...

Сайно вздыхает, откидывая голову назад, устало упираясь затылком в спинку рабочего стула.

Шум, громкие восклицания и весёлый смех его матр вокруг, — и ещё зелёных новичков, и уже заматеревших вояк, — давят на виски, отдаются набатом в голове и он медленно выдыхает, оглядываясь в поисках Аарава — Сайно больше не может здесь находиться, но оставлять пьяных, потенциально опасных для мирного населения коллег, за которых потом придётся нести ответственность перед судом, совершенно не хочется.

Не то чтобы он не любит своих матр и их временами сумасбродные, лишённые всякой рациональности, идеи.

И не то чтобы ему не нравятся корпоративные вечеринки, на одной из которых он сейчас и пытается спрятаться и исчезнуть в глубоком мраке вечера.

Он просто совершенно не отдыхал последние два дня. Дело не было сложным... но учёный, за которым он шёл по крайне немногочисленным следам, был чрезмерно упёртым и хорошо знал тайные лесные тропы.

Это долгое путешествие в сочетании лишь с парой-тройкой часов сна, которые он мог урвать по ночам, прячась на высоких деревьях адхигамы как от клыков и когтей лесных зверей, так и периодических ливней, окружающих чащу Апам, оставило его сбитым с толку и раздражённым.

И очень сонным.

Аарав машет ему рукой, когда Сайно замечает его слева от себя, и кивнув в ответ, безмолвно передавая ответственность за этот балаган своему заместителю, встаёт со стула, направляясь в самый дальний и тёмный угол большого зала собраний с накрытым фуршетным столом и случайно расставленными жёсткими академическими стульями.

Аль-Хайтам сидит, развалившись, на одной из немногочисленных тахт, кажется, наслаждаясь относительной тишиной, будучи в стороне от праздника, и даже не открывает глаз, когда Сайно плюхается рядом, наваливаясь на его бок всем телом.

Только поднимает руку, обхватывая Сайно за талию, и склоняет голову вниз, упираясь щекой в его волосы. Сайно глубоко вздыхает, постепенно расслабляясь в знакомых, родных уже объятиях и привычном древесном запахе, окружающем Аль-Хайтама постоянно.

Несмотря на разговоры и заигравшую музыку на фоне, Сайно тепло и почти спокойно, и он сильнее прислоняется к телу Аль-Хайтама, тоже закрывая уставшие, наливающиеся тяжестью глаза, и опуская голову на его плечо.

Хорошо.

Вот так — очень хорошо.

И хотя по его ушам и обострённому слуху немилосердно бьёт несоответствие лиричной мелодии одинокой гитары в зале и тяжёлых, хоть и приглушённых, басов из наушников Аль-Хайтама, Сайно чувствует себя удивительно комфортным, расслабленным и довольным.

Возможно, он даже сможет немного поспать.