Дроу Ллос была облечена властью над другими: вселять страх и заставлять низшие расы подчиняться и делать грязную работу. Хладнокровная, гордая, опасная… и проиграла мелкой и дерзкой девчонке. Плутовка обманула стратега? Какое ироничное стечение обстоятельств. Славно, что Астариону повезло оказаться в одной лодке с этой плутовкой.
— Не собираешься сказать что-то вроде… «Какая утрата! Такая порочная красота пропала зря»? — спросила Шедоухарт, очевидно, заметив, что Астарион рассматривает лицо погибшей дроу-предводительницы.
«Сдалась мне её красота», — раздражённо подумал вампир.
Лив, конечно, раздражает тем, что готова ввязываться в лишние неприятности из-за спасения чужих шкур, но она своё урвать, в общем-то, не стесняется. Если бы она ещё не позволяла задерживать себя и не растрачивала силы и таланты зря.
— Проигравшие не стоят лишних слов. К тому же, — Астарион сделал эффектную паузу и обвёл взглядом сопровождавших его дам, — я и так словно в цветнике. Где пышно цветут ярко-алые розы. С шипами. А вместо росы на их лепестках… капли вражеской крови. Всех тех бедолаг, попытавшихся коснуться их. И уколовшихся об шипы.
— Вау, это ведь комплимент? От тебя? Я до такого дожила? — спросила Карлах, явно довольная и даже немного смущённая.
— Ох, я бы не была так уверена, подруга, — крайне скептически отозвалась Шедоухарт.
— Виноват, ошибся. Среди красных роз есть одна чёрная. С самыми острыми и отравленными шипами.
— А ты тогда у нас кто? Тополь? — поинтересовалась Карлах.
— О, поддерживаю, что дерево. Но я бы сказала, что он сосна, в которую попала молния.
— Так мы ботаническое собрание? — усмехнулась Лив. — Каждый день новое открытие.
— Это ж отлично! И скажу честно, солдат, я бы с тобой и дальше в походы ходила. Против орд гоблинов, гноллов и прочих тварей. У тебя твёрдая рука. Ты служила кому-нибудь?
— Всегда лишь себе, — ухмыльнулась Лив. — Но жизнь наёмника мне знакома. Немного.
— Да и похожие передряги, как мне кажется, тоже, — заметил Астарион.
— Было время, когда за мою голову была назначена награда. Пришлось изменить причёску и манеру речи, — пошутила она. — И побелить кожу.
— Так ты была плохой девочкой? — заинтересовался Астарион. — Что же ты натворила?
— Наверняка в какой-то банде болталась, — сошурившись, проговорила Карлах. — К оружию ты относишься не так, как Уилл. Без финтов этих навороченных и красивых поз. Бьёшь быстро, уверенно, точно.
— Какое чудесное замечание! — воскликнул вампир.
Лив сделала шутливый реверанс. А потом сказала:
— Я уже ничего из-за окружающей вони не чувствую. Чем быстрее мы всё тут обыщем, тем скорее выберемся на свежий воздух.
— Хочу тебя огорчить, радость моя, на «свежем воздухе» всё ещё воняет гоблинами. И они очень захотят всех нас покрошить в котёл и сварить.
— А… тьфу, совсем забыла, что там ещё целая орава под воротами храма. Хотелось бы их обойти…
— Если найдём вход в Андердарк, то сможем «раствориться» в храме, — добавила Шедоухарт.
— Не стоит оставлять за спиной врагов. Удобнее их перебить. Раз уж начали, — не согласился вампир.
— Мне тоже не по душе оставлять этих злобных тварей. Они ещё могут напакостить. Если не нам, то округе, — поддержала его Карлах.
— Одного лидера легко можно заменить другим, собрать гоблинов и отправить в рощу. Я бы не стала их жалеть, — высказалась и Шедоухарт.
Астариону показалось, что Лив колеблется. Почему в последнее время у него ощущение, будто в ней борятся две дроу? Одна постоянно на что-то оглядывается, а вторая… о, она знает толк в веселье, но сдерживает себя. Это нехорошо. В лагере и одного Героя Фронтира хватает для сопливых или слащавах историй о добре и справедливости. Даже рога ему не жмут.
— Нужно поискать подходящее место для сражения. Из храма должен быть не один выход. Застанем оставшихся гоблинов врасплох, — решила наконец Лив.
— А если выхода не будет?
— Тогда… уроним на них ворота храма.
***
— Полагаю, нечестно отмалчиваться, когда каждый из вас что-то рассказал о себе. Так вот, решила признаться, — заговорила Лив на привале, уже на пути в рощу друидов, — я была контрабандисткой. Не очень долго, но… ярко… Только каждый раз с командой, в которой я была, что-то случалось… И меня сослали на берег. В банду сухопутных крыс. Несколько дерзких набегов, грабёж, вымогательство, похищения… Бурная юность, в общем…
— Не могу представить тебя на корабле, — признался Уилл. — Как и разбойницей… хотя…
— И… что же с тобой случилось? — с явным сожалением спросил Астарион.
— О, сначала пара предательств. Как бы… тифлинг, в котором я души не чаяла, свалил в закат с артефактами, которые мы добыли вместе. Потом меня подставил знакомый дроу… А после очередного набега я оказалась за решёткой. Я была совсем… сопливой, — усмехнулась Лив. — Мне повезло. Начальник крепости, в которой я томилась, что-то во мне рассмотрела. Так с набегами было покончено. Но как искатель приключений я, кажется, осталась невезучей.
— Такой уж ли? — бодро спросила Карлах. — В смысле, червяк в мозгах — то ещё дерьмо, но мы держимся, мы дерёмся, вместе. И я совру, если скажу, что мне не по нраву все свалившиеся на меня заварухи здесь. На свободе.
— Заварухи настолько не радуют, но признаю, компания не самая плохая, — с едва заметной улыбкой проговорила Шедоухарт.
— Ты сменила бесславную жизнь на путь к достоинству, — важно проговорила Лаэзель. — Отвернулась от мелочных порывов и выросла над собой. Но тебе ещё есть, куда стремиться. Тебе нужно продолжить затачивать себя единственно правильным способом — своей волей и отвагой.
Гейл не высказался, только улыбался, тепло смотря на Лив. Догадался о некоторых деталях её биографии и теперь был крайне доволен собой.
Астарион, казалось, пытался что-то осмыслить, но осознание всё ускользало. Сокрушается, что приличного головореза из неё не вышло? Что ж, если бы вышло, поить вампира своей кровью Лив точно бы не стала.
— Вот такая у меня история, если вкратце, — развела руками Лив.
— Теперь я лучше понимаю, почему ты такая… гибкая, но и твёрдая в своих решениях, — изрёк Уилл, кажется, его история бывшей контрабандистки тронула. — Соглашусь с Лаэзель, ты выросла над собой.
Лив заметила, как Астарион закатил глаза.
— Не знаю, насколько у меня получается быть лидером. Или насколько я оправдываю ваши ожидания. Но я стараюсь. В моей жизни и так достаточно всего шло наперекосяк.
— Каждый здесь не без греха и изъяна, — добродушно ответил Гейл. — Но именно благодаря тебе мы не передрались друг с другом.
— У тебя есть мозги, это даже я вынуждена признать, — добавила гитиянка.
«Сказочный комплимент, надо же, как она расщедрилась».
Из всех только вампир так ничего и не сказал. Видно, снова не одобрил ни откровения, ни порывов души.
***
«Какое собрание потерянных девочек. Одна мечтает о своём драконе. Другая о похвале и о том, чтобы указали готовый путь. Ещё одна отстала от жизни на десять лет, бедняжка… И вот я знаю, что и Лив, оказывается, всё ещё девочка, ищущая свой идеал. И растрачивающая себя на других. Потому что кто-то внушил ей, что быть хорошим это правильно. Кто-то, у кого неплохо сложилась жизнь».
Доверчивая до глупости. Собирает потеряшек. Даёт второй шанс. Лезет спасать чужие шкуры. Старается разрешать конфликты мирно и облапошивает для этого мастерски. Но и не боится запачкать рук. Такое вот добро с парой клинков в руках. Над благородными потугами можно только посмеяться, но когда плутовка вертится и водит за нос других… ему нравится за этим смотреть.
И пока она не попыталась ничего у него отнять. Наоборот, легко отдала ему книгу по тхайской некромантии. Сначала Астарион подумал, что Лив просто не сумела понять ценность этой книги. Но сейчас ему ясно: ценность или выгода её не волновали, Лив отдала книгу, потому она была нужна Астариону. Помимо книги она вечно пытается набить его рюкзак запасными стрелами, зельями скорости, свитками и даже артефактами. Он отложил на свои нужды деньги, а она не потребовала их вернуть.
И её кровь выдаёт чувства Лив. Полностью. Она попалась на крючок. Остаётся только подтянуть её поближе. Но осторожно, нежно, чтоб не спугнуть…
С гоблинами они разобрались, медведя-друида нашли. Тифлинги наконец-то скроются за горизонтом. Хорошо, если больше не придётся с ними столкнуться. От одного их вида у Астариона сводит скулы. Жалкое стадо, только и умеющее блеять, что они не воины и что кто-то должен о них позаботиться. Кто-то должен помочь им, поделиться едой и кровом. Конечно же во Вратах Балдура их ждут с распростёртыми объятьями. Город и не таких перемалывал и выплёвывал в сточные канавы. Но пока им повезло разжалобить Лив. Возможно, конечно, она хотела угодить своим спутникам. Один в поле не воин, приходится считаться с чужими вкусами.
Как бы там ни было, его цель остаётся неизменной. Избавиться от власти Касадора. И тут Астарион вынужден признать, что силёнок одной Лив для этого маловато. Ему нужны все, кого он только сумеет использовать. Бремя же моральных дилемм всё равно останется на плечах Лив.