В своей каюте он позволил себе хлопнуть ладонью по подоконнику. Лицо его перекосилось в волчьем торжестве-над-добычей.
"Наконец-то! Наконец-то подох, сучий выкормыш! Де Шей решился или де Троссере довёл дело до конца? А, неважно! Мёртв! Мёртв! Мёртв проклятый Варт! Проклятый, подозревающий всех и вся, въедливый, благосклонный к рысакам Варт! Чтоб тебе никогда не слезть с уступа в Ледовом Ущелье, палач дворянства! Принц Гарт похоронит все гадкие прожекты вместе с тухлым мясом, проклятый король Варт! Уж он-то известен, как отъявленый дракон! Что, съел, мой дорогой командор? Откушай незрелых груш, канцлер! Повесся и утопись, глупец де Самют! О, мы ещё славно погуляем по твоим поместьям, ватарский наёмник!"
- Что там за шум? - Ридж и не заметил, как вошла Лия.
- Король умер. - сухо ответствовал веркер, но с запозданием сообразил, что не успел переменить лица.
- Ага! То-то ты рад, как стервятник на дохлом барсе! Ну что же, не стану мешать столь торжественному событию! Чтоб ты напился и помер вместе со своими драконами! - мэтресса выскочила вон.
- Лия! - бросился было Ридж к двери, но остановился, махнул рукой и полез в сундучок за бутылкой. В конце концов, выпить стоило.
Красное хлынуло в серебряный кубок с гербами Исса. Ри встал у окна, приотворил ставни. Крылья за спиной, ветер над головой. Он победил. Он. Он толкнул камушек, что сорвал лавину! Он - и никто другой. Молодой граф ощутил весь Азар, словно тот был у него за пазухой. Королевство задержалось на краю пропасти, как карета, с козёл которой скатился со стрелой в сердце безумный кучер. Лёгкое касание и лошади отступили от обрыва.
Море бушевало под кормой, летели брызги, язык пены лизнул подоконник и скатился на пол. Маяк проблесками мигал в закрученой вихрями дождливой мгле. Очертания берегов лишь угадывались по тёмным контурам. Океан ревел, как тысяча зверей. Ветер взлохматил длинные волосы графа, ледяными струями взрезал кожу шеи.
- За короля Гарта, да править ему сто лет и сто дней! - произнёс тост веркер, любуясь картиной.
Он поднёс кубок к губам, отпил терпкого красного вина с кислинкой и... полетел на пол от удара по уху.
- Кошачье отродье! - зло произнесла туманная фигура голосом Тэма Нира.
Мегалец прижал Риджа коленом к палубе и влепил оплеуху.
- Раз! - мстительно сказал Нир.
- Два! - голова Риджа мотанулась в другую сторону.
- Три! - дышать стало трудно, пальцы скребли по полу в поисках хоть чего-нибудь тяжёлого.
- Четыре! - щека горела пламенем.
- Пять! - вроде гладкие ладони у Тэма, а бьют, как плеть змеиная.
В горло упёрлось острие стилета. В вышине зло горят синие глаза:
- Твое деяние, Риджик?
- Н-н-не-е... - и сказал бы, да грудь сжата.
- Нет? Врёшь, скотина! Чьи эпистолы пацан в таверне на почту таскал, а?
- Хххррр...
- Довольно. - в круге света от маленького шарика показалась серьёзная, как никогда, рыжая магисса. - Брат, запри дверь. Тэм, друг мой, будь добр, отпусти драконенка. Пора объясниться, господа.
Переборки окутались фиолетовым туманом. Тэм явил своё искусство - Завесь Глухоты. Лия любезно подвесила ещё пару световых шариков. Веркера бросили в кресло, как мешок. Впрочем не веркера, а попросту Риджа, поскольку сразу уговорились - без чинов и сословий. До восхода.
- Первое слово - даме. - Тэм стоял над мрачным графом, крутя в пальцах стилет.
Вышеупомянутая дама устроилась на другом кресле, забросила ногу на ногу и поигрывала носком сапожка.
- Тэм, ты весьма догадлив. Я и вправду первоначально алкала лишь титула и состояния. Видишь ли, мой бедный Ри, честная нищета мне отвратительна. То, что я не девица, уж ты-то должен был понять. Так вот. - губы скривились, лицо стало жестоким. - Я пускала в ход всё, чем наградила меня Мать Сущего, лишь бы выбраться из той нищеты. И познав один раз дармовую роскошь Звёздного Сада, я дала себе клятву - никогда не бывать нищей. - Глаза сверкали хищным огнём. - Вейс, вступив в Штандарт, волею рока угодил в твою веркаду. Он был столь восхищён тобой, столь лестно о тебе писал. Ах, Ри, если бы Вейс служил у кого иного, богатого и знатного, я бы сей момент обхаживала его, а не тебя.
- Шлюха. - прошипел кипящий Ридж. Его кружил на грани яви чёрный водоворот бешеного безумия.
- Убийца. Палач. Мучитель. - отпарировала магисса. - Ты настолько любишь костры, что сие уж болезненная страсть выходит. Тебе, любовь моя, по нраву безудержная власть. От явной до тайной. Вот так: дёрнул ниточку и умер король. Дёрнул иную и канцлер из кареты выпал на ходу. Ну так вот, продолжим. Я сказала "первоначально". Но потом... Ах, Ри, ты обладаешь редким даром влюблять в себя, ничего при том ни делая. - Лия встала, сделала пару шагов и наклонилась так, что её глаза оказались напротив глаз молодого офицера. - Я люблю тебя, Ри. Истинно и беззаветно люблю. Мне нравится встречать рассветы на твоей груди и бывать с тобою всюду. Ты тот человек, без коего уж и жизни не мыслю. - Она выпрямилась и уже с высоты бросила ледяное: - А теперь суди меня по канонам своим и чести своей, коль желаешь.
Ридж молчал закусив губу. Его подвели к стене и уткнули в неё носом. К стене в три двери - Лия, Одиночество, Смерть. Но, как выяснилось, то ещё не было концом:
- Шесть лет назад. - прозвучал под потолком мягкий голос Тэма Нира. - В безумную весну, когда сирень накрыла весь Нойтеаль, с почтовой кареты сошёл бледный хворый юнец. Ему едва хватило сил взойти на гору, к крепости. Веркер де Лагорд дал месяц на поправку. Хуттер, только не Мон, а его отец - Арш, пользовал тебя как умел, но многого сотворить против лихорадки не мог. И тогда он просил меня. Ты помнишь наш первый Обмен, Ри? Помнишь, как ты обнял меня и прижал к себе? Помнишь стоящих со свечами Лорфельда и покойного Бека? Помнишь, как уходила кипящими струями в дымоход заговоренная вода? Нет, ты не помнишь. А я помню. И биение твоего сердца - тоже. И чую до сей поры твое трепещущее тело. Твою кожу. Твое горячечное дыхание. - Нир прошёлся по каюте, с резким щелчком вогнал стилет в ножны и встал слева от Лии, скрестив руки на груди. - Я учил тебя вести сыск в архивах и на улицах. Я учил тебя распознавать яды и людскую суть за завесой сладости и лести. Я учил тебя фехтовать по-солдатски, а не подобно салонному щёголю. Одному я не смог тебя выучить - вовремя остановиться и оглядеться. Ты мчишься в галоп, надеясь на клинок и сапог. Тебе недосуг озаботиться о прикрытии спины!
Ридж угрюмо молчал, глядя в угол.
- Веренская весна восемьсот шестого года! - с горечью продолжал Нир. - В ту весну узнал я истинную твою суть и предназначение, кое определил не ты, а отец твой! Не ты держишь в руках нити, Риджик, а он. Герцог Фер де Исс. Великий герцог Фер, отдавший старшего сына на заклание во имя великой цели! Вполне по старым обычаям. - Издевательски подвёл черту блондин. - Ты бежал в Герноль от него. И хоть разок вышло под твоему. Но не слишком ли высока цена воли, Ри? Ты отдал за волю и ветер в лицо лет двадцать жизни и остатки милодушия. И что - получил оные? Нет, судя по весне восемьсот шестого года. И я не забыл, как ты смотрел на огненную казнь в овраге! Всё твое существо восставало против сожжения невинных. Прошло два с небольшим года. Ты обласкан властью, получил наковальню на рукав. Под твоим началом веркада. Графу де Паполь влетает в жирную морду камень. Ох, какие страсти! Какой ужас! Натуральный бунт! Ты прямо взвился, получив депешу из Паполья. Мы исполнили твой приказ, но, не кривя душой, Ри, мое сердце выло тысячью волков, когда мы рубили младенцев. Ты стал безумным зверем, любовь моя. - Блондин тяжело вздохнул, чуть опустил голову и вытолкнул злые слова:
- Я люблю, тебя, Ридж. С того самого дня, как влил в тебя силы. И страсть лишь росла в наших путешествиях за неведомым. Мне было радостно, пока ты из наивного мальчишки превращался в хитроумного прожжённого сыщика. Но ты не смог остановиться. Пошёл дальше. Тебе по нраву стало решать по своим вольностям и ты обратился в палача. Но однажды придется смириться, друг мой, злая любовь моя. Ты не Лойя, и даже не король. Как, впрочем, и все мы. Зачем тебе такое право, Ри? Ты от рождения наделён многим, о чём мне, сыну кофейщицы и старосты нищих, лишь мечталось. Да, иной раз я толкал тебя на зверства. Всё ждал - когда же в тебе запоют погасшие струны. Когда ты скажешь - отставить! Назад! Когда ты снесёшь мне голову, наконец! Но ты не сказал и стал Кровопийцей. Мне жаль тебя, бедный Ри, вечный исполнитель чужих желаний.
Лия бросила на блондина взгляд полный понимания. Грусти и понимания. А тот продолжал:
- Суди и меня по вольностям своим, Ридж, граф де Каро, наследник дома Исс и безжалостный усмиритель нищих! Но помни - я покорно приму смерть лишь от тебя. Уж коли хочешь быть палачом, так сделай это своей рукой, а не чужой.
Ридж упёрся было в подлокотники, но тут вперёд выступил Вейс, сжимая эфес дареного палаша.
- Я просто восхищался вами, господин граф. Вашей проницательностью, отвагой, весёлым нравом. Вы же были душой кумпании нас, младших офицеров той старой четвёртой веркады! Мне казалось, вас манят тайны и приключения. И как же было ужасно услыхать папольский приказ. Мне иной раз стыдно служить под началом вашим, мой веркер. Смирите нрав. Отступитесь. Прошу.
В наступившей тишине прозвучал хриплый голос де Каро.
- Чего вы хотите от меня? Суда? Я не вправе судить тех, кто отдал мне любовь и верность. Что до усмирений, ты прав, Тэмми, я выполнял волю отца, дабы вскипел весь Азар. Дабы треклятым Неарам стало не до Исса. Мы более не желаем гнить под жадной лапой азарской короны. Вся страна беднеет от их глупой алчности. Они наплодили дворян, не раздумывая о существовании их. Они грабят всех и каждого своей подушной податью. Они... Впрочем довольно. Я благодарен тебе, Тэмми, за всё, что ты сделал. Не скрою, не встреть я Лию, ты бы добился своего. Но так сложились звёзды, что я встретил хитрую рыжую лисицу и полюбил. Не моя вина, что всё было лишь игрой. Весна сменится летом, а осень зимой, но я не стану ни твоим, ни её. Но допрежь, чем швырять мне горькие слова, припомни Риотт и Эль-Нари! Ты насиловал и резал мальчишек вкупе с Грэем и Таем. Что-то не походило сие на пробуждение тайных струн души, мой нежный и безжалостный друг Тэмми! - Граф выдержал паузу, следя как багровеет под полным жалостливого отвращения взглядом Лии его старший аредер. - Вейс, ты волен перейти в иную веркаду. Тэм, мне будет жаль расстаться с тобой. Лия, я любил тебя. - Ридж резко встал.
Он стоял перед ними бледный, с расстёгнутым воротом, безоружный. Он чуть развёл руки, выказывая покорность их воле. Он ждал. В холодной сырости под вой ветра и глухие удары волн прозвучал голос бледного, как лёд царства демонов, Нира:
- Что же, мы сказали друг другу всё. Почти всё. Осталось последнее. Итак, дети мои, я предскажу: Лия, однажды ты предашь Риджа, ибо тебе мало сословия и богатства. Нет-нет, молчи. Не поверю. Ридж, однажды ты предашь Лию, ибо у тебя свой путь, а у неё свой, и сии тропы сходятся лишь один раз.
- Скажу и я. - Лия милостиво улыбнулась. - Если мой возлюбленый сойдётся с тобой, Тэмми, я не стану поднимать шум. Шесть лет страданий - достойная цена. Но если при том он забудет обо мне, я просто заколдую вас обоих в самый близкий миг и поставлю в саду красивый статуй - памятник безнадёжной страсти. Ясно? Вижу, что ясно. - магисса опустилась в кресло и посмотрела на Риджа взглядом милой мурлычащей кошечки.
"Но кошечка готова в любой момент выпустить коготки".
- Вы отравили короля, господин граф? - робко спросил Вейс.
- Не ведаю. Я лишь отдал приказ уничтожить Прожект О Возведении. Возможно, мой человек понял неверно. В конце концов, Варт Пятый многим перцу в глаза бросил своими реформами. - пожал плечами Ридж.
- Оставим сей вопрос на милость времени и сыску. - подвёл черту Тэм. - Ри, я расплёл паутину. Вейс не станет твоим безумным орудием. Зато станет верным человеком, если сможешь обуздать нрав и дать волю разумению. Не зря же я тебя учил. - Блондин поклонился, взмахом руки смёл марево Глухой Завесы и вышел вон. Юный аредер отдал честь и тоже покинул каюту. Лия поманила Риджа пальчиком, а когда тот подошёл, мутный разумом от подобных откровений, его встретила пощечина.
- Для ровного счёта - полдюжины! - подытожила магисса. - Итак, после всего сказанного, ты не желаешь ли изречь хоть что-либо?
И молодой граф понял, что время манёвров прошло. Надо было командовать атаку или ретираду. И толкнул дверь с надписью "Одиночество".
- Сударыня Ирет. - начал он, глядя прямо перед собой на дощатую стену. - Вам не стать мне женой, а моим детям доброй матушкой.
- Отчего же? Правда лишь, мой милый граф, при условии, что вы оставите политики и змеиные пироги, кои у вас выходят дурно. И выучитесь хоть немного миловать бедных людей.
- Довольно. Я не могу доверять вам, мэтресса. Поищите титула и богатства в иных объятиях.
- Что же, время переменить ваше безрассудное решение ещё имеется. А сейчас, будьте любезны, налейте вашего замечательного красного лэбри. В горле пересохло.