Старые сосны, жуки и "котята"

Котята легко и быстро засыпают.

Это всегда казалось чем-то забавным, простым и естественным; Алекса любила наблюдать за маленьким чернышом-Линком, когда этот хвостатый оборванец засыпал. Тот котёнок когда-то давно увязался за ней и с тех пор до сих пор живёт под опекой в её офисе на Оушен-Сити. Малыш, пока был маленьким, в определённый момент просто будто разряжался, ложился и на следующее мгновение уже смешно сопел, да так непринуждённо, что становилось завидно.

Микроны были такими же.

Ремпейдж часто сетовал на это: и так четыре миллиона лет спали, куда еще больше-то? А тем хоть бы хны. Быстро выматываются, пару раз ловят себя на том, что клюют носом, а потом сотрудник засыпает прямо на рабочем месте, как бы ты график не корректировал. Те, кто подобное видели в первый раз, первоначально моментально взъелись на руководителей баз, но очень быстро выяснилось, что проблема была на гораздо более глубоком уровне.

Ретчет связывал это с последствиями того первого, долгого сражения с Юникроном: многие микроны отдали слишком много своей энергии, чтобы дать отпор и защитить как можно больше кораблей, и баланс так и не восстановился у подавляющего большинства. Взять хотя бы Баррела. Этот здоровяк славился тем, что по огневой мощи всегда был близок к своему напарнику — покойному Мегатрону, но три часа активной работе в руднике — и всё, молчун спит у тележки, обняв камни. Джолт этим пользуется, рисует на его лице какую-нибудь гадость углем, а потом тоже отключается. Зачастую прямо на месте "преступления". Поэтому там сейчас орудуют так называемые омниконы — те, кому повезло больше. Было ли оскорбительно называть уцелевших — сильных — микронов отдельным словом? Да. Но обеим планетам нужны были рабочие руки.

...многие микроны не пришли в себя вовсе. Об этом вам никто не скажет, ни одна газета не напишет, ни одна соцсеть не обсудит. Об этом знают только те, кто был там, перед этой армадой, и видел, сколько Искр гасло в попытках дать едва образовавшемуся Альянсу хоть немного времени, наплевав на собственные жизни. Это было похоже на гирлянду-штору с тем лишь отличием, что лампочки по новой не загорались.

— ...тебе тоже отдохнуть надо, Алекса.

— Всё хорошо. Не переживай, впереди дорога обратно, там отдохну.

Было странно думать о том, что единственные, кого всё ещё заботило её состояние, были либо бывшими врагами (видели бы вы глаза Уайта, когда из неприметной чёрной "мицубиши" вышла Агент Тхи Данг, и на капоте показалось сразу две инсигнии: фиолетовая и перечёркнутая красная), либо микроны, о которых никто ничего не говорил и не слышал. Грид был одним из таких.

Грид не был тем, о ком пришлось бы переживать так же сильно, как о триадниках. Большую часть времени его усиленно оберегал "младший-старший" (Старскрим до последнего никому не позволял прикасаться к своему маленькому напарнику), но часть сил всё равно безжалостно улетела на то, чтобы спасти его же спину, а потом запустить последний и самый разрушительный залп в гештальте; перековка была экстренной мерой. Если бы микроны могли по щелчку пальцев переплавить корпуса, то никому не пришлось бы убирать горы трупов с иссушенных полей. Вот почему Грапа вручную пересобирал Ретчет в своё время. Вот почему даже самые "слабые" микроны старались избегать применения своих сил. Всё до последней крупицы было отложено на единственное полномасштабное сражение. Можете представить, что творилось в голове Аполло, лидера Реквием Бластера?..

Или вот Спарклаг. Верный жёлтый товарищ Оптимуса Прайма, что бесстрашно следовал за своим напарником, куда бы тот не отправился. Ну, знаете — на смерть, например. Каково это было — жить и знать, что твоя жизнь в определённый момент будет обменяна на другую, более предпочтительную ситуации? Микроны знали, что им предстоит совершить в будущем, но не знали, каким будет итог. Он знал цену этого своего поступка; маленький воин обменял свою жизнь на жизнь того, кто мог повлиять на ужасающую ситуацию хоть как-то. Спарклага, к слову, больше никто не видел с тех пор, как вернулся Оптимус Прайм. Никто о нём даже не вспомнил с тех пор, потому что для маленького народа, рождённого для того, чтобы вот так исчезнуть в пучине сражений, смерть была обыденностью. Весёлые солнечные маленькие роботы играют, дурачатся и шутят в своём привычном темпе, но каждый готов моментально положить Искру просто для того, чтобы ключевая фигура продержалась ещё немного. Их храбрости можно только завидовать. Одно дело — потратить часть сил на то, чтобы перековать корпус гораздо превышающего их самих размером, а другое — в один момент просто исчезнуть, чтобы вытащить кого-то с того света и воссоздать с нуля, имея одну только Матрицу. Им руководила только вера.

Алекса нахмурилась: тогда микроны воспользовались силами собственного происхождения и происхождения Матрицы, удержав Искру Прайма у себя, пока не набрались сил. Интересно, могли ли они сделать то же для кого-то ещё?..

...даже просто думать об этом было ужасно эгоистично, не то, что спросить об этом. Наверняка все были бы в ужасе от этого вопроса. Впрочем, сейчас было поздно. Та Искра уже не удерживается Юникроном.

Никем больше не удерживается.

— ...руку на место, — сонно скомандовал кто-то снизу, — ...пожалуйста.

Ладонь послушно возвращается к тёмной синей голове и продолжает мягко поглаживать.

Банк. Он всё ещё тяжело справляемся с тем, что для неё стало давно привычным: одиночеством. Их с Арси и Вилли триада тоже распалась, как бы это ни было печально, а Карлос взять с собой на Марс никого не мог. По уставу запрещено.

Алекса горько усмехается: сколько уставов она нарушила, сбежав сюда посреди рабочего дня ради микронов?

Старое дерево сосны, полузаросшая опушка смешанного леса, жуки, зайцы и "котята".

Если бы Рем это увидел — а он определённо сейчас орёт на омниконов за то, что те не уследили за целым отрядом беглецов, — то, наверное, рассмеялся бы. И следом, конечно, возмутился бы, потому что лес — не то, что оценит автомобиль. Хот Род в своё время убедился в этом на личном опыте.

...Микроны еще с самых первых их совместных авантюр (вроде побега на карнавал или любую возможную заброшку) любят сбегать с базы в случайное место, чтобы просто отдохнуть от давящего окружения. Это было естественно: это все ещё были дети, которых с рождения вплели в войну, а потом усыпили на тысячи и тысячи лет на чужой земле с одной только мыслью: дожить до возвращения Юникрона и дать ему отпор.

Да, чисто технически они старше всех вместе взятых на этой планете (кроме, разве что, Мегатрона или Оптимуса), но это не значило, что у них было время. Они успели лишь пробудиться, стать причиной массовых разрушений и сбежать в совершенно чужой мир, где каждый миг существования омрачался если не ожиданием, то побегами от рук бестолковых трансформеров, пытающихся их использовать.

Половина из них теперь ещё и энергии лишена. Они не могут быть частью такого долгожданного мира по-настоящему, даже если делают вид, что совершенно ничего не изменилось. Представьте себе подростка с острой сердечной недостаточностью и посттравматическим синдромом. Вот, что творилось с этими маленькими комочками тревоги. Такая простая вещь, как спокойный сон в тихом месте, была для них единственной полноценной радостью, если подумать. Никто не возился с ними. Есть дела и по-важнее, как говорят политиканы.

...Алекса заснуть, как они, не могла. Просто смотрела на сосны, на жучьё в траве, и гадала, как скоро её заберёт злая чёрная машина с выговором. Что на этот раз скажет Рем? Наверняка он будет очень уставшим. Оно и немудрено — дестрон не намеревался идти в няньки, когда подписал документы на перевод в это отделение. Просто получилось так, что те, кто пережил одно и то же, делят и общие страхи. И горечь. И кошмары. Да и доверять почему-то кому-то незнакомому не особо получалось. Все лица, что были так привычны, разлетелись кто куда. К своим... мечтам, если так вообще было можно сказать. Карлос, ты чёртов счастливчик.

...Банк, Арси, Грид, все лежали на траве, в тени обрубленной старой сосны. Грид давно хотел навестить это место; для него, если подумать, это было второе место рождения. И память о днях, когда гонка за микронами казалась чем-то скорее весёлым, чем разрушительно серьёзным. Подыгрывать было определённо весело.

Только сейчас остались лишь тишина, заросшие травой ямы от тяжёлых трансформерских ног и чувство ностальгии.

Здесь тихо. Умиротворённо. Чувство тоски было не лучшим в этом ключе, но тут было вправду было лучше, чем там, на базе.

Микронам, во всяком случае, помогало.

Ей? Не очень. Но скоро придёт Ремпейдж, ворчливо отчитает их всех за побег с рабочей зоны, и она тоже сможет забыться. Может быть, даже вытрясти пару выходных, чтобы поспать. Грид был прав — ей действительно следовало бы хорошенько отдохнуть.

Она, признаться, много думала о том, чтобы бросить всё и исчезнуть где-нибудь на другом полушарии. Собрать пожитки (читай: "личные вещи, которые можно уместить в одном пакете"), снять несчастные накопления и раствориться где-нибудь в Испании. Или Мексике. Или Сибири, чтоб уж наверняка.

...однако груз ответственности никто с её плеч не снимет. Да, она сама была ребёнком, когда ввязалась во всё это (на самом деле удивительно, как их не прихлопнули на поле боя ещё тогда), но это не отменяет факта того, что на неё полагается бесчисленное количество лиц в данный момент. Бросить всё это — значит струсить и предать то, что таким трудом им всем досталось. Да и сможет ли она забыть всё это?..

"Я не хочу предавать тебя снова" — так когда-то уходил в сторону руин самый искренний и сильный трансформер, которого она знала. А потом пошёл и сделал то, что к чертям разбило её дурацкое сердце, но спасло столько жизней, сколько не уместится в голове. Могла ли она просто сдаться и сбежать? Это было бы по меньшей мере неуважительно. Не такой уж и сложной была её работа, если сравнивать. Просто поддерживай равновесие. Не давай грызться сторонам. Успокаивай жадных человеческих политиканов.

Делать всё это практически в одиночку сложно, но, эй, сейчас никто хотя бы не стреляет... почти. У неё определённо были проблемы, и отложенные на психотерапевта кровные доллары вправду нуждались в том, чтобы быть потраченными по назначению, но толку об этом с кем-то говорить? "Алекса, на фоне всего этого говорить об одиночестве — эгоизм," — скажет ей очередной важный человек в коричневом кардигане, — "нужно уметь быть благодарной за то, что живёшь на этом свете!". С вас пять тысяч долларов, и, о, чаевые. Что? Не помогает? Извольте, избалованность — дурная черта!..

Когда каждый день пытаешься ослабить давление чужих шрамов, собственные уходят глубже и глубже и теряются, спутываются и расширяются. Но, опять же — послевоенное время. Не-до-э-то-го. Грустно, но это правда, да и было бы комично, уйди центральная фигура в делах сохранения Альянса в проклятый отпуск, пока сам Альянс еле дышит из-за того, что распри никак не кончаются.

Учиться жить заново — штука сложная. Особенно когда этому "заново" упрямо мешает всё и сразу.

Но они пытаются. Она тоже будет. Если эти израненные последствиями дети потихоньку встают на ноги и упрямо помогают всем и каждому — то она тоже будет. Микроны... вправду удивительны. Она бы хотела быть на них похожей.

Кое-как всё встаёт на круги своя. По третьему кругу, но встаёт.

...вдали послышался рёв мотора: чёрная машина уже была на полпути сюда.

Похоже, на сегодня удручающие размышления подходят к концу...