Гермиона приходила в себя медленно, очень медленно. Словно из-под толщи воды она слышала чьи-то голоса, нервно о чем-то спорящие. Кажется, это были Рон и Гарри. Очень злой Гарри.
— Опять, Рон?! Как ты мог? — Устало спросил он у друга.
— Дружище, ты не понимаешь! Она таакаая…
Атмосфера в комнате накалялась с каждым словом все больше и больше. Воздух уже можно было резать ножом. Гермиона, не желая никого видеть, решила имитировать обморок и под шумок аппарировать. Она прекрасно поняла, что для Гарри измена Рона не стала новостью. Друг, ради которого она рисковала жизнью, предал ее. В голове мелькнула мысль: а было ли в моей жизни хоть что-то настоящее??? Гермиона быстро отогнала ее, здраво рассудив, что для самобичевания у нее впереди будет вся жизнь, а сейчас нужно покинуть этот дом.
Действительно, как??? Как такая женщина, как Леди Блэк, могла связаться с РОНОМ? Что в нем не разглядела я и увидела она?! Почему именно я??? Что теперь делать???
Вопросы стройной шеренгой проносились в сознании Гермионы.
— Что ты теперь собираешься делать, Рон? — Поинтересовался Гарри.
Гермиона задержала дыхание, сама того не осознавая.
На что ты надеешься, глупая? ЧТО хочешь услышать?
— Выгоню ее из дома и разведусь, что же еще? Нарцисса не простит мне другого решения.
— Рон! Это дом Гермионы! Ты и кната в него не вложил! Как ты смеешь? Что с тобой стало?!
Хлопок.
Не желая даже косвенно участвовать в этом театре абсурда, собрав последние крохи сил, Гермиона аппарировала. В никуда, в пустоту.
Тремя месяцами ранее
Рон, уже давно забросивший карьеру Аврора, теперь помогал Джорджу руководить магазином Всевозможных Вредилок. И каждый день в одно и то же время ходил на обед, не стал исключением и день сегодняшний. Накануне вечером они с Гермионой опять поругались, и поругались довольно сильно. Уизли все еще оставался на взводе и в своей гневной спешке не заметил, как с кем-то столкнулся. Он хотел было уже огрызнуться и поинтересоваться, какого черта, но заметил, что толкнул (или это его толкнули?) не какого-то работягу или мальчишку-студента, он столкнулся практически нос к носу с самой Нарциссой Блэк.
***
Тут, мой дорогой читатель, стоит пояснить, что Нарцисса, ныне Блэк, а еще в недавнем прошлом Малфой, после громкого суда над супругом и заключением того в Азкабан, благополучно развелась, и, оставшись последним прямым потомком родительского рода, не упустила возможности стать Леди Блэк. Она, как считали многие, показательно устроилась на работу в Министерство, наладила (насколько это было возможно) отношения с Андромедой и согласилась с условиями Гарри Поттера — хранителя рода и наследника Сириуса. Глава Аврората был отнюдь не против предоставить ей доступ к семейному хранилищу в Гринготтсе, но оставлял за собой родовой особняк на Гриммо и также настаивал на том, что Нарцисса не должна иметь прав на передачу титула по прямому наследованию. Гарри, здраво рассудив, решил, что Драко хватит и одного титула, а следующим Лордом Блэк должен стать единственный, ничем не запятнанный представитель рода - внук когда-то изгнанной из семьи Андромеды и сын двух Героев Второй Магической — Тедди Люпин.
***
Рон пару мгновений оторопело смотрел на женщину, прежде чем, спохватившись, пробубнить:
— Извините, Леди Блэк, я вас не заметил.
— Ничего страшного, мистер Уизли. Сегодня в Косом переулке такой наплыв народа, что это совсем неудивительно.
Позже Рон и сам не смог понять, почему так поступил, но он вдруг спросил:
— Позвольте угостить вас чаем?
Он тут же испуганно замер, понимая, что выставил себя полным дураком, считая, что никогда и ни за что такая прекрасная в своей величественной холодности женщина не удостоит его своим вниманием. Но, к его величайшему удивлению Нарцисса, неловко улыбнувшись, произнесла:
— Это было бы очень мило с вашей стороны, но я сомневаюсь, что наше появление в Трёх мётлах сочтут нормальным. Не хотелось бы завтра увидеть своё лицо на первой полосе Ежедневного Пророка. Однако… Я могу предложить другое заведение, в котором мы можем, не опасаясь огласки, выпить по чашечке чая. Если вы, конечно, не против…
Приговор был приведен в исполнение.
Рон, сам того не понимая, радостно сверкая голубыми глазами, предоставил блондинке в качестве опоры свой локоть и произнес:
— Что ж, это воистину справедливое замечание. Показывайте дорогу, — вошел в расставленную для него ловушку.
В тот день парочка, аппарировав в одно из закрытых заведений Лютного, отобедав, провела несколько часов за светской беседой под пару бокалов вина. Позже, провожая Леди Блэк, Рон, потупив взгляд и робко улыбаясь, произнес дрожащим голосом:
— Вряд ли я могу словами выразить, насколько мне была приятна ваша компания и не смею надеяться, что стал для вас интересным собеседником, но… если когда-нибудь… вам не с кем будет выпить чаю — я к вашим услугам.
— Должна вам признаться, что я замечательно провела время. Спасибо и до свидания, мистер Уизли.
Нарцисса чинно коснулась мужского предплечья ладонью и скользнула в дверной проем, оставив наслаждающегося ароматом ее духов - зеленый чай, цитрусовые и, кажется, корица, - Рональда в одиночестве и замешательстве. Еще никогда ни одна женщина так его не будоражила. Лаванда часто его касалась и сладко пахла ванилью, но они были юны и все, во всяком случае, его эмоции были порождением подростковой прихоти и желанием познать женское тело и скрытые в нем удовольствия. Гермиона же сначала была ходячей шпаргалкой, потом стала верной подругой и боевым товарищем, а потом, чего уж скрывать, идеальной партией для «вечно не серьезного», по мнению Молли Уизли, сына. Она была чертовски умна и помешана на своей карьере. Гермиона пахла жасмином и морским бризом, носила удобную маггловскую одежду и, казалось, специально игнорировала все женственные наряды, ее волосы были собраны в хвост или просто лежали на узких плечах пышной каштановой копной. Его жена — умнейшая ведьма поколения, одна из сильнейших волшебниц магической Британии, миловидная и адски упертая девушка. Она спорила с ним, часами отстаивая принятые самолично решения, хотя те касались их общей семьи и должны были решаться коллегиально. Рон рядом с Гермионой всегда, начиная с первого курса Хогвартса, чувствовал себя защищенным и любимым, но не чувствовал того, что почувствовал находясь рядом с Нарциссой… Силу. Всегда строгая и высокомерная Нарцисса Малфой, в общении наедине оказалась (или хотела казаться) милой, тихой женщиной, способной слушать и слышать мужчину.
Рон вдруг понял, что не хочет идти домой, и аппарировал в Нору.
Ровно через неделю утром в его рабочий кабинет залетела сова, сжимающая в лапке пергамент, содержащий только время и инициалы: «13:30. НБ.»
На протяжении следующего месяца их встречи за обедом стали носить регулярный характер, но тот день стал для Рона особенным. Нарцисса его поцеловала… Как обычно, проводив даму до порога и попрощавшись, Рон собирался аппарировать, но был остановлен прикосновением теплой мягкой ладони к своему локтю. Улыбаясь, Нарцисса произнесла традиционное:
— Я замечательно провела время. Спасибо и до свидания… Рональд, — это был первый раз, когда она произнесла его имя.
Уизли пораженно замер, закрыв глаза, и в ту же секунду неосознанно дернулся, почувствовав на своей гладко выбритой щеке теплое дыхание. Губы Нарциссы приблизились к его щеке, но, скользнув, в последний момент задели уголок его губ. Рон тихо вздохнул и, распахнув глаза, увидел лишь закрывающуюся дверь.
Месяцами позже, готовясь к разводу и пытаясь проанализировать свое поведение, он осознал, что именно в этот момент понял, что хочет повелевать этой женщиной и ей же повиноваться.
Еще через месяц они впервые переспали. Нарцисса нечаянно (а может и нет) пролила на Рона бокал красного полусухого и, отчаянно краснея и извиняясь, пригласила его зайти к себе, чтобы домовой эльф почистил его одежду. Рон с трудом мог вспомнить, как оказался сначала в спальне Леди Блэк, а потом и в ее постели. Зато он четко помнил запах ее возбуждения смешанный с естественным запахом тела и свежим ароматом духов. Он помнил, как впивались в его ягодицы маленькие, острые ноготки, окрашенные в красный цвет. Помнил, как ее рот складывался в идеальную букву «о», когда она не стесняясь стонала и подмахивала ему бедрами. Ему ночами снился ее искрящийся взгляд и капля пота, стекающая по виску…
Да, Гермиона была моложе, тело ее было крепче и точенее, и она полностью ему отдавалась, и душой и телом, но Рону этого было мало. Он желал другого… Подчинения… Он желал задыхаться своей похотью, желал смотреть в женские глаза и понимать, что бессилен.
Рон еще в юности начал ловить себя на мысли, что ему нравятся властные женщины, да взять ту же Гермиону. Возможно, так на нем сказалось воспитание лидирующей в отношениях с мужем миссис Уизли, или когда-то подсмотренные со стороны отношения напористой Тонкс и поддающегося Люпина, не суть. Важно то, что именно в отношениях с Нарциссой, а Рон считал их встречи и ставший регулярным секс — отношениями, он смог наконец-то признаться себе, а затем, краснея и заикаясь, и Нарциссе, что хотел бы попробовать «поиграть в подчинение». Рон был искренне уверен, что она его как минимум не осудит, а как максимум поддержит и поможет воплотить его желание в реальность.
Вариант поделиться свеже понятыми фактами о себе с женой Уизли даже не рассматривал. В его глазах Гермиона была чопорной и традиционной в сексе девушкой. Да, она не отказывала ему, и они перепробовали немало поз, но одно всегда оставалось неизменным, ОН трахал ЕЕ. Гермиона крайне редко проявляла инициативу, а уж про элементарный минет и заикаться нечего. Рону же хотелось поменяться местами и хоть раз почувствовать то, что чувствует женщина, получая удовольствие, насаживаясь на твердо стоящий член и наполняясь горячей спермой. С последним конечно, возникли определенные проблемы, так как Рон категорически не представлял себя трахающимся с мужчиной, но с первым они с Нарциссой вполне могли бы справиться.
В начале сентября Нарцисса наконец-то обрадовала его, сообщив, что готовит для него сюрприз, и они поиграют, и в самое ближайшее время. Рон и предположить не мог, чем это для него закончится.
На рассвете девятнадцатого сентября в дверь их с Гермионой дома постучали. Сама хозяйка жилища уже как неделю находилась в Испании в очередной «срочной и чертовски важной» командировке и вернуться должна была только через три дня. Рональд, потирая кулаками заспанные глаза и пытаясь припомнить, не звал ли кого-то из родственников в гости, направился к двери. Каково же было его удивление, когда он увидел на пороге не Гарри или свою мать, а Нарциссу Блэк собственной персоной. Блондинка решительно переступила порог и, взмахнув палочкой, закрыла дверь. Рон шокировано смотрел на любовницу, не понимая, что происходит.
— Здравствуй, Рыжик. Не помешала? — Проворковала Нарцисса, ущипнув парня за накаченную годами игры в квиддич упругую задницу.
— Я тебя разбудила? Что ж, так даже лучше.
Пока Рон, подобно рыбе, выброшенной на берег, хватал ртом воздух, Нарцисса оглядела убранство дома и, скептически подняв точеную бровь, произнесла:
— А у вас тут довольно... мило, я, честно говоря, думала будет хуже, — и, повернувшись лицом к хозяину дома, томно добавила, — Рыжик, не стой столбом, покажи мне спальню.
Вскоре Рон обнаружил себя стоящим на коленях и умоляющим о сексе…
Он поцеловал Нарциссу или она поцеловала его? Он ее умолял или она его попросила? Уизли было все равно, он упивался ее теплом, соками и предвкушением. Все утро в его памяти отложилось яркими вспышками.
Он открывает дверь, на пороге Нарцисса.
Вспышка.
Он стоит на коленях.
Вспышка.
Нарцисса осторожно пальцем касается его ануса, в то время когда он погружен в нее по самые яйца.
Вспышка.
Он встает на четвереньки и прогибает спину, чувствуя как прохлада смазки сменяется теплом под чуткими и нежными пальцами.
Вспышка.
Нарцисса отвлекается от его зада, и он, повернув голову, замечает страпон.
Вспышка.
Боль и растяжение.
Вспышка.
Ласковый шепот с командными нотками. Шлепок. Горячий поцелуй.
Вспышка.
Чей-то громкий, гортанный стон.
Стоп! Это что, я?!
Вспышка.
Звук разбитого стекла.
Дрожащая Гермиона.
Полные ужаса карие глаза.
Вспышка…