Время от времени Урараке снились сны. Сны тягуче-беспощадные и тяжелые. Она открывала глаза и не понимала, что же такое ужасное она увидела.
Поначалу в этих снах не было чего-то особенно пугающего. Это были не те сны, после которых ты просыпаешься глубокой ночью, в поту и с трясущимися руками.
В этих снах все было как обычно. Те же мама с папой. Та же академия, те же преподаватели, те же однокурсники. Но она чувствовала, что упускает что-то чертовски важное.
Только после того, как она однажды перебрала на встрече выпускников, и такие же еле стоящие на ногах Иида и Бакуго запихнули ее в такси, она поняла. По дрожащему подбородку Теньи и по отводящему свой взгляд в сторону Кацуки.
В этих снах не было Мидории Изуку.
Там, в мире за закрытыми веками его просто никогда не существовало.
Гусеницы надвигающегося робота перемалывали камни, словно картонные коробки. Одновременно с тем, как Урарака ощутила оглушающую боль в правой ноге, прозвучал сигнал об окончании экзамена и остановился чудовищный робот. Все что она запомнила после этого - полный сострадания взгляд Ииды, который первым бросился освобождать ее из-под завала.
Очнулась Урарака под пристальным вниманием Исцеляющей Девочки, уже будучи студенткой ЮЭЙ.
Никакого Мидории Изуку.
На спортивном фестивале ожидаемо победил Бакуго. Тодороки так и не решился воспользоваться пламенем, и Кацуки праздновал свою победу со всей присущей ему гордостью. Правда, выглядело это немного вымученно, словно ему чего-то не хватало. Раз за разом он оказывался в числе лучших. И Урарака замечала, как Бакуго тонет в своей гордыне, а Тодороки все больше запутывается в своей ненависти.
Никакого Мидории Изуку.
Всемогущий легко решал любые проблемы, возникавшие во время их учебы, а его преемником был провозглашен Мирио. Вроде бы все было хорошо.
Но ни в одной битве со злодеями, ни на одном уроке, ни на тесте или проверке способностей, нигде в этом мире Урарака не находила ни следа Мидории.
Все конфликтные ситуации так или иначе разрешались. Но разрешались болезненно, с большими потерями.
Чем дальше, тем сны становились мрачнее.
Иида больше не расстается с братом. Их койки в больнице соседние.
Множащиеся, как черви на гнили, злодеи.
Теракты.
Жертвы среди гражданских.
Мирио заслоняет от противника сутулую фигуру Всемогущего.
Шото пронзает ледяным копьем грудь Кацуки под дьявольский смех Шигараки.
По лицу Тсую-чан течет серая слизь, открывая клыкастую улыбку Тоги.
Урарака почти чувствует, как под ее ребра серебристой рыбкой впорхнул нож.
И открывает глаза. Взгляд слепит утреннее солнце. С улицы слышны радостные крики соседских детей. Урарака смахивает уведомление с экрана мобильного. Она бы и без него никогда не забыла.
Несмотря на солнечный денек, она мерзнет. Мраморные плиты в зеленой траве зримо холодны. Класс А медленно подтягивается к месту встречи. Непривычно молча, как и в прошлом году. Айзава негромко переговаривается со Всемогущим. Оба, кажется, на взводе. По щекам Ииды текут слезы. Тодороки, напротив, старается держать себя в руках. А вот Бакуго сжимает зубы, огрызается и прямо-таки сыплет искрами с ладоней. Он вспыльчивее обычного в этот день.
В этот день два мира соединились в один. Теперь ни в одном из них нет Мидории Изуку.
Урарака опускает голову. Слишком яркое солнце.