2 октября 2008 г. 

Недосказанность всегда была особой чертой работы в сфере дипломатии. 

Гермиона находила её не просто неотъемлемой частью своей работы, она умело пользовалась навыком говорить только то, что было необходимо. А в ответ это же использовали против неё. 

Недосказанность было невозможно исключить, когда требовалось сохранить отношения между странами. 

Стоило умолчать о том, что соглашение может негативно повлиять на сферу влияния государства, если сам Министр этого не понял. Или о том, что союзник был против, если он не выразил свою позицию публично. Или, может быть, о том, что за границей этих переговоров, где-то там, совершались преступления против заключённого союза. 

Недосказанность, ложь, хитрость, манипуляции — всё это инструменты ежедневной работы. 

Сидя напротив любого за столом переговоров, Гермиона всегда знала: ей чего-то не расскажут и постараются продавить на то решение, которое было выгодно совсем не ей. 

Так что, получив письмо от Министра Кингсли, с чётким указанием возвращаться назад без объяснения причин, Грейнджер даже не пыталась узнать подробности. Вопросы были, но раз Бруствер не счёл нужным посвятить её в детали, не было и необходимости о них спрашивать. 

Его решения оказалось достаточно, чтобы начать длинную процедуру поездки обратно в Лондон. Отправить дипломата в заграничную командировку — дело нескольких недель встреч, согласований и стопки документов. Срочно вернуть посла назад — ещё более сложная процедура, но, видимо, не когда запрос исходил от самого Министра Магии.

Потребовалось всего лишь десять дней от первого письма Кингсли до вылета из Вашингтона. 

Последние три года Гермиона прожила в США, полностью посвящая себя работе. Три года и пять месяцев ежедневных встреч, разговоров со СМИ и попыток заключить важное для Министерства соглашение. 

Работу в Вашингтоне едва ли можно было назвать скучной. Особенно, учитывая огромное количество командировок по всей стране и встреч с потрясающими людьми. Признаваться было трудно, но Гермиона будет скучать по этой стране и по этим людям. 

Она догадывалась, зачем возвращалась. Ситуация, очевидно, выходила из-под контроля и требовала вмешательства лиц куда более значимых на арене мировой магической политики. А, раз начальство высоко ценило её на этом посту, она входила в список влиятельных игроков. 

Самолёт уже заходил на посадку. 

Грейнджер приступила к тому, чтобы переложить все документы в папки и убрать их подальше в защищённый магией кейс. Ещё одна формальность при работе на правительство, к которой она привыкла довольно легко. Как и к постоянной охране, что дышала за спиной, и к бумажной волоките.

Девушка, что сидела напротив, подписала последний бланк и протянула ей в руки, улыбнувшись уголком губ. 

— Это последний. 

— Надеюсь, это последний раз, когда меня заставляют писать отчёты за неделю, — Гермиона щёлкнула замками и махнула волшебной палочкой, закрывая кейс окончательно. 

— Волнуетесь? — её голос ещё слегка хрипел после недавнего сна. Перелёт вышел бесконечным. К обращению на «вы» Гермиона вряд ли когда-то привыкнет, особенно если учесть их небольшую разницу в возрасте. 

Алисия Кларк — так звали эту девчонку, что привязали к Гермионе сразу после назначения в Вашингтон. К моменту их знакомства она едва закончила Хогвартс и рвалась наверх за своими амбициями, а столкнулась с жестокой системой иерархии. 

Сейчас Алисии было всего двадцать, и это очень легко прослеживалось в равной степени и в её поведении и во внешности. Она была одной из самых красивых девушек, которых Гермионе довелось встретить за свою жизнь, и, что хуже, она прекрасно знала об этом. 

В её холодных глазах голубого цвета всегда светилась какая-то смесь восхищения и восторга по отношению к своей начальнице. Но Гермиона не могла отрицать, что её советы и помощь были действительно бесценны, а от теплой улыбки становилось по-родному спокойно.

— Я переживаю за повод, по которому мы так стремительно возвращаемся домой, — она откинулась назад на кресло, стащив кейс на соседнее пустое сидение. — Если быть точным, что именно изменилось, чтобы они начали действовать. 

— Последний теракт в Лондоне был достаточно массовым… — Кларк неуверенно пожала плечами. 

Они публично выражали свои соболезнования на приёме в Нью-Йорке всего две недели назад. 

— Как и два предыдущих, — холодно одёрнула её Гермиона. — Я не стану напоминать тебе, что Ирландия пригрозила выходом из соглашения ещё в августе, ты должна сама это помнить. 

— Тогда, может, дело не в этом, мисс Грейнджер? Вполне вероятно, что им просто требуется ваше выступление относительно происходящего на территории Лондона. 

— Если им нужна моя речь, всё действительно плохо, — Гермиона поджала губы и перевела взгляд на вид за иллюминатором. Земля стремительно приближалась, не давая и возможности отказаться от авантюры, в которую они обе готовились окунуться. 

Алисия на её слова только улыбнулась: 

— Простите меня за восхищение вами, но думаю, что мистер Кроу высоко оценивает ваше влияние и счёл ваше присутствие необходимым. 

Ах да. Кроу. Рэндольф Кроу. 

Её прямой начальник, глава Отдела Международного Магического Сотрудничества. 

Возможно, самый интересный человек из всех, кого Гермиона только встречала в этой сфере. Он обладал удивительной способностью убеждать, что выгодные ему условия, были идеей противника. Никогда не поддавался угрозам и давлению, всегда оставаясь при своём, при этом сам по себе один его вид внушал некоторым неподдельный страх. 

Гермиона до сих пор была в их числе. 

Когда-то она так стремилась к нему в ученицы, что самолично принесла документы в его офис. Согласие удивило её до глубины души в тот день, когда он пожал плечами и усмехнулся. 

«Героиня войны в моём офисе умоляет взять её секретаршей? Это что-то новенькое» 

Возможно, только благодаря его наставничеству она могла позволить себе работать на таких должностях, но она предпочитала об этом не задумываться. 

— Может и так, — Гермиона легко согласилась, кивнув. От приземления слегка закладывало уши. — Вот только и Кингсли и Кроу умело обходят тему Ирландии стороной в наших разговорах, а сейчас они вдруг во мне нуждаются? 

— Разговор должен быть личным, — она наклонила голову на бок.  

— Многовато бумаг для того, чтобы всего лишь поговорить, — повисла секундная пауза. — Нет, Алисия, дело не в речах и не в присутствии. Нам предстоит ещё одна очень долгая и тяжёлая командировка. 

— Вы так считаете? — в голосе Кларк послышалась лёгкая нотка разочарования. Гермионе не нужно было поворачиваться к ней, чтобы заметить перемену в настроении. 

Алисию расстраивал не факт эскалации конфликта, а то, что она могла оказаться привязанной к должности помощницы ещё на несколько лет. Грейнджер не хотела ни переубеждать её, ни поддерживать пустые амбиции. 

Женщин в политике не любили, глупо было рассчитывать на скорый взлёт в относительно спокойное время. После войны дипломатов не хватало, брали всех подряд, но даже Гермионе пришлось бегать хвостом за Кроу почти четыре года, чтобы добиться официальной должности. 

Она не занималась распределением людей в отделе, поэтому сказать наверняка, останется ли Кларк при ней в новой поездке или нет, не могла. Если бы ей подвернулась возможность выбора, Гермиона рекомендовала бы её на следующую ступень. 

Она не стала отвечать и лишь кивнула, направив свой взгляд на посадочную полосу, когда самолёт коснулся земли. 

Их прибытие сегодня было скорее тайной, нежели официальным возвращением. Была некая радость в том, что не пришлось общаться с журналистами и объяснять Пророку причину скорого приезда в Лондон. 

Хотя Гермиона знала, что назвала бы это плановым завершением поездки, как и было принято. И не более того. 

СМИ стали неотъемлемой частью их работы совсем недавно, сразу, как Кингсли завёл целый отдел по работе с прессой в Министерстве, а не только слежку за работой Пророка. Министерство вынуждено было поддерживать определённый имидж, внимательно следить какие данные утекают из их офисов по всему миру. Пресса не дремала, всегда внимательно выискивая малейшие подсказки на работу правительства.

После публичных судов над Пожирателями, двери были закрыты для большинства репортёров, поэтому они научились читать язык тела и разбирать каждое публичное заявление по косточкам. Они стали искать знаки в одежде, в украшениях и цвете платьев, что вынудило сотрудников относиться к этому в разы внимательнее. Работа Отдела Магического Правопорядка стала невыносимой, как только за каждым шагом Гарри и его авроров стало наблюдать столько людей. 

Но это, однако, теперь было их жизнью — на виду у всех, стоило только вылезти из уютной норы своего кабинета. 

Лондон встречал их прохладной погодой и моросящим дождём. Солнце уже пряталось за горизонтом, осенний вечер оказался непривычно тихим для Гермионы, привыкшей к вечно живому Вашингтону. 

Гермиона и Алисия вышли из самолёта в сопровождении охраны и тут же оказались в тонированной машине, везущей их по направлению к ближайшей точке, где был камин для перемещения.

В километре от аэропорта машины свернули по направлению к небольшому дому среди леса. Гермиону, пожалуй, никогда не перестанет забавлять, что целая делегация, прибывшая из другой страны, приезжала в старую лачугу, что едва стояла, ради камина в этих стенах.

Не каждая делегация, разумеется. Официальных представителей других стран довозили на машинах прямо до Министерства, но работники обходились методами проще. 

Грейнджер даже не заботилась о чистоте обуви, вставая на золу. Знала, что туфли всё равно потребуется очищать, а лучше сменить на новые перед встречей с начальством. Они с Алисией стояли рядом, когда она кинула горсть летучего пороха и назвала Министерство. 

Зелёное пламя мгновенно поглотило обеих девушек и переместило сразу в Атриум. 

За три года процедура её появления не изменилась: авроры растворились в толпе, чтобы не нервировать её своим присутствием, да и Гарри давал им довольно чёткие указания относительно безопасности внутри правительственного здания. 

Здесь Гермиона была в опасности в самой меньшей степени из всех возможных в мире.

В остальном же, Атриум был слегка не похож на себя, либо Грейнджер окончательно забыла, как он выглядит. На месте статуи, стоявшей в честь угнетения магглов, наконец поставили памятник жертвам войны, а надоедливые записки-самолётиками стали летать выше над головой и перестали цепляться за волосы, как было раньше. 

Множество людей всё ещё бегали от одной группы к другой, переговаривались, стоял шум, по которому сложно было скучать. Сразу несколько человек удивлённо обернулись на её появление. 

Каблуки громко стучали по мраморному полу, отзываясь эхом под высокими сводами. Тёмно-синяя мантия с высоким воротником развевалась за спиной, на груди сверкнула золотая эмблема Министерства магии — составленные из волшебных палочек буквы М.М.

Гермиона Грейнджер не нуждалась в чужом представлении, чтобы быть узнаваемой даже после долгого отсутствия. 

Оставив памятник за спиной, она двинулась напрямую к золочёным стрелкам, указывавшим путь к главным лифтам. Завидев её, два аврора в ярко-красных мундирах тут же вытянулись по стойке смирно. Один из них заметно сглотнул, встретившись с ней взглядом.

Гермиона прошла между ними, ни на миг не дрогнув. Её подбородок был высоко вздёрнут, губы плотно сжаты. В прошлом она бы усмехнулась, подмигнула им, но дипломатия научила её сдержанности даже в проявлении таких простых эмоций. 

У лифтов они пересеклись с несколькими знакомыми, обменялись довольно скудными приветствиями и обещаниями переговорить позже. «Позже» на языке Гермионы Грейнджер — по переписке, защищённой печатями и заклинаниями. Учитывая срочность, её будет едва ли возможно поймать вне работы ради выпивки в баре или совместного посещения какой-нибудь выставки в музее. Прежде даже на вечера у Гарри ей приходилось просить разрешение, и чаще ему проще было приехать к ней, заранее всё оформив через свой отдел. 

— Надеюсь, ваш кабинет не перенесли, — Алисия шагнула в лифт следом за Гермионой. 

— Гарри обещал, что его оставят за мной, — она невозмутимо пожала плечами, наблюдая, как закрывается решётка перед ними. 

Сам же Поттер стоял в коридоре на пятом этаже, сложив руки на груди. Они полушёпотом разговаривали с Роном о чём-то, что явно не предназначалось для чужих ушей, и оба синхронно обернулись на девушек в коридоре, как только услышали шаги. 

— Гермиона! — Поттер тут же бросился в их с Алисией сторону.

— Гарри, — сразу ответила она, её тон стал теплее. Она позволила себе крепко обнять его после стольких лет, утыкаясь в его плечо. 

— Как же я рад снова видеть тебя в Лондоне, — Поттер улыбнулся, провёл по плечу подруги ладонью. Его улыбка была тем, по чему она так сильно скучала всё это время, никакие разговоры по камину и письма не заменяли эти встречи. 

Подумать только, она пропустила три его дня рождения, и даже не сразу заметила, как он изменился. Его усталость стала вдруг очевидна, и она была закономерна, когда такое происходило в стране. Но кроме этого, он выглядел как тот самый глава Аврората, которого боялись, и как тот самый герой войны, которого почитали и уважали за те события до сих пор. 

Ей понадобится время, чтобы заново привыкнуть к нему рядом, и Гермиона очень хотела, чтобы оно у неё оказалось. 

Рон держался в стороне, как всегда переминался с ноги на ногу. Казалось, что его вообще нисколько не изменили те годы, что они друг друга не видели, хотя это, разумеется, было неправдой. 

Грейнджер отпустила Гарри и подошла к нему, обнимая. Возможно, это было чуть более неловко, чем обычно. 

— Как долетели? — лёгкая улыбка Уизли выдавала его с головой, Гермиона старалась не поддаваться тому же чувству. 

— Долго, на самом деле. Я надеялась поспать хотя бы пару часов.

— Ты же знаешь, Кроу требует тебя немедленно, — мягко напомнил Поттер. 

— Знаю,— она вздохнула и коротко обернулась на Алисию, что терпеливо ждала конца разговора. — Ты будешь присутствовать? 

Гарри кивнул. Это наводило на ещё более тревожные мысли, подтверждающие догадку. Присутствие Главного Аврора на простом отчёте после длительной командировки, с которой её так стремительно вернули… значит, разговор будет совсем не о результатах поездки. 

— Тогда встретимся позже? — неуверенность всё-таки мелькнула в её тоне, когда Гермиона подняла на друга глаза. 

— Да, конечно. Я подумал, ты захочешь отдохнуть после перелётов и подписал разрешение на выходные. 

Очевидно, система не изменилась. Такая строгость в отношении гостей в квартире Гермионы или её выезда куда-либо была связана в большей степени с безопасностью, и именно так это объяснял Отдел Магического Правопорядка. Она же прекрасно понимала, что Министерство боялось раскрытия любых тайн, и следило за её передвижениями, хоть и не имело прямых поводов для подозрений. 

Получая один из высших уровней доступа к государственной информации, Грейнджер была к такому готова. 

— Хорошо. Мне нужно переодеться и подготовить все документы, так что поднимайтесь без меня, — Гермиона обхватила пальцы Гарри, легко сжала их, прежде чем махнуть обоим парням и вместе с Алисией наконец зайти в кабинет. 

Помощница осталась в приёмной, пока Грейнджер стремительно переодевалась из удобного костюма в чуть менее удобное строгое платье чёрного цвета. Туфли ей пришлось очистить заклинанием после перемещений, а волосы уложить во что-то напоминающее аккуратный пучок. 

Она сняла защитное заклинание с чемодана с документами и пересмотрела то, что ей было необходимо для отчёта начальству. Часть можно было оставить в ящике стола, который, естественно, тоже был закрыт магией, остальное Гермиона перебрала в необходимом порядке и захлопнула кейс.

Тревога нарастала стремительно, хотя на лице не было ни эмоции, которая бы это отражала. Только дрожь в правой руке выдавала то, что она переживала. 

Только она, чёрт её подери. Гермиона сжала пальцы так сильно, напрягая мышцы, что ногти впились в кожу ладоней, они оставят там следы. Они исчезнут, пока Грейнджер будет подниматься на восьмой этаж к Министру. А вот тремор не пройдёт, возможно, никогда.

Они вместе с Алисией покинули своё пространство и дошли до кабинета Кингсли через несколько минут. Задержав руку над дверью, Гермиона в последний раз надолго прикрыла глаза и перевела дух. Ей предстоял отчёт, который мог закончиться непредсказуемо, а у неё не было ни дня на передышку и осмысление, хочет ли она этого на самом деле. 

Она любила свою работу. Любила так, что многие завидовали, как можно с такой отдачей заниматься хоть чем-то. Лишь мысль о том, что ей грозило за этой дверью, не давала покоя. 

Кларк коснулась её плеча в мягком жесте поддержки. Так они поступали время от времени, когда без слов нужно было помочь собраться, успокоить мысли и выполнить поставленную задачу, какой бы сложной она ни была. 

Времени больше не оставалось, они и так задержались достаточно. Постучав, услышав короткое «входи», обе девушки всё-таки шагнули в просторный кабинет. 

Она сразу заметила, что обычный рабочий стол Кингсли был заменён на большой и круглый для общего собрания. Вокруг него уже собрались несколько человек, ждали, похоже, только Грейнджер. 

Гарри, его помощник в лице Рона заняли места по правую руку от Министра. Кроу с его ассистенткой расположились слева. А затем её взгляд остановился на углу комнаты. 

Малфой — вот, кто привлёк её внимание. Драко стоял у стены, прислонившись плечом к книжному шкафу, с лицом напускного безучастия в этом разговоре.

Едва ли ей было позволено разглядывать его так долго, хоть и вопросы о его присуствии оставались, поэтому Гермиона довольно быстро вернула внимание остальным. Но ей удалось закрепить несколько особенно ярких деталей в памяти. 

Пожалуй, Малфой остался единственным человеком в комнате, которого она не узнавала с первого взгляда. Она помнила его забитым, загнанным в угол на собственном суде, не таким, как сейчас. Не таким самоуверенным, осматривающим пространство так, словно все здесь собирались для него. 

— Могу я уточнить, в связи с чем на отчёте присутствуют члены отдела Магического правопорядка? — Грейнджер приложила максимум усилий, чтобы голос не дрожал при этом вопросе. Разместившись за столом напротив Кроу и оставив остальных участников встречи, помимо Кингсли, стоять, она глянула на мужчину перед собой. 

Его тёмные волосы были заплетены в небольшой хвост на затылке, чем-то это напоминало ей Люциуса в годы их обучения в Хогвартсе. Лицо выражало спокойствие, но ни о какой расслабленности речи идти не могло. Зелёные глаза смотрели куда-то глубоко в душу, читая каждую эмоцию, что Гермиона старалась не показывать.

Рэндольф молчал. Достаточно, чтобы остальным присутствующим стало некомфортно от гнетущей тишины, зависшей в воздухе. Он часто использовал на ней этот трюк во времена её стажировки, заставляя задуматься, насколько её вопрос целесообразный, правильный, насколько она глупа, что задала его. С годами Гермиона научилась выдерживать его тёмный взгляд с той же стойкостью, и в этот раз лишь легко приподняла брови, ожидая ответа. 

— Разговор предстоит серьёзный, — Бруствер прочистил горло и прервал их маленький спектакль, чуть удобнее устроившись на кресле. 

Краем глаза она заметила, как Гарри взмахнул палочкой, накладывая заклинание, которое тут же оглушило своей силой. Настолько серьёзный? 

Грейнджер не ответила, предоставляя возможность начальству в полной мере посвятить её в причину своего беспокойства. 

— Насколько хорошо ты знакома с ситуацией вокруг Ирландии? — Кроу едва кивнул ей. 

— Достаточно, — она чуть прищурилась, находя вопрос действительно глупым и бесполезным. Её работа заключалась в том, чтобы знать всё: от масштабных событий до мельчайших деталей. Упрекнуть Гермиону в незнании было бы огромным оскорблением для дипломата её уровня. 

Кингсли не отреагировал на тонкий выпад, он не настолько хорошо считывал едва заметные сигналы в выражениях лица. 

— Я обеспокоен ситуацией, поскольку Министр Магии Ирландии ни коим образом не высказывается об этой ситуации и уже некоторое время не стремится обсуждать это при наших встречах.

Он выглядел довольно напряжённо даже для Министра. Они привыкли видеть его вечно задумчивым, связывая с тем, насколько много он делал для страны.

— Ситуация накаляется, учитывая их угрозу выхода из договора и неспособность лично обсудить детали. 

Гермиона с пониманием кивнула, прекрасно понимая, о чём говорил Кингсли. 

— Я хочу, чтобы ты поехала в Дублин и лично занялась этим вопросом с их Министерством, — он сложил руки перед собой, скрепил пальцы в замок. — Искусству переговоров для таких ситуаций ты обучена лучше остальных, поэтому мы вызвали тебя. 

Этого, пожалуй, ей стоило ожидать. Переезд в другую страну ради урегулирования конфликта, который обсуждался широко во всём магическом мире — то, о чём она и говорила Алисии меньше часа назад. Иначе она бы не возвращалась так скоро, учитывая обстоятельства. 

Грейнджер не ощутила удивления ни единой клеточкой в теле. Только вот было что-то, что не договаривали оба: и Глава Отдела и Министр, сидя перед ней.

— Но? — уточнила она практически сразу. 

— Поттер, — Кроу взмахнул рукой, и Гарри протянул в руки Гермионы папку. 

То, что она увидела, открыв её, не добавило ни спокойствия, ни уверенности в решении. На мгновение сердце замерло, и сочувствующего взгляда Потера было ей явно недостаточно, чтобы запустить его вновь. 

Она смотрела на свою собственную фотографию на листе пергамента, с одной из встреч, очевидно. Подпись внизу гласила — живой или мёртвой. О сумме думать не хотелось. 

Грейнджер постаралась сглотнуть вставший в горле ком.

— Дело в том, — Гарри постарался быть мягким, хотя его слова резали больнее любого ножа, — что как только из Министерства утекла информация о твоём назначении туда, и мы начали об этом разговор с Ирландским посольством, в отдельных районах Дублина и Лондона появились такие листовки.

Гермиона улыбалась на снимке, это было примерно полтора года назад, несколько месяцев после покушения и выписки из больницы… всего лишь полтора года назад. И они снова рискуют её головой.

— Известно, кто стоит за этим? — она откинула от себя пергамент и перевернула тот, не в силах смотреть на собственное выражение лица. Миллион евро — её голову оценивали весьма дорого. В папке под первым листом содержалось несколько досье подозреваемых, но ни одно из лиц не оказалось знакомым. 

— Это лишь предполагаемые исполнители. Над организаторами мы работаем на данный момент. Есть информация, что они же причастны к терактам, — Кингсли даже близко не показывал эмоций. Будто они обсуждали не её жизнь, а кого-то другого. 

— Почему вы считаете, что они ко мне прислушаются? — искренний интерес промелькнул в голосе, когда Гермиона вскинула в голову. 

— Потому что ты — героиня войны. 

Простой ответ Министра Магии. Пожалуй, самое простое объяснение всему, что происходило. Чтобы дослужиться до поста посла другой страны нужно было долго и упорно работать, и то не было никакой гарантии, что после она не отправилась бы в самые далёкие уголки мира. Но героиня войны ездила не по странам третьего мира, она жила в самых важных точках последние шесть лет. Один её образ был важен Министерству.

— Ирландия была и остаётся страной, которая не попала под гнёт Волан-де-морта, потому что его остановили мы. Все знают, что она была следующей в списке, и даже их северная часть практически не принимала участия в войне.

Решение было принято, это стало очевидно, как только Кингсли закончил свои слова последней фразой.

— Министр не посмеет относится к тебе с пренебрежением. Он будет обязан считаться с твоим мнением, потому что если бы не ты, не Гарри и не Рон, Ирландии могло не существовать вовсе.

Мнения Гермионы здесь никто не спрашивал, была лишь постановка перед фактом. Она собирает вещи и едет, так скоро, как это возможно. Едет под угрозой того, что на её спине теперь красовался алый крест. Со знанием, что магическая Ирландия давно не в восторге от действий Английского Министерства. 

Атмосфера висела тяжёлая. Возможно, потому что все в кабинете прекрасно помнили, как её задело заклинанием на публичном выступлении в Нью-Йорке, хотя даже намёков на попытку покушения не было. Теперь же у них в руках оказалось доказательство, что её попытаются убить, и всё ещё выбора не оставалось. 

Гарри нужен был здесь, Рон не был силен в переговорах. От Кроу в Дублине отвернутся так же, как и от Кингсли. 

— В чём будет заключаться моя задача? — Гермиона наконец захлопнула папку и отложила её от себя, поднимая взгляд. 

Кроу легко дёрнул плечами, прежде чем ответить: 

— Максимально продвинуть идею того, что Северная Ирландия останется частью Соединенного Королевства и будет продолжать подчиняться законам нашего Министерства. До тех пор, пока маггловским правительством не будет постановлено иное.

— Им это не понравится, и вы это знаете.

— Полагаю, это твой стимул сделать работу хорошо.

Разумеется. 

— Мы максимально проработаем всю систему охраны твоего дома в Дублине, — высказался Гарри. — К тому же, я приставлю охрану к твоему дому здесь и к тебе на постоянной основе.

Она знала, что поступает неправильно. Знала, что сделает ему больно и поднимет то чувство вины, что висело между ними уже долгое время. И Гермиона знала, что он был не виноват, никогда не пыталась упрекнуть его. Но если и смотреть правде в глаза, то не было смысла пытаться видеть лишь половину.

— В Нью-Йорке у меня тоже была охрана.

Смешок Малфоя был словно оглушающий вскрик посреди воцарившейся тишины, Гермиона не удостоила этот поступок даже взглядом, но он вероятно заметил, как она в секунду напрягла плечи. 

Зато взгляд Гарри, который он кинул, был ей более, чем виден. Если Малфой переживёт окончание этой встречи, то лёгкости в общении с начальством ждать ему не стоило точно. 

— Случай в Нью-Йорке, — тут же, чуть повышая голос, вмешался Рэндольф, — это случайность и ошибка, которую мы исправили. Ты работала несколько лет до покушений и проработаешь после. Меня удивляет, что ты не в курсе, какие бывают сложности нашей работы, Гермиона.

— Я никого не обвиняла, — голос прозвучал даже тише обычного, — Но я нахожу весьма бесполезной трату государственного бюджета на то, что не имеет никакой практической ценности.

— Государственный бюджет — ни разу не твоя забота, — отрезал Кингсли, грубо, непривычно, он редко позволял себе с ней так разговаривать. Неужели действительно переживал за её жизнь? Как бывшего друга и союзника или как ценного работника?

Она не ответила, смерив Министра довольно равнодушным взглядом. 

Если ему будет так угодно. 

— Твоей персональной охраной займётся группа моих авроров. Телохранителем и руководителем твоей команды я назначаю Малфоя. — ноты вины в голосе Гарри вынуждали Грейнджер ненавидеть себя за всё, что она сказала в этой комнате. 

Она не смогла удержаться и всё же развернулась. Один Мерлин знает, как много сил ей потребовалось, чтобы сохранить лицо. Драко, всё так же стоящий у стены, широко ей улыбнулся. Не было в этой улыбке, однако, ни доброты, ни угрозы. Он едва наклонил голову в её сторону в качестве приветствия или… чем это было? Почтением? Молчаливым соглашением, что он не станет спорить?

Почему, чёрт подери, он выглядел так, будто одно лишь присутствие в этой комнате давало ему особые привилегии? Гермиона кожей чувствовала себя так, будто это она ему должна, а не он теперь часть её личной охраны. 

Драко не обмолвился ни словом. Со времён суда над Пожирателями прошло немало времени, он должен был выйти из Азкабана через несколько недель, после того, как она уехала с Кроу на очередное задание. Гермиона понятия не имела, как он стал аврором, а, судя по форме, ещё и на высокой должности. Она не могла вспомнить условия его освобождения. 

На том суде, где она присутствовала и пыталась давать вместе с Гарри какие-то показания относительно его невиновности, он был слишком тихим для человека, который не совершил ничего противозаконного. Точнее, ничего, с точки зрения войны. Они никогда не рассматривали его военным преступником. Те синяки под его глазами, то спокойствие и равнодушие к собственной судьбе она запомнила надолго. 

Гермиона смотрела в его серые глаза и пыталась найти причину спокойствия, которое изменило в нём черты его характера. Те, что заставили её на шестом курсе задаваться вопросами. Как прошли для него те годы, что её не было в Лондоне? 

На пятом курсе он бы визжал от несправедливости, другое слово не подбиралось. Представить оказалось легко, вплоть до последнего слова. Как это чистокровный наследник Малфой будет защищать грязнокровку, и кто она такая, чтобы он ради неё убивался. Война сломала его принципы или чья-то сила?

Молчание затянулось, Грейнджер могла слышать только свои лихорадочные мысли в голове, цепляющиеся одна за другую. Гарри, кажется, начал говорить что-то за её спиной, что-то объяснять относительно их дальнейших планов, но это будто уже было практически неважно. 

У неё было много вопросов, а у него не было для неё никаких ответов. 

Гермиона глазами осматривала Драко, заметила татуировку, выглядывающую из-за воротника водолазки. Номер преступника, выжженный чернилами на коже. Он не отвёл глаз в ответ, и блеск в этих зрачках, при ещё сильнее растянувшейся на губах ухмылке, не обещал ничего хорошего. 

— А что насчёт моей помощницы? — Гермиона чуть развернулась, смотря на Алисию, оставшуюся стоять недалеко от дверей. Она не любила сидеть на подобных встречах, предпочитая наблюдать за ситуацией со стороны. 

Кроу поджал губы, явно не слишком радуясь вопросу. Грейнджер знала ответ до того, как тот был произнесён вслух. 

— Она поедет с тобой. Тебе нужна преданная команда, в которой ты будешь уверена. 

Кларк это не оценит, но именно поэтому Гермиона и не давала ей надежды на иной исход. Её стажировка должна была закончиться лишь через полгода, перевести её под чужое крыло на такой короткий срок Рэндольф бы не решился, и в их ситуации он был прав — нужна была доверенная команда.

— Сколько у меня есть времени, чтобы подготовиться к отъезду? Мне понадобится время, чтобы изучить все материалы и документы, — она попробовала переключиться и развернулась, продолжая  разговор.

— Думаю, что на согласование всех деталей, учитывая срочность вопроса, нам понадобится около двух недель, — Кингсли о чём-то думал, прежде чем окончательно кивнуть. 

— Будет ли какой-то особый режим моей работы?

— Я бы хотел, чтобы ты закрыла здесь несколько задач до отъезда, включая передачу дел новому сотруднику, — Кроу наклонил голову на бок. — На твоё место выбран другой кандидат. Помимо этого, до отъезда ты предоставлена сама себе. 

— Мне будет позволено увидеться с друзьями?

— В границах твоей квартиры и под охраной. Список, как ты знаешь, должен быть утвержден. 

Конечно, знала. Особенно как ценна была её жизнь, как много тайн она хранила ежедневно, возможно, поэтому охрана будет настолько тщательной. 

Ей стало интересно, получил ли Малфой приказ убить её, чтобы она не попала в руки врагам? Все присутствующие ведь наверняка сомневались, что она смогла бы выдержать пытки. Грейнджер сама в себе сомневалась, не тогда, когда она помнила всю боль от Круцио и шрама на руке, и видела кошмары с лицом Лестрейндж в особенно тёмные ночи. 

— Я свободна на сегодня? Мне бы хотелось отдохнуть после длительного перелёта, если это возможно, — она действительно устала, настолько, что голова начинала болеть от суток без должного сна. 

Кроу кивнул синхронно с Кингсли. Когда Гермиона поднялась со своего места, она повторила их же движение в качестве прощания. Гарри остался в стороне, лишь коротко посмотрев на Рона.  

— Десять минут, — холодно отозвался Уизли. Ему нравилась эта ситуация не больше, чем Гермионе, хоть в чём-то они были согласны. За последнее время с ними это случалось не часто.

— О чём речь? 

— Проверка твоей квартиры будет закончена через десять минут, поэтому, я думаю, что ты доберёшься как раз к этому времени, — Поттер постарался улыбнуться. Она видела, что больно прошлась по нему словами о Нью-Йорке. Ей не стоило, но сейчас забрать свои слова уже было невозможно. 

Гарри смотрел не на неё, отдавая приказ:

 — Малфой, она на тебе. Помни о моём предупреждении.

— Я помню, Поттер. Может быть, в этот раз она не пострадает.