Каждый раз он пытался удивить её по-новому. И всегда, ну вот всегда получалось!
Даже в прошлом году, когда Рон уже чуть ли не столкнулся с кризисом идей, в последний момент его посетило вдохновение.
— С другой стороны, — рассуждал он вслух, — я ведь могу признать, что Гермиона была права: хорошие сюрпризы нужно готовить заранее. Чем не сюрприз, ха?
Живоглот красноречиво заметил:
— Мяу.
Рон зло куснул яблоко, прожевал кусочек и воскликнул:
— Ну тогда сам предлагай, раз такой умный!
И Живоглот предложил.
— Мяу.
А потом вскинул заднюю лапу, склонился мордой к своим бубенцам и…
— Ну, такой сюрприз точно надо готовить заранее, — прокомментировал Рон. — Но на будущее запомню. Спасибо, приятель!
Наверное, он слишком много думает.
Не умеешь, как говорится, не берись. Просто плыви по течению, решение само тебя найдет.
Во дворе раздался хлопок аппарации.
Рон поежился и застонал. Неужели Гермиона вернулась раньше?
Мордредов желтопузик!
Решение! Найдись! Пожалуйста!
Но в голову ничего не шло. Вообще, совсем-совсем.
Рон уничтожил огрызок, уныло доплелся до входной двери, открыл и… увидел нечто прекрасное.
— Гдгрмона? — произнесло прекрасное, устало привалившись к деревянной колонне.
Губы сами собой расплылись в улыбке.
Вот оно. Вдохновение.
* * *
— Это. Что.
— Дорогая, у этого «что» есть имя! — фыркнул Рон. — И чувства!
Крам шумно выдохнул и сложил руки на груди.
— Я не хотел мешать, — буркнул он, опустив взгляд. — Я уйду.
К моменту, когда Гермиона вернулась, Рон успел привести Крама в чувство и состояние стояния, хотя пока и не того стояния, которым хотелось бы завершить вечер.
Именно этим Рон с Крамом и поделился, когда увидел, что эффект алкоголя сошел, а эффект ахуя пришел.
— Виктор, — медленно произнесла Гермиона, — что он тебе наплел?
Крам громко сглотнул. Поднял взгляд и посмотрел на Гермиону совершенно несчастными затравленными глазами.
— Многое, — выдавил он.
Рон цокнул и закатил глаза.
— Ой, да всего-то позы прикинул! — возмутился он, всплеснув руками. — Можно подумать, у вас там в раздевалках игроки и болельщицы только переодеваются!
Крам опять уставился в пол.
— Ну… да.
Рон заморгал, переглянулся с Гермионой, а потом снова посмотрел на Крама.
— Так это что же… вы там в своем профессиональном квиддиче реально только тренируетесь?
— Ро-о-он! — недовольно простонала Гермиона и приблизилась к ним. — Виктор, прости, пожалуйста, Рон просто…
— Я согласен, — перебил ее Крам. — Если и ты хочешь.
Гермиона так и застыла с открытым ртом, а потом медленно повернулась к Рону.
— О, ты не знала? Я бываю очень убедительным! — усмехнулся Рон, а потом поднял руки вверх и объявил: — Сюрпри-и-из!
— Да уж, — севшим голосом отозвалась Гермиона. — Сюрприз…
* * *
Они оба вели себя так, словно их сейчас казнят.
Гермиона — прямая, как доска, совершенно неповоротливая и деревянная.
Крам — сутулый и молчаливый, весь в своих мыслях, темные глаза смотрят в пол.
Рон переглянулся с Живоглотом. И кот подсказал ему кое-что важное:
— Мяу.
— Ты прав, — одними губами произнес Рон, а потом повернулся к этим двум и сказал: — Мяу.
Гермиона нервно прыснула, а Крам поднял свои мохнатые брови.
— Ну во-от, вы хоть расслабились! — протянул Рон и довольно потер ладони друг об друга. — Серьезно! Можно подумать, тут мир прям рухнет, если что-то пойдет не так!
— Я, скорее, боюсь, что все пойдет так, — объяснила Гермиона, — а обратно уже не откатишь.
— А ты? — спросил Рон, повернувшись к Краму.
Тот лишь пожал плечами.
— А я вот ничего не боюсь! — торжественно объявил Рон. — Кроме пауков. И замкнутых пространств. И провалов. И осуждения. И мантикор. И публичных выступлений. И…
— Мы поняли, Рон, — вздохнула Гермиона. — Но согласись, все равно немного нервно…
Рон встал со своего кресла, подошел к Краму и Гермионе, просочился в узенькое пространство между ними.
Этот чертов диван рассчитан для того, чтобы на нем сидело всего два с половиной человека.
Рон приобнял обоих за плечи и притянул к себе.
— Вот что вы сразу о плохом думаете? — спросил он. — Всегда же можно остановиться.
Гермиона прикусила губу, стрельнула глазами в Крама, а тот, почувствовав на себе ее взгляд, нерешительно посмотрел на нее и вопросительно поднял брови.
Гермиона порозовела, на ее щеках выступили ямочки.
Рон не удержался и запустил пальцы в ее волосы, поправил одну торчащую прядку, заправил ей за ухо. Потом повернулся к Краму, положил руку на его плечо. Твердое, сильное, крепкое…
— Рон…
— Я это вслух сказал? — спросил он, не в силах прекратить жамкать плечо.
Крам сидел с таким лицом, словно он Крам. В смысле, вообще непонятно, что там в этой бритой башке…
— Прости, Виктор, — вздохнула Гермиона, — он у меня дурачок.
— Я у нее дурачок, — подтвердил Рон.
— Заметил, — сухо отозвался Крам. — Устраивает.
Рон поднял брови, но решил никак не комментировать такую немногословную прямолинейность. Возможно, Краму просто было сложно подбирать слова на неродном языке.
Ну или вот он такой.
И это… заводит.
— Ро-он!..
— Я это вслух сказал? — ахнул он.
И вот наконец-то на лице Крама проступили эмоции! Темные глаза сощурились, а губы чуть-чуть дрогнули, готовые расплыться в широкой улыбке, но все-таки не дали ей проступить слишком уж очевидно.
Ну, ничего! Над этим он еще сегодня поработает!..
— Рон?
— Говорю, что думаю, женщина! — возмутился Рон, повернувшись к ней.
— Ой, а ты думаешь?
— Ох, злю-юка! — восхищенно протянул он и хихикнул.
— Вы милые, — подал голос Крам.
Рон резко развернулся и понял, что… устал уже крутиться туда-сюда.
— А может, сразу в кровать? — предложил он. — Или это интервенция, чтобы я почаще разминал шею?
Гермиона фыркнула и покачала головой.
А Крам вдруг зашевелился. Он положил руку Рону на шею, надавил на верхний позвонок, помассировал, и одним своим пронзительным взглядом припечатал какое-либо желание дурачиться и ехидничать.
— Это… сильно, — хриплым голосом произнес Рон, прикрыв от удовольствия глаза. — И мощно.
Он почувствовал, как Гермиона прижалась к нему слева, клюнула в уголок рта. Рон чмокнул ее в ответ. А справа Крам, и он повел ладонью вниз, по спине Рона, очень так уверенно повел, пока не дошел до поясницы.
Рон открыл глаза и увидел, как Гермиона смотрит на Виктора, а он на нее. Ее губы приоткрылись и увлажнились, а он тяжело сглотнул и сжал челюсть, как будто бы с трудом уже себя сдерживал от чего-то.
Рон знал, от чего, но был рад получить подтверждение.
Ладно, несколько подтверждений за эту ночь…
* * *
В следующем году нужно будет особенно заморочиться с сюрпризом. Это Рон уже точно не переплюнет. Но, с другой стороны, ему уже и не надо будет ломать голову в одиночку…