Ночь — прекрасное время. Тёмное, тихое. Приглушённое. Но с недавних пор у Лив при всём желании насладиться ею не получается. Потому что в этот момент так и тянет представить, что там делает паразит в голове… И насколько у неё вкусный мозг… Правда ли паразит его жрёт?.. Наверняка Ганн бы сказал, что урон ей от этого небольшой, потому как и есть в её голове особо нечего…

Нужно было послушать его и задержаться в Крепости-на-перекрёстке. Когда шаман, особенно такой, как Ганн, предупреждает о надвигающейся буре, стоит его послушать.

Лив вздохнула.

Если она вернётся к родителям с червяком в голове… что ж, возможно его и вытащат… предварительно отпилив ей макушку, а потом приставив задом наперёд. Лучше уж она пока поищет себе славную драку, как любит говорить дядюшка Келгар Айронфист.

Вот только больше похоже, что это славная драка наконец нашла её саму.

И кое-кто ещё…

Тихо вздохнув, Лив обернулась и уставилась на вампира, привалившегося плечом к стволу дерева. Астарион не прятался, о нет, наоборот — пожалуй, трудно ещё громче заявить о своём присутствии и при этом не издать ни звука. «Не подумай, я не подкрадываюсь!» — наверняка должно было это значить.

Не первый год Лив путешествовала по Берегу Мечей. Да и под крыло капитану из Крепости-на-перекрёстке попала совсем сопливой авантюристкой, которою Ити следовало бы вздёрнуть и повесить на крепостной стене, а не удочерять. Контрабандистская кровь гнала Лив вперёд от приключения к приключению. Из передряги в передрягу. Потому бывали уже у Лив спутники, которым она не очень-то доверяла. Но не она была лидером. И не она отвечала за всех. Быть просто примкнувшей плутовкой с парой очень ловких рук и натренированным честным взглядом намного удобнее. Что ж, из последнего «приключения» выбралась только она. С чётким пониманием, что выбор компаньонов имеет значение, чёрт побери. И что в жизни нужно что-то менять…

И вот она оказалась в самой что ни на есть «надёжной» компании. Шутки судьбы сложно переварить… либо же союзники находятся в самых неожиданных местах. Уж история приёмной матери служит тому прекрасным подтверждением.

— Не смотри так холодно, радость моя, — взмолился Астарион и тут же вздёрнул подбородок, как наверно только он один и умел. — Видишь ли, стоило мне вернуться с охоты, как на меня устремились косые взгляды прочих… компаньонов, — проговорил он с ноткой сарказма. — Как оказалось, и ты скрылась из вида в это же время. Крайне неприятно, что, несмотря на все мои глубочайшие заверения в моих безобидных намерениях, ко мне относятся с подобным… недоверием.

«Могу понять остальных… Глаза у него так и сверкают голодным блеском, особенно по вечерам. Немножко трудно расслабиться, когда приходится спать в компании вампира, жаждущего крови разумных существ. Который не прочь об этом поговорить. И который один раз уже выпил меня досуха…»

— Однако, — оторвавшись от дерева и направившись к Лив, произнёс Астарион, — не стоит ли дать нашим спутникам поволноваться ещё немного? Или, скорее, выдохнуть с облегчением и покопаться в припасах. Я заметил, что купленный в друидской роще свиной окорок вызвал настоящий ажиотаж. Как тошнотворно на это смотреть, — вздохнул он и без приглашения уселся на бревно, облюбованное Лив. — А было бы забавно, окажись ты вервольфом, сидящим здесь, посреди глуши лесной в ожидании луны, столь сладостной и столь ненавистной тебе, чтобы суметь сдержать вой… Ах, что за пара бы из нас вышла тогда, — хмыкнул он.

— Не знаю насчёт пары, но вот из тебя бы вышел славный кондитер… столько патоки лить в уши, — скривилась Лив.

— Зато от твоих упрёков мне горько! — оскорблённо заявил вампир. — Я думал, что инцидент исчерпан. Сколько ещё раз мне нужно извиниться, чтобы ты увидела что-то помимо моих клыков? Скула до сих пор ноет, стоит вспомнить о твоей… бурной реакции.

«Ого, злость не кажется фальшивой».

— Кстати, я ведь уже несколько дней сижу в лагере. Думаешь, так я буду меньше не одобрять возню с убогими тифлингами? — поинтересовался он ещё более едко, поставив на бревно ногу и обхватив одной рукой. — Своеобразный способ игнорировать чье-то мнение.

— Ты сам не хотел быть мальчиком на побегушках. Вот и наслаждайся бездельем.

— Так уверена, что справишься без моих умопомрачительных талантов? Что ж, не могу не отметить, что замочки ты уговариваешь сноровисто, — усмехнулся он. — Но как ты можешь не скучать по моей компании? — придвинувшись и взглянув ей в глаза, с томным придыханием спросил вампир. — После всего, что между нами было.

Лив отодвинулась. Всё же ей не показалось, он тот ещё прилипала. Из-за того, что она дала ему крови? Или… просто потому что?

— Признайся, ты думала, каков я на вкус, а?

Пронзительный взгляд. Глаза в глаза. От него мурашки по спине. Ещё и губы так близко — пробуй.

Лив почти отпрыгнула от него и свалилась с бревна. Вампир же с довольным видом застыл на краю.

— И вот ты всё же у моих ног!

— П-прекрати меня дразнить! — с выпрыгивающим сердцем потребовала Лив.

— Разве могу я себе отказать в таком маленьком удовольствии? Особенно после того, как ты притащила в лагерь этого Героя Фронтира. Убийцу чудовищ! Да мне всё безопаснее тут находиться!

— Уилла совершенно не впечатлило то, что ты вампир. У нас у всех общая проблема. И если ты не попытаешься прирезать его посреди ночи, уверена, вы вполне поладите.

— Больно надо мне ладить. Хотя интересно, какой на вкус должна быть подобная слащавая добродетель? Приторной, как тёмный виноградный сок? Ну вот, снова аппетит разыгрался…

Лив вздохнула.

Он притворяется или правда такой дурак?

— Можешь пить сегодня мою кровь, — разрешила Лив, внимательно следя за его реакцией.

Астарион расплылся в довольнейшей улыбке и благодарно кивнул.

— Вот с тобой мне нравится ладить, радость моя. Что ж, а теперь, полагаю, пора бы тебе вернуться в лагерь. Пока наши горячие соратницы не подрались из-за какой-нибудь очередной ерунды. Не хочется такое пропустить! — посмеялся он и грациозно поднялся с бревна. И протянул Лив руку.

Она схватилась, и вампир не только поднял её на ноги, но и притянул к себе.

— Ну так что? Возьмёшь меня? Завтра с собой, — прошептал он, чуть сжав её руку.

Лив поспешно выпуталась из его лап и отряхнулась. И буркнула в ответ:

— Хорошо.

«Только отвали уже от меня, развратный вампир!»

В лагере висела напряжённая тишина. Но хотя бы ничего не случилось, отметила про себя Лив, глянув по очереди на насупленную Шедоухарт и Лаэзель, с осточертением бьющую импровизированное чучело иллитида.

— Старался поддержать порядок, как мог, — вроде бы похвастался Гейл — и пытливо осмотрел Лив. То ли хотел убедиться, что нигде на ней не появилось двух лишних дырочек в области шеи, то ли… кто его знает, почему ещё. Слишком много внимания к её шейке в последнее время, так и хочется поднять воротник.

— Тогда я нарекаю тебя хранителем лагеря и моей правой рукой, — шутливо проговорила Лив.

— Всегда мечтал о столь почётном звании, — поклонился волшебник, задорно сверкая глазами. — Приятных снов, Лив.

Она поблагодарила волшебника ещё раз и устроилась на своём лежаке, сложила на животе руки и уставилась в ночное небо. Вообще спится в лагере… не сказать, что хорошо. Все молчат, но Лив знает — быстро никто не засыпает. Каждый караулит соседа. Астарион прав, ему пока не особо доверяют. И всё же он как-то умудряется пить её кровь тихо, почти тайно, не поднимая на уши весь лагерь и не тревожа её сон. Похоже, в первую ночь Лив спасла личинка, в противном случае она могла и не узнать, что её шея так кое-кому понравилась. Лив только надеялась, что за «поздним ужином» вампир хотя бы не распускает руки…

Но было и кое-что ещё очень тревожащее Лив. Раньше во сне она всегда могла связаться с Ганном. Да и он не оставлял её без присмотра. Иногда втайне от матушки. Потому что считал, что без толку спорить со своей кровью: если в ней есть огонь, он всё равно вырвется, так зачем его гасить? И пусть тогда враги горят красиво… и изящно. Ити на это только вздыхала и качала головой. А сейчас — тишина. Нет ощущения тепла, словно что-то мешает. Личинка? Шаман не может не заметить, что связь с воспитанницей пропала. Но лучше бы и ему, и Ити держаться подальше от истории с личинками. А если Лив не справится… что ж, тогда о ней точно можно будет сказать, что в последнем приключении она потеряла голову… или превратилась в мозгоеда.

От размышлений Лив отвлёк предостерегающий голос Уилла:

— Не двигайся, вампир. Возвращайся к себе в палатку, и будем считать, что ничего не произошло.

Астарион раздражённо вздохнул совсем рядом. Лив открыла глаза и увидела его склонившимся над ней.

— Ты не в курсе, дорогой герой, но мне разрешили испить крови. Во сне это не так болезненно.

— Я знаю, что ваше племя — искусные лжецы. Даже если Лив правда разрешила тебе пить её кровь, боюсь, она просто не полностью осознаёт…

— О, не надо нотаций. А ты, если не спишь, скажи уже что-нибудь этому сующему нос не в своё дело, — потребовал Астарион, посмотрев на Лив.

— Эм… ну как бы… пусть пьёт…

Уилл сокрушённо вздохнул.

— Если тебе так жаль, можешь занять её место, — ехидно предложил Астарион.

— Я сейчас обижусь и оставлю тебя без ужина за такие предложения, — ответила ему Лив.

— Боги, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Лив…

— Не волнуйся, Уилл.

— И не стой над душой, будь добр! Кыш! И так момент испортил.

Уилл, судя по шагам, отошёл, а Астарион недовольно фыркнул, после чего уставился уже на Лив и спросил:

— Ты вообще спать собираешься?

— Не жди. Кусай, — зевнув, предложила Лив. — Только не теряй головы.

От вспыхнувшего в его глазах предвкушения, даже Лив стало не по себе.

— Закрой глаза и расслабься. И ничего не бойся, — прошептал он, от чего по спине пробежала волна мурашек.

Лив зажмурилась. Почему-то в этот раз она почувствовала себя крайне неловко. И одиноко, стоило вампиру перевести дух после укуса и пожелать ей приятных снов…