Мне надо на свежий воздух подумать. Накинул, не застёгивая, рубашку поверх майки и натянул любимые удобные кеды. Поздним вечером в спальном районе народу немного по улицам ходит. На какое-то время это создаёт иллюзию, будто город вымер. Но стоит свернуть на один из центральных проспектов, как на тебя надвигается толпа ночных гуляк.

Сегодня вечером было не так жарко. Лёгкий прохладный ветерок, щекоча, чуть касался кожи, даря приятные ощущения, на которые я не обращал внимания. Я просто шёл, глядя себе под ноги. Мысли в голове крутились, словно торнадо ввергая в хаос всё, что раньше было разложено по полочкам. Как поведёт себя Ючон, когда узнает всю правду обо мне, я примерно представлял. И вряд ли подпустит меня к себе ещё раз так близко. Но как буду завоёвывать его доверие заново, буду думать потом, если останусь в живых. Сейчас главное уберечь его от встречи с немцем.

Когда Ганс приедет, нужно будет вести себя предельно осторожно. Но мысль, что Дон меня продал, больно ранила. Я хотел уйти по-тихому, просто исчезнуть, словно меня никогда не было. Но он заново перетасовал все карты и лишил меня пары-тройки тузов.

Первым делом нужно вычислить, кто за мной следит. И проверить в безопасности ли сейчас Ючон. С самого первого дня, как увидел его, понял, что он либо меня убьёт, либо сделает самым счастливым человеком на земле. И я скорее умру, чем позволю причинить ему вред.

То, что про Ючона известно — это наверняка. Знают, что достать меня не так просто, а значит, его используют против меня. Представляя примерный сценарий развития событий, пытался просчитать все возможные варианты. Гнев клокотал во мне всё сильнее, на пару с негодованием и отчаянием, доводя сознание до неадекватного состояния. Чёрт, когда же всё пошло не так? Я расслабился, вот и результат.

_____________________

Тихий вечер мирного одиночества прервал настойчивый стук в дверь. Ючон машинально взглянул на часы: 22:38. Он задумчиво вытер руки о полотенце от остатков мелких кусочков после шинковки капусты: поздний вечер — самая благоприятная пора для кулинарии, когда знаешь, что никто отвлекать не будет. Да и рабочий день заканчивается ближе к ночи. Так что, выбора особого нет. Но Ючона в этом вопросе устраивает абсолютно все. Он даже с одиночеством смирился и уже не задумывается о продолжительных серьёзных отношениях. И недавнее знакомство воспринимает, как сущее приключение.

Парень недоверчиво взглянул в глазок. Человек, стоящий по ту сторону, выглядел обеспокоенно, но от этого не менее привлекательно. Хоть и знает его Ючон сравнительно недолго, но отчего-то доверяет ему, как самому себе.

Гость взглянул влажными глазами в лицо Пака. Столько отчаяния в этом взгляде, что тот невольно забыл, как дышать. Столько боли и обиды, пронизывающей насквозь тысячей тонких иголочек. Ищущий взгляд, будоражащий сознание. Немой вопрос так и застыл без ответа. Как только парень тенью вошел внутрь, он безмолвно склонился к лицу Ючона, бережно притянув его к себе за талию, осторожно накрыл пухлые губы мягким поцелуем. Какой-то горький вкус. Он как будто бежит от самого себя и этого прогнившего мира. Будто продырявленным зонтом пытается укрыться от начинающейся бури.

Пока старался уяснить для себя происходящее, Ючон невольно приоткрыл от удивления губы, в которые его знакомый уже отчаянно впивался влажным, почти болезненным поцелуем. ДжунСу так настойчив ещё не был на памяти парня. Они и целовались-то всего несколько раз, не говоря уже обо всём остальном. А сейчас руки ДжунСу жадно шарят по спине, нагло проникнув под футболку, его язык так настойчиво толкается во рту Ючона. И кругом голова.

Полотенце парень давно выронил из рук, что так нещадно затоптал ДжунСу. Он целовал, будто в последний раз, будто собрался умирать и хочет всё успеть, успеть насладиться, успеть отчаяться, успеть полюбить. В гамме противоречивых оттенков напора гостя Ючон уже отчаялся пытаться разобраться. Он лишь прикрыл глаза и потянулся к рубашке ДжунСу руками, продолжая отвечать на поцелуй. В конце концов, он сам этого хочет.

Не прерываясь даже для вздоха, парень выскользнул из верхней одежды, всё глубже и настойчивее проникая языком к Ючону, заставляя его захлебываться в слюне. Руки ДжунСу уже действовали отдельно от разума, терзая футболку на парне, беспорядочно пытаясь расправиться с одеждой: то ли сначала вверху, то ли внизу, до середины ягодиц сдвинув домашние трикотажные штаны.

Голова у Ючона кружилась, будто в припадке, он уже не соображал, что происходит, просто отступил на шаг под напором парня, который уже окончательно слетел с катушек и принялся кусаться, ввергая в хаос болезненности и неконтролируемой истомы. Ючон едва не упал, наткнувшись на тумбочку пятой точкой, путаясь ногами о поваленную рубашку с полотенцем. Упасть не дали руки ДжунСу, потянувшие на себя. Он резко дернул футболку наверх, а Ючон поддался — это был крохотный шанс сделать глоток воздуха. Его губы снова попали в жаркий, болезненный плен, не успел он ещё прийти в себя.

С ума ДжунСу свёл призывный, едва слышный стон в поцелуй. Он хотел овладеть этим горячим телом прямо сейчас, не размениваясь ни на какие малейшие удобства. Поддался, когда Ючон стянул с него майку.

Их глаза ничего не видели, парни просто шли вслепую к ближайшей кровати, не прекращая борьбы языков, оставляя отметины от ногтей на теле. Заставляя друг друга издавать всхлипы и стоны, вспоминать о которых вскоре будет стыдно.

Ючон в очередной раз запутался и споткнулся, падая в кровать, оттого, что неугомонные руки ДжунСу уже стянули с него до середины бедра штаны, отчего ходить не так уж и удобно. Мягкая постель приняла парня охотно, а Ким не оставил своего занятия, стаскивая одежду с него совсем.

Губы ДжунСу беспорядочно принялись покрывать бёдра парня какими-то дежурными, короткими поцелуями. Он жадно вобрал налитую плоть, пробуя на вкус пряность, заставив Ючона закатить глаза и издать сдавленный всхлип. Тут же ДжунСу переключился на подрагивающий живот, поклёвывая поцелуями, пробираясь наверх к груди, соску, который прикусил, не контролируя своей силы. Он заглянул в потемневшие глаза Ючона, всего долю секунды он смотрел в них, и ему этого хватило, чтобы поверить в то, что его понимают, а главное, хотят того же, что и он сам.

После долгого кусающегося поцелуя, ДжунСу прохрипел в губы Пака:

— Смазка...

— Здесь, — Ючон шустро бросился к прикроватной тумбочке, а ДжунСу его отстранил, сам потянулся к верхнему ящичку.

Нашаривая флакончик, он чувствовал пальцы парня на своем ремне и ширинке, быстренько пытающиеся расквитаться с нехитрыми застежками. Решил не мешать, лишь снова жадно впился в мягкие, чуть припухшие от поцелуев губы. Отстранился, когда почувствовал горячие ладони на ягодицах.

ДжунСу тихо выругался, пытаясь по-быстрому избавиться от джинсов, но всё не так просто: он забрался в постель обутым. Длинную шнуровку на высоких кедах не так просто развязать. Ещё и Ючон потянулся за очередным поцелуем, как будто специально дразнит. ДжунСу готов был разорвать шнурки или же просто спустить штаны и взять парня без каких-либо норм приличий. Но кеды поддались, ослабились, и ДжунСу с облегчением их стянул вместе с джинсами, снова набросился на парня с поцелуями, жадно проникая языком на глубину.

Дрожащей рукой он вскрыл флакон с лубрикантом и потянулся к своему члену, уже болезненно отдающемуся в низ живота. Да, так легче. Но не намного.

— Резинка... — снова прохрипел он в губы Ючону.

— Там, — тот вслепую потянулся к тумбочке, пока отвечал на ненасытный поцелуй.

Почувствовал, как ладонь ДжунСу накрыла его руку. Тот нашел заветный конвертик быстрее ввиду более удобной позиции. С неким раздраженным рыком зубами потянул за кончик фольги, чтоб скорее извлечь содержимое, едва не выронил скользкое колечко.

ДжунСу наспех растер каплю смазки по члену и промежности парня, недолго он пальцем массировал ещё не до конца раскрытое колечко входа: всё же желание проникнуть туда было сильнее желания прелюдий. Добавив смазки и на свою эрекцию, он подтянул подушку и подложил её под ягодицы Ючона одним резким движением, так же грубо он развел парню ноги, придерживая за бедра, и притиснулся головкой к тугому колечку. Ючон болезненно вскрикнул и зашипел, противясь настойчивому проникновению.

— Я уже здесь, — выдавил из себя ДжунСу каким-то одержимым голосом.

Было тесно, до мушек в глазах. И дыхание перекрылось. ДжунСу замер не для того, чтобы парень привык, а потому что сам пошевелиться не мог. Ючон под ним тоже не дышал, борясь с неприятными ощущениями. Его ноготки царапнули по груди ДжунСу в попытке оттолкнуть от себя, чтобы избавиться от дискомфорта. Но с первым пробным толчком стало чуточку легче.

Двигался ДжунСу как заведённый, вбивался, будто спешил куда-то, не заботясь о чувствах уже почти орущего во всю глотку Ючона. Сам срывался на какой-то животный рык. Изредка их губы встречались в поцелуе, таком же безумном, как всё происходящее вокруг.

Исступленные движения бедер, такие же исступленные стоны, ничего не видящий взгляд и испарина, ручьями сбегающая по телу. Это всё происходило с ними двумя не так часто. Это было тем, чего отчаянно хотелось в данную минуту — слепая страсть, которая не разменивается на что-то высокое.

Да, это больно, но Ючон уже давно ловил себя на мысли о том, что ему хочется, чтобы его вот так вот без лишних слов просто грубо взяли, не давая ни малейшей поблажки, заставляя задыхаться от переизбытка ощущений, бурлящих внутри.

ДжунСу просто нужно было выплеснуть энергию, эмоции. Адреналин в крови не позволял ему ни о чём думать. Инстинкты привели его к тому, которого так хотело почувствовать тело. Это был экстаз, слепящий сознание. До почти, что невыносимых судорог. До звёзд в глазах.

Ючон терзал свой член до не меньшей болезненности, мечтая лишь об одном: чтобы поскорее наступила разрядка. Каждая клеточка его сознания думала только об освобождении из этого заточения.

Когда разбушевавшийся организм утих, и сердце перестало выпрыгивать из груди, а оглушённость прошла, до слуха донёсся какой-то настойчивый тонкий звук.

— Что это свистит? — осипло уточнил ДжунСу, не в силах подняться с парня, на которого рухнул во время оргазма.

— Чайник на плите остался, — потерянно прошептал Ючон, слабо соображая, что происходит.

— Я могу принять душ?

— Да.

— Полотенце?

— Любое — они все свежие.

ДжунСу нехотя сполз с парня и без оглядки ушел в ванную комнату, пока Ючон потерянно разглядывал потолок.

РОV ДжунСу

Тугие струйки оказались способны привести в чувства не сразу. Только наедине с самим собой дошло, что это — не то место, где я сейчас должен находиться. И в мыслях не было, что наш первый секс будет таким. Надеялся на ванильную историю, а в итоге… Господи, я его фактически изнасиловал.

Холодная вода умеет отрезвлять. А вместе с пробуждением сознания и чувство вины подкатило. Отчётливо стоит перед глазами образ искажённого болью лица Ючона, как он мечется по подушкам и хочет меня оттолкнуть. У него такой голос… Боже… Я готов сутками слушать, как он стонет подо мной! Видно, не бывать этому больше. Нужно теперь, как минимум, не расстаться врагами. И зачем я только явился сюда?

К тому времени как вспомнил посмотреть по сторонам, сориентироваться, куда меня занесло, я пребывал не в лучшем состоянии. Подняв тогда голову, поражённо обнаружил себя перед домом Ючона. Ноги сами меня сюда принесли. Думать больше не было желания, да и сил не осталось. Хотелось просто оказаться в тёплых объятиях и забыть обо всех проблемах хоть на некоторое время.

Мне нельзя злиться, нельзя пускать в себя эмоции. Разгребай потом. И что я ему должен сказать? Он же будет задавать вопросы. Чёрт. А то, что не выгнал меня сразу, как только понял, к чему всё идет, ещё больше усугубляет ситуацию — ему нужны ответы.

Но как же быть? До сих пор чувствую вкус его губ. Запах его тела кружит голову. О, этот аромат кофе! Бариста насквозь им пропитан. Ючон отвечал мне. Он хотел меня. Только я, олух, сделал всё по-своему, не считаясь с его чувствами.

Стоило выйти из ванной, как Ючон окинул меня пристальным взглядом с ног до головы. Словно рентгеном просвечивал. И это очень выразительный взгляд, изучающий каждый миллиметр. В нём и намека нет на ту краснеющую и смущающуюся милашку, с которым я недавно познакомился. В кухне меня встретила сучечка, не побоюсь этого слова.

Глаз с меня не свёл, лишь задумчиво облизнулся. Как же вкусно это у него получилось! Тяжелый ком так и упал вниз живота. Плавным движением отставил чашку на столешницу и уперся в неё своей попкой.

— Вау, — выдохнул Ючон, не сводя с меня взгляд, — так бы и съел эту шоколадку.

— Это ты сейчас о чём? — признаться, меня эта его реплика ввела в замешательство. Но всё ещё смотрит в мою сторону, только непонятно, куда именно. — А! Тебя мои кубики привлекают? — Точно! Я же вышел из ванной в одном полотенце. Вот он и засмотрелся. А привычки вытирать капли воды я не имею.

— Первый раз вижу тебя во всей красе (извини, было не до разглядываний!), — последнюю фразу он заговорщицки шепнул, чуть сощурившись.

Я уже настроился даже на поцелуй, подумал, что буря миновала, коль Ючон шутит, но он приблизиться не позволил — вручил мне чашку с ароматным чаем каркаде. Опустил на землю грешную. Вроде и нежно, но от этого ещё больнее приземлился.

— Как ты относишься к поздним ужинам? — Ючон по-хозяйски развернулся к плите.

— Положительно.

— Отлично! Значит, проследи за капустой в сковороде, пока я душ приму.

— Эй! — я и оклематься не успел, как он ушился из кухни. Даже дар речи на мгновение пропал. — Я ничего не говорил о готовке!

— Будь душкой, — он выглянул из-за угла и подмигнул мне. Хитрый кот! — Ты у меня в долгу, — навел на меня свой изящный наманикюреный пальчик и снова скрылся.

Чёрт. Я так с ума сойду. В кого я только влюбился?

Едва Ючон скрылся с моего поля зрения, я покосился на сковороду. Наверное, надо помешать, чтобы не пригорело. И, может, добавить жару, чтоб побыстрее приготовилось? Выполнив эти нехитрые действия, я так и застыл, держась за сковороду, как за спасительную соломинку. Новый вихрь нерадостных мыслей захватил в плен моё сознание. Чувствую, что начинаю тонуть, не хватает воздуха. Хочу вдохнуть полной грудью, но начинаю захлёбываться.

А больше всего меня убивает неизвестность и невозможность узнать, что происходит на самом деле. Все мои источники, так или иначе, связаны с организацией и если начну дёргать за ниточки, Дон тут же всё узнает. И если до меня не дошли слухи ещё до отъезда в Корею, значит, планы поменялись недавно. Из этого вытекает, что они узнали о нашем с ДжеДжуном намерении уйти. Когда это стало известно? Ладно, сейчас это уже неважно. Дже успел сбежать, а до меня надо ещё добраться.

Но почему Ганс? Почему бы не нанять кого-то местного? Немцу так не терпится меня грохнуть лично, что не поленится ехать на другой конец света? Он меня настолько ненавидит? И с каких это пор меня заботят чувства этого бугая? Тьфу ты.

— Ммм, задний фасад выглядит ещё привлекательнее, — я чуть не подскочил от неожиданности. Что-то в голосе Ючона есть такое настораживающее. Вкрадчивый и хитрый он мне совсем не нравится. Когда он только успел помыться?

— О, ты уже вернулся. Так быстро, — благо, мои рефлексы не сработали от того, как его ладонь опустилась на мою ягодицу. А ведь мог же ударить. Я слишком расслабляюсь, когда он рядом.

— Быстро, — Ючон склонился к моему уху, чувствую, как опаляет своим дыханием, — я только душ принимаю.

Что? Что в нём есть такого, что заставляет мои ноги подкашиваться? Я готов хоть сейчас в обморок хлопнуться, особенно от того, как он своей влажной прохладной грудью вжался мне в спину. Чувствую себя девственницей перед дефлорацией. Когда он стал таким? Или я просто разбудил в нём зверя? Да, я поступил спонтанно, даже опрометчиво. И кончил, каюсь, почти сразу. Никогда не считал себя скорострелом, но Ючон как-то странно на меня действует всё время.

— В отличие от некоторых, не люблю спешить, — издевается надо мной тем же вкрадчивым тоном. — Не нужно много огня, всё сгорит, — так же тихо и тягуче произнес Ючон, приглушая пламя на плите. — Она должна томиться, — настоял он, помешивая капусту в сковородке. — Будет мягкой и сочной, — последнее слово выдохнул мне в само ухо. Стадо мурашек пробежалось по спине. Ючон меня точно доконает в скором времени. — Думаю, стоит подлить масла и добавить пряностей, что скажешь?

Ох, чёрт. Масло он прямо сейчас подливает. Наслаждается «кулинарией» своей. Ещё немного и вспыхну как фейерверк на праздник.

— Жарить...

— Нет, жарить — это вредно для здоровья, — я даже забыл, что хотел сказать.

— Ючон, что происходит?

— Не догадываешься? — снова мурлычет мне в висок. Каждая клеточка моего организма уже бьётся в припадке дикого желания.

— Я...

— Мы готовим тушёную капусту, — так же нараспев напомнил Ючон. Точно. Капуста. — Перчик. Подай. Слева.

Слева. Перчик. И как я должен развернуться? Левой рукой держит сковороду, правой — помешивает. А его «перчик» сейчас упирается мне в... Блядство!

— И соль, — подсказывает, как только я чуть пол перечницы не всыпал.

О чём я там думал пять минут назад? Ючон собой вытеснил всё из моей головы. Ощущаю только его, мысли вертятся вокруг него. И такие соблазнительные картины перед глазами стоят, что хочется прямо сейчас уйти с ним в нирвану и не возвращаться.

— И сыпь немного, не так, как прошлый раз, — опережая мои действия, говорит таким тоном, будто уже трахать меня начал. Чёрт, что же это такое-то, а?! — Она усиливает сладкий вкус и, да, делает более сочной.

Издевается. Хочет, чтобы я сам попросил? Так выходит? Я готов даже умолять, только бы на стену не лезть. Стоп. Это всего лишь капуста. Ничего такого в этом нет. Нужно абстрагироваться. Это у меня извращённая фантазия, он-то говорит лишь о блюде. Только... Вжимается в меня всем своим телом и... Дышит в затылок, заставляя мурашек вальсировать по всей голове и плечам. Как тут абстрагируешься?

— Ючон, может?..

— Уже готово, — бодро сообщил он и погасил плиту.

Что это было? Как только я рот открыл, чтобы предложить заняться сексом, бариста отстранился, будто ничего не было. Он потянулся к антресолям за тарелками и принялся накрывать на стол. А я просто стою, как идиот и пытаюсь собрать свои мысли в связную кучу.

Почему он ничего не спрашивает? Даже не намекает, что хочет знать. Просто накрывает стол к позднему ужину: раскладывает столовые приборы, насыпает еду в тарелки и приглашает меня к столу, когда всё готово.

Я присаживаюсь напротив Ючона и апатично ковыряю палочками в тарелке. Всё выглядит очень аппетитным, но в горло кусок не лезет. Внутри смешались все эмоции, бурлят, как вода в закипевшем чайнике. А теперь ещё и чувство вины добавилось. Я, правда, ужасен: вспыльчивый, несдержанный эгоист и…

Что это? Перед моим носом нарисовался кусочек тушёного с капустой мяса, удерживаемого палочками. Я оторопело уставился на Ючона. Что-то у него подозрительно довольная улыбочка и загадочный блеск в глазах.

— Попробуй, — предлагает томным голосом. — Еду нужно кушать, а не медитировать над ней.

Аккуратно забрал с палочек угощение и даже не успел толком прожевать, как во рту начало всё жечь. Я проглотил кусок и подорвался за водой, жадно глотая воздух, надеясь хоть немного остудить жар перца, а проступившие слёзы мешали чётко видеть. Смешок Ючона отвлёк меня от тушения перченого пожара.

— Что? — щурится довольно и очередную порцию капусты себе в рот отправил. Ну не привык я к острым блюдам. Вздохнул недовольно, а Ючон и вовсе развеселился. — Сам же перчил.

Чёрт. И правда, перец добавлял я. Смотрю на нахальную мордашку Ючона и сам не выдерживаю: прыскаю от смеха, понимая всю абсурдность ситуации. Но становится легче. Бариста, кажется, не злится за мой поступок и с моих плеч падает половины горы. О второй половине думать пока не хочется.

Мытьё посуды, на которое я добровольно подписался, обычно не занимает много времени, но умудрился растянуть его почти на двадцать минут. Пока не хотелось возвращаться в спальню так быстро. Неловкость всё ещё не отпускала из своих цепких объятий, и я несколько минут переминался с ноги на ногу перед дверями, пока решился войти. И куда делись мои уверенность и напористость?

Как только потянулся к ручке, двери распахнулись.

— Долго ещё будешь там тусоваться? — Ючон стоял на пороге в одних пижамных штанах, и я с интересом разглядывал его рельефы, на которые не обратил внимания, занятый самокопанием. Подкачанный торс, крепкие руки, широкие плечи. Да это же просто ходячая мечта, а не мужчина.

— Собирался как раз войти.

— Долго собираешься, однако, — фыркнул бариста и плюхнулся в постель.

— Я был занят, если ты не заметил, — осторожно присаживаюсь с другой стороны на край кровати.

Это первая ночь, которую я собираюсь провести у Ючона. Должно было быть всё совсем не так.

— Ючон, я…

Договорить мне не дали. Закрыли рот самым быстрым и действенным способом — поцелуем. Сильные руки опрокинули меня на постель, а крепкое тело вдавило в матрас. Я вскинулся, рефлекторно пытаясь спихнуть с себя Ючона. И почти это сделал, но расслабился. Мягкие губы дарили нежный поцелуй, играя с сознанием, заставляя мурашек лёгкой щекоткой пробежаться по всему телу, вызывая истому.

— Давай спать, — прошептал в губы Ючон и, заключив меня в крепкие объятия, накрыл нас обоих одеялом.

Я просто смирно лежал, боясь пошевелиться и понять, что все ощущения мне лишь снятся. Осмелился повернуть голову и уткнулся носом в шею Ючона. Возможно, завтра я умру, но сегодня я засыпаю под мерное дыхание любимого, понимая, что хочу так засыпать остаток своей жизни.