Северус сидел в постели и читал "Пророк". Это был специальный выпуск, посвящённый суду, состоявшемуся над ним этим утром. Рита Скитер сообщила, что теперь он — свободный человек. Северуса захлестнуло облегчение, он прислонился к изголовью кровати и вздохнул, проклиная себя за навернувшиеся на глаза слезы. Он не был человеком, который плачет... часто. Но слезы все же выступили. Он закрыл глаза и, подняв руку, сжал их, заставив слезы течь. Слезы все текли и текли, и Северус вытирал их со щек. Он хотел, чтобы они перестали, но слезы продолжали литься.

Все закончилось.

Он с облегчением вздохнул. Волдеморт — мертв. Дамблдор — мертв. А он, наконец-то, свободен от двух своих хозяев и может жить так, как захочет. Он не мог принимать собственных решений, с тех самых пор, как принял Метку.

Северус вытянул вперед левую руку и провел пальцем по тому месту, где раньше было клеймо. В отличие от прошлого раза, когда Волдеморт предыдущий раз был побежден, сейчас на его руке не было ни следа Метки. Его кожа была такой же девственно чистой, как до того, как он принял самое худшее в своей жизни решение. Северус снова провел пальцами по руке и улыбнулся.

— Я свободен, — прошептал он.

Северус закрыл глаза, чтобы не торопясь осмыслить все произошедшее. В течение многих лет его чувства были заперты, и пришло время выпустить их наружу, как бы больно это не было.

Его кулаки сжались, когда он подумал о своей жизни, особенно о последних нескольких годах. Он жил в постоянном страхе, всегда маскируя его язвительностью или безразличием. Это было ужасно. Его лицо исказилось гримасой страдания, когда он вспоминал многое из того, через что ему пришлось пройти. Не удержав мучительный крик, он наклонился вперед и спрятал лицо в руках. Северус протяжно застонал, пытаясь все осознать.

— Наконец-то все закончилось... — пробормотал он в пустую комнату. — Я могу двигаться дальше. У меня может быть настоящая жизнь, в которой никто не будет указывать мне, что делать и как думать.

Северус опустил руки, облегченно вздохнул и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Оглядываясь назад, можно сказать, что все, что он только что пережил, принесло ему чувство облегчения. Перед ним была новая жизнь, и он поклялся, что не испортит ее, как испортил все остальное в своей жизни.

оооОООооо

Было уже поздно, когда в дверь его спальни постучали. Северус поднял голову и позвал: — Винки, входи.

Дверь открылась, и в комнату нерешительно заглянула Гермиона.

— Извини, это не Винки, — объяснила она, входя в его комнату.

Северус молчал и смотрел на нее. Гермиона замялась, прочистила горло и в итоге заговорила: — Я хотела сообщить тебе, что Визенгамот тебя оправдал.

Он выгнул бровь, глядя на нее.

Гермиона выглядела смущенной.

— Северус... Я хотела еще раз извиниться. Я не хотела причинять тебе боль.

Северус опустил взгляд.

— Ты бы сделала это снова?

— Что?

Северус посмотрел ей в глаза.

— Ты бы сделала это снова? Пришла бы в мои сны?

Гермиона выпрямилась.

— Пришла бы. Сначала мне нужно было узнать, почему ты убил Дамблдора. Возможно, это было самонадеянно с моей стороны, но я всегда тебя уважала и верила, что ты на нашей стороне. То, что ты сделал, не имело для меня смысла. А узнав правду, я захотела быть рядом с тобой.

Она прикусила губу, а потом продолжила: — Северус, я знала, что ты совсем один. Тебе нужно было почувствовать, что кто-то есть рядом. Я не хотела, чтобы ты был одинок.

— Ты хочешь сказать, что это не был какой-то садистский приём? И ты не собираешься ничего использовать против меня в корыстных целях?

Гермиона нахмурилась и фыркнула: — Ты что, совсем меня не знаешь, Северус Снейп?! Я бы никогда не стала тебя использовать!

— Это не первый раз, когда кто-то так поступает со мной.

Она мрачно посмотрела на него.

— Я не такая, как твои предыдущие друзья, Северус. Я не слизеринка. Я бы никогда не стала пытаться получить над кем-то власть.

Брови Северуса сошлись на переносице, и он задумался над словами Гермионы. Взяв с прикроватной тумбочки газету, он бросил ее девушке.

— Кстати, Рита Скитер опередила тебя в твоем заявлении о моей невиновности.

Гермиона открыла рот от удивления, бросилась к кровати и, схватив газету, уставилась на первую страницу. На фотографии был изображен практически пустой зал суда, в центре которого на кресле сидел Гарри Поттер.

— Вот глупая жучиха! Она пробралась внутрь. Слушание было закрытым для прессы.

— Тогда как...

Гермиона махнула рукой на Северуса.

— Она жук-анимаг. Легко пролезет куда угодно в поисках хорошей истории. Вот почему она кажется везде и всюду и всегда оказывается в нужном месте.

Северус удивился, что Гермиона так много знает о репортере.

— И откуда ты это знаешь?

Гермиона, покраснев, ответила: — Я узнала об этом во время Турнира Трех Волшебников. Я поймала ее в банку и держала там пару недель, чтобы преподать урок за публикацию лжи. Я заставила ее пообещать, что писать лживые статьи она больше не будет. Конечно, ее хватило ненадолго.

Северус недоверчиво посмотрел на Гермиону.

— И ты говоришь, что не слизеринка?

Гермиона покраснела и уставилась на статью, пытаясь скрыть лицо.

— Я поражена. Надо же, она практически все написала правильно, — заметила Гермиона.

— Открой третью страницу, — сказал ей Северус.

Гермиона посмотрела на него и перевернула страницу. Когда она увидела заголовок, у нее округлились глаза. Она начала читать.

— Грейнджер ставит Дамблдора на место, — шепотом произнесла Гермиона. Ее голос слегка повысился, когда она прочитала продолжение.

— Шокирующим поворотом событий стало то, что никто иной, как Гермиона Грейнджер — Принцесса Гриффиндора, взяла на себя смелость отчитать единственного и неповторимого Величайшего волшебника всех времен, Альбуса Дамблдора. Для начала назвав его жалким подобием героя, она продолжила ругать его, назвав презренным человеком. Она обвинила Дамблдора в том, что он использовал и Гарри Поттера, Мальчика-Который-Выжил, и Северуса Снейпа, Непревзойденного Шпиона. Далее она обвинила его в том, что он использовал своих друзей в качестве пешек, и закончила свою выволочку словами о том, что больше никогда не хочет видеть его портретов. Могло ли случиться так, что Принцесса Гриффиндора выросла и увидела правду о том, каким человеком на самом деле был Дамблдор?

Гермиона отложила газету и нахмурилась.

— Все так и было? — Спросил Северус.

Она кивнула.

— Неужели Скитер стала на путь истинный? — Задалась вопросом Гермиона.

— Война меняет людей.

Гермиона посмотрела на Северуса, и печаль вернулась в ее глаза.

— Почему ты свидетельствовала в мою пользу? — спросил Северус, глядя куда угодно, только не на нее.

Гермиона выпрямилась.

— По нескольким причинам. Во-первых, ты невиновен. У меня были доказательства, подтверждающие это, я хотела, чтобы суд их увидел и чтобы тебя признали невиновным.

Гермиона облизнула губы и посмотрела прямо на Северуса, который все еще смотрел в окно.

— Во-вторых, я люблю тебя.

Взгляд Северуса быстро вернулся к Гермионе.

— Ты можешь мне не верить, но это правда. Я люблю тебя и сделаю все, чтобы тебе помочь. Я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь в это поверить. Это нормально - иногда быть уязвимым, Северус. Я пойму, если ты не простишь меня за то, что я сделала.

Северус просто смотрел на Гермиону. Он не знал, что сказать. Он не знал, чего хочет от нее, но боялся сказать что-то такое, что оттолкнет ее от него так далеко, что пути назад уже не будет. Он молчал, но не отрывал от нее взгляда.

Гермиона прочистила горло и продолжила: — Ну, на этом, наверное, все. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Не торопись, оставайся, сколько нужно, чтобы полностью исцелиться. Если тебе что-нибудь понадобится от меня, отправь за мной Винки.

Она повернулась и направилась к двери. Северус вскочил с кровати, погнался за ней и схватил за руку, не давая уйти. Гермиона повернулась и с надеждой на него посмотрела.

— Спасибо, что защитила меня. Что касается твоего вторжения в мой разум... Я не одобряю твоих действий.

Северус увидел, как ее глаза наполняются слезами. Он хотел притянуть Гермиону к себе, но не мог. Не сейчас.

— Северус, я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня, — тихо сказала она, потом повернулась и оставила его в одиночестве.

Его рука опустилась. Северус никогда в жизни не чувствовал себя таким растерянным. Все другие свои решения и мысли он мог четко разложить по мысленным полочкам, но это... Это было по-другому. Он чувствовал себя обманутым ее действиями, но все поступки Гермионы были сосредоточены на том, чтобы помочь ему. Северус не привык, чтобы кто-то что-то делал для него, но эта молодая женщина сказала, что снова и снова являлась ему во снах, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Никто другой не сделал бы для него ничего подобного.

Северус услышал, как она аппарировала, закрыл дверь, и вернулся в постель. Он был в замешательстве и совершенно физически и морально истощен после тех эмоциональных американских горок, которые испытал после получения Пророка, катарсического осознания подавленных эмоций и последовавшей эмоциональной разрядки. Забравшись под одеяло, он свернулся калачиком и, несмотря на ранний час, попытался заснуть.

оооОООооо

Несмотря на то, что лег рано, Северус смог проспать всю ночь. Хотя он и проснулся, чувствуя себя отдохнувшим, в его душе царила опустошенность. Проанализировав свои чувства, Северус понял, в чем дело. Он снова скучал по Гермионе. Нахмурившись, он встал и пошел в ванную, где зашел в душ и встал под поток теплой воды, пытаясь забыть женщину, которая не снилась ему вот уже несколько ночей.

К сожалению, ему это не удалось. Его мысли были заняты только Гермионой Грейнджер. Он намылился сильнее, пытаясь изгнать ее из своих мыслей, но все было бесполезно. Встав под потоки воды, Северус вздохнул.

Может ли она наяву быть такой, как в моих снах? А если да, то я хочу быть с ней...

Северус вышел из душа и вытерся оставленным для него полотенцем, нахмурившись на его бледно-розовый цвет.

Ночь спокойного сна принесла ему ясность. Объяснение Гермионы, почему она поступила так, как поступила, было, пожалуй, одним из самых продуманных объяснений, которые он когда-либо слышал. Поначалу Северус думал, что она держит его за дурака, но ее объяснение своих поступков заставило его сердце учащенно забиться. Гермиона не была лгуньей. Она сказала правду, и Северус ей поверил.

Никто из тех, кого он знал, никогда не сделал бы для него ничего подобного. У него были друзья до наступления этого еле пережитого им адского года. Возможно, Минерва помогла бы ему, если бы только Альбус позволил ему ввести ее в их секретный круг. Они дружили много лет. Альбус, конечно, ничего бы не сделал. Он был скорее утешителем, который похлопал бы его по спине и отправил восвояси. Правда, толку от его утешений было немного. Но Гермиона, с которой он никогда не был мил, посвящала каждую ночь их встречам и подсознательно помогала ему справиться с этим Годом Ада.

Как я могу отблагодарить ее за то, что она сделала для меня?

Северус действительно был растерян. Он был поражен ее преданностью. Он был польщен ее верностью. Он был очарован ее чувствами к нему.

Он посмотрел в зеркало и осмотрел себя, бледного и осунувшегося.

Не удивительно, я ведь чуть не умер меньше, чем неделю назад.

Северус решил, что может дать себе передышку.

Она сказала, что любит меня.

Он нахмурился.

Как она может меня любить?

По меркам большинства ведьм он не был завидным мужчиной.

Но она другая. Она всегда была другой. Она видит больше того, что видят другие люди.

А ведь я сказал ей, что тоже ее люблю. Но так ли это?

Северус знал, что его подсознание хочет этого, иначе он не стал бы об этом мечтать, но любит ли он ее на самом деле?

Могу ли я любить настоящую Гермиону Грейнджер? Знаю я ли настоящую Гермиону Грейнджер?

Его мысли переключились на их общение. Было несколько случаев, когда Гермиона пыталась убедить его в том, что он не знает ее "настоящую". Что наяву она та же женщина, что и в его снах. Судя по тому, что она говорила, о том, почему приходила в его сны, у нее не было причин притворяться кем-то, не было причин не быть самой собой.

Северус резко вдохнул.

Она была настоящей!

Он искал в себе чувства, даже те, которые спрятал так глубоко, чтобы никто не мог до них добраться... даже он сам. Его истинные чувства к Гермионе наконец-то раскрылись перед ним. Северус ахнул, его руки опустились на раковину. Он чувствовал к ней близость, которую не чувствовал ни к кому другому. Время, проведенное с Гермионой во снах, и ее признание о том, почему она сделала то, что сделала, укрепили его чувства к ней. Его мысли были полны любви к этой женщине.

Мерлин, я люблю ее больше всего на свете.

И его сердце заболело, потому что Гермионы не было здесь, рядом с ним.

Я нуждаюсь в ней. Я тоскую по ней, но, возможно, после моего поступка, она не захочет быть со мной.

Северус понял, что задержал дыхание, и вдохнул, пытаясь перевести дух.

Я должен убедить ее остаться со мной. Я не могу потерять еще одну женщину по собственной глупости. В новой жизни я не позволю ей так быстро ускользнуть от меня.

Он уставился на свое отражение, провел пальцами по волосам и фыркнул.

Мне нужно больше отдыхать. При нашей следующей встрече я постараюсь выглядеть и вести себя наилучшим образом.