Драко знал, что Гарри идет за ним — он спиной чувствовал его взгляд, выжигающий дыру меж лопаток. Кулаки сжались, сердце заклокотало: когда он наконец избавится от него? Каждую ночь Драко тратил кучу драгоценного времени, петляя по замку и путая следы, пока Гарри продолжал невидимой тенью красться следом, будто у него был настроен на него какой-то радар. Из-за этого придурка большую часть ночей Драко так и не попадал в Выручай комнату, и починка Исчезательного шкафа затягивалась.
Он вильнул за очередной поворот и тут же укрылся в нише за доспехом. Гарри никак не должен был заметить его. Только из груди вырвался вздох облегчения и с тела спало напряжение, как внезапно спину снова опалило взглядом, и Драко чуть не закричал в ужасе, ведь за ним была только стена. Оцепенев, он медленно повернулся: полупрозрачная голова в упор смотрела на него двумя пустыми глазницами. С губ все-таки сорвался вскрик, Драко сорвался с места и налетел грудью на доспех, части которого с лязгом разлетелись по коридору. По Хогвартсу эхом разнесся звон и безумный гогот Пивза, который вспарил к потолку и хватался там за живот от смеха. Драко выхватил палочку, но опустил ее, до белых костяшек сжав древко — что он мог сделать полтергейсту?
Вдали послышались шаги — дежурные были рядом. Драко внезапно ощутил, как мир покачнулся, а взор затуманился. По груди что-то текло, в воздухе появился запах ржавчины. Он оперся о стену и увидел среди железяк ногу Поттера, торчащую из пустоты. Этот придурок что, настолько тупой, что не может нормально спрятаться под своей драгоценной мантией?
Топот ног становился все ближе. Ему нельзя ни попасться, ни позволить Поттеру узнать, где он пропадает по ночам, так что выбор стоял между тем, кем оказаться пойманным — дежурными или треклятым гриффиндорцем. В груди пульсировала ужасная боль, не дающая мыслить здраво, он наплевал на все и взмолился, чтобы в эту секунду Поттер хотел того же, что и он: сбежать. Вселенная оказалась благосклонна, волшебные двери распахнулись, и Драко ввалился в Выручай комнату. Он влетел боком в одну из парт, стоящих рядами, и застонал от новой волны боли. Какого черта это место превратилось в класс? Сбоку раздался шум, из-под мантии-невидимки показался взъерошенный Поттер. Может, этому балбесу так сильно не хватает ума, что комната решила с этим подсобить? И все же он окинул его быстрым взглядом: нужно было убедиться, что тот не поранился.
Все оказалось в порядке. Драко повернулся, чтобы опереться спиной на парту, сбросил свою мантию и посмотрел вниз: на белой рубашке почти не осталось места от красных пятен, в ключицах вибрировала боль. Похоже, он их сильно порезал. Этот доспех был сделан из ножей что ли? В поле зрения снова появился Поттер.
— Малфой, что с тобой?
Хотел бы Драко ответить колкостью, но на языке появился мешающий этому вкус железа. Сука, если он не помрет от потери крови, то найдет способ убить Пивза, чего бы ему это не стоило.
— Поттер, исчезни.
— Ты тут помереть собрался?!
Драко нахмурился. Насколько же херово он выглядел, что Поттер вместо допроса принялся за него переживать. Тем временем Поттер достал палочку и наложил на Драко очищающее, готовый сотворить еще одно заклинание, но Драко ударил его по руке.
— Отвали. — Выругался он, но Гарри продолжил стоять столбом, словно вековой дуб, который пустил корни под Хогвартс. Упертый баран. Драко процедил сквозь зубы: — Лечебные заклинания не помогут, так что оставь как есть.
— Не помогут?
— Ты не отстанешь, да? — Драко растянул губы в надменной улыбке, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и откинул воротник. Из-под ткани показался кончик шрама, до которого еще не добралась снова начавшая сочиться из порезов на ключицах кровь. — Твой подарок еще не до конца зажил, так что не лезь ко мне со своей палочкой. — Сектумсемпра — сомнительный подарок. Драко язвительно хмыкнул, но Гарри не отреагировал. Он встал к нему вплотную и ошарашенно смотрел на его грудь, ничего не говоря. — Хватит пялиться. — Драко собрался оттолкнуть его, но стоило чуть напрячься, как сразу стало больно.
Гарри очнулся и поднял взгляд, от которого сердце Драко пропустило удар: бескрайнее море вины и какой-то мучительной… нежности? Желание оттолкнуть его улетучилось. Наверное, Гарри все-таки досталось, при чем по голове, раз не злорадствовал. Однако, чем бы ни была вызвана эта внезапная нежность, Драко с искренней радостью сохранил в памяти каждую ее частичку.
— Малфой, — осторожно начал Гарри, и Драко сжался, напуганный, что его уличили в чувствах. Он выдал себя? Позволил глазам озвучить мысли? Он не должен был так смотреть, не стоя лицом к лицу! Только через окно на его спину, маячащую во дворе или на поле для квиддича, только издалека, когда не никто видит.
Драко опустил глаза и прошептал:
— В сумке.
Гарри тут же кинулся к ней и начал рыться, пока не нашел пару пузырьков. Он отнес их Драко, тот тут же взял зелье и осушил его, оставив Гарри вторую склянку — в ней была мазь.
— Поможешь?
Мерлин, о чем Драко сейчас попросил? Голос опередил рассудок, хотя что уж там, рассудок покинул комнату, когда он увидел нежность, вполне вероятно мнимую и выдуманную его же мозгом. Не говоря уже о том, что они стоят тут, в ночи и одиночестве, и Гарри уже несколько минут чуть ли не наваливается на него. Еще и эта треклятая расстегнутая пуговица.
Гарри коснулся холодной мазью уже начавших затягиваться ран, вырывая Драко из мыслей. Мазь, пузырясь, начала быстро впитываться, и спустя десять секунд кожа уже выглядела полностью здоровой. На губах Гарри расцвела искренняя улыбка, которую он подарил Драко. Тот дольше положенного задержал взгляд на растянувшихся губах напротив и в итоге с усилием сжал веки. Что он творит?
Они немного стоят так, потом растерянный Гарри отворачивается и неуверенно отходит к столу напротив, садится на него. Он не знает, что делать. Драко только что смотрел на его губы? Хотел его поцеловать? Нет-нет, чушь. Драко теперь в порядке, и сейчас Гарри должен допросить его, вытрясти все ответы или просто-напросто уйти, оставив это на завтра, только вот он не может себя заставить. Вместо этого он осторожно поднимает взгляд и натыкается на светящуюся в темноте грустную серость глаз Драко. Гарри сжимает столешницу до белых пальцев и выпаливает…
— Я видел.
…а потом вздрагивает, сам не зная, зачем это сказал. Его голос надломился и в конце поднялся до писка. Он ждал насмешливой ухмылки или язвительного замечания, но не получил ни того, ни другого. Драко выглядел так же, только тень вопроса поселилась в его взгляде. Гарри прочистил горло, но не смог произнести предложение вслух. «Я видел, что ты смотрел на мои губы»? Полнейшая тупость. Но нужно же сказать хоть что-то, раз начал.
— Мне жаль, что так получилось. — Драко кивнул в ответ. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — Драко махнул головой, и Гарри расслабился. — Спасибо.
Откуда вылезло это неуместное «спасибо»? Мало ему было фиаско с «я видел»? Гарри захотел стукнуться головой о стену, снова посмотрел на Драко — тот улыбался. Совсем немного, лишь уголком одной губы, но он улыбался!
— Спасибо, — опять повторяет он, как дурак, и второй уголок губ Драко задирается вверх.
Гарри вспомнил о том, что шрам под рубашкой Драко был розоватым и не выглядел полностью зашившим, и его снова окатило виной. Было бы проще действовать, не узнай он об этом. Получается, драться они не будут, потому что сейчас Гарри предпочел бы дать по лицу себе, а не Драко, и при этом тот не сказал ему свалить. Раз никакого плана нет, значит он мог бы сделать то, о чем давно думал: успеть перед надвигающимся концом света сказать о своих чувствах. Когда вообще, если не сейчас? Ночь, луна, комната, в которой они одни, еще и эта треклятая расстегнутая пуговица…
Скорее всего Драко его чувства не нужны, и он засмеет или унизит его, но что с того? Гарри готов к этому, да и хуже все равно не станет, они и так недавно чуть не убили друг друга, а впереди и вовсе война.
Надолго ушедший в свои мысли Гарри вернулся в реальность и увидел, что Драко тоже задумался.
— Малфой, — привлек он его внимание. — Я хотел сказать, что не ненавижу тебя. Вообще-то, — он поддался незаметно подкравшемуся из-под сердца волнению, его щеки вспыхнули, и он отвернулся, сказав в сторону: — ты мне нравишься.
Он слышит, как Драко чуть не падает, со скрипом удерживаясь за стол, а затем получает ожидаемый ответ:
— Поттер, ты не в своем уме?!
— В своем. — Гарри собирался бороться с Волдемортом до последнего и победить, но если ему суждено погибнуть, то хотелось уйти без сожалений, а о том, что его чувства остались невысказанными, он бы точно пожалел. — Ты давно мне нравишься, и каким бы козлом ты ни был, этого не изменить. Честно говоря, я счастлив, что мы тут оказались, потому что я наконец получил возможность это сказать.
— Ты с ума сошел.
Гарри все же повернулся. Драко не испытывал отвращения и не потешался, вместо этого он открывал и закрывал рот, не находя слов.
— Малфой, что с тобой? Я думал, тебя признаниями не удивить, ты же прекрасный принц Слизерина.
Драко выдавил:
— Ты так думаешь?
— Что ты принц — нет, а что прекрасен — да.
Драко тянуло сделать шаг к Гарри, но он удержался и вместо этого начал нервно перебирать пальцы.
— Почему ты мне это говоришь?
— А почему нет?
— Да есть сотни причин, почему нет!
Гарри сидел, не зная, что еще сказать. Как его признание привело к этому? Никакого проклятья и побега, никаких издевок, только удивление. Гарри выпрямился: выходит, Драко не неприятно? Может, минутами ранее он правда смотрел на его губы? И закрыл глаза, потому что был не против, если Гарри его поцелует?
Череду его внутренних вопросов прервал Драко.
— Зря ты это сказал.
— Я не жалею.
Слизеринец размял переносицу и вымученно посмотрел на Гарри.
— Я люблю тебя, Поттер.
— Ты что?!
Драко не повторил своих слов, зато Гарри прокрутил их в голове раз сто за секунду. Смех потоком вырвался из его легких.
— Реально, Малфой? Поверить не могу.
Драко не понял эту реакцию. Он подошел и тряхнул Гарри, тут же пожалев о своем решении, потому что его схватили за руку и притянули слишком близко. Все еще смеясь, Гарри спросил:
— Не врешь?
— Нет.
Гарри отпустил его, и Драко, опасливо поглаживая место соприкосновения, отскочил обратно к своему столу-убежищу. Что вообще происходит? Гарри его разыграл или просто свихнулся? Взгляд инстинктивно впечатался в дверь: может, сбежать? Гарри, уловив это, тут же подлетел к Драко.
— Стой, я не над тобой смеялся, а от шока!
Он встал в сущих миллиметрах от Драко, не давая двинуться. Его взгляд невольно упал на треугольник голой кожи под ключицами. Он осторожно потянулся к застегнутой пуговице, коснулся ее и вопросительно посмотрел на Драко. Тот сморщился, но все же кивнул.
Гарри подрагивающими пальцами расстегнул оставшиеся пуговицы и распахнул полы рубашки. В глазах тут же поднялось давление. Длинные тонкие полосы еще свежих шрамов беспорядочно покрывали грудь Драко. Руки потянулись к покалеченной коже, он очертил особенно длинную розоватую полосу, отчего Драко вздрогнул. Гарри быстро одернул руку, его голос, надломленный и хриплый, разрушил тишину:
— Больно? Прости. — Потом вскинулся и посмотрел в глаза честно и прямо. — За все.
Гарри не мог оторвать воспалившихся глаз от глаз Драко. Они причинили друг другу безумное количество боли, но видеть ее следы вот так — живыми, дышащими порезами, нанесенными им самим, было мучительно.
Грудь Драко задрожала, задрожала душа Гарри. Они стояли так, пока дыхание Драко не выровнялось. Он взял ладонь Гарри и прижал ее к своей груди.
— Не больно, просто неожиданно. — Свободной рукой он легко потянул Гарри на себя, взявшись за мантию. Его голос звучал уверенно. — Я прощаю. И за прошлое, и за то, что будет потом… Тоже.
Да, их прошлое было безрадостным, а будущее обернется войной по разные стороны, но Драко все простит. Гарри неловко коснулся его руки на своей мантии, сглотнул. Да, он тоже простит. Это ведь его Драко — первый, кого он встретил в Косом переулке. Тогда тот вспыхнул перед ним белокурой звездой и тут же обжег, оставил рану, с годами переросшую в незаживающую язву, постоянно терзаемую ими. Его Драко — прекрасный клубок из себялюбия, зависти, силы и решительности, сочащийся ядом, но восхитительный от макушки до пят. Совершенство, спрятанное ото всех за маской, которая никогда не могла обмануть Гарри. Он все видел, все знал и думал, что Драко ненавидит его за это, а тот любил. Удивительно и даже пугающе.
Гарри резко одернул руку, и Драко дернулся следом. Они столкнулись испуганными взглядами. По лицу Драко пробежалась судорога — надломила брови, дернула уголки губ и глаз. Что не так? Гарри передумал? Коснулся его и понял, что ошибся?
Никчемное сердце, бьющееся невпопад, заметалось в груди, ударило кровью в голову. Да какая, блядь, разница, что этот придурок думает? Драко рванул Гарри на себя, они ударились тазовыми косточками, Гарри грязно выругался, и Драко мысленно согласился с ним. Именно так. Он вцепился Гарри в загривок и почувствовал, как собственный пульс барабанной дробью бьет в висках, в шее, как спускается к запястьям и галопом несется вниз по ногам, колотя по щиколоткам. Весь этот стук глушит мысли, затягивает пеленой глаза, и, протянувшись по венам во всем теле, собирается тугим узлом внизу живота. Петли-бантики тянутся в стороны, стягивая узел до едва заметной точки, которая становится центром притяжения всего Драко. Он держит Гарри обеими руками, не отпускает. В голове все кувырком, и он даже не знает, держит ли его Гарри в ответ, или пытается вырваться, пока мозг Драко плывет. Им владеет безумное желание, которое можно было бы трактовать как ярость, тягу причинить вред, вплавиться кулаками в чужую плоть, но этого никогда не было и не будет достаточно. Ему нужно другое. Важно ли, чего хочет Гарри, если Драко возьмет желаемое силой? Одно прикосновение, всего одно, чтобы его выбило с земной орбиты, а что будет потом — неважно. Он фокусирует подернутые красной пеленой страсти глаза на губах напротив. Ему это нужно. Как бы сильно он хотел, чтобы это было нужно и Гарри, но плевать, он готов и...
Гарри поцеловал его. Узел в животе лопнул, взрывом разнес вскипевшую кровь по каждой вене и артерии, пожаром накрыл тело. Вселенная, это лучшее, что случалось с Драко. До этого момента он не знал смысла жизни, но он оказался в чужих губах.
Руки Гарри скользнули Драко под рубашку. Его пальцы давили на ребра, поднимались и опускались вдоль выступающих позвонков, тянули парня на себя и ласкали его худую спину.
Драко перебирал прядки волос Гарри, массировал голову и хватал губами поцелуй за поцелуем. Вскоре на Гарри не осталось ни мантии, ни рубашки, и руки Драко начали исследовать его тело.
Их поцелуи становились быстрее, глубже и с каждой секундой жаднее. Руки опустились ниже, стали скользить по бедрам, сжимать ягодицы, то и дело намеренно давя на низ живота. Они жались друг к другу теснее, ближе, ощущали взаимную эрекцию через ткань брюк и подавались навстречу ей, наслаждаясь трением.
По внутренней стороне бедра Гарри проскользнула рука Драко, толкнулась ему между ног, и он оторвался от поцелуя, тяжело схватив воздух. Драко улыбнулся, огладил бугор и сжал его рукой, вырвав из губ Гарри гортанный стон. Драко едва не запустил руку ему под брюки, но Гарри остановил его и хитро улыбнулся. Он прижался губами к мочке его уха и повел дорожку из страстных поцелуев вдоль шеи, вниз, по ключицам и груди, по пути прикусив и обведя языком сосок.
Драко старался сохранять рассудок, пока Гарри целовал его шрамы и спускался все ниже, пока не коснулся коленями пола, на который комната заботливо постелила ковер. Гарри поцеловал полоску кожи над ремнем Драко, вынуждая того втянуть живот с тихим вздохом, от которого у Гарри потянуло в паху. Он стал осыпать поцелуями его пресс, пока освобождал желанное тело от одежды, а затем подцепил зубами край белья и стянул его вниз.
Драко крепко схватился за стол, не веря происходящему. Он смотрел, как Гарри опустил голову, приоткрыл рот и начал спускаться сбивчивым дыханием по внутренней стороне бедра вниз, а затем обратно. Драко парализовало — это первый раз, когда кто-то коснется его там. Разум заполнили паника и предвкушение. Он прикрыл глаза, откинул голову, не зная, куда деть руки и что вообще делать, но когда Гарри сжал его бедра и поцеловал головку, все это утратило смысл. Пульс и рассудок застучали между ног.
Гарри взялся рукой за основание члена, двинул ей и провел по нему языком. Драко содрогнулся от удовольствия и эротично простонал, подстегнув Гарри: тот накрыл член губами, заставив Драко стонать громче. Драко непроизвольно поискал глазами палочку, чтобы наложить заглушающее, но затем отбросил всякую осторожность и позволил себе утонуть в экстазе: Выручай комната сохранит их секрет.
Тем временем Гарри чувствовал, как его касания вызывают дрожь, тянущуюся по всему телу Драко. Он не прекращал сжимать разгоряченный член пальцами и водить по нему, вторя движениям губ. Доставляя наслаждение, он и сам вяз в вихре ощущений: в ласково прихвативших его волосы руках Драко, в его голосе и тембре, который Гарри не слышал прежде.
Драко почувствовал маячащее на горизонте блаженство, подаренное тесной узостью рта и мягким и скользким языком. Он подался вперед, и Гарри тут же сильно сжал его рукой, чтобы отстраниться и вытащить член изо рта. Он приложил его к щеке и поднял ошалелый взгляд:
— Я много раз себе это представлял. А ты? — Гарри потерся щекой и горячую плоть. — Ты обо мне думал?
— Да, — быстро ответил Драко и потянул волосы Гарри, безмолвно прося продолжать.
Гарри почувствовал себя самым довольным человеком в мире. Он взял рукой член, провел сочащейся предэякулянтом головкой по щеке и снова вобрал его в рот. Это было самым возбуждающим, что Драко видел в жизни. Еще пара ритмичный движений во рту Гарри, и он вынул член и почти сразу кончил. Белесая сперма брызнула Гарри на шею, и тот откинулся назад, совершенно вымотанный и безумно счастливый.
Драко опустился на пол и повис у Гарри на плечах, цепляясь за крепкую спину. В его глазах встали слезы, и он даже разок всхлипнул, но взял себя в руки и отодвинулся. Пристально посмотрел Гарри в глаза, и, найдя там то, что искал, облегченно поцеловал его.
Они сели друг напротив друга. Взгляд Гарри скользнул по губам Драко, и тот тут же расплылся в улыбке. Гарри смотрел на них так, что Драко понимал — он их хочет. Его взгляд опустился к стоящему члену Гарри, и он чувствовал, что хочет того же. Он потянулся вперед, окончательно сведенный с ума абсолютным желанием в глазах Гарри, но тот помотал головой.
— Не сегодня. В следующий раз.
Сердце Драко споткнулось. Следующий раз. Он закусил губу. Следующий. Глаза невольно соскользнули вниз к ширинке Гарри. Раньше он об этом не думал, но теперь определенно будет. Часто. Когда уже этот следующий раз?
Гарри взял палочку, наколдовал пару очищающих. Драко застегнул брюки, но делать что-то ещё было лень. Они так и остались сидеть, глупо улыбаясь.
Со временем улыбка Драко стала болезненнее. Он снова почувствовал тоску, мысли о следующем разе стали скорее несбыточной, чем осязаемой мечтой. Однако во взгляде Гарри он видел непоколебимую, не поддающуюся тревогам веру.
— У нас все получится.
Драко, естественно, с этим не согласен. Глупый гриффиндорец, живущий в выдуманном мире, где добро всегда побеждает.
Взгляд Драко сполз с лица Гарри к его плечу и оттуда обратился за спину: двери плотно заперты. Комната не впустит сюда никого, защитит их. Они могут спрятаться. Им не нужно быть храбрыми — нужно лишь остаться в этой комнате, где их никто не найдет. Никто не заставит их причинять людям боль или страдать от нее. Драко вернул взгляд к Гарри и наткнулся на уверенную улыбку.
— Все получится.
Драко не так глуп, как Гарри, и сейчас жалеет об этом. Было бы намного проще жить с наивной верой в лучшее, особенно теперь, когда оказалось, что ему есть ради чего жить. Ради кого жить. Безрассудная храбрость и сила Гарри давным-давно влюбили в него Драко, а теперь они же могут его отнять. Жизнь щедра на иронию.
Драко опустил руки, его желание спорить тает в ровном дыхании Гарри. Он не сможет изменить его решение, ведь тот непоколебим и готов на все, чтобы остановить Волдеморта, так что они все же выйдут отсюда, и их пути разойдутся. Драко верит, что Поттер победит — иначе быть не может, — а сам Драко либо погибнет, либо окажется в Азкабане. Если же Гарри не справится… Что ж, тогда Драко умрет вместе с ним.
— Обещай выжить, — просит Гарри, словно прочтя его мысли.
Он берет Драко своими сильными руками за плечи, проникновенно смотрит в глаза. Драко не может этого пообещать. Ему предстоит вернуться домой, в свою бывшую крепость, теперь превратившуюся в тюрьму, в котором живут чудовища. Все хорошее он оставит здесь, забрав с собой лишь воспоминания.
Нет, он не может надеяться или дарить эту надежду Гарри, потому что как только он покинет Хогвартс, они не просто останутся врагами — жизнь одного будет означать смерть другого. Роль Драко предопределена, он инструмент в чужих руках.
Гарри потряс Драко за плечи, ожидая ответа.
— Ты обязан выжить, Малфой.
— Ты тоже, Поттер.
— Обещай мне.
Драко чувствует отчаяние, Гарри чувствует надежду и упрямую, несгибаемую веру. Драко цепляется за эти чувства в глазах Гарри и все же кивает. Он ведь может одолжить у Гарри немного надежды? Унести в мэнор крупицы, которые будут согревать его ледяную тьму. Он просит:
— И ты обещай.
— Обещаю.
Драко слабо надломлено улыбается и тянется к Гарри. Он целует его шею, и на смену языку наружу просятся зубы. Он мог бы сейчас оставить на Гарри метку, но даже самый глубокий укус не продержится так долго, как продлится война, а значит этого недостаточно. На нем самом есть шрамы, оставленные Гарри, но и это совсем не то, что его удовлетворит. Он хочет запечатлеть любовь Гарри на своем теле, присвоить ее, унести с собой в могилу. Он говорит:
— Я хочу, чтобы часть тебя осталась со мной.
Гарри кивает. Драко опутал его тело руками и ногами, укутал в тепло, не позволяя потерять внутреннюю силу. Его руки бродят по спине Гарри, гладят плечи и ласкают шею. Гарри льнет к нему, и Драко нагибается, сцеловывает мелкую дрожь удовольствия с его губ и шепчет на ухо:
— Выжги на мне свое имя, Гарри.
Гарри мешкает лишь мгновение, потом поднимает с пола палочку. Драко откидывается назад. Гарри смотрит на его искалеченную бледную кожу, с трепетом проводит рукой по ее мрамору и прикладывает палочку к солнечному сплетению. Его взгляд поднимается, он ищет в Драко сомнение, но не находит.
Древко дрогнуло, когда от первого всполоха огня Драко зажмурился и зашипел. Взволнованным Гарри овладело наваждение, не дающее ему остановиться — буквы карабкались по коже с болезненными всхлипами ее хозяина. Когда Гарри закончил, немного кривоватое, и оттого лишь более живое «Гарри» украсило пространство под левой грудью Драко. Теперь это имя высечено на его сердце.
Гарри вытер льющиеся у Драко слезы и поцеловал его. Собрал соль губами, стал утешать нежными касаниями и шепотом. Драко потряхивало от боли, но он терпел. Он сам хотел этого, и не жалеет, потому что скоро Гарри уйдет от него, но «Гарри» останется.
Тем временем Гарри тянется к палочке Драко и протягивает ему ее.
— Выжги на мне свое имя, Драко.
Драко забирает палочку, но колеблется. Гарри обхватывает его руку своими и утыкает древко себе в солнышко.
— Давай.
Руки Драко бьет мелкой дрожью, но он все же шепчет заклинание. Тишину комнаты заполняют скрытые в хрипящем мычании крики Гарри и треск пламени. Когда Драко заканчивает, он тут же отбрасывает палочку, словно сочащуюся ядом змею. Они оба тяжело дышат. Грудь болит, слезы льются, а теплая надежда тем временем тонкими нитями вплетается в свежие шрамы. Драко принадлежит Гарри, Гарри принадлежит Драко — это написано на их сердцах.
— Я защищу тебя, — говорит Драко. Теперь он точно знает, что пойдет ради этого на все. Помешает Волдеморту и поможет Гарри, даже если ценой станет его жизнь. — Ты и твои «друзья», — на этом слове Драко делает на собой усилие, — победите.
— Я тоже тебя защищу.
Драко сам от себя не ожидал, но рассмеялся. Гарри с нажимом сказал:
— Ты выживешь, и мы будем вместе.
— Мы уже вместе. Я под твоей кожей.
Гарри выпустил смешок, понимая, что спорить бессмысленно. Драко не верит в лучшее и готовится к худшему, но Гарри думает иначе. Его веры хватит на двоих. Он справится и с войной против Волдеморта, а затем и с войной против тех, кто захочет лишить его Драко. Орден, министерство, Визенгамот — он совладает с ними всеми.
Когда дверь Выручай комнаты закрывается за ними, Гарри берет Драко за руку, сжимает ее и уверенно говорит:
— Я приду за тобой, когда война закончится.
Драко с улыбкой отвечает ему:
— Глупый Гарри. Когда война закончится, вся магическая Британия будет у твоих ног.
— Мне это не нужно.
— Знаю, поэтому я спасу тебя от них.
В уголках глаз Гарри собираются морщинки улыбки, он сжимает ладонь Драко в последний раз. Они расходятся в разные стороны, и их разделяют коридоры и этажи Хогвартса, месяца и километры, свет и тьма.
В следующий раз они возьмутся за руки только после суда над Драко. Игнорируя взгляды и шепот, Гарри улыбнется и скажет:
— Я же говорил, что приду за тобой.
Драко переплетет их пальцы и уведет Гарри за собой:
— Пойдем отсюда скорее, мой глупый Гарри.