Когда-то Энди была мне крутой кузиной.

Теперь она мой тюремщик.

— Я просто не понимаю, почему он так себя ведет, — Сириус подслушивал разговор своей кузины и ее магглорожденного мужа. — Я думала, что это просто… знаешь…бунт против тети Вальбурги. Но то, что он сделал с Гермионой… Я просто…

— Ты не должна винить себя.

— Разве? — Голос его кузины дрогнул. — Он умер до того, как мы смогли как следует помириться, а потом внезапно вернулся, и я просто… Я думала, что смогу с этим справиться…

— Ты делаешь все, что в твоих силах, любимая. Ты делаешь больше, чем кто-либо может от тебя требовать.

— Но что, если его исключат? Они сломают его палочку, и что тогда с ним будет?

— У нашего соседа есть гараж, может быть, Сириус сможет научиться ремонтному ремеслу, — сказал Тед. — Выход есть всегда.

— Но станет ли он пытаться? Он в Хогвартсе меньше двух месяцев, и его вот-вот оттуда выгонят.

— Не обязательно. Дамблдор сказал, что будет говорить от его имени.

— И что в этом хорошего? В Совете попечителей нет фанатов Сириуса Блэка. Еще несколько месяцев назад он считался массовым убийцей, а то, что он причинил боль Гермионе Грейнджер, только усугубляет ситуацию.

— Он проблемный ребенок, но это не значит, что ему нельзя помочь.

— Ты не видел лица Минервы, Тед. На этот раз, чтобы уберечь его от Азкабана, мне потребуются все мои связи.

— Он еще формируется, ему всего шестнадцать, и его мозг еще не полностью развит.

— Это маггловские заморочки, ты же знаешь, что волшебный мир считает иначе.

— Очередная глупость волшебников, одна из многих, — сказал, смеясь, Тед. — Я могу попробовать с ним поговорить.

— Не знаю, поможет ли это. Он тебя толком не знает.

— Может быть, и поможет. Сириус провел здесь большую часть лета, может быть, ему просто нужно влияние доброго волшебника. Я не могу представить того, что твой дядя был хорошим отцом, особенно учитывая твою тетю.

— Вальбурга мучила этого бедного мальчика. Их обоих… Ты же знаешь, чем кончилась жизнь Регулуса.

Невысказанные слова — «Пожиратель Смерти» и «пропавший без вести, предположительно мертвый» — тяжело повисли в воздухе.

— Мы разберемся с этим, Энди. Мы направим его на путь истинный.

— Хотела бы я обладать твоим оптимизмом, Тед.

— Преимущества брака с хаффлпаффцем, да?

Сириус сидел на лестнице и чувствовал себя хуже, чем после любой из «корректировок поведения» Вальбурги.

Слушая то, как Тед и Энди говорили о нем, Сириус понял, что они считают его темным волшебником. Считают, что он подвержен риску стать злым.

Но я не злой. Нюниус злой, именно он любит темную магию и заклинания. Я просто умен. Я веселый шутник. Людям нравятся мои розыгрыши.

Затем Сириус вспомнил о выражениях отвращения на лицах Джеймса и Ремуса, когда он рассказал им о том, что сделал с Петтигрю.

Не я Пожиратель Смерти, а Питер.

Но вместо того, чтобы рассмеяться, его друзья ахнули. И это был не вздох восхищения тем, что придумал настолько умный и блестящий розыгрыш. Это был вздох, полный ужаса.

Джеймс тут же начал действовать, придумывая способы извиниться.

Извиняться перед крысом?! Крысом, который убил Джеймса и Лили. Который выставил меня массовым убийцей. Перед крысом, который все разрушил?!

Но его лучшие друзья были в ужасе не от Питера, а от него.

Это был простой розыгрыш. Всего два заклинания, Petrificus Totalus и Engorgeo. Заклинания первого курса. Базовые заклинания.

Базовые заклинания не могут быть злыми. Заклятия не могут быть злыми. Я не злой.

Я не злой.

Ведь не злой?

— Я знаю, что ты нас слышал, — сказал Тед, опираясь на перила. — Хочешь поговорить об этом?

— Я не темный волшебник, — выпалил Сириус. — Я не злой. Я не такой, как они.

— Я знаю, сынок.

— Я не твой сын.

— Ты парень, живущий в моем доме, и это делает тебя моим сыном, — спокойно сказал Тед.

Тед Тонкс был совсем не похож на Флимонта Поттера, но этих двух мужчин объединяло нечто большее, чем простое открытие своих свободных комнат для нуждающегося юного волшебника.

Флимонт тоже называл меня сыном.

И что с этим сделал старший Сириус?

В то время, пока Джеймс и Лили скрывались, он бросил больных драконьей оспой старших Поттеров умирать.

А что бы сделал я? Протянул бы им руку помощи? Послал бы цветы? Или так боялся бы их потерять, что притворился бы, что их больше не существует?

— Из того, что я знаю о вашей семье… Вам нелегко доверять и еще труднее принимать чью-то привязанность, — Тед сел на ступеньку рядом с Сириусом, но не стал его касаться. — Это нормально. Энди потребовалось много времени, чтобы научиться принимать любую привязанность и при этом чувствовать себя комфортно. Я думаю, прошло не менее десяти лет, прежде чем она начала обниматься с моей мамой. И это тоже нормально. Преодоление боли, через которую ты прошел, — это марафон, а не спринт.

— Нет, если меня исключат.

— Почему ты это сделал? — спросил Тед.

— Разве ты уже не знаешь? Кажется, ты думаешь, что знаешь обо мне все.

Тед ухмыльнулся.

— У меня есть теория, но я бы предпочел услышать от тебя, что ты о себе думаешь, чем судить о тебе на основании своих собственных умозаключений.

Сириус вздохнул.

— Я не знаю.

— Так ты был под Imperio? Слепо следовал приказам кого-то неизвестного и причинял вред? Это не самое оригинальное оправдание, но, думаю, мы можем попробовать разыграть эту карту перед комиссией.

— Я не был под Imperio, — проворчал Сириус.

— Значит, ты сам решил найти Гермиону Грейнджер и Питера Петтигрю?

— Только Питера.

— Потому что он больше не твой друг?

— Он никогда не был моим другом. Я никогда бы не стал дружить с предателем.

— Ах, кажется, мы поняли друг друга. Как этот Питер предал тебя?

— Он послал этого урода за Джеймсом и Лили и отправил меня в Азкабан.

— А как выглядит Азкабан в это время года?

Сириус не знал, но предполагал, что там довольно жалко, поэтому он просто пожал плечами.

— Какие цветы были на похоронах Лили? Я не очень хорошо ее знал, но думаю, если ты там был, то запомнил бы.

— Я не знаю.

— Потому что ты не переживал этого предательства.

— Это не значит, что он этого не делал.

— Отчасти значит, — сказал Тед. — Злиться, узнав, что произошло в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, — это нормально, но тебя там не было, Сириус. И этого Питера Петтигрю там тоже не было.

— Если Питер смог сделать это с Джеймсом… Что смог бы сделать я?

Что я уже сделал?

— Я злой волшебник, не так ли? — Прошептал Сириус.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я делал плохие вещи.

— Ты думаешь, что я злой волшебник? — Спросил Тед.

— А? Нет, ты самый долбанный хаффлпаффный хаффлпаффец из всех существующих.

— Язык, молодой человек. Хотя долбанный — это едва ли ругательство. Так что в тебе нет ничего злого.

— А что, если я скажу тебе, что раньше уже убивал… Это изменит твое мнение?

Сириус посмотрел на Теда Тонкса новыми глазами. Волшебник был одет в толстый вязаный свитер, испачканный спереди несколькими пятнами, и в выглаженные, но явно старые, с потертыми подолами брюки.

Если честно, он похож на маггла средних лет.

— Ты никого не убивал.

— Я убил, на самом деле, даже нескольких, — ответил Тед, теплая улыбка в его глазах исчезла, превратив их в холодную пустыню. — Моя дочь была совсем маленькой, когда они пришли за нами. Назвали Андромеду предательницей крови, мою дочь — дворняжкой, а меня, ну, конечно, грязнокровкой. Вором магии. Они пришли, чтобы пытать нас, сделать из нас пример и убить. Вместо этого я запытал и убил их.

— Ты просто спасал свою семью.

— Круцио, которым я их пытал, позволяет мне с этим не согласиться, — ответил Тед.

— Ты сожалеешь об этом?

— Я должен. Это в какой-то мере непростительно.

— Но ты это не делаешь.

— Они пришли в мой дом, чтобы причинить вред моей семье.

— У меня нет такого оправдания.

— Пока нет, — сказал Тед. — И не будет, если ты будешь продолжать в том же духе.

— Я не хочу никого убивать.

— Я тебе верю.

— Ты единственный, — Сириус уставился на свои руки.

Джеймс и Ремус смотрели на меня так, словно я пытался убить Грейнджер. Это был просто розыгрыш. Глупая выходка.

— Такое иногда случается, но есть несколько вещей, которые действительно непростительны.

— Правда? — Сомневаясь, спросил Сириус.

— Не все заслуживают всеобщего прощения. Я не могу обещать, что Питер, Гермиона или Снейп простят тебя, но ты можешь заслужить прощение своих друзей.

— Зачем мне прощение Снейпа? Он заслужил все то, что я с ним сделал. Он отдал столько же, сколько получил.

Тед хмыкнул.

— Рим не сразу строился, мы будем работать над этим.

— Работать над чем?

Тед не ответил, он молча встал и продолжил подниматься по лестнице.

— Работать над чем? — крикнул ему в спину Сириус.

— Увидишь, — сказал усмехнувшийся Тед и исчез в своей комнате.

— Чертов проклятый хаффлпаффец.