Прошла неделя. В понедельник во время обеда в Большом Зале в руки Гарри упал свиток, перевязанный голубой лентой. Сова некоторое время потопталась по гриффиндорскому столу, после чего неодобрительно оглядела непрерывно жующего Рона и, что-то ухнув, наконец, улетела.
– Это от Гермионы! – радостно произнёс Гарри, вскрывая свиток.
– Наконец-то! Читай скорее! – нетерпеливо ёрзая, потребовал Рон, отодвигая в сторону тарелку.
«Дорогие Гарри и Рон,
У меня все прекрасно! Первые несколько дней мне было очень грустно. Всё так непривычно и странно. Но мои одноклассницы оказались весьма дружелюбными и приятными. Я быстро нашла в Шармбатоне новых друзей. Несмотря даже на мой ужасный французский, мы отлично понимаем друг друга. Осмотреть школу целиком пока не удалось, она просто огромная. Меньше нашего Хогвартса, но за пару недель всего не увидишь. А вокруг школы прекрасные сады. Мы пару раз ходили на пикники после занятий. Погода ещё совсем летняя. Даже иногда забываю про уроки.
А ещё здесь просто замечательная библиотека. Не многим уступает нашей. И студентки занимаются по индивидуальному графику. Это очень удобно. Я смогу изучать множество новых предметов.
А как у вас дела? Как уроки? Как справляетесь без меня? Надеюсь, вы с Роном хоть иногда занимаетесь, а иначе вы… Ну вот, мы так далеко друг от друга, а я всё ещё пекусь о вашей учёбе куда больше, чем вы сами. Наверное, я никогда не изменюсь. Очень скучаю! Пишите скорее! Очень жду!
С любовью, Гермиона»
– Да. Похоже, она отлично проводит время, – удовлетворённо заключил Гарри, откладывая письмо.
– А мы не очень, – страдальчески закатил глаза Рон, вспомнив, какая гора невыполненных домашних заданий ожидает его наверху.
– Не так уж всё и плохо. Главное, что у Гермионы всё хорошо, – самоотверженно отодвинув на задний план, всё мысли о том, КАК они вообще будут сдавать экзамены, бодро откликнулся Гарри.
– Угу, – удручённо заключил Рон, дожёвывая куриную ножку, а потом добавил, оглянувшись на стол Слизерина: – Да ещё эта Кассандра. Каждый раз, когда на неё смотрю, у меня складывается впечатление, что я что-то забыл. Попросить у Невилла напоминалку что ли…
– Это единственное, почему она странная? Наверно, ты забыл сделать домашнюю работу. А мне она нравится. Совсем не похожа на слизеринку. Улыбается так тепло всегда, – невозмутимо возразил Гарри.
– Гарри, что с тобой? Уж не влюбился ли ты? – расхохотавшись, поинтересовался Рон.
– Скажешь тоже. Может, я и в Гермиону тогда влюбился? И в Полумну? А Джинни мне нужна просто для прикрытия моих тайных похождений? – ядовито произнёс Гарри. – Просто мне бы хотелось пообщаться с ней. Познакомиться. Я думаю, она интересная. Когда я ей в глаза смотрю, мне кажется, что она умная и… и глаза у неё такие… понимающие.
– Хм. Может и так, – покачал головой Рон. Потом хлопнул себя по лбу и заключил: – Я, кажется, понял, кого она мне напоминает! Мою маму. Есть в этой Кассандре что-то такое устрашающее…
***
Гермиона нервно наблюдала, как сова доставила её письмо «из Франции». Пришлось прочитать немало книг о Шармбатоне, чтобы всё выглядело достаточно достоверно. Мальчишки что-то оживлённо обсуждали, а потом Гарри обернулся, тепло улыбнулся, поймав её взгляд, и снова принялся за свой обед. Гермиона немного удивилась, но всё же решила не придавать этому значения. Мало ли… Может это простая случайность, что Гарри улыбается всяким мало знакомым слизеринкам.
– Кассандра, ну что, бабушка твоя довольна?
– А? Что, Пэнс? А… бабушка… да, довольна. Пишет, что хорошо, что я в Слизерин попала. Я ей рассказала, что здесь учатся только чистокровные. Она была очень возмущена, что на других факультетах не так, – с трудом оторвавшись от своих мыслей, на ходу выдумывала Гермиона.
– Да уж. Одна только задавака Грейнджер чего стоила, – хмыкнула Пенси. – Она из маглов, но гонору… Перевелась куда-то.
– О… – Гермиона немного растерялась. А потом неожиданно добавила, чтобы сменить тему: – Может, вы не будете называть меня Кассандрой? Это имя такое… ммм… громоздкое.
– И как же ты хочешь, чтобы мы тебя называли? – Драко ухмыльнулся.
– Ну, не знаю. Как-нибудь покороче, а то Кассандра очень длинно. Я жалею, что выбрала это имя… В смысле жалею, что родители мне его выбрали, – путано пояснила Гермиона, которую стало немного раздражать её новое имя. Она никак не могла заставить себя откликаться на него. Немного странно выглядело, что её зовут по имени, но она не реагирует.
– Касси? – издевательски изогнув бровь, ухмыльнулся Драко.
– Не ухмыляйся так! Касси слишком фамильярно! Мне не нравится. Это имя для собачки, – нахмурилась Гермиона.
– Может тогда еще короче? – предложила Пэнси.
– Как это? – подозрительно оглядывая хихикающего Драко, всё таки спросила Гермиона.
– Кас, – просто ответила она
– Хм… не очень. Может, вы меня моим вторым именем называть будете? – решила Гермиона.
– Каким? Омелия? – оторвавшись от обеда, вставил веское слово Блейз.
– Ну, да. Или Омела. Ну, как вам? – радостно заключила Гермиона.
– Здорово. Очень мило, – восхитилась Пэнси.
– Мне нравится, – кивнул Драко.
– А что? Омела. Забавно, – иронично произнёс Блейз, поднимаясь из-за стола.
***
Гермиона спешила в библиотеку, чтобы сделать домашнее задание по Трансфигурации. Она в последнее время была совсем рассеяна и так мало уделяла внимание учёбе. Это её немного беспокоило.
– Омела! Подожди! – раздался за спиной такой знакомый насмешливый голос.
Драко торопливо догнал её в коридоре и улыбнулся, чуть приподняв левую бровь
– Что? – невольно улыбнулась Гермиона, останавливаясь возле очередных рыцарских доспехов почти рядом с библиотекой.
– Ты в выходные занята? – как бы невзначай бросил слизеринец, растягивая слова.
– Драко, ты же прекрасно знаешь, что нет. Мы всё это время проводили вчетвером, – отозвалась немного удивлённая Гермиона.
– Ну, тогда, пока меня никто не опередил, я бы хотел пригласить тебя в Хогсмид. Составишь мне компанию в воскресенье? – стараясь скрыть неожиданно появившееся волнение, предложил Драко.
Драко нервно вдохнул, но вот выдохнуть уже не получилось. Гермиона молчала. И слизеринец имел крайне высокие шансы задохнуться прямо в коридоре, если бы Гермиона вдруг не улыбнулась и не ответила:
– От чего же не пойти?
– То есть ты согласна? Замечательно! Я так счастлив, – радостно выдохнул изрядно перенервничавший слизеринец. – То есть я хотел сказать… Завтра я покажу тебе все свои самые любимые места в Хогсмиде. Мы отлично проведём время.
Гермиона кивнула и скрылась за дверьми библиотеки. Теперь, когда Драко уже не мог её видеть, она смогла, наконец, дать волю чувствам. Радость захлестнула её с головой, ноги подкашивались. Драко пригласил её на свидание! Девушка прикрыла глаза и обессилено опустилась на стул. Мысли путались. Гермиона радостно улыбнулась и посмотрела в окно. Трансфигурацию сегодня ей видимо уже не удастся сделать. Потому что, как оказалось, в таком состоянии даже наша несгибаемая мисс Всезнайка не была способна думать об учёбе.
***
Когда Кассандра вернулась в гостиную, Драко, Пэнси и Блейз сидели в креслах и разговаривали.
– Ты где была? – поинтересовалась Пэнси. – Блейз предлагает завтра сходить в Визжащую хижину.
– В библиотеке. Я не знаю, но вроде у Драко были другие планы. Он уже пригласил меня погулять с ним.
Пэнси заметно побледнела. Такого поворота событий она никак не ожидала.
«Ах, она стерва! Чего придумала! Парня моего увести собралась. Ну, да ничего, она меня еще не знает».
– Дааа? – Пэнси попыталась ослепительно улыбнуться. Драко инстинктивно сделал шаг назад. Как известно, стоять между двумя ссорящимися девушками смерти подобно. А ведь зная Пэнси, которая была свято уверена, что Драко её собственность, именно этого можно было ожидать в ближайшие минуты.
«Не к добру это. Жаль, Кассандра ее еще не очень хорошо знает. Иначе тряслась бы уже, как Гремучая Ива. Толи еще будет, – тоскливо подумал Драко».
– Омелия, пойдем в спальню. Мне нужно с тобой поговорить. – Пэнси продолжала улыбаться, правда, получалось у неё это не очень хорошо. Слишком уж это было похоже на ухмылку голодного вампира.
Гермиона приподняла бровь и посмотрела на Пэнси. Потом на Драко. Потом снова на Пэнси и кивнула.
– Конечно. Идем, – согласилась Гермиона. Следовало немедленно разобраться, почему в гостиной повисла такая напряжённая тишина.
«Кассандра! Не ходи туда! – хотел сказать Малфой, но девушки уже ушли в спальню».
– Да, Драко, кажется, ты влип, – задумчиво протянул молчавший до этого Блейз.
***
Когда девушки вошли в комнату, Паркинсон громко захлопнула дверь.
– Ну, и что это значит? – яростно прошипела Пэнси.
– Ты о чем? – поинтересовалась Гермиона, усаживаясь на кровать.
– Как будто ты не знаешь? – возмутилась Пэнси, обвиняюще наставив на неё палец.
– Нет, – честно ответила девушка.
– Ты что, дурочку из себя строишь? Драко – мой парень! И я не позволю, чтобы вокруг него вились всякие кикиморы! – фыркнула Пэнси.
– Тогда что ты делаешь рядом с ним? – Гермионе это не нравилось, но достоинства она не потеряла.
Пэнси побледнела. Потом побагровела. Потом ее лицо начало менять цветовую гамму из ярко-красного, на меловой. Гермиона победно ухмылялась.
– Д-да как ты смеешь, проклятая! – выдохнула Пэнси.
– Ну, продолжай! Я тебя внимательно слушаю! И давно это вы с ним встречаетесь? Часто ли Драко приглашал тебя на свидания? Может он сам прояснит этот вопрос? – совершенно спокойно произнесла Гермиона.
И тут словарный запас Пэнси иссяк. Девушка побледнела, потом покраснела. Гермиона заинтересовано следила за ней, гадая, сможет ли Пэнси ещё и позеленеть. Через полминуты такого стояния, открывая и закрывая рот и сжимая кулаки, она промычала что-то нечленораздельное, развернулась и вышла из комнаты, напоследок от всей души хлопнув дверью, так, что штукатурка посыпалась.
«Да уж. Вот так и закончилась наша недолгая дружба, – подумала Гермиона и вышла из комнаты вслед за бывшей подругой».
***
В воскресенье после завтрака Гермиона, Драко и Блейз, который решил осчастливить друзей и составить им компанию, направились в Хогсмид. Пэнси, как это ни странно, с ними не пошла, прошипев что-то нечленораздельное через дверь Блейзу, который пытался её уговорить.
Выслушав жалобы Блейза на такое невоспитанное поведение, Драко коротко заметил, что друг должен радоваться, что не заработал какое-нибудь проклятье. Блейз задумался, представил подобную перспективу и согласился, что легко отделался.
Троица весело проводила время, гуляя по бесчисленным местным лавочкам. Гермиона наблюдала за Драко и с удивлением ловила себя на мысли, что чем лучше узнаёт его, тем крепче становится её чувство. Гермиона ни за что не смогла бы сказать, почему она в него влюбилась ещё на первом курсе. Это было так просто и естественно, любить его. Один мимолетный взгляд на белобрысого вздорного мальчишку изменил её жизнь. И теперь Гермиона, наконец, имела возможность быть с ним. Ей не требовалось каких-то особенных вещей. Она просто хотела быть подле него, разговаривать с ним, улыбаться ему, не таясь и не скрывая своих чувств. И это делало её по-настоящему счастливой.
– Всё. Если я чего-нибудь не съем, то умру прямо посреди улицы, – тоном капризного ребёнка заявил Драко. А потом обвиняющее добавил: – И вам будет стыдно!
Гермиона с Блейзом переглянулись и дружно рассмеялись.
– Я совершенно серьёзен! – продолжал разглагольствовать Драко.
– Ну что ж, я предлагаю сжалиться над ним, – скорчив строгую рожицу, проговорил Блейз. – Покормить несчастного обедом.
По дороге в «Три метлы», где слизеринцы решили пообедать, Драко продолжал жаловаться на судьбу и угрожать, что «вот, прямо, сейчас умрёт голодной смертью». Войдя в бар, компания из трех человек села за стол.
– Ребят, мне нужно отойти. Я скоро вернусь. – И Гермиона быстро куда-то умчалась.
– Слушай, Блейз, ты не обидишься, если я попрошу тебя пойти сейчас обратно в школу?
Блейз недоуменно посмотрел на друга и приподнял бровь:
– Позволь поинтересоваться, зачем?
– А то ты сам не догадываешься? – насмешливо поинтересовался Драко.
Блейз кивнул. Только слепой не понял бы, что Драко явно неравнодушен к Омеле.
– А что ты ей скажешь? Вдруг она спросит, почему я ушел?
– Можешь не переживать, придумаю что-нибудь. Скажу, например, что ты пошел помогать Пэнси с домашним заданием.
– Ясно. Ну, ладно, я пошел. Передать Пэнси от тебя привет
Драко передернуло. За все годы обучения, ему уже изрядно надоело назойливое внимание Пэнси, которая вбила себе в голову, что они созданы друг для друга. Только вот Драко так не считал.
– Лучше не нужно. Хотя… Как знаешь! Ну, давай, увидимся, а то Кассандра скоро вернётся.
– Увидимся! – улыбнулся Блейз, поднимаясь из-за столика.
«Ну что ж. Теперь ничто мне не мешает поговорить, наконец, с Кассандрой. Нужно всё прояснить. А то Пэнси достала своими вешаниями мне на шею, – думал Драко, допивая стакан сливочного пива».
– А вот и я, – улыбнулась Гермиона, присаживаясь за столик.
«Какие у нее глаза красивые. Кажется, я тону в них. Хотя, почему-то мне кажется, что ей бы больше карие пошли. Мне кажется, что я успел изучить каждую чёрточку её лица. Каждое движение, каждый жест такой естественный, такой знакомый. Как будто прошли не недели, а годы».
– Драко! Драаако! – немного растерявшись, звала Гермиона, пытаясь вывести слизеринца из странной задумчивости.
Драко вздрогнул и понял, что его зовут уже минуты три.
– Ты уже вернулась? – непонятно зачем осведомился Драко.
– Да. А где Блейз? – спросила девушка и оглянулась по сторонам.
– А он вернулся в школу помогать Пэнси с домашним заданием.
– А... Ясно... Ну, что будем делать? – Гермиона сделала вид, что поверила в эту нелепую ложь.
– Не знаю. Хочешь сливочного пива? – стараясь скрыть свою растерянность, предложил Драко.
Девушка молча взяла в руки свой еще не тронутый полный стакан со сливочным пивом.
– А вот я уже своё выпил, – рассматривая пустую кружку, расстроено заключил Драко и замолчал.
– Что-то не так? – спросила Гермиона, всматриваясь в неожиданно погрустневшего парня.
– Да нет. Я просто задумался, – всё так же, не поднимая глаз, пожал плечами Драко.
– О чём же? Если это не секрет, – лукаво улыбнувшись, проговорила девушка.
– Секрет? От тебя? Да упаси Мерлин. Мне вот интересно, есть ли парень у самой замечательной девушки на свете, которая сидит сейчас со мной за одним столиком.
Гермиона подавилась сливочным пивом.
«Ч-что он только что сказал?... Есть ли у меня парень? Это ведь не слуховые галлюцинации, верно?»
Девушка собралась с силами и ответила как можно более спокойно:
– Нет.
«У неё нет парня!? Поверить не могут своему счастью! Неужели!? УРА! Драко! Что бы сказали твои предки, увидев такое недостойное поведение… Хотя все предки умерли бы от зависти… если бы не были мертвы… Даже мой отец бы одобрил такую потрясающую девушку, как Кассандра».
– А что?
– Что «что»? – не понял Драко, мысли которого лихорадочно метались из одной крайности в другую.
– Почему ты про парня спросил? – терпеливо объяснила Гермиона, сжимая стакан.
– Ну… Нехотелабытыстатьмоейдевушкой? – на одном дыхании выпалил парень.
– Прости, что? Я не расслышала. Тут очень шумно.
– Э-э-э… Я сказал, не хотела бы ты стать моей девушкой? – повторил парень как можно более громко и разборчиво.
«Господи! Неужели он сказал это? Надеюсь, это не прекрасный сон, который растает, лишь только я скажу «да». Но мне ничего не остаётся, как только проверить это».
Гермиона улыбнулась, собираясь с духом.
«Такое ощущение, что я сейчас растаю от этой улыбки. Черт! Хотя… Плевать на все! Что это она так улыбается?»
– Да, – выдохнула Гермиона.
Драко погрузился в свои мысли и смотрел на девушку стеклянным взглядом, поэтому не удивительно, что он ничего не услышал. Блондин моргнул.
– Что ты сказала?
– Я сказала «да».
Драко чуть не свалился со стула. Он готов был прыгать чуть не до потолка и кричать на весь мир о том, как он счастлив, когда услышал, что она согласилась. У девушки была аналогичная ситуация. Но оба лишь сдержанно улыбались. Драко, воспитанный в доме, пропитанном многовековым лицемерием, просто не умел прямо и искренне выражать свои чувства. А Гермиона за долгие годы обучения в школе слишком привыкла быть сдержанной, слишком привыкла носить маску безразличия, чтобы никто не смог догадаться об её искренних чувствах.
Ребята просидели и просто улыбались друг другу. Но слова уже были не нужны. Всё самое главное было сказано. Им предстояло ещё многому научить друг друга. Впереди их ожидал долгий и тернистый путь. Но первый шаг был сделан.
Когда ты кого-то любишь, то тебе кажется, что ты находишься в луче яркого света.
И теперь, судьбы этих двоих, наконец, озарились, после долгой жизни в непроглядной тьме.