"В первый и последний" продолжается какую-то часть июня и немного захватывает кошмарно жаркий июль. Между подработкой и прогулками с бабулей Тэхён бегает к Ёнджуну поболтать, попить пива или чего покрепче, позалипать на картины, рассматривая прорисованные эмоции и мысли Ёнджуна под новым углом. Иногда они вместе ходят на вечеринки своих, уже общих, знакомых. Сам Тэхён не лезет на рожон, но всячески пытается спровоцировать Ёнджуна на интим. Тот не совсем против время от времени вот так расслабиться, когда не обязательно с кем-то знакомиться и снова что-то новое узнавать друг о друге, ради приличия, перед тем как залезть друг другу в трусы. Хоть и дальше взаимной мастурбации и межбедренного секса они не заходили. Тэхён честно признается, что он боится боли: как получить её, так и причинить.

Но в какой-то момент старшему надоедает восхищённый, граничащий с влюбленностью, взгляд. Тэхён не особо скрывается, не строит из себя загадочную влюбленную школьницу, хотя по каким-то моментам можно его определить именно так. И если по началу это казалось милым и даже льстило, то потом Ёнджуна начинало прям подташнивать.

Это плохо. Так не должно быть.

Ёнджун не раз обсуждал с тонсэном отношения. Особо не скрывал, что не доверят людям и у него достаточно набитых шишек, чтобы не стремиться к постоянному партнёрству. Независимо от пола. Тэхён в такие моменты сразу скисал, пару раз пытался приводить аргументы, надеясь, что переубедит старшего.

- Тэхён, каждый сам свою жизнь выстраивает. Я успел уже во многом разочароваться, и во мне много кто разочаровывался. Тебе же ещё рано в такое говно опускаться, у тебя впереди учеба и забота о любимой бабушке. Зачем тебе ещё лишний геморрой. Думай всегда головой, а не сердцем, целее будешь. Поэтому я никогда никому ничего не обещаю, понял?

Возможно, после того разговора до Тэхёна что-то дошло. Пришло осознание, что сюсюкать с ним никто не собирается и что жизнь сама по себе сложная штука. Пытается спрятать свои чувства, их посиделки всё больше походят на дружеские, хоть изредка Тэхён не сдерживается: подсаживается поближе, не упускает шанса коснуться руки, коленки, плеча, старается ненавязчиво пробить знаками внимания и заботы по кирпичику тщательно выстраиваемую старшим стену.

И чем больше младший старается, тем быстрее теряет свою красочность и становится одним из многих для Ёнджуна.

Чхве всё больше раздражается, сокращает количество встреч. В итоге на одной из вечеринок они появляются порознь, не сговариваясь. Его выводит из себя ошарашенный влажный от слёз взгляд со стороны кресла, когда к Ёнджун открыто флиртует с подкатившей к нему какой-то девчонке, по-моему даже не из их университета. Потому он, недолго думая, забирает девушку на вечер с собой. Кажется, её зовут Юна или как-то так, что становится совсем не важно, когда они оказываются на смятых простынях.

А Тэхён в ту ночь впервые не возвращается домой, буквально вырубаясь после истерики в руках Кая.

***

Точкой кипения становится один вечер, когда Ёнджун выходит из уборной и застаёт растерянного Тэхёна, стоящего посреди комнаты с заляпаной красками тканью в руках. Той самой, которую Ёнджун просил не трогать ещё в первую встречу.

- Так вы. . . хён?

- Вон, - Ёнджун не кричит, пугающе спокойно указывает в сторону выхода. Старается не смотреть ни на младшего, ни на незаконченные полотна с телом и лицом Субина.

- Так ты. . .Поэтому ты. . . Боже, ты всё ещё любишь его.

- Тебя это ебать не должно. Уходи, - Кан крепче вцепляется в тряпку, до побелевших костяшек на пальцах рук. Становится ещё бледнее, а выразительные глаза тухнут в одно мгновение, словно кто-то щёлкнул выключателем. Более опытному и красивому Чхве Субину из обеспеченной семьи, который давно знает и понимает Ёнджуна, такой как Тэхён не ровня.

Младший едва сглатывает ком обиды от поражения и злости на самого себя, кивает головой.

- Хорошо, хён. Прости, я тебя больше не побеспокою.

Это единственное обещание, за которое Ёнджун ему и впрямь благодарен.

И ненавидит до трясучки за то, что младший оказывается прав.

Потому третье полотно, запачканное кофе и почти законченным образом спины младшего на фоне больше французского окна, рвётся и летит в мусорку вместе с поломанным подрамником. А фото удаляется из галереи смартфона навсегда

***

Кан Тэхён снова доказывает, что он прилежный тонсэн, самый лучший, и действительно более не беспокоит старшего. В один августовский вечер только, видимо, срывается под действием алкоголя и тоски. Ёнджун не осуждает, вспоминая себя после расставания с Субином, но и открыто показывает холодность и безразличие. Хотя Тэхён выглядит очень подавленным, убитым, с опухшими от слёз красными глазами, срывается в рыдания и не может толком ничего объяснить. Кутается в ту самую ёнджунову рубашку, ища тепла и защиты.

- По. . .хны. . . помог-г-и-и. . . .хн. . . хён, я, - Чхве морщится недовольно в ответ, засекая время надежде, что младший успокоится и нормально скажет, что ему нужно. Всхлипы затягиваются, а раздражение и злость старшего только нарастает.

- Единственное, чем я могу тебе помочь - это вызвать такси до дома, раз ты не в адеквате. Я, так-то занят на данный момент. У меня нет времени на твои сопли, - Ёнджун надеется, что звучит не слишком резко. Мало ли что сейчас происходит в голове у мелкого сейчас.

- Ёнджун-и, ты скоро?

- Да, щас! - старший отвлекается на голос внутри комнаты, заодно тянется за кошельком на тумбочке в прихожей, всучивает по-быстрому пару купюр во влажную ладонь задыхающегося от непрекращающегося плача Тэхёна. - Сам доедешь, короче, - захлопывает дверь, оставляя того снаружи. Трёт виски, часто моргая, чтобы прогнать из сознания ошалевший оскорбленный взгляд. На удивление, получается просто. Процесс рисования идёт легко, а новая модель, случайно подцепленная в кофейне, запросто соглашается на провести ночь вместе.

Утром Ёнджун чуть не падает, зацепившись за что-то, лежавшее перед входной дверью, когда провожает гостя к лифту. Это оказывается та самая рубашка с парой купюр сверху.

"Какие мы гордые", фыркает про себя старший, но всё ещё Тэхёна не осуждает.

Ему просто всё равно.

***

Тревожные мысли начинают посещать Ёнджуна с приходом солнечного сентября и началом нового учебного года.

Немного удивляется, когда ни разу, за первые полторы недели, не встречает Тэхёна в столовой.

Мрачнеет, когда Чанбин ворчит на то, что Кан, оказывается, не пришел ни на одну из тренировок. И пока Со в красках расписывает какие мучения ждут охреневшего аса их команды, Уён ловит настрой Чхве и тихо спрашивает, мол, всё ли нормально. На это парень отмахивается, закусывает нижнюю губу и думает-думает-думает.

Догадки, что всё пошло по пизде, прилетают с огромным количеством непонятных слухов, шепотом передающихся из уст в уста между заядлыми тусовщика с потока Тэхёна: начиная от его многочисленных пропусков по учёбе, заканчивая - Чхве надеется что всего лишь подозрениями - о том, почему именно младший не появляется на парах. Ему совсем не нравятся разговоры о спившемся/снаркоманившемся отличнике с литературного, продающего свою задницу и рот по злачным местам и вечеринкам за дозу.

Четкий поставленный удар, прилетевший в челюсть, от которого Ёнджун едва успевает увернуться, но получает-таки в результате разбитую губу, лишь подтверждает, что Чхве Ёнджун опять проебался.

Субин, потирающий костяшки, злющий, как чёрт. Смотрит на шипящего от боли сокурсника и давит ядовитую улыбку.

- Доигрался, мразь?

- Видимо, да. Что дальше? - Ёнджун прижимает ко рту любезно предложенную Уёном салфетку, пытаясь остановить кровь. - Чего ж ты так херово следил за своим обожаемым тонсэном, а?

Вокруг происшествия собирается приличная толпа перешептывающихся студентов, кто-то даже достаёт телефон, чтобы заснять продолжение зрелища.

Это плохо. Надо побыстрее избавиться от Субина, чтобы дело не пошло дальше и слухов не стало ещё больше, если вдруг этот придурок додумается всей толпе сообщить причину конфликта.

Тэхёну сейчас это не нужно.

- Исправляй ситуацию, пока не стало ещё хуже. Он не мой тонсэн, не я его приручил, а потом бросил, как ненужную вещь, - четко обозначает позицию Чхве и удаляется на пары, расталкивая людей.

Справедливо.

Думается Ёнджуну, и он не находит ничего лучше, чем выловить между занятиями Хюнин Кая и попросить его о помощи.

***

Садясь в такси, Ёнджун проклинает свою недальновидность и беспечность. На протяжении всего пути до места назначения Ёнджун злится на младшего за наивность и его слепую веру в людей. И уверен на все сто, что слушал Кан в тот явно не ушами.

Чхве благодарен Каю, что тот встречает его прям на брусчаткой дорожке, ведущей к большому дому. Ведёт через другой вход, чтобы не скомпрометировать друга перед другими - не теми - людьми, чтобы хоть как-то дальше не развивать ненужные сплетни.

Ёнджун всё ещё надеется, что дело не совсем дрянь.

Увы, дело не просто дрянь, а полный пиздец.

Атмосфера, гудящая дикими басами из колонок, криками и смехом пьяных студентов, схлопывается в глухой хаос, сто́ит Ёнджуну закрыть за собой дверь в комнату. Его накрывает кромешной тьмой, ноги холодит скользящий по полу со стороны приоткрытого окна сквозняк, в то время как затылок неприятно жжёт бурная смесь из чувств.

Вина, непонимание, злость и сочувствие.

- Тэхён? - старший нервно сглатывает в ответ на молчание, прислушивается внимательно к звукам во мраке помещения.

Пугающе тихо.

- Тэхён, - более громко и настойчиво повторяет Ёнджун, щёлкает выключателем, освещая комнату, чтобы ускорить процесс поиска. И жалеет об этом: младший ругается трехэтажным, закрывая трясущимися руками красные глаза, сидит, скукожившись, в проёме двери небольшой ванной комнаты, прилегающую, как оказалось, к спальне. - Боже, малой, - не может вымолвить больше и слова, бегая взглядом по вставшему со своего места Тэхёну. Грязная майка, вся в мокрых разводах от пролитого напитка, цветастые, такие нетипичные для тонсэна, бермуды едва держатся на торчащих тазовых косточках, сухие на вид волосы всё ещё носят на себе пыльно-розовый цвет.

- А, хён, это ты, - Кан шмыгает шумно носом, судорожно заталкивая что-то глубже в карман шорт, но пальцы предают своего хозяина и небольшой кусочек целлофана падает на пол рядом со стопой, рассыпая белоснежный порошок. - Ай! Блять, что ты делаешь!? - младший дёргается слабо, когда Ёнджун обхватывает его лицо руками, разглядывая суженные зрачки. Даже цепляется за запястья, пытаясь убрать от себя чужие руки, но сил не хватает. Ёнджун невольно вспоминает ту самую первую вечеринку тонсэна, и злится ещё больше. Он слышал, что Тэхён изменился, но даже представить не мог на сколько.

- Это ты что творишь, пиздюк, - шипит старший, топча носком белую пыль под ногами вместе с пакетом, на что младший рычит, выворачивается-таки из хватки Чхве и толкает его в грудь, с ужасом смотря на разбросанные между щелей деревянного пола песчинки. - Я тебя предупреждал. Я же тебя, мать твою, предупреждал!

- Свали от меня! - во все лёгкие выпаливает Кан в ответ. - Тебе ли не похуй!?

- Да причем тут я!? Бабуля твоя явно не оценит!

- Бабуля, - вторит Тэхён на удивление спокойно, будто бы его посетило какое-то осознание, проскользнувшее сквозь наркотический дурман. - Бабуля, - голос становится ещё тише, но у Ёнджуна чуйка срабатывает, что это не к добру. - Бабуля, - Тэхён безвольной куклой оседает на пол, натирая остатками белого порошка бледную кожу колен. - Бабуля, - резко заходится в истерическом смехе и зарывается пальцами в проженные краской волосы, тянет с силой, будто бы хочет вырвать. Не пряди, а всю боль от воспоминаний. Чхве становится в стойку, готовый младшего заломать, чтобы тот себе сильнее не навредил. Но к тому, что было дальше, оказывается не совсем готов. Точнее, совсем не готов.

Тэхён взвывает, раздирая связки и выворачивая наизнанку душу.

- Бабуля! Кого вспомнил, а! Ты знаешь, что я остался один!? - младший не плачет, но кричит с надрывом, будто бы давно так хотелось. - Один, блять! Вот так просто: вернулся вечером после ебаной работы, а её нет. Пока я вкалывал, чтобы забыть такого еблана, как ты. Чтобы заработать денег на очередной расслабон, чтобы забыть тебя, мудила-хён. Она умерла в больнице, а я не успел даже попрощаться, - закашливается, давясь слюной и воздухом,но продолжает кричать, боясь прерваться. - Но ты...кха-кхе... всего этого не знаешь! Ты не знаешь,что я чувствовал... кха-кха-кха... в тот момент! Как я хотел отправиться вслед за ней, потому что у меня никого не осталось! Слышишь!? НИКОГО!!!!

- Тэхён, послушай -

- И ты всего этого не знаешь, потому что послал меня! Помнишь же!? В тот вечер, когда я приполз к тебе жалким слизнем, умоляя помочь! Пока я рыдал у тебя под дверью, ты трахал очередную девку или парня на своём диване в этой сраной мастерской! Я ненавижу тебя, тварь! Как же я тебя ненавижу! - Тэхён швыряет горсть оставшегося порошка вместе со своими чувствами горечи и боли в ноги Ёнджуну, начинает рыдать, захлёбывается слезами, слюнями и соплями, воет на всю комнату, валится на пол, стукаясь лбом о поверхность. - Сука, как я тебя ненавижу!

Ёнджун не понимает, как смог на столько проебаться за каких-то пару месяцев. Всё, что на самом деле плещется там, глубоко в груди тела перед ним, сшибает с ног и не даёт возможности в полной мере осознать, что ему самому, Чхве Ёнджуну чувствовать. Единственное, на что его хвататет - опуститься перед Тэхёном на пол, распахнуть руки в стороны, приглашая в объятия. Он не уверен, что получится, но попробовать можно.

- Тэхён, - голос хрипит немного после долгого молчания, но Кан улавливает этот звук. Смотрит загнанным зверем, мотает отрицательно головой, пытается встать с места, но ноги не держат и он буквально падает в руки Чхве. Тот не теряется, прижимает крепко к себе, морщится, слыша хруст косточек. - Тэхён, не дергайся, - едва сдерживается, чтобы не скрутить сопротивляющегося тонсэна, бьющего кулаками по спине и плечам, который снова заходится в рыданиях. - Тебе сейчас это не надо, успокойся, тише, - Кан снова закашливается, подвсхлипывает и дрожит в объятиях старшего.

- Хён, - всхлип. - Я тебя так ненавижу.

- Понял я, понял, - вздыхает Ёнджун, зарывается в волосы на затылке, поглаживает. - Поехали домой? Поговорим по-нормальному.

- Раньше нужно было, - шмыгает носом, - разговаривать.

- Надо было. Но можем поговорить и сейчас, тебе полегчает.

- Нет.

- Тэхён, в этот раз поверь мне. Я правда хочу помочь.

- Как я могу тебе доверять после всего?

- Вспомни, что было до, - Тэхён затихает, сгребает пальцами ткань футболки на спине старшего, и снова решает поверить Ёнджуну.

***

Они снова сидят вместе, только уже не в обнимку: на кафеле, Тэхён сгибается над унитазом, выворачивая в проточную воду желчь и остатки гордости; Ёнджун придерживает отросшую челку, поглаживает по спине и подаёт изредка стакан с водой. Пока младшего рвёт, Чхве просчитывает все варианты, которые может ему предложить. И пока все мысли сводятся только к одному. Ещё же не совсем поздно?

Чуть позже, когда Тэхёна вроде как отпускает, старший помогает ему переместиться в комнату, сам садится на диван, хлопает ладонью рядом с собой, предлагая прилечь. Кан задумывается, будто бы прикидывая что-то в голове, кивает своим мысля и просто садится рядом на пол, опираясь спиной на искусственную кожу. "Тут прохладней", шепчет в ответ на вопросительный взгляд. Чхве угукает в ответ - вечер сентября и впрямь выдался душным.

Комната погружается в глубокую тишину, изредка прерываемую звуками ночного города и едва слышной мелодией из всё ещё работающего ноутбука старшего - Ёнджун сорвался с места прям во время работы над очередной абстракцией. Кан сначала дёргается на каждый резкий звук за окном, потом, видимо, улавливает музыку и слегка покачивает головой в такт.

- Ты как? - Ёнджун протягивает руку к маячащей рядом макушке, всё-таки касается осторожно светлых прядок и легонько поглаживает.

- Никак, - честно и устало в ответ. - Зачем ты приехал? Зачем вот это вот всё?

- Чтобы помочь.

- Ты хочешь помочь себе, хён, не мне, - Тэхён сползает чуть ниже, удобнее устраивая голову. Ёнджун закусывает губу, потому что младший отчасти прав.

- Я виноват перед тобой, не спорю, но -

- Но я сам виноват, потому что своя голова на плечах и ты мне предупреждал, и бла-бла-бла, - усмехается горько, подтягивая к себе колени. - Я доверился тебе, хён. А ты бросил меня в самый сложный для меня момент, позволил упасть и не протянул руку, чтобы подняться.

- Сейчас протягиваю. И то, что ты поехал со мной -

- Ничего не доказывает, - Чхве цокает недовольно - его опять перебили. - Честно скажу - мне всё равно, что ты собираешься делать.

- Ты врёшь.

- Вру, - быстро сдается младший и пересаживается лицом к старшему, скрещивая ноги. - Но помочь ты хочешь себе, чтобы стать хорошим хотя бы для себе самого, да? Так что ты тоже врёшь, хён, - Тэхён склоняет голову на бок и улыбается, в то время как на дне больших блестящих от слёз глаз плещется черная пустота.

Ёнджун впервые задумывается о том, что действительно сломал своими необдуманными действиями человека.

- Я говорил тебе, что отношений не будет, - пытается защититься.

- Мне хватило бы поддержки от друга и самого крутого старшего, - вот так просто защита крошится простой истиной. Ну конечно же. Какой Ёнджун тупой.

Тогда он - в очередной раз - действовал на эмоциях, пытаясь оттолкнуть от себя тонсэна как носителя ненужных Чхве чувств, раздражался от одного только ощущения этих влюбленных взглядов на себе. Считал Тэхёна навязчивым малым, который сам себе настроил каких-то неведомых замков и чего-то постоянно от него, старшего, хочет.

А хотелось просто быть кому-то нужным.

И Ёнджун в дружбе официально не отказывал. Куда ж ещё бы Тэхён пошел со своими проблемами.

Какой же он мудак.

- Что ж, Субин-хён оказался прав, - Кан ложится спиной на пол, закидывает ноги на диван, перебирая пальцами.

- Прав, - скрепя сердцем признается Ёнджун. Оглядывает младшего и ему становится почти физически плохо: сначала - от натренированных мышц на ногах почти ничего не осталось, коленки с убогими синяками на прозрачной коже; выше - из-под задравшейся грязной майки-алкашки торчат рёбра, заметен впалый живот, внутри которого желудок, вряд ли видевший нормальную еду за прошедшее на стрессе, наркоте и алкоголе время; ещё выше - Чхве обязательно нарисует Тэхёна ещё раз, как бы эгоистично это не звучало, но старший уверен, что тот оценит такое своеобразное проявление хоть каких-то теплых чувств.

- Что ты с собой сделал, малой, - невольно вырывается из Ёнджуна, и комок сожаления подкатывает к горлу. - Что я с тобой сделал.

- Теперь тебе достаточно эмоций, чтобы меня нарисовать, а, хён? - Кан пытается глумиться в открытую, но быстро тушуется, переводя взгляд в потолок. Тело прошибает крупной дрожью когда чувствует большие теплые руки на своих лодыжках и мягкие поглаживания чуть ниже по голени. - Нет! Нет! Не трогай, - закрывает лицо руками и снова плачет, не в силах уйти от прикосновений. Тело всё ещё помнит, как бы Тэхён не пытался вытравить всё, что чувствует к старшему из своего организма и сознания.

- Т-с-с, я ничего не сделаю. Не бойся, просто послушай, хорошо?

Неуверенный кивок в ответ.

- Мы должны тебе помочь. Помнишь, я тебе рассказывал про один рехаб?

- Я умру там, как ты не понимаешь! - Кан дёргает ногами, пытаясь вырваться, но хватка на косточках становится только сильнее.

- Тихо! - младший слушается в этот раз, смотрит испуганно из-за раздвинутых пальцев. - Там больше похоже на санаторий. И я, - Ёнджун переступает через свою гордость, мысленно умоляя себя же в этот раз не подставить доверившегося ему человека, - я буду к тебе приходить.

- Не будешь. Тебе надоест после пары посещений.

- Давай с тобой тогда договоримся?

- М? - Тэхён убирает руки от лица и во впавших глазах мелькает что-то отдаленно напоминающее интерес.

- Мы тебя спасаем, всё становится хорошо, ты возвращаешься на учёбу. И я рисую твоё счастье, хорошо?

- Я тебе не верю, - логично.

- Ты будешь моей дипломной работой. Если я её не сдам - меня отчислят. Я не смогу заниматься тем, что люблю и пойду по стопам отца став офисным планктоном. Помнишь, я тебе говорил, что больше всего этого боюсь.

- Помню, - Тэхён закрывает глаза и вновь отдает свою судьбу в руки Чхве Ёнджуна.