Мой доспех, как и меч, самой лучшей ковки,
не найти мне соперника по сноровке
и отваге, я в царстве знаком любому —
самый верный из рыцарей короля.
Есть чудовище где-то в лесах дремучих,
что деревни пожарами страшно мучит
и наносит собою урон огромный.
И нет силы с ним справиться, говорят.
Этот вызов по мне, я берусь за дело,
и ведет меня к монстру не только смелость,
но еще гнев, бурлящий там, в зареберье,
ярость, что застилает мои глаза.
И я знаю, что справлюсь, и череп гада
станет кубком для вин и моей наградой.
Да простит мне Всевышний, что лицемерю,
но ведь он меня создал подобным сам.
Я смотрю на чудовище, изгнав жалость.
И он знает и сам, что ему осталось
меньше мига на жизнь, но теряет время,
рычит что-то в лицо мне, и страшен рык.
И при виде алеющей его раны
глаза только на миг, но желтее станут.
Я и это удачно от прочих скрою,
и тот факт, что я понял родной язык.