Обеденный перерыв — особое время в университете. Большая часть корпуса вымирала на следующие сорок минут после звонка, потому что студенты и преподаватели дружно спускались вниз — кто в столовую, кто в буфет, а кто торопливо покидал здание, чтобы покурить и захватить кофе из ближайшего Макдональдса, — оставляя мёртвую тишину в коридорах и аудиториях.

Люмин охотно пользовалась этой возможностью, поэтому оставалась в кабинете, где должна была проходить следующая пара, и перекусывала в одиночестве или готовилась к занятию, не отвлекаясь на чужую болтовню. Конечно, можно было присоединиться к одногруппникам за обедом, но девушка ценила короткие моменты уединения в шумном и суетливом университете.

— Привет. Чего сидишь? — спросил рыжий второкурсник, плюхаясь на соседнее место.

— Привет, — рассеянно ответила она. — Обед забыла взять.

— В столовой скоро посвободнее будет, — заметил он.

— Я оставила дома ещё и кошелёк, — вздохнула Люмин, упав головой на парту.

— Ты просто невероятно невезучая, — рассмеялся Тарталья.

— Ага, после поступления в вуз от меня отвернулся ангел-хранитель, — пробурчала она. — А сам-то ты чего не ушёл?

— Англичанка задержала, — ответил он, — пришлось сдавать всю лексику за семестр, чтобы получить допуск к экзамену.

— Уф, на втором курсе всё настолько усложняется?

Парень покачал головой.

— От препода зависит. Ширмова докапывается, но язык преподаёт хорошо, а вот ребята у Цилиневой получают автоматы на зачётах просто за то, что весь семестр посещали семинары, — объяснил он. — Понятия не имею, как они будут сдавать экзамен, если полтора года ничего не делали.

— Она не может выбить им автоматы?

— У нас нет экзаменов автоматом, помнишь? Только зачёты, и то на усмотрение преподавателя.

— Ну тогда я не представляю, как им сдавать. На семинарах, мне кажется, они тоже особо не работали, а два учебника за семестр не вызубришь. Почему она вообще им такое позволяет?

— Цилинева доверчивая и добрая, — пожал плечами Тарталья, копаясь в сумке. — Наверное, она уверена, что они занимаются дома или уже отлично знают язык, а на семинарах им из-за этого просто скучно. Ты будешь яблоко?

— А?

— Ширмова вручила мне два яблока, когда отпустила, — пояснил он. — Могу отдать тебе одно, раз ты сегодня такая растяпа.

— Я не растяпа! — обиделась Люмин.

— Ну раз не растяпа, то мне незачем с тобой делиться, — наигранно сказал он, поднимая руку с фруктом повыше, чтобы девушка не смогла дотянуться.

Однако та не стала терять времени, и, вскочив со стула, бросилась за яблоком. Тарталья, предсказавший такой её ход, сделал то же самое, отпрыгнув в проход между рядами. Девушка не стала останавливаться и кинулась следом.

Они добежали до кафедры, когда Люмин наконец повалила его, схватив за длинный красный шарф, уселась на спину, чтобы не дать сбежать, и потянулась к фрукту, который парень, смеясь, старался отодвинуть от неё.

Девушка уже почти ухватила его, когда Чайльд отбросил яблоко подальше, наслаждаясь тем, что переиграл её, но веселье прервал вопрос со стороны двери:

— Я вам не мешаю?

Осознав, как это выглядело, Люмин смутилась, поспешила встать и помочь подняться Тарталье, пока за этим наблюдала возмущённая староста параллельной группы.

Кэ Цин, студентка по обмену, быстро взяла все дела группы в свои руки, несмотря на некоторый языковой барьер, от которого она умудрилась избавиться буквально за семестр, и продолжала упорствовать в учёбе и вне её, успевая везде и всюду. Её привычка приходить в аудитории как можно раньше сейчас сыграла с Люмин дурную шутку.

Всё ещё краснея от стыда, блондинка потянула второкурсника в сторону двери, чтобы выпроводить.

— Это было весело, — улыбнулся он, переступая порог аудитории.

— Это было неловко, — буркнула Люмин в ответ.

— Да ладно тебе, — засмеялся парень, заметив её реакцию, — ничего такого мы не сделали, да и она вряд ли кому-то расскажет об этом. Кэ Цин достаточно тактична.

— Тебе-то откуда знать?

— Я, вообще-то, координатор её группы, Люмин, — хмыкнул Тарталья, потрепав её по светлым волосам.