Лив вышла на закате. Кому-то в темноте и опаснее, а ей наоборот спокойнее. Иногда даже бандиты пугаются, когда внезапно обнаруживают перед своим носом дроу. Удивительно стойкая дурная слава и прямо-таки ужас внушают её сородичи до сих пор.

«Не вернусь больше сюда. Ни за что», — смотря на очертания Врат Балдура, решила Лив и грустно улыбнулась, не вовремя вспомнив прекрасную ночь, проведённую с Астарионом когда-то… пусть и не здесь, но словно в другой жизни, и пошла прочь, на ходу вытирая слёзы.

Хлопанье крыльев заставило Лив испуганно обернуться. Стаи воронов и летучих мышей заполонили небо. Какое-то время Лив завороженно смотрела, как они кружат высоко над городом. Значит ли это, что повелитель вампиров Врат Балдура не в духе? Или он наоборот так радуется?

«Какое тебе дело, Лив? Отпусти и забудь, — одёрнула она себя и снова повернулась к городу спиной. На этот раз уже навсегда. — Сейчас надо думать о том, что рассказать Ити и Ганну, да и дядюшка Келгар не останется в стороне. Будет ведь расспрашивать, насколько славная драка на меня свалилась. Боги… Почему у меня ощущение, будто я в другой мир возвращаюсь? Или в другую жизнь… Ничего уже не будет по-прежнему…»

После заката ночь стала очень тёмной, стаи воронья так и носились над головой, ещё и волки завыли где-то в отдалении. Лив шла быстро. Словно у неё пятки горели. Или словно бы её преследовал кто.

«Лучше бы взяла лошадь, а не страдала из-за своей дури. При случае придётся позаимствовать… Астарион ведь не попытается меня убить за отказ?» — закралась даже безумная мысль.

Наколдовав на себя «Скорохода», Лив постаралась убраться от Врат Балдура как можно дальше и как можно быстрее. Но всю дорогу её преследовали голоса ночи: хлопанье крыльев, писк мышей и громкое карканье воронов, шипение и шелест в траве и зарослях. Сердце у Лив билось, как бешеное. И она разгоняла тьму вокруг себя заклинаниями света. Тут бы и фонарь пикси пригодился, наверно.

«Это совпадение! Просто совпадение. Повелителю вампиров на меня наплевать… И нет у него никаких сил. Может, Рафаил и вовсе его провёл…»

Стая воронов вылетела на Лив из темноты и набросилась с оглушающим гвалтом.

— Да что б тебя… — подпалив тварей «Обжигающими ладонями», процедила сквозь зубы Лив.

Ополоумевшие птицы нападали и нападали, так ещё и шебаршение в траве всё нарастало. Охваченные огнём твари падали с разных сторон, но меньше их будто не становилось. Зато в свете пламени Лив увидела блестящие глазки крыс, подобравшихся почти вплотную. Выругавшись, Лив наколдовала со свитка «Полёт» и постаралась оторваться от тварей ночи.

«Похоже, повелитель вампиров очень зол. Если не сказать, что в бешенстве. Нужно найти какой-то источник света… Скорее!»

Гвалт и режущий слух писк ещё долго гнались за Лив, но на её счастье из темноты проступило здание таверны или постоялого двора, чьи ворота оказались довольно хорошо освещены. Лив влетела во двор, кажется, перепугав всю животину в сарае, и тревожно осмотрелась. Крысы отстали, но вороны спикировали на неё. И разлетелись, когда кто-то с порога таверны метнул в них жреческое заклинание света.

— Дроу? Преследуемая стаей воронов? — с интересом спросил жрец, судя по символу на цепи, Латандера, высокий и крепкий мужчина человек с поседевшими висками.

— Я не из Андердарка… — запыхавшись, на всякий случай предупредила Лив.

— Тебя преследует вампир?

— Очень надеюсь, что нет…

Жрец ухмыльнулся, явно не поверив, но посторонился и пригласил её войти в таверну.

— Я уже видел нечто похожее, — проговорил он. — Эти бессмертные жадные твари очень злопамятны. А более всего не любят, когда им бросают вызов. Держись света дня и солнца, хоть ты и дроу. И носи с собой священный знак своего божества. 

— Благодарю за совет…

«Только это вряд ли поможет. Нужно будет за день смыться как можно дальше. Но что б тебя, Астарион, отвали уже, раз сам так решил».

Перед тем, как улечься отдыхать в снятой до утра комнате, Лив плотно закрыла ставни у единственного окна, заперла их на щеколду и вообще тщательно осмотрела комнату. После чего, устало вздохнув, упала на кровать. Как отрадно, что ей нужно мало времени на восстановление… Иначе за одну ночь могла бы и поседеть от страха.

«Впрочем, седины, может, и у меня уже прибавилось. Ох, я только надеюсь, что Астарион не натворит чего-нибудь настолько ужасного, чтобы против него поднялся весь город и округа… Нет, лучше об этом не думать… Всё кончено. И даже если сейчас он бесится, скоро он забудет… Он ведь такой легкомысленный. И планировать Астарион всё равно не умеет».

Глубоко дыша и устроившись поудобнее, Лив закрыла глаза. Какому бы воспоминанию посвятить транс? Но не успела она выбрать и уплыть в него, как почувствовала знакомое присутствие. Наконец-то! Сквозь дымку белёсого тумана проступили очертания Крепости-на-перекрёстке и холма, облюбованного Ганном. Шаман стоял, скрестив на груди руки. И очень внимательно смотрел на Лив, сидящую на траве перед ним. Захотелось съёжиться, а лучше превратиться в какую-нибудь букашку и заползти под камень.

— Я… уже на пути домой, — робко проговорила она и улыбнулась.

— Это радует. До нас дошли слухи о странных событиях вокруг Врат Балдура. Кажется, память мне пока не изменяет, — сощурившись, заметил Ганн, — и ты направлялась куда-то в ту сторону. Когда я настоятельно советовал тебе переждать бурю.

— Я… как бы сказать… нашла свою драку!

Ганн закатил глаза.

— Я в порядке! Пусть Ити не волнуется, — заверила его Лив.

— Конечно, ты в порядке, ничего необычного, только дыра в груди в этот раз больше обычного, — саркастично добавил шаман.

Лив машинально прикрыла сердце руками. Вот всегда он видит не то, что надо.

— Кого нужно проклясть? Развеять по ветру? Спалить яростным солнечным светом?

— Ох, никого! Я правда в порядке. Я соскучилась, — ласково сказала Лив.

Ганн посверлил её ещё более пристальным взглядом, а потом вздохнул.

— Не вляпайся куда-нибудь ещё по дороге домой, — проворчал он. — Мы можем встретить тебя в пути.

— Это лишнее. Ждите меня.

— Хорошо. Будь осторожна, егоза.

Проснулась Лив полной сил и на рассвете продолжила свой путь. А через пару дней ей даже посчастливилось встретить бандита верхом на лошади… Очень вовремя!

***

Яростных нападений больше не было, но с наступлением темноты все ночные твари вокруг Лив будто с ума сходили. Сколько ещё это будет продолжаться? Ганн наверняка придумает, что с этим делать, но Лив очень не хотела упоминать в своей истории Астариона. Может, свалить всё на схватку с Касадором? Да и большая ли теперь разница между ними? Лив не хочет знать ответ. Но так скоро занозу из сердца не вытащишь. Для Лив отношения с Астарионом были чем-то настоящим. Чем-то, что ей до слёз обидно было потерять. А теперь она не хочет рассказывать приёмным родителям, как её обвели вокруг пальца.

Ещё не хватает, чтобы Ганн всерьёз занялся охотой на повелителя вампиров… а у Ити есть Меч Гит. Исходя из того, что об этом оружии рассказывала Лаэзель, им наверняка можно упокоить и повелителя вампиров…

«Нет, домой я привезу только историю о том, как сразилась с опасностью и победила. И как была лидером. И встретила легендарную Джахейру».

Странно, но в пути Лив быстро почувствовала себя одиноко. Как не хватает разговоров у костра перед сном. Шуток Гейла и болтовни Карлах, напыщенных речей Лаэзель и колкостей от Шедоухарт. Вот по Уиллу и его занудству Лив не скучала. Равно как и по Хальсину. Как там дела у гитьянки? Хорошо ли дракон её слушается? Нашла ли душевный покой Шедоухарт? Гейл наверняка наглаживает свою Тару и рассказывает ей о несправедливостях жизни…

А что Астарион?..

На этом Лив одёргивала себя.

Кажется, в этот раз идти вперёд будет намного труднее, чем во все предыдущие.

Но в одну ночь у Лив появилась компания.

Когда Лив остановилась на привал, в костёр чудом не рухнула летучая мышь: свалилась на землю, распластав крылья, и не двигалась. Лив хотела сначала её прикончить, но тварюшка выглядела настолько измученной и беспомощной, что Лив её пожалела. Отодвинула палкой подальше от костра и положила перед её страшненьким носом несколько крупных ягод винограда, купленного в последнем трактире.

— Очень надеюсь, что ты не вампир, — присев рядом на корточки, проговорила Лив.

Мышь какое-то время лежала без движения, но потом дёрнулась, приподнялась и смешно принюхалась, подобралась к ягодам и вонзила в ближайшую не только зубы, но и длинный язычок, как показалось Лив. Очень быстро от ягоды осталась только высохшая шкурка. Подкрепившись, летучая мышь вперила в Лив глазки-бусинки.

«Эти тварюшки подчиняются зову вампиров, а их укус может быть ядовитым и сулить всякие болезни. Но смотрю на неё, и так хочется завернуть в запасную рубашку и увезти с собой… Нет, так не пойдёт. И нечего цепляться за… то, что уже не важно».

Ночью Лив снились кошмары: в несколько раз заострённые чувства и страх, что она проигрывает бой с мозгом, потому что Астариона рядом нет — тогда, когда она надеялась на его помощь больше всего.

— Я не хотела с тобой расставаться, дурак, — прошептала она, проснувшись, и спрятала лицо в ладонях. — Зачем ты решил надеть на меня поводок?

К утру кошмар сменился другим воспоминанием. Ей пригрезились уже ласки. Холодные руки гладили и мяли её тело. Краешек уха покусывали так, что по спине бежала волна приятных мурашек. Ледяное дыхание щекотало кожу…

Проснулась Лив обессиленной и замёрзшей. Летучей мыши и след простыл. Наспех позавтракав, Лив отправилась дальше. Несколько дней прошли без происшествий. Дроу добралась до очередного постоялого двора. И сразу же её внимание привлекла стая воронов, облюбовавшая крышу. Выглядело немного зловеще. Но может тут просто много воронов водится?..

Ночью Лив снова снился Астарион. Она грезила, представляя… Всё ещё пугающе холодный на вид, но ласковый и чуткий, каким она его запомнила. Она лежала на спине и невольно постанывала, пока он целовал и посасывал её грудь. Слишком хорошо для сна. И слишком мучительно. Она не могла пошевелиться, а он делал с ней всё, что хотел.

— Ты не сможешь от меня сбежать, радость моя, — прошептал он ей в лицо.

К утру Лив вновь ощутила себя ещё более уставшей. Прохладные и влажные ощущения от прикосновения губ и языка теперь буквально горели на коже.

В тот раз она плакала перед тем, как отправиться дальше. И уже знала, что следующей ночью снова будет вспоминать его.

Так она и переживала дорогу домой, застряв между потерянным и ненадолго обретаемым в трансе и горестным пониманием, что так продолжать нельзя.

***

До Крепости-на-перекрёстке оставалась пара дней пути. И ещё одна таверна. И ещё одна ночь со сладкими пытками. А сонм ночных созданий будто и не думал от неё отставать. У Лив даже появились любимчики среди них. Та самая, как ей показалось, летучая мышь, чуть не поджарившаяся в костре, и большой чёрный ворон, которого она почти приучила подлетать на особый свист и садиться ей на руку. У Ити и Ганна, определённо, будет бездна вопросов… но…

Должно быть, Лив сошла с ума от горя, раз спит с Астарионом во сне. Ощущать его в своих объятьях чертовски приятно, как и то, как он требовательно, агрессивно двигается в ней. И жадно целует и кусает её в шею.

— Согрей меня, Лив, — шептал он, сжимая её в объятьях. — Мне так холодно.

И она отзывчиво его целовала, прижималась, согревала дыханием.

Чтобы потом обиженно прошептать, взяв его лицо в ладони:

— Я так зла на тебя. Мне ничто бы не помешало быть с тобой. Как ты мог меня бросить?! Разве нам было плохо вдвоём? Ты холодный, а я тёплая. Прекрасное сочетание…

Он криво ухмыльнулся — как много раз она видела эту его самодовольную лисью ухмылку — и чмокнул её в губы. Лив закрыла глаза. Ей совсем не хочется выходить из транса. Если бы утро не наступило, если бы их ночь всё не прекращалась…

Но всё же утро пришло. Лив встретила его, опустошённо таращась в потолок. У неё горело всё тело. Транс, грёза, туман из воспоминаний… в этот раз всё оказалось вязкими, словно болото. И реалистичным. Её кусали, её мяли, её облизывали. Как если бы Астарион хотел что-то ей доказать.

Собралась с силами и мыслями Лив не сразу. Как и выбралась из кровати. Каждый раз надо прилагать усилие, чтобы двигаться дальше. Хотя больше всего ей хочется развернуть коня и помчаться обратно во Врата Балдура, ворваться во дворец Касадора и… На этом мечта обычно обрывалась, потому что Лив решительно не знала, что делать потом. Как всё исправить?

«Никак, — подсказывал здравый смысл. — Ничего уже не исправить».

Переодеваясь, Лив глянула на себя в зеркало. И застыла. Удивительно, но следы от укусов и поцелуев на её коже перекочевали из сна в реальность…