Гермиона выругалась, глядя на солнце, проникающее через окно в ее спальню. Ее голова раскалывалась от переизбытка выпитого накануне вечером вина. Она ворчала себе под нос, что прекрасно знала, насколько крепким бывает эльфийское вино, и именно поэтому обычно выпивала только один его бокал, так какого же дракла вчера она влила в себя без малого полторы бутылки. С горем пополам встав с кровати, Гермиона нашла свои пушистые тапочки и махровый халат. Судя по часам, было уже около полудня, когда она вышла из комнаты. Посетив свой кабинет, она нашла два флакона антипохмельного зелья и, прихватив их с собой, спустилась вниз. Тобиас сидел за кухонным столом, положив голову на руки, и, судя по стоящей рядом чашке, пытался пить черный кофе. Услышав ее шаги, Тобиас поднял голову, и Гермиона увидела налитые кровью глаза и лицо человека, который так же, как и она, страдал от похмелья.

— Как ты себя чувствуешь? — Тихо спросила Гермиона.

— Я никогда в жизни не чувствовал такого похмелья. Это вино крепче обычного?

— Да, эльфийское вино крепкое. Вот возьми, выпей, — Гермиона протянула ему флакон.

— Что это? — Тобиас внимательно рассматривал пузырек и его содержимое.

— Зелье от похмелья. Поверь мне, — сказала Гермиона, откупоривая свой флакон и в один глоток выпивая его содержимое.

Тобиас, понаблюдав за тем, как она выпила зелье, последовал ее примеру, откупорил и опустошил свой пузырек. Он сразу же почувствовал, что зелье действует. Его голова больше не раскалывалась от яркого дневного света и каждого движения. Его желудок успокоился, и ему даже показалось, что он совсем и не пил накануне вечером.

— Хорошо работает, — заявил Тобиас, тихонько посмеиваясь.

— Очень. Ты читал что-нибудь еще? — Поинтересовалась Гермиона, наливая себе кофе.

— Нет, я пытался, когда проснулся, но не смог сосредоточиться.

— С похмелья такое бывает, — смеясь, ответила Гермиона.

— Мы можем поговорить сегодня? — С надеждой в голосе спросил Тобиас.

— Мы уже разговариваем или ты имеешь в виду вопросы, которые записал? — Любезно уточнила Гермиона.

— Их. Пожалуйста.

— Давай я приготовлю завтрак, а потом мы сможем обсудить их все, — Гермиона повернулась к нему спиной.

Она слышала, как Тобиас встал и вышел из кухни, а вскоре после этого раздался шелест перелистываемых страниц. Завтрак был готов быстро и состоял из простого омлета с беконом и остатков вчерашней картофельной запеканки. Поставив перед ним тарелку, Гермиона начала есть. Она была удивлена, увидев в руках Тобиаса не «Историю Хогвартса», а дневник со всеми его вопросами. Он обводил кружочками одни вопросы и вычеркивал другие. Завтрак проходил в тишине (если не считать царапанья ручки по бумаге) и через десять минут был съеден, а тарелки отправлены на кухню.

— Я решил, что не буду задавать тебе все эти вопросы. На некоторые из них я уже нашел ответы, прочитав вторую книгу, на некоторые мне вчера вечером ответил Гарри, а некоторые не кажутся такими важными, как другие. Я решил задать несколько конкретных вопросов, если ты не против?

— Хорошо, я отвечу на все, что смогу, — сказала Гермиона, потягивая кофе.

— Первый вопрос очень простой. Почему ты последовала за Гарри?

— Это легко. Когда я впервые встретила его, мы не поладили, а потом однажды на Хэллоуин Рональд довел меня до слез, и я спряталась в туалете. Пока я там сидела, в школу впустили тролля, и, как ты мог прочитать в книге, Рональд и Гарри поняли, что я этого не знаю. И вместо того, чтобы бежать в общую комнату, они пришли и, рискуя своими жизнями, спасли мою. С того дня они стали моими лучшими друзьями, и я поклялась, что буду рядом с Гарри. С каждым годом ситуация в стране все ухудшалась и ухудшалась, и я приняла решение следовать за ним до конца света и защищать таких же магглорожденных, как я, и всех низших существ, — объяснила Гермиона, обрадовавшись первому лёгкому вопросу.

— Гарри сказал, что не спас бы мир без твоей помощи, и я в этом не сомневаюсь, — заявил Тобиас.

— Спасибо, — ответила Гермиона, слегка покраснев.

— Не за что. Теперь более важные вопросы… Что такое темное собрание?

— О, собрание — это мероприятие, которое Волан-де-Морт устраивал для всех своих Пожирателей Смерти. Иногда оно длилось час, а иногда — несколько дней. Там происходило всё, что только можно себе представить: от застолий до речей, от изнасилований до убийств… Всё это там происходило. И ты, ну, Северус всегда должен был быть там, как один из самых высокопоставленных Пожирателей Смерти. Ему приходилось делать всё, но он никогда никого не насиловал. Он никогда бы себе этого не позволил, — объяснила Гермиона, не глядя на Тобиаса.

— Почему он должен был делать все эти вещи? — сердито спросил Тобиас.

— Он присоединился к Лорду, когда был подростком, а потом, когда понял, что выбрал не тот путь, не того человека, отдал свою жизнь Альбусу и стал его шпионом. Северус ненавидел это и хотел уйти, но не мог, пока Дамблдор и Волан-де-Морт были живы, — грустно ответила Гермиона.

— Хорошо, значит, он жалел об этом?

— Каждый день, — заверила его Гермиона.

— Тогда вот это? — Тобиас открыл книгу, указал на Темную метку, а затем на свое предплечье.

— Да, это твоя Тёмная метка, точнее, то, что от нее осталось. Я не знаю, что с ней случилось, когда я видела ее в последний раз, она была целой. Не было никаких шрамов, пересекающих её. Ты не помнишь, видел ли ты её когда-нибудь полностью или она всегда была такой?

— Думаю… Я действительно помню, что видел татуировку целиком, а потом на меня напали те люди, о которых я вам рассказывал. После того случая татуировка была покрыта шрамами, но мои воспоминания об этом все еще туманны, — пояснил Тобиас.

— Спасибо, что рассказал мне, — сказала Гермиона, делая мысленную заметку.

— Почему ты стала Мастером зелий? — Тобиас задал следующий вопрос.

— Мне всегда нравились зелья, в школе это был вызов, а когда ты, то есть Северус, начал учить меня более сложным зельям, все стало еще интереснее. Он был Мастером, лучшим в Великобритании зельеваром, как я полагаю, и я чувствовала, что, получив Мастерство, смогу почтить его память. А затем мне захотелось большего, захотелось ещё больше помогать другим, и я стала Мастером целительства. С первого дня работы в Мунго я возглавляю свое отделение, в работе которого успешно применяю свой любимый предмет. Я самый молодой заведующий отделением за всю историю больницы, и мои коллеги меня уважают. Думаю, Северус гордился бы мной, — с улыбкой глядя на Тобиаса, закончила Гермиона.

— Он бы гордился тобой, Гермиона. Я очень горжусь тобой, а ведь я едва тебя знаю, — ласково пробормотал Тобиас.

— Спасибо, Тобиас, это много для меня значит.

Они просидели еще несколько часов, задавая вопрос за вопросом и получая ответ за ответом. На некоторые вопросы Гермиона отвечала охотнее, чем на другие, а некоторые вообще игнорировала. Тобиас ни разу не настаивал на ответах, если она не могла или не хотела их ему давать. Наступил ужин, на который они заказали пиццу, к тому времени количество вопросов Тобиаса из полноводной реки превратилось в тонкий ручеек. Время от времени что-то он спрашивал, но это уже не были вопросы из его списка.

Вскоре количество заданных вопросов утомило их обоих, и они разошлись по спальням. Жабрик последовал за Тобиасом, и Гермиона посмеялась над тем, что кот предал её ради него. Она лежала в своей постели, и у нее опять кружилась голова, но на этот раз не от похмелья, а от вопросов, которые ей задавал Тобиас и на которые она не смогла ответить. Проваливаясь в беспокойный сон, Гермиона видела сны о своей жизни, которая давным-давно закончилась, так и не успев начаться…