давным-давно и, даже несмотря на то что они не затрагивали каких-то глубинных или серьезных тем, они практически не замолкали, ведя диалог в своем привычном темпе, обсуждая гипотетические сценарии вымирания человечества, миграции на другие планеты, исследование дна океана и многое другое.

Экипаж их практически не беспокоил, лишь иногда девушки приносили новую бутылку вина или докладывали еду, которую они несмотря на сытый обед ели довольно бодро. Постепенно вечерело, и шум волн смешивался с затихающими криками морских чаек, которые кружили над водой в поисках пищи, иногда пикируя вниз.

Они уже давно уселись на пол, облокотившись спинами на кабину капитана, и смотрели в сторону уплывающего в закат солнца, которое окрашивало небо в совершенно нереальные и всевозможные оттенки красного. Для такого домоседа, как Эндрю, такое времяпрепровождение было странным и непривычным, но он начинал входить во вкус, думая о том, что хотел бы повторить это.

Из динамиков играла спокойная ненавязчивая музыка, а те самые гирлянды, намотанные на поручни, и на которые Эндрю обратил внимание в самом начале, зажглись, напоминая маленькие звездочки. Пока солнце не зашло, их свечение не слишком бросалось в глаза, но даже так атмосфера стала просто непередаваемой.

Засмотревшись на красивый закат и задумавшись, Эндрю даже и не заметил, как Натаниэль поднялся со своего места, и пришел он в себя только тогда, когда тот встал перед ним, загораживая солнце. Подняв голову, Эндрю посмотрел ему в глаза, не совсем понимая, что тот хочет, но, когда музыка стала громче, а Натаниэль протянул ему руку, все пазлы в голове сложились.

Прищурившись, Эндрю долгие несколько секунд смотрел в чужие голубые глаза, а после принял предложение, поднимаясь на ноги и следуя за Натаниэлем, который вытянул его на середину носовой палубы.

— Не думал, что ты такой романтик, — сказал Эндрю. Честно говоря, он не умел танцевать от слова совсем, но Натаниэль просто покачивался под спокойную музыку, так что было принято решение просто повторять за ним.

— Обычно нет, — ответил Натаниэль. — Но с тобой хочется именно так.

«И мне тоже», — подумал Эндрю, но ничего не ответил вслух. Может быть позже. Ему определенно было необходимо чуть больше времени, чтобы мысли собрались в кучу и перестали разбегаться шальными тараканами.

Так или иначе, Эндрю мог с уверенностью сказать, что ему не хотелось заканчивать это все, а желание продолжить общение лишь усилилось. Даже один единственный день в компании Натаниэля помог разрешить многие внутренние дилеммы, так что жаловаться было не на что.

Может быть, он возьмет отпуск побольше, чтобы слетать в Европу к Ники с Эриком, по пути посетив дождливый и серьезный Лондон.

Кто знает, кто знает.