Холодный ветер, проникающий сквозь мрачные синтетические занавески, гадко пронизывал оголённое, а оттого и уязвимое к сквозняку тело. Найтмера до сих пор раздражала вернувшаяся к костям чувствительность, и он часто не учитывал её наличие, хотя она тоже требовала определённой заботы о себе. Например, закрывать окно, чтобы не замёрзнуть от холода.
Найтмер нехотя открыл глаза и лениво перевернулся с бока на спину. Под его рёбрами громоздилась рука Киллера, который спал на животе, отвернув голову и громко сопя. Везёт балбесу, даже буря не разбудит.
Кошмар откинул чужую руку и встал с постели. Подняв упавшее на пол покрывало, он не глядя кинул его в сторону Киллера и вышел из комнаты.
Очередной бессмысленный день. С тех пор, как всё изменилось, Найтмер так и не нашёл новую цель для жизни, а потому дни текли протяжно и монотонно.
Дрим по-прежнему думал, что его брат мёртв, и уже объявил всей мультивселенной, что великое зло побеждено. В какой-то степени Найтмера даже устраивал такой расклад вещей, лишь бы никто не увидел его новую ничтожную форму.
Потерев сонные глаза, Найтмер отыскал себе неприметную одежду.
После прекращения пожизненной гонки за негативом Кошмар стал занимать себя путешествиями по мультивселенной, поскольку не любил слоняться без дела. Геноцидные миры были в приоритете. Их тяжёлая атмосфера всегда умиротворяла. Но одиночество и печаль этих миров перестали приносить столько удовольствия, как раньше. Потому Найтмер пошёл дальше: в нейтральные и пацифистские миры. Он даже был в омега-таймлайне, где испытал отвращение к всеобщей позитивной атмосфере. Его обитатели ведь такие же потерянные по жизни души, как и он сам, да ещё и лишившиеся родного дома. Как они вообще могут веселиться?
Сегодня он выбрал для посещения пацифистский таймлайн оригинальной вселенной. Найтмер ещё ни разу там не был и, находясь на распутье новых жизненных перспектив, ощущал интерес к тем местам, где жили абсолютно по-другому. А может, душа просто тянулась к счастью?.. В любом случае, он бы в этом не признался.
Взгляд Кошмара остановился на куртке Киллера, небрежно валяющейся на диване. Он нацепил её, застегнул до конца и надел капюшон.
— Куда сегодня, босс? — поинтересовался Киллер, облокотившись плечом на стену и скрестив руки на груди. Убийца даже не поленился натянуть на себя штаны.
Киллер знал, что Найтмер не ответит на его вопрос. Тот не делился подробностями своих похождений.
— Следи за домом, — коротко и не глядя бросил Найтмер, собираясь открыть портал с помощью телепортатора, который убийца стащил для него у Саенса.
Киллер телепортировался прямо перед ним.
— Тебе точно не нужна компания? — с некоторым сомнением на лице спросил он.
— Киллер, я не ребёнок. Прекрати меня опекать, — Найтмер посмотрел на убийцу, прищурив глаза. Он чувствовал, что начинает закипать внутри. Ассоциации с детьми вызывали у него болезненные воспоминания о прошлом, поэтому он терпеть не мог беззащитных детей и безусловно впадал в ярость, если кому-то казалось, что он чем-то на них похож.
— А я и не считаю тебя соплёй. Но это не отменяет того, что… — он быстро отвёл взгляд, но заставил себя вновь посмотреть Найтмеру в глаза. — …что тебе может потребоваться моя защита.
Киллер понимал, что непременно разозлит Найтмера своей настойчивостью.
— Прости, что? По-твоему, я больше не в состоянии защитить себя сам? — прошипел Найтмер, почти охрипнув и сделав акцент на последнем слове. Как жаль, что у него больше нет щупалец, которыми можно придушить ублюдка, который так смело его оскорбляет.
— Найтмер, — не отводя взгляд, продолжал убийца, несмотря на растущее напряжение между ними. — Научись принимать чужую помощь, когда это нужно, — стальным голосом проговорил он, смирившись со своей возможной участью из-за своего упрямства.
У Кошмара перекосило лицо от злости. Некоторое время он молча сверлил Киллера убийственным взглядом. Несмотря на желание качественно начистить уроду морду, он хотел сохранить невозмутимость прежнего Найтмера, дабы не выглядеть сейчас какой-то дешёвой истеричкой. Лучшим решением для него стало закончить разговор. И всё же перед тем, как он исчез в портале, у него напоследок вырвалось:
— Ненавижу тебя.
А Киллер выдохнул.
***
Найтмер жмурился: солнце с непривычки резало до слёз глаза. Проживание в постоянной тьме родной вселенной отучило глаза от света. Кошмар мог застать солнце только в посещаемых геноцидных мирах, и то редко.
Его всё ещё слегка трясло от злости после случившегося разговора. Он не забыл, как однажды сам сказал Киллеру, что теперь стал намного слабее, чем раньше, но он не был готов к тому, что собственный подчиненный начнет тыкать его носом в этот изъян. Действительно, чего ещё ожидать от такого бестолкового идиота.
Найтмер вздохнул полной грудью и посмотрел на непривычное для него голубое небо.
Хотел исключить у других любую ассоциацию своего поведения с детьми, в итоге поступил чисто, как ребёнок. Что это за ребяческое «ненавижу тебя»? Почему он позволяет себе вести себя так, будто относится к Киллеру как к родителю, проявляющему надоедливую заботу? А самое мерзкое, что после предложения о защите от подчинённого он и впрямь ощутил эту самую защищённость!
Цыкнув, Найтмер двинулся вперёд по раскинувшейся перед ним улице.
В любом случае, их отношения в целом давно уже перешли границу босса и подчинённого, став постельными. Они регулярно занимались сексом, не ища в этом рациональность. Пусть и не желая это признавать, Найтмер получал во время процесса поддержку и принятие, которых ему катастрофически не хватало. Киллера же не переставала возбуждать новая форма и личность босса. Ему дико сносило крышу от того, что Найтмер, будучи всегда высокомерным в повседневное время, в постели становился послушным. Это помогало в какой-то степени даже повысить унижаемое боссом собственное достоинство. Особенно предаваться любовным утехам было приятно в те дни, когда Найтмер командовал весь день, сдабривая приказы щедрой порцией оскорблений.
Прогулка в пацифистском таймлайне тягостно напоминала Кошмару его жизнь в деревне с людьми. Он открыто одаривал злобным взглядом каждого прохожего, смеющего на него глазеть. Монстры здесь только недавно выбрались на поверхность, посему всё ещё казались людям диковинными существами. Найтмер сильнее зарылся в куртку Киллера и вновь с досадой ощутил ту же самую защищённость.
Бесспорно, Кошмар никогда не понимал стремление монстров выбраться на поверхность к людям не для того, чтобы захватить их мир, а для совместной жизни с ними. Монстрам ведь тоже досталось от людей много лет назад, как и ему, когда всех их выгнали и заперли в подземелье. Вот и сейчас многие люди продолжают презирать новых жителей и требуют, чтобы они вернулись обратно. Якобы, им место только внизу. Кто вообще после такого захочет жить с этими человеческими выродками?
Найтмер вдруг пожалел, что не занялся данной вселенной, когда ещё обладал силой отравлять негативом миры.
— Эй, уродец, — послышался со стороны до омерзения надменный голос. Вселенная будто решила подтвердить людское ничтожество.
Найтмер остановился и медленно повернул голову в сторону докопавшейся до него особи, устремив на неё свой холодный взгляд. На него пялилось сборище трёх мужиков, курящих у мусорного бачка. Небритые, красные лица, взлохмаченные волосы, помятая и замызганная одежда — эти приятели явно не относились к элите общества.
Тот, кто его одёрнул, демонстративно медленно затянулся сигаретой и произнёс:
— Ты чё думаешь, можешь типа так спокойно везде разгуливать? Животным место в клетке, никак не дойдёт?
Остальные лица презрительно смотрели на Кошмара.
— Мало того, что влезли на чужую территорию, так ещё и ведёте себя, как хозяева, — поддержал второй тип и сплюнул себе под ноги. — Никто из народа не хочет жить с отбросами, как вы.
— Это ты с зеркалом разговариваешь? — подключился к унижениям Найтмер.
Ответа не последовало. Особи продолжали сверлить взглядом Кошмара.
— Говорят… — вновь подал голос первый тип. — …что подохший монстр становится пылью, а тело пропадает. Никто даже не опознает, какой конкретно монстр сдох.
Найтмер прекрасно понимал намёки.
— А люди гниют в земле. Ваша участь соответствует вашей сущности.
Мужики кинули окурки около мусорки и потушили их ногами.
— Хочешь доказать свою убогость на деле? — продолжал ублюдок. — За пару минут от тя ничё, кроме этой пыли, не останется.
Найтмер повернулся к нему всем телом в знак согласия на бой. Эти особи, как и он, не обладали магией, поэтому битва считалась честной, хотя Кошмар был бы не против перевеса в виде магических сил в свою сторону, будь они по-прежнему вместе с ним.
Найтмер изначально мог проигнорировать этот мусорный сброд, ответив невозмутимостью на их наезды. Однако ситуация слишком походила на его привычный день в деревне. Проигнорировав обидчиков, Найтмер ещё сильнее опустился бы до уровня детской версии самого себя, которая никогда не могла дать отпор. Победа в бою позволила бы разрушить этот закрепившийся в голове образ и самолично убедиться, что он вовсе не слабак. И не нужна ему чья-то защита.
В маленьком переулке, где они находились, не было ни людей, ни машин. Потому никто не помешает их драке.
Первым противником стал тот, кто начал всю перепалку. Разминая пальцы рук, он неторопливо подошёл к Найтмеру. Найтмер легко уклонился от его попытки ударить напрямую и с удовольствием врезал ему коленом в живот.
Когда Найтмер вынул нож, мужик последовал тому же примеру. Остальная часть их драки продолжалась в одном стиле: Кошмар успевал наносить неглубокие порезы по животу и груди, в то время как успех противника ограничивался попаданием в нежизненно важные места Найтмера.
Найтмер мгновенно заметил, когда второй тип попытался напасть на него сзади, и также ловко уклонился от удара. Бой начинал ему наскучивать, но он собирался одержать в нём окончательную победу.
В затылок прилетел камень от третьего ублюдка.
Колени подкосились, и Найтмер осел на землю, зажмурившись от оглушающего звона в голове, но не уронив нож. Камень нанёс не только физический урон, но и мысленно перенёс Кошмара в воспоминания о прошлом, когда он регулярно получал порции камней по телу. Особенно любили кидать в спину.
Первый противник немедля оказался рядом и наконец смог врезать кулаком Найтмеру по лицу. Кошмар окончательно рухнул боком на асфальт и ненамеренно закрыл руками голову, как делал это в детстве во время избиений. Его сознание резко заполонили кадры из прошлого. Они стояли перед глазами, не давая сосредоточиться на бое. Пробуждали в душе тот самый мучительный страх.
— Знай своё низшее место, уродец, — врезавший по лицу ублюдок развернул ногой Кошмара на спину и нанёс подошвой ботинка несколько мощных ударов напрямую по рёбрам до ожидаемого хруста.
Найтмер ощутил знакомую при переломе рёбер боль, у него перехватило дыхание.
— Щас я твой поганый язык отрежу, — продолжил отморозок, проведя пальцами по сверкнувшему ножику.
Найтмер уверял себя, что он ещё не проиграл. Но почему-то не мог оттолкнуть нависающего над ним выродка вместо того, чтобы безотрывно смотреть на приближающееся остриё. Он будто забыл, что у него тоже было своё оружие, которое он по-прежнему держал в руке.
Ублюдок грубо засунул свои пятнистые от грязи пальцы в приоткрытый рот Кошмара и с усилием раздвинул челюсти. Глубоко запихнув пальцы в рот и вызвав тем самым рвотный рефлекс, он больно сжал язык, воткнувшись в него ногтями, и резко выдернул его наружу. Найтмер слегка поморщился от боли. Ублюдок приставил нож сбоку от языка.
— Последние слова? — вновь противно насмехался садист, сильнее вытягивая язык и ещё больнее врезаясь в него ногтями. — А знаешь, я могу даже пощадить тебя… если ты начнёшь меня умолять.
От ещё большего груза болезненных воспоминаний у Кошмара пробежались мурашки по спине. Он услышал в душе те самые мольбы, которые кричал в детстве.
— Ну, чё уставился? — спросил отморозок, глядя в полные ненависти глаза Найтмера. — Думаешь, я остановлюсь, вырвав тебе язык? Неее, этот нож затем разорвёт тебе зад. Хотя… у таких уродов, как ты, вообще есть зад?
Фразы, произносимые садистом, воспринимались фоново. Найтмер думал только о том, что бой не должен закончиться его поражением. Ему было страшно, но страх не рассеял его злость. Он подогрел её.
Кошмар сжал в руке свой нож. Мрази годами мучили его: сначала физически, потом морально, донимая воспоминаниями. То осознание, которое он жаждал, наконец крепко вонзилось в его мысли, распространив по телу мощный импульс энергии.
Он больше не беспомощный ребёнок.
Устремив психопатический взгляд на своего садиста, Найтмер что-то проговорил. Его речь была невнятной из-за понятных причин.
— Чё-чё? — вновь насмешливо спросил мужик и театрально наклонился ближе ухом к Кошмару.
Чудесно.
Передавив нож в руке до следов на костях, Найтмер вонзил его в глаз ублюдку. Когда тот заорал от неожиданности и боли, Кошмар отпихнул его ногами и вскочил.
— Я сказал… — Найтмер тяжело дышал: резкие движения отразились болью в сломанных рёбрах. — …что сегодня настал ваш час молить меня о пощаде.
***
Киллер скучал. У него не было других задач, кроме охраны жилья по приказу Найтмера, но и на это он, естественно, забил.
В такие дни он обычно предавался своему любимому занятию. Убивал. Помимо удовольствия, это приносило и неплохой заработок. В Андерфелл, где любили меряться силами, существовали бои насмерть со ставками. Участники ставили на себя определённое количество денег, а победитель забирал всю сумму. На арену стекались монстры с разных вселенных, поэтому выбор противников был разнообразен. Порой даже удавалось попотеть в бою с таким же профессионалом, как сам Киллер. А в те дни, когда Киллер бился до своей безумной фазы, от денег буквально распухали карманы.
Переместившись в нужную локацию, Киллер поприветствовал уже знакомых с ним зрителей и сделал ставку на себя, даже не поинтересовавшись, кто станет его противником.
— Мне бы только косточки размять, мальчики, — улыбнулся он владельцам этого места и, потирая указательным пальцем о кончик ножа, пошёл напрямую к полю боя.
После двух побед убийца, по привычке, зашёл в бар местного Гриллби и залил себя кружкой яблочного сидра. Заметив пристальный взгляд старого знакомого, Киллер переместился к нему.
— Что-то не так, Кросси?
Страж отвёл взгляд и сделал глоток из своего стакана с пивом.
— Я только что был по делам у Санса в оригинальной вселенной. В пацифистском таймлайне, — Кросс мягко смотрел на своё отражение в большом стакане. — Думал, что видел там тебя. Но, вероятно, это был скелет в похожей куртке, как у тебя.
Убийца всё понял на лету.
— И чем же занимался подражатель моего стиля? — усмехнулся он.
— Ну, я проследил за ним. У него случилась перепалка с людьми. Кажется, это были трое мужчин, — вспоминал страж. — Затем они стали сражаться на ножах и, похоже, в этом сражении победили люди. Они побили скелета и повалили его на землю. После этого я ушёл, но люди, кажется, не собирались на этом закончить и, учитывая, что у них был нож… — задумался Кросс и вновь припал к стакану.
Киллер не заметил, как сердце пропустило удар, пробудив в убийце беспокойство, способности к которому он когда-то лишился. Он схватил охреневшего Кросса за шарф и приблизил к себе через стол.
— Скажи, где ты их видел?! — посмотрел он убийственным взглядом на подавившегося стража.
— Это… кха… твой знакомый? — откашливался Кросс.
Киллер не ответил. Не мог раскрыть тайну.
Кросс никогда не видел, чтобы Киллер за что-то волновался, и уж тем более за кого-то. Страж не понимал, хорошо это или плохо. Если Кросс поможет ему, какой угрозой это обернётся для мира?
Кросс давно ушёл из их компании под главенствованием Найтмера. Этот опыт научил его тому, что злодеями становятся обычные, запутавшиеся в себе души. Он прекрасно понимал, что не ему судить этих бедолаг. А значит, не ему решать, заслуживают ли они быть с теми, кого любят и ценят, и не ему отнимать шанс на спасение их родных и близких.
— Хорошо. Я скажу тебе, где их видел.
***
Перемещаясь в пространстве, Киллер не мог истолковать чувство, которое сбивало его жестокий настрой. Нераспознаваемая убийцей тревога отвлекала, вбрасывая в сознание образ кучки пыли, лежащей на земле.
Киллер понимал, что в мультивселенной полно Сансов, которые могут носить похожую, как у него, одежду, но волнение не позволяло ему отпустить ситуацию.
Оказавшись в предположительном переулке, который описал ему Кросс, Киллер прислушался. Обострившийся слух подсказал ему место, откуда тихо доносился мужской голос.
То, что искажённо увидел убийца, переместившись в точку схватки, заставило его мгновенно впасть в безумие. Его душа хаотично затряслась, достигнув своей последней фазы.
Человек, нависая над лежащим на земле Найтмером, смеялся, отрезая тому язык.
Сознание Киллера растворилось в свирепой цели разорвать тела этих ничтожеств. Он перестал понимать, кто он такой и зачем пришёл сюда изначально. Весь смысл жизни строился вокруг одного. Уничтожить.
За это время Найтмер успел вонзить свой нож в противника, оттолкнуть его и вскочить. Как только он пообещал мудакам о том, что заставит их молить о пощаде, внезапно вспыхнувший луч огромного гастер бластера сжёг тело противника дотла, оставив после него лишь пепел. Остальные типы, вопя от ужаса, пустились в бег, но их конечности отсекли градом острых костей, а порубленные тела затем размазали о землю костью огромной формы.
Несколько секунд, и от ублюдков ничего не осталось.
— Киллер! — догадался Найтмер и стал искать подчинённого глазами.
Тот стоял позади, но никак не реагировал, продолжая пристально смотреть на результат своей атаки.
Кошмар медленно доковылял к убийце. Боль от перелома разрезала его тело при любом движении и не позволяла выпрямиться до конца.
От жуткого пустого взгляда убийцы даже у Найтмера по телу прошёлся холодок. Он уже видел подчинённого во время его безумной фазы, но сейчас тот выглядел так, будто окончательно потерял себя.
— Киллер?.. — растерянно обратился к нему Кошмар.
Убийца наконец взглянул на него, но его выражение лица не изменилось. Он подошёл к Найтмеру ближе и, не раздумывая, заковал в твёрдые объятия.
— Мать твою, Киллер! — отреагировал Кошмар, ощутив пронзившую рёбра боль. Он хотел врезать убийце по лицу, чтобы оттолкнуть его, но понимал, что непривычное поведение подчинённого требовало сейчас другого отношения.
Найтмер посмотрел на его пульсирующую душу и услышал, как бешено стучит сердце Киллера. Этот стук раздавался настолько громко, что его можно было услышать, даже не прижимаясь ухом к груди.
Наверное, впервые с момента их знакомства друг с другом Найтмер ощутил волнение за состояние Киллера. Характер убийцы всегда вмещал в себя безумную черту. Ну бегает весёлый дурачок с ножом и бегает. Главное, что приказы исполняет, пусть и неидеально. Кошмар никогда раньше не задумывался о том, есть ли грань у этого безумия, пересёкши которую, можно уже не вернуться. А если бы и задумался, то вряд ли бы это беспокоило хранителя зла в тот момент.
Тогда почему сейчас он всеми силами пытается подавить подкрадывающуюся к сердцу опустошённость из-за мыслей о потери своего… прислуги? Разве можно горевать по Киллеру?
В сознании мелькнула картинка из далёкого прошлого: брат обнимает его, пока Найтмер переживает очередное потрясение из-за неоправданной к нему жестокости жителей деревни. Мягко прикоснувшись рукой к бившейся в агонии душе Киллера, Найтмер прижался щекой к плечу убийцы и закрыл глаза.
— Как ты меня достал, безмозглый череп. Впервые в жизни заткнулся, и то только потому, что окончательно слетел с катушек. Послать бы тебя нахрен и свалить, но я не думал, что потеря слуги напоминает потерю семьи. А одну семью я уже потерял.
— Семья… — вдруг хрипло произнёс Киллер. Перед глазами пронеслись моменты его жизни в подземелье с братом и друзьями, а затем их поглотила картина удушающе пустого мира после случившегося геноцида.
Последним значимым воспоминанием стала его встреча с Найтмером, тогда ещё беспощадной ко всем, в том числе и к нему, сущности. Первое время Киллер старался произвести хорошее впечатление, демонстрируя ему свои способности, и в целом стремился быть хорошим подчинённым. Проработав с Найтмером некоторое время, убийца расслабился, стал своевольничать и раздражать Кошмара своими периодическими выходками.
— Я больше не хочу никого терять, — произнёс Киллер, одолеваемый галлюцинациями в виде горсток пыли, оставшихся после его близких. — Босс… я спасу тебя…
— Я уже в порядке, дебил.
Душа убийцы потихоньку приобрела спокойный темп колебания. Стук сердца больше не оглушал изнутри. Галлюцинации исчезли.
Огладив руками тело босса, убийца отстранился и поймал его внимательный взгляд.
— Поздравляю, ты меня спас, — с равнодушным лицом произнёс Найтмер, устало вздохнув.
Киллер удивлённо расширил глаза, впервые получив похвалу от босса. Обрадовавшись, он дружески хлопнул Найтмера по сломанной груди и, услышав его приглушённый стон, тут же отхватил яростный удар по лицу.
***
Когда они вернулись домой, убийца заботливо сбегал в другую вселенную за обезболивающим. Дома оно отсутствовало. Киллер мог спокойно заниматься делами даже после получения масштабных ранений, потому что не чувствовал физическую боль. У прежнего Найтмера же любые ранения быстро зарастали.
Набрав в шприц новокаин, Киллер вколол иглу прямо в повреждённую кость, чтобы добиться лучшего эффекта. Найтмер на миг испытал невыносимую боль и почувствовал, как начало темнеть в глазах. Однако сознание уплыть не успело: обезболивающее подействовало сразу. В конце концов кость занемела, и степень боли снизилась наполовину. Киллер плотно наложил повязку на рёбра, чтобы правильно зафиксировать кости для дальнейшего срастания.
Как только все процедуры были закончены, Киллер, не церемонясь, вдруг опустился на пол и засосал сидящего на стуле Найтмера глубоким, но быстрым поцелуем, прошёлся поцелуями по шее и стал аккуратно прикладываться ртом к повязке, пусть и через неё партнёр ничего не чувствовал. Кошмар не пытался его остановить, поэтому убийца смело просунул руку в штаны любовника и стал ласкать чувствительные места.
— А если я скажу тебе: никакого секса, пока мои рёбра не заживут? — нахмурился Найтмер, скрестил руки на груди, но тут же убрал их из-за неприятных ощущений.
— Я помогу тебе забыть про боль, босс, — не отвлекаясь, продолжил ласкать его убийца и вновь припал в поцелуе к губам партнёра, не позволяя тому что-либо возразить. Не отрываясь от поцелуя, он стал стягивать штаны Найтмера за их верхушку, намереваясь освободить любовника от всего лишнего.
— Стой, я лягу на стол, — прервал поцелуй Найтмер и, прежде чем Киллер глупо взглянул бы на него с непонимающим выражением лица, пояснил. — Мне нужно лечь на твёрдую поверхность, чтобы предотвратить любые изгибы телом. Выбери спокойный темп, чтобы не причинить мне боль. И да, не смей рвать мою одежду ножом, — скомандовал он, забрался на стол, шипя, и лёг на него спиной.
— Как скажешь, босс, — привычно ответил Киллер и легко стянул руками штаны партнёра.
Больше всего убийца любил трахать Кошмара в позе раком, но понимал, что сегодня это будет сделать проблематично. Чуть больше раздвинув ноги партнёра в стороны, Киллер стал целовать интимное место. Постепенно его мягкие поцелуи превратились в жадные и болезненные засосы. Втягивая в рот как можно больше магической гладкой плоти, Киллер добавлял движения языком. Он продолжал ублажать Найтмера и вскоре с гордостью почувствовал, как тот истекал смазкой.
— Почему ты не переходишь к главному? — не выдержал Кошмар.
— И кто тут из нас нетерпеливый? — усмехнулся убийца и продолжил ласкать зону ртом, с удовольствием наблюдая из-под бёдер партнёра, как вздымается его грудь.
Найтмер понимал, что не продержится до более глубокой интимной близости, и немного злился на издёвки партнёра.
Когда Киллер ускорил темп ласк, он окончательно довёл Найтмера до оргазма. Хитрец знал, что после первого оргазма Кошмар становился более покладистым, поэтому нагло пользовался этим для воплощения своих идей.
— Я ведь знаю, что тебе этого мало, — лукаво улыбнулся убийца, выбесив Кошмара своим самодовольством.
— Так продолжай, — приподнял голову Найтмер, серьёзно посмотрев партнёру в глаза.
— А ты попроси, не приказывая, — не прекращал хитро улыбаться убийца и стал дразняще водить пальцем вокруг изнывающего в ожидании отверстия.
Проглотив раздражение, Кошмар выдавил из себя:
— Можешь… сделать приятно ещё? — произнёс он и почувствовал, как его охватывает стыд.
Одного этого было достаточно, чтобы затуманить от возбуждения разум Киллера. Он быстро стащил с себя штаны, чтобы ничего не мешало, аккуратно придвинул таз партнёра к краю стола и протолкнул свой уже твёрдый орган в его магическую зону, пристроив ноги Найтмера себе на плечи. Внутри Кошмара было уже очень мокро, член скользил от малейшего движения.
Получив желаемое, Найтмер расслабился. После первого оргазма нутро становилось ещё чувствительнее, сводя с ума от ярких ощущений. Кошмара не покидало желание резко насадиться на плотный член, но он понимал, что в данном случае это может спровоцировать боль в рёбрах. Поэтому довольствовался мягким скольжением магии внутри себя: Киллер тоже старался не делать резких толчков.
Раскрепостившись благодаря частому сексу, Найтмер уже не стеснялся открыто выражать свои эмоции посредством стонов. Тело горело, капли пота стекали на стол.
Киллер двигался без остановки, словно машина. Найтмер ценил секс с ним ещё и по причине хорошей физической выносливости убийцы. Хоть где-то дурачок мог качественно выполнить свою работу.
Тяжело дыша, убийца чувствовал, как от интенсивных непрерывных движений расплывается картинка перед глазами. Чтобы немного отвлечься, он вцепился зубами в голень Найтмера и закрыл глаза. К счастью, тот даже этого не заметил под властью накрывающего удовольствия. Убийца не соврал — Найтмеру действительно удалось забыть про боль.
Стремясь довести себя до оргазма, Найтмер тоже проявил активность: перекрестил ляжки между собой и стал сжимать бёдра, увеличивая давление внутри своей магической зоны. Такой манёвр усиливал ощущения как для него, так и для партнёра: тот дурел от того, как стенки сильнее стискивали его половой орган. Чтобы Кошмар достиг блаженного пика, Киллер, отцепившись от его голени, рискнул и сделал несколько быстрых толчков, следом глубоко вошёл во всю длину и крепко прижался к тазу любовника. Это сработало. Убийца насладился пульсирующим массажем члена внутри магии и стонами Найтмера. От бурного удовольствия у Кошмара тоже расплылась картинка перед глазами.
Киллер резко вынул член, от чего струя смазки выплеснулась наружу из лоно партнёра. Довольный, как кот, убийца приступил к «десерту».
— Извини, босс. Обожаю твою надменность, но и ненавижу её. Позволишь на время сбросить с тебя корону? — находившийся на пределе и опьянённый своей идеей Киллер рвано дышал.
Убийца запрыгнул на стол, подполз к лицу Найтмера и перекинул через него свою ногу так, чтобы оно оказалось напротив его мужского достоинства. Максимально расслабленный Кошмар был не в состоянии воспрепятствовать протолкнувшейся в его рот головке члена, которая стала массировать ему глотку. Киллер стонал под хлюпающие звуки и обрывочное мычание Найтмера. Потоки слюней и смазки расплёскивались по щекам нижнего любовника. Убийца перехватил руки Кошмара, которыми тот нетвёрдо пытался оттолкнуть наглеца, и переплёлся с партнёром пальцами, поймав его затуманенный, но пристальный взгляд. Зажмурившись от подошедшего оргазма, Киллер излился в рот любовнику, наконец вынул свою магию из его рта и слез со стола. Убийца понимал, что теперь за свою выходку может получить по полной программе, но растекающееся по телу расслабление пересиливало любую тревогу.
На удивление, Найтмер, оклемавшись, молча занял сидячее положение, вытирая рот рукой.
— Доволен? — Кошмар вонзил свой грозный взгляд в глаза убийцы, но его голос был спокойным. Сейчас ему больше всего хотелось спать. Потом ушатает идиота.
Сонный Кошмар выглядел очень мило. А его голый, ублажённый, запачканный чужой жидкостью внешний вид вызывал невероятное влечение у Киллера. Убийца подошёл к Найтмеру, обнял руками его таз и на него же положил свою голову.
— Босс, ты потрясающий, — сказал Киллер и поцеловал переднюю тазовую кость.
Вроде бы ничего такого, простой комплимент от этого идиота, который нашёл что-то привлекательное в обычной ситуации, но Кошмар почувствовал лёгкое горение в щеках. Тепло и близость тела убийцы вновь дарили ощущение защищённости, тем самым напоминая о событиях сегодняшнего дня.
Сегодня Найтмер пережил свой самый чудовищный кошмар. Кажется, воспоминания никогда не отпустят его. Единственное, что осталось неизменным со времён его детства — фигура рядом, кутающая в объятиях. Занятие любовью ослабило защитные механизмы психики, и напряжение, полученное во время боя, стало выходить своим естественным способом.
На щёку Киллера приземлилась капля от слёз.
— Босс? — в недоумении поднял голову Киллер. — Босс, ты чё, плачешь?! — выдернул он Найтмера из мыслей своим удивлённым вопросом.
Кошмар непонимающе посмотрел на убийцу, затем прикоснулся пальцами к своим щекам. Действительно, мокрый подтёк у левого глаза. Найтмер вновь взглянул на удивлённого Киллера, сам не зная, что ответить. А затем вздохнул и опустил глаза. Не из-за стыда, а из-за охватившей его меланхолии.
Растерявшийся Киллер перебирал в голове варианты того, что могло довести босса до такого состояния. Он переборщил с тем поступком, которым завершил их интимную близость? Плохо удовлетворил Найтмера? Случайно причинил боль его рёбрам?
— Босс, ты скажи, если что не так. Не плачь, — заглянул убийца в опущенные глаза Кошмара.
В тишине, повисшей в помещении, Найтмер вновь услышал быстрое сердцебиение Киллера. Не похоже было, что тот снова впал в безумие. Дурачок волнуется за него?
Кошмара резко бросило в жар, а затем он почувствовал ещё одно сердцебиение, своё. Идиот походу заразил его тахикардией.
— Значит, ты без ума от меня? — усмехнулся Найтмер, глядя на пульсирующую душу убийцы.
Прежде, чем Киллер вновь одарил бы его глупым, непонимающим взглядом, Найтмер схватил того за футболку — единственный предмет одежды, оставшийся на теле после их близости — и засосал в страстном поцелуе.
Пусть прошлое не отпускает его, однако сегодня он смог посмотреть своей боли в глаза. Страх не поглотил его, обрезав доступ к возможности себя защитить. Кошмар не сдался, не умолял, как делал это в детстве.
Его сила не в теле, а в его духе.