Утро это было серое, угрюмое и холодное. Пробирающий до дрожи ветер хлопал ставнями домов и засыпал снегом редкие следы на промерзших дорожках. Рыхлые куски заледенелых сугробов падали с черепичных крыш прямо под окна местной администрации и иногда на головы невнимательных прохожих, неспешно проходящих мимо, тепло укутавшись в меховые шубы, шапки, перчатки или пальто.

Примерно так каждый год и выглядело зимнее утро на осеннем острове Заката.

В это время и познакомились Морской Отшельник и Вендиго.

      В кабинете было особенно уныло. Факт распахнутых настежь хлопковых штор не прибавлял даже капли света в рабочую обстановку мэра города с ее пылью и небрежно разбросанными по помещению вещами. Например, на грязной лакированной поверхности стола находились потрепанные серебряные перьевые ручки, залитые чернилами папки, сама чернильница и несколько смятых в шарики листков.

      Прямо напротив рабочего стола горел встроенный в каменную стену камин, покрытый многолетним налетом сажи. В его огне потрескивали несколько смятых бумажек, похожие на те, что находились на столе. Мер потихоньку подкидывал комки в камин, стараясь попасть прямо с рабочего кресла, даже не заботясь о том, чтобы убрать неудачные снаряды.

— «Белоус… Как же ты раздражаешь!» —

      На быстро сгораемой в огне бумаге можно разглядеть печать Йонко.

— «Как кость поперек горла.» —

Каждый год все повторяется вновь.

— «Строишь из себя такого правильного и прилежного пирата…» —

Каждый год новый контракт.

— «…а это смехотворно.» —

И море упущенных возможностей.

— «Ведь Йонко не может заслужить свое звание честным путем!» —

Ненавистный флаг над островом и морем.

      Эта унылая и удручающая атмосфера абсолютного раздражения не исчезла даже тогда, когда дверь скрипнула и в кабинет неспешно вошел высокий человек с натянутой банданой на голове. Взгляд темно-синих, почти черных глаз был спокоен, холоден и даже отстранен от окружающей серой обстановки. За ним зашел низкорослый юноша лет тринадцати от роду с серыми волосами, скрепленными металлическими кольцами в хвост.

      Острову, конечно, не привыкать к появлению пиратов, но это не было похоже на попытку захвата.

      Что сказать, тут даже сам мэр не знал о прибывших гостях. Пожилой мужчина, встав со своего рабочего места, отодвинул в сторону скомканные бумаги и со вскинутой вверх бровью поприветствовал вошедших. — Чем такой скромный старик может быть полезен молодым людям? — Он уклончиво поставил свою позицию ниже, чтобы посмотреть на реакцию своих гостей, заранее оценив намерения.

— Полно Вам, Морской Отшельник, — улыбается капитан, когда двери наконец закрываются, оставив главу города наедине с пятью пиратами. — Мы пришли просто поговорить. —

— Поговорить, значит. — Мер спокойно переводит взгляд на побелевшее из-за инея окно, замечая мелькающие в ней тени случайных прохожих. — Тогда как я могу к Вам обращаться? — с легкой усмешкой спрашивает он, даже если во взгляде читалась насмешка.

      Пираты, что с них взять.

      Тут, среди прибывших, только явный капитан мог похвастаться достаточной мощью своего тела и уверенностью голоса, ибо остальные выглядели как дети или полные мужчинки лет сорока.

      Что это за команда переговоров такая — Морской Отшельник понять не мог.

— Вендиго, — коротко проговорил мужчина в бандане, отодвигая один из свободных стульев, пока старик хмуро оглядел собравшуюся команду еще раз.

— Наслышан, наслышан, — удрученно качает головой старик, садясь обратно в кожаное кресло, сложив костлявые пальцы в замок на грязном лакированном столе. — И что именно привело ко мне одного из самых жестоких пиратов последних пяти лет? —

      Молодой человек без разрешения сел напротив рабочего стола, усадив на соседнее сидение младшего брата, пока сопровождающие, как гаргульи, нависли по бокам от них. Вендиго всегда брал на встречи младшего, чтобы показать, что именно он делает и как работает с людьми. На какие уязвимые точки следует надавить, а может и как их найти, чтобы заставить человека делать то, что будет удобно. А может, наоборот, необходимо предложить выгодное сотрудничество, как сейчас, чтобы избежать лишних споров и сопротивления?

      Не все люди глупы.

      Многие знали Морского Отшельника.

      Многие.

      Знатная фигура, что должна достаться в руки будущего Йонко, каким видел Вендиго своего младшего брата, а не остаться в заложниках старого Ньюгейта.

— У меня к Вам одно маленькое предложение. — спокойно улыбнулся капитан, закидывая локоть на спинку стула. Голос его низкий, с малой ноткой хрипотцы, что имелась у всех дальноплавателей из-за бушующих ветров.

      Мер вскидывает бровь, но, кажется, он начинает постепенно догадываться, в чем, собственно, дело и к чему ведет капитан пиратов. — Я Вас внимательно слушаю. — Губы расплылись в какой-то жуткой, нечеловеческой ухмылке.

      Уже через час они спокойно пили вино из одной бутылки, разливая на пятерых человек. Ибо младшему нельзя.

— Во всем виноват чертов Белоус, — проговорил старик, игнорируя доносящиеся болезненные крики с первого этажа. — Нет, Вы только представьте, Вендиго-сан, он запретил мне заниматься контрабандой оружия и пороха! Будто не знает, что на этом мой город и жил! — Отшельник вскидывает в возмущении руками. — Вы только выйдите на улицу, — В следующую секунду показывает на окно. — тут везде одни и те же лавки. Нет разницы, где именно и у кого я добывал, а может и незаконно забирал металл! — Хлопает на эмоциях рукой по столу.

— С Большой Мамочкой хотя бы договориться и работать можно, а Ньюгейт действительно человек чрезвычайно консервативных взглядов, — кивает Вендиго, протягивая руку, чтобы клацнуть бокалами.

      На первом этаже раздался оглушительный грохот, отчего картина в кабинете рухнула на пол.

— Как приятно наконец поговорить с человеком, что знает толк в бизнесе, Вендиго-сан! —

— И я того же мнения, Отшельник! —

      Политический переворот прошел абсолютно незаметно для местных граждан острова Заката.

***

— У нас на корабле один из самых опаснейших людей Гранд Лайн. — констатировал факт Харута, захлопнув крышечку миниатюрного браслета со спрятанным черным ден-ден муши. Специальное устройство для прослушивания некоторых разговоров.

      Сам комдив еле успел прибежать на корабль после сообщения о том, что Белый Ублюдок был доставлен отцу, притом еще и попросил позвонить кому-то с «Моби Дика». Было необходимо в кратчайшие сроки правильно настроить подслушивающую улитку, поэтому повели белобрысого окольными путями. — Вы хоть осознаете, кем именно он является? —

      Обратился он к братьям, что сейчас в большинстве своего состава собрались в комнате Ояджи.

— Есть такое… — тихо и недовольно бурчит Джоз, скрестив свои мощные руки на не менее крепкой груди. — …Его прозвали сильнейшим? — Непринужденно пожимает плечами, ведь подобное звание его с братьями не пугало. Они часто встречали тех самых «сильнейших», и таковыми они становились лишь под опекой Ояджи.

— Нет, Джоз. — низкорослый парень полностью развернулся лицом к брату, качнувшись на табуретке. — Белый Ублюдок — сильнейший охотник на пиратов во всем Гранд Лайн, включая Новый мир. — Серьезно проговорил он, указательным пальцем показывая на правую от себя стенку. Где-то там сейчас и находился их «гость». — По слухам, его не могли завербовать даже самые именитые пираты нашего времени. — Хмыкает. — Да что там, у этого парня были серьезные терки с Мафией Большой мамочки, и он выжил! Джоз, он просто выжил! — Он разводит руками в стороны. — Это равносильно появлению правой руки Йонко! —

      Конечно, Харута всегда имел… более заостренное чувство тревоги за близких людей из-за отведенной ему роли. Ведь именно на его плечи возложили роль главного сборщика информации со всего Нового мира. И он, впитывая как губка самые ужасные новости о жестокости и несправедливости мира пиратов, в большинстве своем выходил из собственного кабинета с лицом мученика.

      Мечник больше всех знает, на что именно способны подобные ему. Поэтому в его глазах Белоус… Нет, Ояджи был каким-то немыслимым исключением из правил. Самым благородным человеком, занимающим пост Сильнейшего, присвоенный без капли хитрости и обмана.

      Действительно.

      Исключение из правил пиратства, за чьей спиной шепчутся завистливые помойные крысы.

      Где-то в углу притих связанный молодой человек с бледно-серым оттенком волос и черными глубокими глазами. Гребаный-любименький-сынок-отца-работорговца. Упомянутый, кстати, сейчас как раз находился рядом с ним, облокачиваясь на огромную тумбочку в попытках перевести дыхание.

      Обоим, сказать честно, на самом деле очень страшно слушать и воспринимать подобную информацию, ибо очень часто за ее знание попросту убивали.

— Он, по слухам, вырезал всю семью Синего Черепа. — вставил свои пять копеек один из братьев.

— Того еще безумного пиромана, прошу заметить. По найму правительства, если что, — констатировал факт Ракуе, изредка поглаживая мозолистым большим пальцем свое ожившее оружие.

— Но и правительственной шавкой его назвать сложно. — покачал головой Намур, тяжело вдохнув через широко раскрытые ноздри. — Слишком его в кругах Правительства не любят. Нестабильный. Подобным сложно управлять. —

— О, да. — кивают остальные. — Управлять они ой как любят, а работать сами не хотят! —

— Если он и был бы в состоянии убить Висту, — тема, как и атмосфера в помещении, мгновенно изменилась. Макро сложил написанный помощником лист, где подробно указаны действия Белого Ублюдка в ту ночь. — То наш брат так просто бы не дался. Да и не оставил бы этого парня без ответных пары порезов. Как минимум. — Хмыкает. — А этот живехонький. —

— И то верно… —

      Марко еще пару раз сложил бледно-желтую бумагу, кинув на стол, и прошел в сторону того самого угла, где находилось семейство Морских Отшельников. — Думаю, нам стоит теперь выслушать вашу версию, верно?

      Отец и сын как-то характерно побледнели, ибо глаза Феникса горели праведным огнем лютого гнева.

. . .

— Чё надо? — голос мужчины на той стороне «провода» низкий и грубый. — Ты ведь закончил с капитаном и попросил очередной, мать твою, выходной. Чё тебе еще потребовалось в этой жизни? —

— Не «чёкайте», шеф! — беловолосый нагло хмыкает. — Я просто хотел узнать у вас, где находится оставшаяся команда и младший брат Вендиго. — Закинув ногу на ногу, парень поднимает чашку с жидкостью за ручку, элегантно, точно леди, отодвинув мизинчик.

— Это еще зачем? — возмутился собеседник.

— Мне кажется, что они могут доставить некоторые неприятности? — Генма отхлебнул содержимое напитка, медленно и непринужденно полоща полость рта.

      Сначала на том конце было тихо. Даже слишком долго, отчего возникло ощущение скорейшего отказа, нежели положительного ответа, пока не раздался громкий звук шагов. — Подождешь немного, и смогу найти. Буквально час назад слышал о них. — Видимо, неизвестный, так же, как и Харута, являлся аналитиком Охотников за пиратами, информируя их о передвижении различных преступников.

— Ага, — произносит Генма, отхлебнув еще кофе. — Жду, шеф. —

      Правда, что-то ему подсказывает, что, даже предоставив команде Йонко нужную информацию, быстро он отсюда не уйдет.

      Его оставили в тишине примерно секунд на тридцать, за которые охотник успел помотать в воздухе ногами, осмотреться в помещении еще раз и сделать глоток крепкого кофе с алкоголем, не жалея собственную сердечно-сосудистую систему.

— По недавним данным, — неожиданно снова заговорила улитка, — они на достаточно потрепанном корабле, — значит, капитан был еще и за навигатора, — были замечены в бухте острова ФС-88-0. — начальство произнесло код острова, основываясь на проверенной схеме шифрования более ста вариаций прохождения Гранд Лайна. В ней к каждому пути присваивается буква, номер острова и его категория сложности.

      И вот он — ФС-88-0 — самый известный остров пиратов — ЛивенДэн-Дии.

      Нулевой.

      Опаснейший из возможных.

      Генма аж ровно сел на стуле, перестав качаться, и полностью сосредоточился на данном разговоре. — Они серьезно? Буквально, сердце пиратов Нового мира? — Вскинул он свободную руку с чашкой. — Они там совсем решили с катушек съехать? —

— Вообще без понятия, — кашлянул шеф. — Может, у Вендиго были какие-то связи, чтобы команда могла найти путь отступления в случае его смерти? —

      Генма цокает, закатывая глаза на озвученную реплику. Конечно, капитаны, что так трепетно относятся к собственной команде, повсеместно тут и там шастают, буквально на каждом шагу.

      Таких вообще не существует.

— Ага, конечно, — охотник посильнее стискивает зубы. Звучит смешно. — Ладно, — он выдыхает. — Спасибо за наводку. Я со всем разберусь. — Он хочет повесить трубку, отпив еще глоток, но вовремя кое-что вспомнил. — А где сейчас остальные малыши-глупышки? —

— Там же. — смеется собеседник. — Только по разным делам. Но там же. —

— О черт. —

      Харута, видите ли, знал практически всё: о большинстве планов Дозора, о системе шифрования координат Большой мамочки, о малых людях революционной армии и пары-тройки интересных новостей других кораблей просто из-за того, что имеет прослушивающую улитку. Редкую, очень дорогую, но, черт бы побрал, чрезвычайно полезную. Настолько, что Ояджи знал о многих вещах заранее, рассчитывая следующие шаги и действия команды.

      Но, простите, подобную кодировку он слышит впервые.

      Да, охотников за головами ему не приходилось раньше прослушивать. В прошлом это были чрезвычайно малоинтересные и скучные личности. Эдакие «санитары моря». Очередная преграда для новичков, а при должном усердии — преодолимое препятствие. Более сильные представители профессии, тренируясь на «мальках» и молодняке, становились мастерами своего дела, переходя либо в правительство на низкие посты, либо под крыло стабильного, сильного, прославленного капитана.

      Примерно так и было до формирования пятерки сильнейших, где Белый Ублюдок — первый из них. О нём писали в газетах, о его кровожадности и силе ходили жуткие слухи во всех пивнушках Гранд Лайна, а низкостатусные пираты сейчас разбегаются только при виде «белых волос».

      По факту это оказался какой-то молокосос с пофигистичным выражением лица и жутким перегаром.

      Харута со вздохом взял чернильную ручку, быстрыми движениями выводя услышанный код на чистом уголке свежей газеты.

      Ему еще предстоит разобраться с этим.

      Генма опускает трубку на место, и ден-ден муши моментально закрыла глаза, погрузившись в сон. Старая, видимо. Развернувшись, он последним глотком допил кофе, ощущая, как жжет горло. — Если вам интересно, — выдыхает, — я знаю, где сейчас оставшаяся команда Вендиго. — Смотрит он на старого пирата абсолютно равнодушным взглядом ярко-серых глаз.

      Бленхейм как-то изумленно приподнял правую бровь, будто анализируя не только его предложение, но и поведение. Братья заранее его предупредили о максимальной осторожности. — И где же? —

— ЛивенДэн в Дии. — констатирует факт Генма, повесив кружку на мизинчик пальца правой руки, начиная раскачивать. — Дии — город на острове ЛивенДэн. Чаще их, для упрощения, просто объединяют в одно слово. —

— Это я в курсе, — грозно хмыкает мужчина. — не учи ученого, щенок. — Бленхейм громко гаркнул, но на Ублюдка это не произвело никакого впечатления. — Значит плывем туда… —

— Ну вы плывите конечно! — беловолосый улыбчиво махнул рукой.

— А ты с нами. —

— Не прокатило… —

      Когда они наконец вышли на палубу, уже надвигался вечер. Облака и небо характерно окрасились в ярко-красные цвета, нечетко, но красиво отражаясь в морской воде и плавно переходя к пурпурному или фиолетовому оттенкам.

      Внизу отчётливо слышен шум небольших волн, монотонно бьющихся о корабль, и громкие вскрики чаек над парусами. Солёный морской воздух приятно обдувал лицо, растрепывая волосы, будто освежая кожу. Генма сам себе слабо улыбнулся, сняв кепи и отряхнув несколькими резкими движениями от кажущейся пыли головной убор. Нет, серьёзно, в том кабинете её полно.

       Живот почему-то именно в этот момент требовательно зазвучал, напоминая, что в нем из еды с утра бывали лишь вода, вино и кофе. Да и нужда придавила, отчего лицо охотника чутка побледнело.

      Старший пират, стоявший чуть дальше, вообще не подал виду, что что-то услышал, предпочтя в это время отправить одного из своих пойманных мимоходом подопечных к капитану, дабы передать очень важную информацию и уточнить кое-какие дальнейшие действия.

— О, — Генме и Бленхейму в какой-то момент положили руки на плечи, с силой хлопнув, да так, что тела их как-то инстинктивно дёрнулись, моментально выпрямив сутулые спины.

      Если профессиональные убийцы в таких ситуациях и доставали ножи, чтобы убить, то более умные люди лишь оборачивались, чтобы сначала узнать, кого бить.

— Татч, — крикнул Бленхейм. — когда-нибудь я тебе повешу колокольчик на шею, клянусь! — Он сразу скидывает его руку.

— Очень жду, дружище, очень жду. — смеётся мужчина, махнув свободной рукой по направлению лестницы в камбуз. — Ай-да есть! — Он абсолютно нагло хватает под локоть сначала Генму, чем вызвал у него приступ шока, а затем и брата, заставляя обоих идти за ним в указанном направлении.

      Даже если кто-то против.

— «Они какие-то ненормальные!..» —

      Как только они спустились вниз по направлению к камбузу, Генма, не обращая внимания на громкие переговоры между коком и «надзорщиком», смог быстро определить, где именно находятся санузлы. Ибо прожил на кораблях немало времени и достаточно быстро ориентировался в нужных деталях.

      Прямо в одной из кабинок желудок скрутило в ужасном спазме. Неуверенно оперевшись на дверцу спиной, он как-то рефлекторно сжал одной рукой рубашку с поясом в области желудка, да так, что ткань растянулась, а второй — собственное горло. Выбритый затылок покрылся холодным потом, а в висках било барабанной дробью. Дыхание стало такое прерывистое и поверхностное, что казалось, он сейчас прямо здесь и сдохнет.

      Как и ожидалось, вырвало его горькой желчью.

      Так херово уже давно не было.

      Знал же, что давно допился до пика своего физического и ментального здоровья.

— Твою мать, еще же не пожрал. — он стер слюну с губ, выплюнув скопившийся противный слизистый осадок. — Сука. —

Опять вырвало.

      Вышел он лишь через время, шатающейся походкой и с каким-то землистым цветом кожи, все еще крепко сжимая ткань в районе впалого живота и облокачиваясь плечом о дверной косяк. Знал же прекрасно, что абсолютно не захочется сейчас есть, но нужно себя заставить. Даже через силу. Иначе совсем загнется, как тогда, два года назад. Тут и без этого проблем достаточно.

      И Генма абсолютно не ожидал встретить прямо за первым поворотом того самого кока с коком.

— Отходнячки? — смеется мужчина, дружелюбно улыбнувшись и сложив руки на груди. — Идем, у меня хорошенький отвар есть! — хмыкает. — Он кого хочешь на ноги поставить. Да и очищает, что мама не горюй. — Татч указал большим пальцем, подняв руку, на вторую дверь по коридору — камбуз.

      Почему-то в этих словах его очень сильно смутило слово «очищает».

      Он вообще выживет?

— Неужели, в отличие от своих дружков, — охотник особенно грубо выделил последнее слово, с недоверием прищурившись на повара. — ты не считаешь меня убийцей этого вашего Висты? —

— Ну, во-первых, не «дружков», — Татч делает маленький шаг в его сторону, что почему-то, как кажется, не сулит ничего хорошего. Генма не шелохнулся, но воспринял это как прямой вызов. Охотник мог с точностью сказать, что хоть лицо кока и было сейчас улыбчивое, но выглядел он так, будто собирается пырнуть его ножом в эту же секунду. — а моих братьев. Во-вторых, не этого вашего, — Уже произносит сквозь плотно стиснутые зубы, наклонив голову вниз из-за разницы между ними в росте. — а «Цветущий клинок» Виста. В-третьих, мне кажется, — Шумно выдыхает Татч, полностью выпрямившись в спине. Его давящая аура буквально исчезла. — что это был не ты. — Пожимает плечами. — Был бы ты, у тебя какой-нибудь конечности точно не было. —

      Генма молчит.

       Он точно не ожидал такой причины веры в его невиновность.

      Ну да ладно.

— Так пожрать есть че? — невозмутимо спрашивает он, проигнорировав все предыдущие реплики.

      Татч смеется, хлопая охотника на пиратов по спине. — Тебе бы лучше супчика! Нет, честно, ты белее скатерти. Сколько ты дней пил? —

— Лучше не спрашивайте… —

      Это было всё то же помещение, где его раньше держали для допроса. Просто людей в данный момент было явно побольше, и большинство с явным подозрением косились в сторону Генмы. Усадили, кстати, его практически за тот же стол, что в обед. Тут также пахло тестом, хлебом, жареным мясом и кофе.

— Очень вкусно. — тихо проговаривает охотник. Он с благодарностью принял тарелку горячего супа с крупными кусочками моркови с картошкой в глубокой деревянной миске. И, черт возьми, он мог поклясться, это было одно из лучших свежеприготовленных блюд в его жизни. Это то, когда всю более-менее осознанную жизнь ел лишь в посредственных заведениях из-за нехватки денег, покупая всё готовое. В состоянии он был сделать только плохо сваренный рис с яйцом, из-за чего приходилось подливать кипяток прямо в миску.

      На сказанное повар лишь снисходительно хмыкает. — «А он быстро прикармливается!» — тепло улыбается Татч, прекрасно видя то самое состояние: «Я впервые попробовал настоящую домашнюю еду». Примерно это же проходили все, кто только-только попадал на Моби Дик. У большинства завербованных команд коки готовили абсолютно машинально, стараясь сделать всё быстрее. Естественно, взяв линейку в руки для особо заученных пальцев, Татч с братьями по ножу приступали к переучиванию.

      Осознанная готовка не только быстрее, но и оставляет гораздо меньше «мусора».

— Сколько я вам должен? —

— Че? —

— Денег. За еду. —

      Татч приподнимает бровь, абсолютно не понимая, что за ерунду он только что сморозил.

      Дверь камбуза открывается с резким, громким хлопком. Харута быстро заходит, мгновенно сверля гостя недовольным взглядом. — Ояджи с Марко обозначили курс на остров Пиратского Сердца. — Как же ему хотелось сейчас спросить Белого ублюдка за кодовую систему, но понимал, что не может. — Завтра утром уже будем там. —

— «Я тут останусь…» — промелькнуло в голове охотника. — «О черт!» —

***

      ЛивенДэн Дии — остров весьма своеобразный. Это то место, в которое обычному гражданскому человеку или разбойнику ни за что не попасть. Это город высокоуровневых пиратов, которым руководит одна пожилая, но крайне многоуважаемая дама — Пагад.

      К сожалению, даже покинуть остров без ее разрешения является проблематичной задачей.

      Что уж говорить о том, чтобы причалить к берегу.

— Обстрел! — кто-то громко крикнул с палубы. — Ложись! -

      Первые выстрелы с линии берега ощущались как нечто ненормальное. Кто в здравом уме захочет добровольно стрелять по йонко? Еще и в сильнейшего человека на Гранд Лайн.

      Покажите им этих ненормальных!

— Как и ожидалось. — Генма лениво вышел на палубу, несмотря даже на прямую смертельную опасность, смотря на то, как все суетятся, а один даже побежал в трюм, видимо, чтобы позвать самого Белоуса. Его бесчувственный взгляд пал на избитого мэра острова Заката и его еще целого сынка с мелким синяком на лбу, сидящих около нескольких бочек, оставленных кем-то.

      Это он не про бочки.

— Хорошая погодка, да? — ехидно съязвил он, став прямо напротив них. — Смотрю, отдыхаете? -

      Несколько дальнобойных пуль врезались в деревянные доски прямо над их головами.

— Невеселые вы что-т. — резкий свист, и Гена делает маленький шаг вперед, захрипев от саднящей боли вошедшего свинца в его затылок. Сын мэра — Джордж, в шоке выпучил глаза, поджимая ноги под себя. Он бы и закричал от накатываемого ужаса, если бы у него вообще была сила духа открыть рот.

— Гребаные суки. — Генма наклонил голову, выплюнув на раскрытую ладонь свинцовую пулю, покрытую стеклянной пылью. — Прикончу нахер. — Шипит он сквозь крепко стиснутые зубы, резко разворачиваясь к берегу, крепко сжимая в руках пулю до побелевших костяшек.

      Замах. Свинцовый материал в его руке начал покрываться слоистыми, смертоносными наростами стекла, придавая форму вытянутого заостренного снаряда. Отодвинув назад правую ногу, с силой упираясь в доски каблуком кожаного сапога, Генма сделал бросок с такой силой, что оружие со свистом разрезало воздух, устремляясь в небо.

— Твари. — произнес он, отряхивая собственные руки.

      Снаряд взорвался на высоте восьми или десяти метров, врезаясь острыми кусками стекла в головы, спину и конечности противников, заставляя кричать от невыносимой агонии или сразу падать замертво.

— Скоты. —

— Видимо, ты оценишь пулю в своей голове лишь тогда, когда она будет заряжена волей, да? — Третий по силе охотник за головами — Нинген, облаченный в черный шлем, скрывающий лицо и мантию, приставил пистолет к виску беловолосого с характерным щелчком. — Ну привет, Ублюдок. —

Знаете, пробраться на корабль во время такой суматохи на самом деле проще простого.