Имару со вздохом окунулась в вертикальную душ-ванну. Мощные струи воды били практически со всех сторон кабинки, удерживаясь в дверном проёме лишь силовым гравитационным пределом.
Девушка оказалась словно под тропическим дождём, как пять лет назад, на Проционе, когда она только начинала во Внешней планетарной разведке.
Пять лет назад... Пять лет назад она лишь смеялась со своих более опытных спутников в отряде, относящихся к различной электронике, оружию и транспортным средствам как к живым существам. Особенно это странное отношение было заметно в отношении рабочих меха – больших пилотируемых роботов, нередко похожих на карикатурные древние изваяния.
Пять лет назад... Так давно. И так недавно. И сколько всего произошло за эти годы.
И она сама умудрилась «заразиться» этим «безумием».
А как же иначе, когда на многие километры планетарных пустошей – ты единственное существо с Земли, а то и вовсе единственное существо. И лишь одно, что не даёт тебе погибнуть или обезуметь – это рабочий бронемех класса Сакура? Когда другие люди, скрытые в точно таких же металлических карикатурных фигурах, появляются в снежной, песчаной, каменной пустыне лишь пару раз в стандартный месяц? А то и вовсе остаётся лишь ловить по радиосвязи переговоры и давным-давно запоздавшие древние «послания» с Земли?
На Периферии работать всегда трудно. Но особенно сложно, когда не с кем поговорить. И рождённая в многодетной семье Имару никак не могла привыкнуть к своему почти полному одиночеству, когда полагаться можно только на себя, так как помощь просто не успеет прийти.
На себя... И верный мех, который наблюдателям дальних рубежей Звёздной Ойкумены зачастую становится не только рабочим инструментом и транспортом, но и домом, и единственным собеседником вдали от дома.
Имару не помнила, когда она впервые всерьёз начала говорить с машиной. И не могла вспомнить, когда та начала отвечать чуть иначе, чем загруженными в её память ещё на последней станции шаблонами.
А потом ИИ меха, названное кем-то из предшественников Имару Юджией (длинный идентификационный номер из цифр и букв не особо и выговоришь или наберёшь на клавиатуре) начала сама задавать человеку вопросы.
Юджию интересовало многое. Очень многое.
Имару не заметила, как стала общаться с виртуальной системой как с закадычной подругой.
А потом, потом... несколько месяцев назад Юджия задала один вопрос, поставивший девушку-пилота в тупик.
У ИИ была собственная визуализация, при том не самая стандартная, похоже, созданная кем-то из предыдущих пилотов, оказавшимся ещё и неплохим нео-программистом.
И эта визуализация была эфемерной тонкой девушкой, которая не понимала, в чём же смысл такого облика у неё и чем же всё-таки различаются люди разных полов между собой.
Имару вспоминая это, и как она посещала наивный искусственный интеллект, наконец-то покинула кабинку с душем и прошлась по решётке пола, из-под которой дули тёплые потоки воздуха, довольно быстро высушившие влагу на коже и волосах девушки.
Да, тогда объяснения зашли слишком далеко... Но, может, это и неплохо?
В лёгкой тонкой одежде она буквально добежала из медицинского корпуса планетарной станции, где просидела две стандартные недели на карантине, после того, как умудрилась подхватить простуду на заледенелом шарике Гринды.
Но вот совсем рядом и огромный ангар для мехов. Юджия стояла внутри, чуть левее входа.
Имару буквально прижалась к металлической ноге меха, совсем не казавшейся холодной.
Вскоре девушка была внутри, и их пара смогла выйти на бескрайнюю заснеженную пустошь, которую они изучали больше месяца, прежде чем со всей станцией сорваться с этой планеты, чтобы приземлиться на другой, вероятно за множество световых лет от неё.
***
Лишь отойдя на довольно приличное расстояние от станции, Имару вызвала визуализацию своей напарницы. Девушка уже не могла называть Юджию просто «механизмом», та действительно была её бессменной спутницей, подругой и...
Визуализация появилась как всегда неслышно и неожиданно даже для готовой к этому Имару. Но та лишь слегка вздрогнула и протянула руку к полупрозрачному объёмному изображению. Пальцы, как и всегда, прошли сквозь, ощутив лишь едва заметное сопротивление воздуха и слабый электрический укол.
Но девушка не расстроилась, так было постоянно. Просто это всё-таки жутко непривычно, когда ты не видишь, того с кем...
И было безумно любопытно, только ли они додумались до такого способа использования системы прямого управления мехом? Но как о таком спросить?
Но как только Имару ощутила безумное желание раздвинуть ноги и одновременно с этим впиться кому-нибудь в губы, эти вопросы в очередной раз перестали её волновать.
Слабые электромагнитные токи возникали то в одном из датчиков, то в другом, то сразу несколько словно начинали пульсировать в такт сердцебиению девушки, создавая приятное ощущение слабых касаний и щипков.
В какой-то момент Имару застонала, так как простимулированные электроимпульсами мышцы стали сокращаться, словно то, что они с Юджией делали с помощью интерфейса прямого управления мехом, на самом деле могли заниматься этим, что доступно лишь живым существам.
Какая разница – с кем и как, если мозг и тело можно обмануть, и дыхание точно также будет сбиваться, груди твердеть, а внизу живота сладостно тянуть слабостью?
Интерфейс прямого управления, словно пуповина связывал человека и мех, и вполне мог работать и в обе стороны. В частности как стимулятор разнообразных мышечных реакций. А там возбуждение и человеческое воображение довершат своё дело...
- Достаточно, милая. Я тебя тоже сильно люблю, но мы и так потеряли много времени. Нам нужно работать, – улыбаясь в пустоту кабины, прошептала Имару, когда их странное «соитие» наконец-то завершилось. – Да уж. Мои родители-традиционалисты отпускать в космос навстречу неизведанному и опасности не хотели. Просто чудо, что удалось их уговорить, что это моя жизнь и мне уж давно не восемнадцать. Но если узнают про секс с мехом, даже страшно представить, что будет... Но, они же никогда об этом не узнают, Юджия?