Гермиона сделала два шага назад, покидая Эйдана на пару секунд. Поравнявшись с Малфоем, она медленно повернула к нему голову и перешла на шёпот. 

— Ты постоянно оглядываешься по сторонам. В чём дело? 

Драко поджал губы, не желая ей признаваться всё время, пока они шли по коридору к кабинету Министра. 

— Александр и Майкл были прямо за нами в толпе. Теперь их здесь нет.

— Ты можешь оставить меня и найти их. Думаю, они просто отстали и потеряли нас из виду. 

Он посмотрел на неё в ответ так, что ей стало не по себе.

— Ни за что, Грейнджер, — и эти слова обсуждению не подлежали. Малфой поправил мантию и кивнул ей на Флинна, который уже подошёл к лифтам. 

Как раз в вестибюле их и настиг Ричард со всеми необходимыми документами в руках. 

— Вы как раз вовремя, — Эйдан кивнул с мягкой улыбкой. — Посол Грейнджер, вам, наверное, будет некомфортно находиться со мной в лифте вдвоём, а вчетвером мы не поместимся. 

Она бегло осмотрела лифты и поняла, что, четыре человека в них действительно не поместится — они были значительно меньше, нежели в Лондоне. Она не заметила негативного настроя и расценила слова Эйдана как выбор. 

А потому кивнула ему с благодарностью: 

— Тогда я предпочту остаться со своей охраной, спасибо. Седьмой уровень, если я верно помню? 

— Восьмой, — он исправил её с таким же лёгким блеском в глазах. Как будто секунду назад они не обсуждали перспективу военных действий, которые собирается развязать его Министр. — Встречу вас наверху.

Он скрылся в лифте за решеткой, что захлопнулась следом, и через мгновение исчез. Гермиона обернулась на Драко, но глазами искала в толпе авроров, о которых он говорил. Они были проинструктированы следовать за ними в отдалении и не попадаться на глаза, даже не заходить в Министерство одновременно с ними. 

И где Майкл и Александр были сейчас? 

— Мысли? — поинтересовалась Грейнджер, пока они стояли на довольно заметной точке для остальных.

— Интересуешься моим мнением? — Драко скептично выгнул бровь, когда опустил голову, чтобы посмотреть на неё.

— Ты — аврор, Малфой, психология людей, с которыми ты сталкиваешься, иная, — она оторвала взгляд от толпы, гуляющей по Атриуму и пожала плечами. — Ты замечаешь вещи, которые я не могу, из-за работы. 

— Если это попытка сделать комплимент, она была чертовски длинной. 

Может, стоило один раз ударить его всё-таки, хотя бы по груди, где сейчас под мантией был спрятан его значок?  Тогда он бы перестал издеваться над ней в каждой фразе. Но Драко услышал её вопрос, и, несмотря на насмешку, ответил серьёзно. 

— Мы не будем обсуждать, что он тебе сказал, — он придвинулся к ней на один шаг ближе, оглядываясь назад, будто при совсем будничном разговоре. Хотя его тихий голос говорил о многом. — Он замкнут, осторожен, напряжён и… не знаю, Грейнджер, будь осторожна. 

— Думаешь, пытается водить меня за нос? — кто угодно был бы напряжён при такой ситуации, она пока не услышала и не заметила ничего необычного.

Драко медленно кивнул в подтверждение. Все будут пытаться водить её за нос, собственно, глупый вопрос. 

— Чисто физической угрозы для тебя я пока не чувствую, — похоже, авроры в толпе наконец были замечены. Малфой махнул рукой им и предложил Гермионе подняться наверх. — Пойдём. 

Александр и Майкл наконец-то стали заметны и ей. Последний подмигнул, словно желая удачи перед предстоящей встречей. Удача ей действительно понадобится. Втроём с Ричардом и Драко они разместились в лифте. 

— Постарайтесь не заводить разговоры о том, что происходит, пока Министр сам не поднимет тему, — посоветовал ей Маккензи. — Проявите уважение, но оставайтесь на расстоянии. И, посол Грейнджер… 

— Да? — она внимательно слушала каждый его совет, даже не осознавая, насколько нуждалась в этом наставлении. 

— Он легилимент. Будьте внимательны с тем, о чём думаете. 

Гермиона сглотнула ком в горле. 

Её лёгкие сжались до такого состояния, что стало трудно дышать. В мире политики легилименция была запрещена законами и никогда, ни при каких обстоятельствах не использовалась для установления договоренностей. Но те немногие, кто владел этим навыком на высшем уровне, вторгались в мысли людей без особого труда. 

Им не нужно было заклинание или волшебная палочка, а человек напротив даже ничего не почувствует. Его мысли будут открыты для чтения как книга. Её мысли. Мысли любого присутствующего в комнате. 

Она слышала о таком от Кроу однажды, но никогда не испытывала на себе. И не собиралась.

Дышать, нужно было дышать, иначе Гермиона упадёт в обморок задолго до того, как дойдёт до кабинета Министра. Контролировать свои слова она научилась, держать в руках себя, свои реакции и эмоции — не сразу, но смогла и это. Мысли были её безопасной зоной, в которой она могла ругаться, думать, анализировать, проигрывать различные варианты. Теперь и они перестали быть скрытыми. 

Ричард сразу осознал, что донёс до неё мысль, его взгляд светился сочувствием. 

Она справится, всегда справлялась, и этот случай не станет исключением. 

Двери лифта распахнулись, Эйдан уже ждал их на пару шагов впереди. 

— Прошу, — он провёл рукой по воздуху в сторону кабинета. 

Теперь они шли по длинному коридору верхнего этажа Министерства Магии Ирландии. Стены были отделаны тёмным деревом, украшенным резными кельтскими узорами. Вдоль коридора висели движущиеся портреты бывших Министров, которые с любопытством поглядывали на проходящую группу. Под ногами лежал мягкий изумрудно-зелёный ковёр, заглушающий шаги. Их фигуры отражались в начищенных до блеска бронзовых светильниках, развешанных через равные промежутки.

В конце коридора они подошли к массивной дубовой двери с бронзовой табличкой "Министр магии". Эйдан постучал, и дверь бесшумно открылась.

Кабинет министра оказался просторным круглым помещением. Стены были увешаны гобеленами, изображающими сцены из истории магической Ирландии. В центре стоял внушительный письменный стол из красного дерева. Элайджа Уолш разместился за ним, перелистывая документы. 

Министр Магии Ирландии. 

Её взгляд сразу же остановился на нём. 

Его тёмные волосы были идеально уложены, подчёркивая острые черты лица. Гермиона заметила как ловко его руки перекладывали бумаги на столе, несмотря на якобы случайные движения. Этот контраст между видимой неуклюжестью и скрытой ловкостью заставил её насторожиться.

— Ах, посол Грейнджер, наконец-то! — воскликнул он, когда заметил их. Слегка запнувшись, будто пытаясь вспомнить её имя. —  Прошу прощения за беспорядок, вы застали меня врасплох.

Гермиона окинула взглядом безупречно чистый стол, на котором лежала всего пара аккуратно сложенных документов. Уолш поспешно переложил их в сторону, как будто пытаясь спрятать.

Он поднялся с места и обошёл стол. В его движениях чувствовалась грация и уверенность человека, привыкшего к власти. Несмотря на улыбку, тронувшую его губы, тёмных глаз министра она и не коснулась вовсе. Гермионе казалось её душу сейчас исследуют вплоть до последнего тайного уголка. 

— Господин Министр, — она сохранила свою невозмутимость, делая шаг вперёд. 

Они обменялись уверенными рукопожатиями. С Эйданом Уолш ограничился более отдалённым приветствием, очевидно, они виделись не так давно. 

— Подпишем документы и перейдём к более парадной части? — Элайджа чуть вскинул голову. 

Глава отдела Международного Магического Сотрудничества повернулся к Ричарду, и тот тут же сорвался с места с папкой в руках. На Драко в комнате сейчас никто не обращал особого внимания, он стал тенью, слившейся со стеной. 

— Ваши верительные грамоты, мисс Грейнджер, — произнёс он, раскрывая папку. — Надеюсь, вы уже ознакомились с ними?

— Разумеется, Министр, — ответила Гермиона. — Я проверила их несколько раз перед приездом.

Уолш кивнул, его глаза быстро пробежались по тексту.

— Очень хорошо. Всегда приятно иметь дело с педантичными людьми.

Педантичными? 

Гермиона и Эйдан молча наблюдали, как Министр внимательно изучал каждую страницу. Несмотря на кажущуюся неторопливость, его глаза двигались быстро, подмечая каждую деталь.

— Всё в порядке? — поинтересовался Флинн после нескольких минут тишины.

— О, да, разумеется, просто проверяю, — ответил Уолш с лёгкой улыбкой. — В нашем деле лишняя осторожность никогда не повредит.

Наконец он взял перо и поставил свою подпись на последней странице. Затем достал официальную печать и аккуратно приложил её к документу.

— Вот и всё, —  сказал Уолш, выпрямляясь. — Теперь вы официально являетесь дипломатическим представителем Великобритании в Ирландии, мисс Грейнджер.

Гермиона мысленно поправила Великобританию на Соединённое Королевство. Ей не нравилось, что Министр, человек, который знал, как важна терминология, сделал такую оговорку. 

Он взмахнул палочкой, и документы аккуратно сложились и влетели в ящик стола.

— Что ж, не будем терять время, — сказал Элайджа, указывая на дверь в смежную комнату. — Я распорядился подготовить более подходящее место для нашей беседы. Предлагаю совместить приятное с полезным.

Гермиона и Эйдан обменялись быстрыми взглядами, прежде чем последовать за министром. Она отдельно бросила взгляд на Малфоя, который остался у двери. Он показался ей статуей, что теперь сохраняла невозмутимый вид, чтобы вокруг неё ни происходило. 

Драко едва заметно кивнул ей, давая намёк, что эта беседа будет происходить наедине. Ему туда вход был закрыт.

Смежная комната оказалась уютной гостиной, переделанной специально для делового обеда. У окна стоял небольшой круглый стол, уже накрытый для трёх персон.

Как только они заняли свои места, бесшумно появился домовой эльф, разливая ароматный чай. Двери захлопнулись, и лёгкие сжались от силы оглушающего заклинания, которое упало на комнату. 

— Как вам наш ирландский климат, — начал Уолш, поднимая чашку, — Надеюсь, дождь не слишком вас утомил?

— Ничего необычного, — спокойно отозвалась Гермиона, отмечая, как пальцы Уолша на мгновение замерли над чашкой. — В Лондоне сейчас не лучше.

— Да-да, конечно,— рассеянно кивнул он. — Эйдан, не передашь ли джем? Что касается вашего визита, мисс Грейнджер... Признаться, я немного удивлён. Мы ведь, кажется, уже обсуждали вопрос Северной Ирландии на собрании Конфедерации Магов? 

«Не переходите к теме, пока он сам её не поднимет». 

Очевидно, Министр не собирался ходить вокруг неё и сразу перешёл к вопросам, которые его интересовали. Он получил в руки джем, пока домовики приносили им полноценные блюда, и поднял на Гермиону взгляд. Дружелюбный, казалось бы, открытый достаточно, чтобы её обмануть, если бы не его холодные слова. 

— Мне показалось, я весьма конкретно обозначил свои требования вашему руководству в прошлый раз.

— Да, вы правы, — довольно ровно ответила она, — но, я думаю, вы понимаете, что ситуация несколько... усложнилась.

— Вот как?— Уолш поднял бровь, его взгляд на мгновение стал острым. — Неужели магглловские разборки привели вас сюда, в мой кабинет? Ваше назначение было скорым и весьма неоднозначным. 

Гермиона сделала глоток чая, чувствуя, как каждое слово в этом якобы непринуждённом разговоре пропитывается ядом лицемерия. Она холодно бросила на него взгляд и не побоялась изменить тон на осуждающий. 

— Слово «разборки» не уместно в контексте погибших людей, — она опустила чашку вниз, добавляя. — Ваших людей. 

Эйдан рядом с ней едва не уронил вилку, которую только взял в руки. 

Гермиона прямо взглянула на Министра Магии. Он бы понравился ей когда-то. Его лёгкость в общении внушала доверие любому, кто столкнулся с ней впервые. Но она уже не в первый раз прятала за простой беседой скрытые смыслы и умела их распознавать. 

— Вы правы, посол Грейнджер, безусловно, — добавил Флинн мягким тоном. 

— Неправильно подобранные слова, — Уолш кивнул в подтверждение. — Я прошу у вас за это прощения. 

Они не были подобраны неверно случайно. Все в комнате это знали, но предпочли смягчить настроение, пока оно не стало вспышкой для настоящего взрыва. Гермиона только медленно наклонила голову, принимая извинения без слов. 

— Моё руководство, — начала она, поднимая столовые приборы, — и я от его лица, очень надеемся на конструктивный диалог, Министр. Я приехала сюда, чтобы выслушать ваши требования и прийти к согласию касаемо территорий. 

— Наши требования остаются неизменными, — также твёрдо заметил Элайджа в ответ. — Северная Ирландия должна перейти под юрисдикцию Ирландской Республики. 

Грейнджер сдержала про себя очень усталый вздох. Ровно то, чего она и ожидала от Министра Магии — упрямство до самого конца. В возвращении территорий по многим причинам была выгода, но отношения, которые могли из-за этого рухнуть, стоили в разы дороже. 

— Я надеюсь, вы осознаете, что мы никоим образом не связаны с группой, подрывающей безопасность и покой жителей Лондона? — вопрос Уолша показался ей таким невинным. Мерлин, как бы ей хотелось в него верить. 

— Конечно, — Гермиона улыбнулась. — Имея такой доступ к открытому диалогу, правительство Ирландии никогда бы не стало использовать столь грубые методы. Поправьте меня, если я не права. 

Она взглянула ему прямо в глаза. 

— Мне нет смысла ставить вашу жизнь или жизнь Министерства в Лондоне под угрозу, — он пожал плечами, — а затем приглашать сюда. 

Разумеется, нет.

— Ровно то, о чём я и думала. 

Атмосфера в комнате до сих пор висела напряжённая, к еде толком никто не приступил. Гермиона подтянула к себе бокал, в котором, скорее всего, было вино. Лишь едва попробовав его на вкус, она медленно вернула бокал на стол. 

— Я всё же хотела бы назначить переговоры, — он уже практически открыл рот, чтобы возразить, но Грейнджер успела продолжить свою мысль раньше. — Давайте обсудим те условия, которые будут для вас приемлемыми. Если мы организуем переход территорий под вашу юрисдикцию, нужно сделать его комфортным в первую очередь для граждан. 

Уолш прищурился, едва заметно, пока рассматривал Гермиону. Она всё ещё не чувствовала себя в безопасности, ни физически, ни ментально. 

— Я испытываю к вам огромное уважение, как к политику и героине войны, мисс Грейнджер, — всё же сказал он, — поэтому я доверяю вам и вашим намерениям. 

— У меня нет цели принести нестабильность или упадок Ирландии, — Гермиона искренне попыталась заверить его в этом. — Однако, прежде, чем мы примем серьёзные меры, я должна убедиться, что мы исчерпали все способы удовлетворить потребности вашей страны. 

Элайджа медленно кивнул, витая в своих размышлениях ещё несколько секунд. Казалось, она способна его переубедить. Здесь, в комнате, смотря прямо ему в глаза. Где на него не было чужого влияния, внешнего давления. Лишь те, кто просил о мире между двумя странами.

— Эйдан, позже не посмотришь ли подходящие даты для первого раунда переговоров? — Уолш сдался, наклоняя голову в сторону главы Отдела. 

— Конечно, — Флинн моментально улыбнулся. 

— Мы уведомим вас, как только дата будет назначена. 

Гермиона позволила себе заметно расслабиться, но всё ещё сдержанно улыбнуться. Это была первая маленькая победа, далеко не выигранная война. 

— Спасибо за доверие, Министр Уолш. Я обещаю, что вы не разочаруетесь в этом решении. 

~*~

Драко сидел подле неё в машине почти без движения. Гермионе казалось, что он — статуя, не более того, краем глаза не было заметно как он дышал. Их вез домой водитель, имени которого она не знала. 

И она думала обо всём, что было произнесено в её разговоре с Эйданом, в разговоре с Министром, его оговорках, желаниях, поведении. 

Атмосфера в городе пусть и казалась обычной — горящие фонари, пробегающие мимо люди, переключающиеся сигналы светофоров — многое шло не так. Гермиона однажды уже оказывалась на стыке двух конфликтующих сторон, эта ситуация отличалась. Это было не единовременное разногласие, а многолетняя история соперничества и борьбы за независимость.

Первый раунд переговоров будет назначен как минимум через неделю, и до этого момента Грейнджер не мешало бы полностью продумать всю линию своего давления. В том числе расстановку каждой стороны, вопрос референдума, который будет поднят. И нужно было связаться с Министром. Её голова гудела, тишина оказалась как нельзя кстати, но её всё же пришлось нарушить. 

— Я хочу извиниться, — Гермиона повернулась к Малфою. — Ты не виноват в строгости условий, которые поставлены для моей безопасности. И я прошу прощения, что вспылила и повысила голос. 

На секунду ей показалось, что в ответ придёт лишь усмешка и фразочка «Золотая девочка умеет извиняться?». Но Драко повернул к ней голову и мгновение смотрел в её глаза. 

— Извинения приняты, Грейнджер, — какой-то камень упал с её души вместе с этими словами. Малфой дёрнул плечами. — Я понимаю, почему ты так реагируешь. Новые обстоятельства, и я явно не вхожу в число твоих любимых людей на земле. 

Она уверенно мотнула головой. 

— У меня нет предрассудков на твой счёт, на любого на твоём месте я накричала бы также. И была бы не права. 

— Но кричать на меня проще? — теперь он усмехнулся. Гермиона не смогла сдержать улыбку, опуская взгляд. 

— Немного. 

Ещё одно хрупкое перемирие, которое ей удалось установить сегодня. Дышать стало легче, и она позволила себе откинуться назад, пока не возвращаясь к остальным раздумьям. 

— Почему ты так спокойно к этому относишься? — вопрос прозвучал напряжённо, Гермиона вернула своё внимание к Драко, пока он уточнял. — К награде за твою голову, риску покушения. Неужели всё равно? 

Чтобы правильно сформулировать ответ понадобилось какое-то время, и оно уже образовало весьма некомфортную тишину в машине. 

— Кроу был прав, когда сказал, что в этом суть нашей работы. Этих угроз всегда хватало, они отличались между собой и иногда превращались в действия, а иногда — нет.

— Сейчас всё по-другому, — тут же возразил он. 

Гермионе было трудно не согласиться, особенно, когда тремор в руке иногда напоминал о себе, а жуткие картинки вспыхивали перед глазами. 

— Если каждый раз, выходя на улицу, я буду думать только о себе и своей безопасности, я забуду о том, что храню чью-то ещё, — они столкнулись взглядами. — Если ты, как аврор, будешь думать лишь о себе, разве ты сможешь кого-то защитить? 

— Нет.

— И я не смогу, — она кивнула, — я потеряю концентрацию на проблеме, ради которой мы приехали. Моя жизнь ничего не значит в контексте мирового порядка, я давно с этим смирилась. 

— Не думал, что смерть десяти ради спокойствия миллионов применима и к тебе, — он выглядел удивлённым, если не поражённым её словами. Его собственные стали тише, словно он боялся разрушить иллюзию, которую они здесь создали.

— Чем я, по-твоему, отличаюсь? — Гермиона довольно спокойно пожала плечами и наклонила голову набок. — Я ничем не лучше простых людей, которые могут пострадать. И, более того, я работаю и рискую ради них. Как и Кингсли, которого они выбрали представлять себя. 

Гермиона шла в политику с чётким осознанием всех этих границ и нюансов. Она никогда не рассматривала эту сферу, как возможность получить лёгкие деньги и славу, остаться на всю жизнь уважаемым человеком, который не сделал ничего хорошего. 

Она пыталась менять этот мир к лучшему там, где могла. Если её проект по помощи эльфам не приняли, она нашла другой способ предложить его правительствам других стран, а получив их одобрение, вывела его на уровень рассмотрения Кингсли. 

Если они не улучшили положение магглорожденных сразу после войны, Гермиона разговаривала с дипломатами и государствами разных стран, чтобы продвинуть идею равенства. Небольшими шагами, но уже значимыми в их мире. 

Она не отличалась от тех, кто работал в лавке в Косом Переулке, или преподавателей Хогвартса, или простых учеников, или служащих Министерства. Она лишь имела больше рычагов давления, благодаря своему статусу, и не использовать их во благо казалось преступлением. 

Гермиона боялась умереть. Но если бояться означало забыть о потребностях тех, за кого она боролась — ей было всё равно на собственную смерть. 

— Почему Кингсли просто не пойдёт на мировую и не передаст им Северную Ирландию? — Драко слегка нахмурился, похоже, действительно интересуясь вопросом, о котором спрашивал. Переключаясь от сложной моральной темы их выбора до куда более простой — практичной. 

— Это вызовет конфликт интересов волшебников с магглами. Территория Северной Ирландии по всем документам сейчас признаётся частью Соединённого Королевства, исторически сложилось именно так. По всем конвенциям волшебный мир обязан признавать те же границы, что магглы, — Гермиона на несколько секунд прикрыла глаза и качнула головой. — Если вдруг в магическом мире будет перестановка, это ударит по стабильности, которая есть сейчас. Это неопределённость, это проблемы с гражданством, это вообще многие многие нюансы, которые подкосят страну.

— Но Министр достаточно глуп, чтобы просить Англию об этом? — теперь он был больше раздражён, нежели заинтересован. 

— Всё не так просто, — Гермиона чуть поджала губы. — Как и за любым сильным политиком, за ним стоит определённая группа людей, и им нужен этот повод, чтобы начать войну. По словам Флинна, по крайней мере. 

— Но у тебя ведь есть план? 

— Есть, но его нужно отработать, а с людьми… всё всегда непредсказуемо. 

Машина остановилась у дверей дома.

Гермиона тихо выдохнула, усталость после такого дня сказывалась. Драко потянулся к ручке, чтобы открыть дверь, но в последнюю секунду обернулся. Уточнял, не нужна ли ей минута в тишине? 

Она спокойно дёрнула ручку со своей стороны и выскользнула из машины, захватив за собой портфель, затем направилась внутрь дома, будучи слишком уставшей для каких-либо ещё дел на сегодня. Солнце как раз уже скрывалось за горизонтом, и ей было необходимо минимум десять часов сна, чтобы включиться в эту сложную работу. 

У дверей в коридоре Малфой замер. 

— Грейнджер, — он окликнул её, и Гермиона остановилась. — Занимайся дипломатией. Мы сделаем всё, чтобы ты не пострадала. 

Она натянула улыбку, и, возможно, это выглядело чересчур искусственно. В душе разлилось непонятное тепло, которое было трудно объяснить. 

— Не пострадайте сами в процессе, — только бросила она, прежде чем открыть дверь. — Доброй ночи, Малфой. 

Комната встретила её идеальной чистотой, порядком и полным отсутствием лишних предметов. Лишь на столе стояла кружка с чаем и небольшой ужин с запиской.

Подумала, вы откажетесь от ужина в общем зале. У вас был тяжёлый день, постарайтесь отдохнуть.

Алисия. 

Гермиона сделала себе пометку в голове поблагодарить её утром за такую простую, но очень необходимую заботу. Она забросила кейс с документами на стул, наложила несколько стандартных заклинаний. 

За ними было не слышно и то, как Малфой по ту сторону говорил с аврорами. Она упала спиной на кровать и закрыла глаза, не в состоянии даже встать, чтобы принять душ перед сном.  

Завтра предстоял ещё один тяжёлый день, а затем ещё один, и ещё десятки таких.