Северус сжал челюсти, резко вдохнул через нос и отвернулся от нее. Он ворвался в гардеробную, желая забыть это ужасное событие, желая попасть домой, и там, наедине с собственным идиотизмом, заняться самобичеванием, ненавидеть себя за то, что, черт возьми, позволил себе поверить в то, что был шанс на то, что он ей нравится. Распахнув дверь, взмахом руки он призвал свое пальто и накинул его на плечи.

— Северус? — До него донесся тихий голос Гермионы, полный опасений.

У него не было никакого желания еще больше ставить себя в неловкое положение и показывать ей, какой он наивный глупец. Северус поднял подбородок к потолку, закрыл глаза и, выдохнув, процедил сквозь зубы: " Тебе не нужно было следовать за мной, возвращайся на вечеринку."

— Но ты выглядел таким сердитым, и я хотела убедиться, что с тобой все в порядке, — объяснила она, протягивая ладонь, желая коснуться его руки.

Раньше ее прикосновение его бы успокоило, сейчас же, на фоне отвергнутых чувств, оно обожгло. Северус отпрянул, повернулся и мрачно взглянул на нее.

— Я удивлен, что ты вообще заметила меня, учитывая, насколько ты сегодня занята.

— Я не понимаю. Почему ты расстроен? Я что-то сделала не так? — Гермиона отстранилась от него, явно удивленная его бурной реакцией на ее прикосновение. Наклонив голову и наморщив лоб, она отвела от него свою руку.

Северус высунул язык и облизал губы, пытаясь умерить желание наброситься на нее. На самом деле Гермиона не сделала ничего плохого. Проблема заключалась исключительно в нем и его неправильном толковании их положения. Вся ее вина заключалась в том, что она была красива и добра, в том, что позволила ему испытывать к себе чувства, которые, как он теперь понял, были нежелательны.

— Ты ничего не сделала и не должна мне ничего объяснять, — коротко сказал он, поправляя воротник пальто и стараясь не смотреть на нее.

— Что это должно значить? В чем твоя проблема, Северус? — требовательно спросила Гермиона и встала так, чтобы оказаться в поле его зрения.

Он слышал раздражение в ее голосе.

— В настоящее время у меня нет проблем, мисс Грейнджер. Я, в конце концов, просто очень хороший друг, — ответил он, подчеркнув ее фамилию. Прочистив горло, он сделал все возможное, чтобы продолжить говорить спокойно и скрыть раздражение в своем голосе.

— Ты это слышал, — ее челюсть слегка отвисла, а на лице появилось виноватое выражение.

— Очевидно. Теперь, если вы меня извините, я думаю, мне пора уходить. От всего этого легкомыслия у меня болит голова, и я не желаю причинять вам дополнительные неудобства, мисс Грейнджер. — процедил он сквозь зубы, пытаясь подавить растущее в груди разочарование. Северус прошел мимо Гермионы, стараясь не задеть ее и оставить между ними как можно больше пространства.

Однако она остановила его, поймав за руку.

— Я не это имела в виду.

— Это то, на что это было похоже, с моей точки зрения. Как я уже сказал, ты не должна мне ничего объяснять. Теперь я понимаю, где мы находимся. Ты должна вернуться к своему парню. Он будет скучать по тебе, — огрызнулся Северус в ответ. Боль в его груди переросла в гнев.

— Парень? — между ее бровями появилась глубокая морщина, она смотрела на него с выражением, похожим на шок.

— Северус, ты думаешь... конечно, ты так думаешь, — раздраженно вздохнула Гермиона, глядя в потолок. Свободной рукой она закрыла лицо, выдохнула и пристально посмотрела на него.

— Невилл не... Мы не... — она запиналась и так не закончила ни одной мысли.

Северус разочарованно вздохнул и вырвал свою руку из ее хватки, готовясь снова сказать ей, что она ему ничего не должна.

— Это не настоящее свидание! Невилл здесь в качестве моего фальшивого кавалера. Это не настоящее свидание, — Гермиона закричала, снова сжимая его руку.

—Это правда? — Северус сделал паузу и прищурил глаза, изучая ее лицо в поисках признаков обмана.

— Да, это правда, — повторила она, отпуская его и скрещивая руки на груди.

— Гарри предупредил меня, что, если я приду одна, Молли попытается свести меня с одним из дальних кузенов Рона, поэтому я попросила Невилла пойти со мной и помочь мне предотвратить это. Он мой фальшивый кавалер, мы не встречаемся. Я не... я не думала, что это будет так важно для тебя. Я интересуюсь тобой гораздо больше, чем просто очень хорошим другом, Северус — прошептала она. Слова слетели с ее губ, как будто она исповедовалась, ее карие глаза были полны беспокойства.

Вопреки здравому смыслу, он заглянул на поверхность ее мыслей, желая узнать: говорит ли она ему правду, желая убедиться, что он снова все неверно истолковал. Но обнаружил: страх от того, что она вот-вот потеряет его и стыд за то, что вообще пошла на это фальшивое свидание. Он обнаружил: теплое отношение к нему, ее искренний и честный интерес им — это заставило его выйти из ее сознания так же быстро, как он вошел в него. Северус ошеломленно стоял рядом с Гермионой и не сводил с нее глаз.

Он не ошибся? Она испытывает к нему то же, что он испытывает к ней?

Его сердце гулко стучало в ушах, ладони вспотели, а он стоял, не зная, что ему делать и что он должен сказать. Северус провел весь день, бушуя против вселенной, думая, что потерял то, что ему никогда не принадлежало, а сейчас вот она... Гермиона стоит перед ним и говорит, что его чувства взаимны, а он не знает, что сказать. Северус сглотнул.

Его молчаливый взгляд, должно быть, беспокоил ее и усиливал страх, который она сейчас испытывала. Гермиона потянулась вперед и обеими руками вцепились в отворот официальной мантии, которую он надел сегодня в надежде произвести на нее впечатление.

— Пожалуйста, скажи что-нибудь... скажи что-нибудь, Северус.

— Я обижен, что ты не предложила мне стать твоей фальшивой парой, — слова сорвались с его губ сами собой, когда, потянувшись, он обхватил ее ладони своими.

— В таком случае, я бы хотела, чтобы это было настоящее свидание. Я не осмелилась рискнуть попросить тебя и получить отказ, — пробормотала она, с надеждой глядя на него

— Гермиона, я бы тебе не отказал, — выдохнул Северус, потирая большими пальцами тыльную сторону ее ладоней.

— Я боялась, что ты это сделаешь. Я не была уверена, что мой интерес к тебе взаимен, — она смотрела на их соединенные руки.

Северус глубоко вздохнул, отпустил одну из ее рук и приподнял своей ладонью ее подбородок, чтобы Гермиона посмотрела на него. Оказалось, что они оба танцуют вокруг друг друга, боясь ранить свои чувства, он же хотел знать точно в каком они положении. Северус хотел услышать из ее уст, что его догадка оказалась верна.

— Чтобы успокоить и себя и тебя... можно ли с уверенностью сказать, что мы оба согласны с тем, что между нами есть что-то большее, что-то не платоническое?

— Я верю, что есть. Да, мы согласны, — кивнула она, делая шаг вперед.

Северус не был уверен, было ли это из-за выпитого шампанского или из-за облегчения от осознания того, что он не сошел с ума, но он сократил оставшееся между ними пространство, наклонился вперед и нежно прижался своими губами к ее губам. Сначала Гермиона не отреагировала, и он забеспокоился, что перешел черту. Северус начал отступать, но она обхватила его лицо ладонями и с энтузиазмом поцеловала в ответ.

Северус скользнул руками по невероятно гладкой ткани платья, притягивая ее ближе к себе и зацеловывая невысказанные эмоции в ее губы. Он не знал, как еще донести до нее, что его отношение к ней не поверхностно. Их губы встречались и расходились несколько раз, угол поцелуев менялся, а он все продолжал прижимать ее к себе. Идеально.

Пыл постепенно угас, они запечатлели нежные поцелуи на губах друг друга. Северус не хотел отрываться от нее, он желал навсегда остаться в этом моменте, но остро осознавал, что они застряли в гардеробной.

— Что бы ты хотела, чтобы я сделал? Должен ли я уйти, как и планировал, чтобы ты смогла продолжить этот фарс с Лонгботтомом? Должен ли я украсть тебя, чтобы угостить ужином, как не просто коллегу? Или понедельник утром ведем себя так, словно этого никогда не было? — Северус выдохнул, убирая прядь волос с ее лица.

— Укради меня, — не задумываясь ответила Гермиона. Ее большой палец пробежался по его нижней губе, стирая след оставленной ею губной помады.

— А как же Лонгботтом? — спросил Северус, не готовый без необходимости наживать себе врага.

— Он поймет. Он знает, — румянец разлился по ее лицу, когда Гермиона посмотрела через его плечо на дверь позади них.

— Он знает? — уточнил Северус, задаваясь вопросом, что именно было известно Лонгботтому.

Гермиона поджала губы, опуская ладони с его лица вниз, чтобы снова взяться за лацканы его мантии.

— Невилл знает, что я сделала что-то невероятно глупое и начала влюбляться в своего коллегу по работе... и что я, возможно, надеялась на то, что он будет сегодня здесь и заметит меня в этом наряде.

— Ах. В таком случае, позволь мне взять твое пальто. Ты выглядишь потрясающе, Гермиона. Я определенно заметил, — ухмыльнулся Северус, протягивая руку и вызывая ее пальто.

— Заметил? — Уточнила Гермиона, поворачиваясь так, чтобы он мог накинуть пальто ей на плечи.

— Ты была единственной ведьмой в зале, которую я видел. Держись крепче, — ответил он, закончив надевать на нее пальто. Он взял обе ее руки в свои ладони и притянул Гермиону ближе к себе.

Северус аппарировал их подальше от свадьбы. Он был чертовски рад, что правильно истолковал знаки, и что эта невероятная ведьма, в которую он влюблен, отвечает ему взаимностью. Он пригласил Гермиону на ужин в маггловский Лондон, туда где не было вездесущей прессы, готовой прервать лучшее первое свидание в их жизни.