Богатая карета, запряженная четверкой гнедых лошадей, подъехала почти к самой пристани. Слуги помогли выйти двум молодым омегам, которые без промедления направились к молу. ДжеДжун и ДжунСу — дети богатого и знатного Ричарда Кима, который женился на красавице Шин Ханыль. В этом жестоком мире условностей и нравов им повезло полюбить друг друга и, что еще реже встречалось среди знатных семей, их родители были не против этого союза. Абсолютно разные по характеру, лорд и леди Ким были абсолютно счастливы. Единственное, что омрачало счастье Ричарда Кима, так это желание иметь наследника, альфу, но любимая жена все рожала омег.

Когда ДжеДжун, старший из них, подрос, то глава семейства понял, что своим крутым нравом и упрямством может превзойти и двух альф. Омежка был неуправляем. Он делал, что хотел, совсем не боялся наказания за проказу и совершенно не задумывался о последствиях.

Так, однажды терпение лорда Кима кончилось, и он отослал старшего отпрыска в монастырь. Но и здесь не обошлось без инцидента. Дже сбежал при первой же возможности, а когда его вернули назад, то повторил побег. После этого Ричард Ким оставил всякие активные попытки перевоспитать омегу-сорванца и решил переключить свое внимание на младшего сына.

ДжунСу был полной противоположностью своему брату. Он вел себя, как подобает отпрыску знатной семьи. Слушался отца во всем. Парень круглые сутки сидел в библиотеке, и все свое время проводил либо за чтением книг, либо за изучением языков. ДжунСу часто ставили в пример старшему брату, которого это только раздражало. А вот за что Дже был благодарен Су так это за то, что он частенько прикрывал брата, сочиняя на удивление правдоподобные причины отсутствия старшего. ДжунСу не сомневался, что ему поверят. Еще бы, ведь на фоне настолько непослушного брата он был просто ангелом.

Ричард Ким поступил на королевскую службу 15 лет назад и служил с честью и достоинством. Он, приверженец монархии, пережил режим Кромвеля относительно спокойно. Он помог Карлу Второму уладить некоторые неофициальные вопросы и в знак благодарности за его службу Его Величество даровал титул графа и назначил Ричарда на пост губернатора Ямайки — одной из трех английских колоний в Карибском море. Хотя здесь была и другая сторона медали. Лорд Ким прекрасно понимал, что он помог королю, но тому лишние свидетели ни к чему и это назначение является своего рода ссылкой, хоть и отлично завуалированной.

Ричард Ким отплыл на Ямайку через две недели после своего назначения и дал время жене и сыновьям на сборы столько, сколько им понадобится. В его планы входило за это время освоиться на новом посту и подготовиться к их приезду.

На все про все у леди Ким ушло чуть более месяца. Все уже было готово к отъезду, но болезнь леди Шин, матери Ханыль, немного нарушила их планы. Шин Ханыль решила отправить детей к их отцу, а сама останется до выздоровления матери. Братья простились с мамой на крыльце роскошного особняка, сели в карету и отправились в Плимут, откуда отплывал их корабль.

— И все же могли отплыть и из Девона, — бурчал недовольно ДжунСу себе под нос. ДжеДжун, поглощенный своими мыслями, ничего не замечал.

На выходе из кареты ДжунСу машинально расправил дорожное платье, а ДжеДжун с нескрываемым интересом смотрел на корабли, которые стояли на якоре в гавани. В основном это были шхуны и шлюпы. Но один из них был побольше и на него как раз заканчивали погружать провизию. Насколько парни знали, они будут единственными пассажирами. Это не особо расстраивало ДжунСу, который любил почитать в тишине, но её от вечно болтающего брата можно дождаться только когда тот спит. Хотя Дже иногда и сам усаживался за чтение книги, и тогда все вокруг воистину наслаждались том недолгим молчанием.

Братья направились к кораблю, который назывался «Госпар» и оказалось, что капитан их давно ожидает, и что они отплывают, как только закончат погрузку. Капитан Биглз помог им подняться на борт и попросил своего помощника показать им их каюты. К своему удивлению, братья нашли их довольно просторными и уютными.

Через час было покончено со всеми погрузками и, наконец, был отдан приказ поднимать якорь. ДжеДжун и ДжунСу вышли на палубу, чтобы проститься с землями Англии. Они наблюдали, как пристань заполонили праздные зеваки, которые всегда сбегались посмотреть, как бросает или поднимает якорь корабль. Женщины и омеги махали белыми платочками, иногда промокая ими слезы. Они молились, чтобы их мужья, братья и отцы вернулись из этого плавания живыми и невредимыми.

Юноши стояли возле фальшборта и заворожено смотрели на удаляющуюся пристань. Легкий ветерок дул в сторону моря, помогая кораблю быстрее покинуть гавань. Боцман передавал приказы капитана, подкрепляя их руганью и изредка свистками. Матросы сновали по палубе, влезали по вантам на реи и ставили паруса. Корабль вышел в открытое море.

Первые три недели плавания проходили монотонно и скучно. Слабый шторм, в который корабль попал только два раза, не причинил никакого вреда, кроме порванного паруса, который уже к тому моменту отслужил свое и не выдержал штормового ветра, но его быстро заменили на новый.

ДжеДжуну корабельная жизнь быстро наскучила, и он решил себя развлечь. Парень оделся как матрос, причем, где он раздобыл одежду, для Су так и осталось загадкой, максимально замаскировал свою внешность и часто вечера коротал с матросами, которые ни о чем не подозревали — первой течки у Дже еще не было, и никто не понял, что перед ними омега. ДжунСу же обычно свое время либо проводил за книгой, либо прогуливался по палубе. Парни каждый вечер ужинали в компании капитана. Ему это доставляло огромное удовольствие.

Капитан Биглз был морским матерым волком. Всю свою жизнь он провел в море. Даже некоторое время служил на флоте Его Величества, чем хвастал на каждом ужине. Он рассказывал истории о морских баталиях, в которых он участвовал, кораблекрушениях, о которых ему рассказывали другие моряки.

Братья слушали его чисто из вежливости и всеми силами подавляли зевоту. Так было, пока капитан не упомянул о пиратах, которые бесчинствовали в Карибском море.

— Но, слава богу, эти негодяи в основном атакуют испанские суда, — говорил Биглз осипшим голосом, сорванным за многие годы службы на море.

— Но они атакуют и английские суда, — возразил ему ДжунСу.

— Да, но только если на корабле ценный груз или важная особа, за которую можно получить выкуп.

— Расскажите еще про пиратов, — потребовал ДжеДжун. В его глазах загорелся неподдельный интерес впервые за долгие три недели.

— В принципе, нечего рассказывать, — отозвался капитан. — Некоторые из них в жестокости не уступают даже испанцам. Хотя это и не для ваших ушей.

Больше из капитана у Дже ничего не получилось выудить. Старик решил, что невинным омегам незачем знать о таких жестокостях.

***

— Старый хрыч!

Дже вышагивал по каюте перед братом. Они всегда завтракали вместе.

— Почему он не хочет ничего рассказывать! Как он палубу драил на королевском фрегате — пожалуйста! А как что-то действительно интересное, так нет, это не для наших ушей!

ДжеДжун сердито топнул ногой и начал одеваться в матросскую форму.

— И зачем тебе это знать? — поинтересовался Су, наблюдая, как старший натягивает штаны. — Я надеюсь, что мне не доведется познакомиться хоть с одним из них.

— Да ну тебя! Зануда!

Дже спрятал свои темные волосы под платком и громко открыв двери каюты вышел, не потрудившись их закрыть. Он решил расспросить матросов и удовлетворить свое любопытство. ДжунСу покачал головой и направился вслед за братом.

На палубе царил хаос. Матросы бегали туда-сюда, исполняя команды капитана, и тревожно поглядывали на горизонт, где виднелся белым прямоугольным пятном парус.

— Что происходит? — спросил Су, подойдя к капитану. — Отчего такой переполох?

— Корабль, — коротко по привычке ответил Биглз. — И он идет к нам. Судя по всему, испанский, хотя с такого расстояния тяжело сказать.

Биглз отвернулся и начал отдавать приказы команде. За это время корабль подошел еще ближе. Он шел, нет, летел на всех парусах Когда он приблизился на расстояние примерно пяти кабельтовых, * дал залп — требование лечь в дрейф.

Биглз пробежал глазами по своей команде, затем посмотрел на корабль, который действительно оказался испанским и приказал спустить паруса. Его помощник недовольно посмотрел на капитана и повторил приказ. Через несколько минут паруса захлопали на реях и корабль лег в дрейф.

— Я думаю, — капитан Биглз повернулся к ДжунСу, — вам лучше спуститься в свою каюту.

Парень колебался, но все же решил уйти с палубы.

Испанский корабль, подошел к «Госпару» с правого борта. С него спустили несколько шлюпок и уже через несколько минут на борт торговца поднялись испанские солдаты и начали хозяйничать на корабле.

Последним на палубу «Госпара» ступил высокий, но худощавый мужчина. Его зеленый костюм элегантно сидел на нем, а оттенок цвета выгодно подчеркивал смуглую кожу. Он снисходительно посмотрел на команду английского судна.

— Что за посудина? — сказал он на английском с сильным акцентом.

— Торговое судно «Госпар», — ответил капитан Биглз.

В этот момент из люка на палубе выскочил испанский солдат и, что-то лепеча по-испански, показывал рукой в сторону люка. Через минуту на палубу вывели ДжунСу. Глаза дона оценивающе пробежали по фигуре омеги и он невольно слегка облизнул губы.

— Lo bello, — пробормотал дон и подошел к парню. — Дон Эмилио Сэбастьян де Ласинога и Виальди, синьор, — представился он и слегка поклонился.

Су окинул дона Эмилио равнодушным взглядом.

— Ким ДжунСу, — представился он, но титул решил пока не называть и спросил на испанском: — На каком основании Вы задержали английское судно?

— На том основании, синьор, — ответил учтиво дон Эмилио, — что это воды моего государства и ваше появление здесь я вполне могу расценивать как акт объявления войны.

— Но это торговое судно, — возразил ему парень.

— Синьор, скажите, откуда мне знать, что вы не посланы сюда в разведку?

— Что за бред?!

— Вполне возможно, что для омеги, это кажется, как вы выразились, бредом, но для альфы, который привык к военным действиям, это не так, уверяю Вас.

— Тогда вам явно пора в отставку. По всей видимости, у вас уже паранойя и, кто знает, может из-за этого вашего состояния разразится война.

Испанцы, которые слышали разговор, захихикали. Глаза Ласиноги сверкнули. Он жестом приказал схватить омегу и посадить в шлюпку. ДжунСу начал сопротивляться, но какой-то детина без церемоний закинул его через плечо и понес в лодку. Юноша барабанил матроса кулаками по спине и громко требовал отпустить, но безрезультатно.

ДжеДжун наблюдал всю эту картину и не мог поверить, что его брата вот так просто отдадут этой испанской свинье. Капитан Биглз, не смотря все его хвастовство в храбрости, проявленной в боях, сейчас стоял, прикусив язык и наблюдая, как беспомощного омежку опускают в лодку. Команда, не смея геройствовать, как и ее капитан, стояла в ряд на палубе. Дже кинулся вперед, выкрикивая требования немедленно освободить его брата. И только сейчас команда «Госпара» вспомнила, что на борту было двое омег.

Биглз удивленно уставился на Дже, который был одет как матрос. Он набросился на дона с кулаками. Парень чуть не сбил испанца с ног, поскольку тот никак не ожидал этого. Эмилио де Ласинога схватил парня за ворот и тряхнул. Излишняя худоба, так явно подчеркнутая ростом, скрывала физическую силу альфы, о которой Дже не подумал. Платок слетел с его головы, и длинные темные волосы рассыпались на плечах.

— Que surpresa agradável, — пролепетал Ласинога.

Лицо дона вытянулось на минуту от удивления, а потом покраснело от злости. Он передал омегу своим людям и жестом приказал посадить его в лодку.

— Я вижу, английская собака, ты решил меня надуть, — произнес испанец, чуть не выплевывая каждое слово. — Так я тебя проучу.

— Послушайте, я понятия не имел, что это омега, — попытался оправдаться капитан.

— И ты думаешь, я тебе поверю, perro inglés?

Он приказал согнать всю команду в трюм и перенести на их корабль все, что мало-мальски было ценно. Когда со всем этим было покончено, вернувшись на свой корабль, дон приказал дать бортовой залп по «Госпару». В корабль попали два ядра. Одно сделало дыру в корпусе чуть выше ватерлинии, а второе снесло бушприт. Ласиноге этого показалось мало, и он скомандовал дать еще один залп, результатом которого оказались сломанная грот-мачта и разбитый руль. Удовлетворившись мыслью, что оставил на верную медленную смерть английский корабль, испанец отдал распоряжения своему помощнику и направился в свою каюту.

Она оказалось очень просторной и богатой. Огромный стол, обильно украшенный резьбой и золотой и серебряной инкрустацией. Столовые приборы из чистого золота, упругие ворсистые ковры, на иллюминаторах — дорогие бархатные шторы. Темные стены, обшитые панелями, украшали картины и гобелены.

Дон Эмилио уселся за стол и позвал помощника. Он приказал привести к нему омег. Через несколько минут двое испанцев втолкнули парней в просторное помещение и усадили напротив Ласиноги.

— Вам это с рук не сойдет, — прошипел ДжеДжун и смерил испанца гневным взглядом.

 — В самом деле? — Эмилио улыбнулся и откинулся на спинку кресла. — Как ваше имя?

— Мое? — переспросил Дже.

— Мое — мне известно, так же как и этого сеньора, — дон посмотрел на ДжунСу, который чуть ли физически чувствовал, как взгляд испанца его раздевает, отчего на щеках вспыхнул легкий румянец.

«Dios Mío! — подумал Эмилио. — Он прекрасен!»

— ДжеДжун, — выпалил парень и гордо вздернул подбородок.

— Хм, — Ласинога потер маленькую бородку. — Это имя вам подходит.

— А какая к черту разница. Это не ваше дело, — парень гневно сузил глаза. Ласинога встал и начал прохаживаться по каюте.

— Ошибаетесь, синьор, как раз таки дело это мое. Мне бы хотелось знать, какой выкуп я за вас могу получить, если захочу, — он многозначительно посмотрел на ДжунСу.

У Су сжалось сердце. Он понял, что их не собираются отпускать. По крайней мере, пока альфа не устанет от его общества.

— Если захотите? — Дже почувствовал, как внутри все закипает. — Да вы не имеете права нас задерживать! Ишь ты, если захочет, испанская каналья!

— Silencio!

Ласинога подпрыгнул к столу, уперся на него руками и гневно посмотрел на ДжеДжуна. Омежка замолчал и с вызовом уставился на испанского капитана. Несколько минут они так и смотрели друг на друга, пока Ласинога медленно не уселся в кресло за столом и задумчиво стал поглаживать бородку.

— Мы в море уже два месяца, — сказал он словно самому себе. — Хорхе!

В каюту вошел испанец маленького роста. Красное круглое лицо расплылось в улыбке. А тело неуклюже стало по стойке «смирно» и замерло в ожидании приказа.

— Забери этого дикаря и скажи команде, что это от меня.

Глаза Хорхе радостно заблестели и, пролепетав «Sí señor», хотел препроводить омегу на выход. Дже вскочил с места и приготовился сопротивляться.

— Синьор, прошу вас!

ДжунСу первый раз за все это время подал голос. Ласинога посмотрел на парня. На бледном лице отражался ужас и страх, а глаза выражали мольбу.

— Прошу вас, синьор, мой брат бывает очень несдержанным. Не воспринимайте его слова близко к сердцу.

— Нermano? — повторил Ласинога и недоверчиво смерил взглядом ДжеДжуна.

Только сейчас он сравнил парней и начал находить семейное сходство. Но затем тряхнул головой, словно освобождаясь от наваждения, и во взгляде начали плясать огоньки гнева.

— Вы меня за дурака держите? Вы говорите, что этот омега — ваш брат.

— Дон Эмилио, — перебил его Су, — я все наше короткое знакомство говорил только правду.

Испанец на минуту задумался и еще раз пристально посмотрел на пленников, сравнивая их. Он потер бородку в задумчивости и повернулся к матросу, который все еще был в каюте.

— Вон, — сказал он и повернулся к братьям.

Матрос разочарованно поник и поспешил закрыть двери с другой стороны. Ласинога принялся задумчиво расхаживать по каюте, пощипывая пальцами свою коротко постриженную бороду. Несколько раз он делал перерывы и пристально смотрел то на одного парня, то на другого и снова принимался мерить каюту шагами.

— Да он ненормальный, — прошептал брату Дже, не сводя глаз с испанца.

— Скорее туп, как дерево, которое он попирает своими сапогами, — тихо ответил Су и старший подавил смешок.

Так прошло минут пятнадцать, пока дон не устал. Испанец плюхнулся в кресло и скрестил руки на груди.

— Хорошо, — наконец сказал он, — я верю вам.

Он посмотрел на ДжеДжуна, который сейчас был похож больше на юнгу, а потом на ДжунСу, который смог выдавить из себя непринужденную улыбку. Ласинога почувствовал, как у него перехватило дыхание и его сердце забилось чаще. Он опустил руки на подлокотники кресла и крепко сжал их, так что побелели костяшки. Запах омеги был очень слабым, и если бы не длинные волосы — ни за что не догадался бы.

ДжунСу понял, что испанец реагирует на него так, как ему нужно, и решил продолжать игру. Он давно понял, что от альфы можно добиться чего угодно, если знать, как попросить. Омега не мог не заметить, как его присутствие сказывается на альфах. Особенно это было видно по юнцам, которые еще не научились скрывать и контролировать свои чувства.

Ласинога подумал, что ДжунСу одарил его благодарной улыбкой и расцвел на глазах как майский цветок. Пробило шесть склянок и капитан словно очнулся от сна.

— Через час подадут ужин, — сказал он, глядя на Су. — Я осмелюсь надеяться, что вы мне составите компанию.

— Конечно, — ответил парень. — У меня к вам будет небольшая просьба.

— Какая?

— Полагаю, на вашем корабле найдется подобающая одежда для брата.

ДжунСу покосился на Дже. Тот сморщил свой носик и уставился на гобелен, что висел на стене. Испанец смерил его взглядом.

— Я посмотрю, что можно сделать, — протянул он. — Хорхе!

В каюту вошел матрос и вытянулся, ожидая приказа от капитана.

— Проводи синьоров в их каюту, — велел он.

Неуклюжий Хорхе казалось еще больше вытянулся и, пискнув «си синьор», провел братьев в каюту палубой ниже.

Эта каюта была обставлена не так, как капитанская. Здесь было минимальное количество самых необходимых предметов мебели: две койки, два пустых сундука и маленький столик возле иллюминатора.

ДжунСу устало плюхнулся на одну из кроватей и потер виски. Боль эхом пульсировала в голове, и парень пытался ее унять. Тем временем, ДжеДжун гневно принялся мерить маленькое помещение большими шагами, недовольно бормоча себе под нос.

— «Я вам верю», — передразнивал он Ласиногу, — идиотина.

Пока старший брат возмущался поведением испанца, младший пытался придумать, как им улизнуть с корабля. Это было весьма трудно, учитывая, что они находились в открытом море. Даже если они смогут сбежать на лодке, то долго им не продержаться.

— Дже, нужно….

Скрип ключа в замке заставил парня замолчать. Они оба уставились на двери. В каюту вошел тот же неуклюжий матрос и вручил одежду омеге. Он смущенно переводил взгляд с одного брата на другого и, неожиданно залившись густой краской, выбежал из каюты. Послышался скрип закрывающегося замка. Парни переглянулись и нервно расхохотались.

ДжунСу посмотрел на одежду на вытянутых руках. Темно синяя ткань переливалась легким перламутром. Фасон был простой, но в голове омега быстро усовершенствовал наряд, представив его с драгоценностями. Дже надул губки, и критически осмотрел одежду.

— А оно ничего, — пробормотал он и попробовал ткань на ощупь.

Сверху донесся шум, беготня на палубе и какой-то грохот. Через минуту корпус корабля сильно задрожал и накренился. Тяжелый сундук заскользил по полу. Парни едва успели увернуться. Взвизгнув, они прыгнули на кровать. Сундук проехал через всю каюту и сильно ударил двери. Крепления не выдержали, и громко запротестовав скрипом и звуком ломающегося дерева, дверь распахнулась.