Блядь, да она битый час просто умоляла об этом!

Бен не отходил от двери гостевой спальни, подсматривая за гостьей, спавшей посередине неразобранной постели. Не соизволив переодеться, она свернулась клубочком, прижав к себе одолженные шмотки. Бен чувствовал, как грудь рокочет от подступавшего довольного рычания.

Ведь ей ничего не мешало накинуть что-нибудь перед тем, как выскочить на улицу, выискивая прохладное местечко для сна… Что-то посущественнее малюсенького бикини — венца ее откровенных нарядов. Рей, мать ее, бесстыдно над ним издевалась. Она прекрасно знала и о том, что он смотрит на нее из-за жалюзи, и о том, что творила с ним.

Не сводя с нее глаз, он оторвался от дверного косяка и вошел в комнату, держа руки в карманах. Теперь вся ее кожа блестела от пота. Бен облизнул губы и потянулся к ней, чтобы потрогать обнаженную спинку кончиками пальцев. Ох ты ж блядь… Течка началась, но он уже не мог ждать, когда она развернется на полную.

Он и так ждал достаточно.

Бен плавно повернул замок на дверной ручке.

— …Мистер Соло?

Проснувшись, Рей медленно села. Сонно потерла глаза и зевнула, мяукнув, как маленький котенок. Бен расплылся в улыбке и, неспешно подойдя к ней, взял за подбородок и заставил поднять глаза.

— Доброй ночи, детка, — наклонившись, он коснулся губами ее горячего лба. — Я пришел составить тебе компанию.

— Эм… Ну ладно.

Бен отстранился, стянул с себя футболку, швырнул ее на пол и жадно уставился на крошечный верх бикини. Удивленно моргнув, Рей замерла, стоило ему взяться за узелок между двумя малюсенькими треугольничками ткани и мягко уложить ее на спину.

— Я знал, ты хочешь, чтобы я пришел, — промурлыкал он. — Недаром заявилась ко мне полуголой. — Он потянул за узелок и, выдохнув, сорвал лишний здесь верх купальника. — Как же иначе…

— Сэр… сэр…

Шикнув на нее, Бен приник к ее шее, и Рей испуганно ойкнула. Он продолжал наседать, пока окончательно не разложил ее на постели — под аккомпанемент этих «пожалуйста, остановитесь». Жар охватил нервные окончания на спине — феромоны пробудили в нем ту самую животную сущность.

— Ш-ш… — тягуче прошелестел он. — Не волнуйся. Я и так знаю, что ты хочешь меня, только слишком нервничаешь, чтобы в этом признаться. — Бен приподнял ее и переложил на подушки. — Омегам всегда страшно признать, что им хочется отдать дело полностью в мои руки.

Рей открыла рот, но он сразу заткнул ее поцелуем, наконец-то дорвавшись до губ, которыми любовался уже долгие месяцы. Она сдавленно взвизгнула, упершись руками ему в грудь, но Бен сорвал с нее трусики, получив то, что так давно желал. Он подался вперед, засасывая ее рот с языком, и ощутил аромат фруктового пунша, все еще сам не веря тому, что запретный плод сам упал ему в руки.

И вдруг Рей укусила его.

Крякнув от удивления, Бен отшатнулся. Она тряслась под ним, закрывая грудь локтями, но по-прежнему упиралась ему в бедра раздвинутыми ногами, не в силах сомкнуть их. Проглотив кровь с языка, он улыбнулся.

— Мне попалась маленькая злючка, да? Ты всегда такая, когда течешь?

— Я… у меня еще не было… течки. — Большие карие глаза, полные слез, боязливо смотрели на него. — Пожалуйста… Я не хочу… не хочу…

Блядь. Первая течка! Ну просто охуительно! И то, как умоляюще звучал ее голос, то, как ее тело била крупная дрожь от еле сдерживаемых рыданий… В этот миг, нависая над ней, он почувствовал свою власть.

Бен погладил ее по щеке и осторожно навалился на хрупкое тело, давая ей прочувствовать свое возбуждение — тихое хныканье Рей превратилось в всхлипывание. Прошептав какую-то утешительную глупость, он плотнее устроился между ее точеных бедер. Дав ей секунду пообвыкнуться, он решил, что возьмет ее прямо так — чтобы видеть ее глаза, когда сделает ее своей.

— Уже началось, — прошептал Бен, прижавшись лбом ко лбу Рей. — Ты хочешь, чтобы альфа облегчил твои страдания крепким здоровым членом. — Он провел большим пальцем у нее под глазом, убирая слезы. — Поэтому ты дразнила меня, малышка? Хотела заполучить мой член?

— Нет… нет…

Он сжал зубы. Рей была такой теплой и податливой: он чувствовал это даже сквозь плотный материал треников и знал — по запаху ее феромонов — что она тоже хочет его. Она всего лишь растерялась. Но он исправит это.

Бен спустил штаны.

— Я все понимаю. Ты такая застенчивая, детка, однако, дразнила меня, как маленькая шлюшка?..

Он прижался к ее обнаженному телу, и Рей сжалась, с визгом вцепившись ему в бока. Ее ногти впивались в его кожу, но он не обращал на это внимания. При мысли о том, как эта омега выставляла свою соблазнительную фигуру напоказ, зная, что на нее смотрят, его — все его тело — окутало ощущение разделенного греха.

Рей громко заплакала.

— Пожалуйста, я не знала, что… — У нее перехватило дыхание, и Бен потерся членом об ее промежность. — Ах… а-а…

— Вот так, моя умница, — пробормотал он. — Будь ласковой и нежной со своим альфой. — Запрокинув ей голову, он провел зубами по ее горлу. — Ты почти готова… Чувствуешь, как оно подбирается к тебе? Еще не течешь для меня?

Рей заскулила, и вдруг из нее — с резким выбросом феромонов в воздух — выплеснулась склизкая смазка, и Бен осознал, что она сдерживалась. А это было чертовски больно и только усиливало спазмы. Зарычав, он сжал волосы у нее на затылке и подался бедрами вперед, глядя бешеным взглядом в ее блестящие карие глаза. У нее затряслась нижняя губка.

— Не смей сдерживаться, дура! — прошипел Бен. — Иначе заболеешь! — Он заскрипел зубами, но его ярость улетучилась столь же стремительно, как вспыхнула. — Не волнуйся… Я позабочусь о тебе.

Рей всхлипнула.

— Мне… мне так страшно! Я не хочу, мне больно… там!

— Это потому, что ты хочешь, малышка. Лежи спокойно и не шуми.

Бен аккуратно подался вперед, начиная входить в ее дрожащее тело. Рей плакала, скребя ногтями по его спине, но он не останавливался, хрипло дыша ей в шею. Просто охуенно, непередаваемо! Она была такой узкой, влажной и горячей, Бен никогда не испытывал подобного прежде!

Рей вскрикнула и дернула ногами.

— Мистер!..

Инстинкты альфы полностью овладели Беном. Он рявкнул, велев Рей заткнуться, и удвоил напор, вбиваясь в нее так, словно пытался пронзить хрупкое тело насквозь. Кровать нещадно скрипела в полумраке спальни.

— Не смей дразнить меня, мать твою! — огрызнулся он, хватаясь за спинку кровати. — Сдерживала смазку, как будто, блядь, имеешь на это право!.. Шлялась практически голой, зная, что я смотрю… Что ж ты за маленькая грязная шлюшка!

Рей не ответила — взвыла и прильнула к его груди, внезапно начав подмахивать в такт его толчкам. Все было именно так, как должно: он знал, что так и будет. Она хотела этого. Как они все.

Ибо Бен был рожден, чтобы подчинять и властвовать, а Рей — чтобы подчиняться и услаждать. И, глядя, как ее глаза блаженно закатываются, а сквозь зубы вырываются резкие вздохи от каждого глубокого толчка, он опять-таки сознавал — все правильно. Она давно добивалась этого, ждала, когда он откроет ей истину во всей красе.

И Бен упивался этим чувством, ее первой течкой, ведь теперь она никогда не забудет его, как и распирающее изнутри ощущение члена, вторгающегося в ее неуступчивое тело. Он шумно дышал, сношая ее с таким рвением, что ее маленькие сиськи ритмично подпрыгивали.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — всхлипывание сменилось мольбой. — Я хочу почувствовать ваш… ваш… Пожалуйста, мистер… мистер…

Но Бен дождался, когда ее тело сотряс оргазм, а с ее губ сорвался самый возбуждающий звук, который он когда-либо слышал: жалобный всхлип, похожий на мяуканье котенка. Рей еще немного поумоляла затихающим голосом, и он улыбнулся, чувствуя, как стенки влагалища затрепетали на его члене. Он вошел глубоко, как только мог, и замер, ощущая, как набухает узел, с последним толчком запирая себя в ее теле.

— Блядь, — выдавил Бен. — Ох, блядь…

Знакомые позывы приближающего оргазма с головой накрыли его, пробуждая рефлекс укусить, сжать зубы на коже омеги под ним, пометить ее — как свою. Обычно он сдерживался, кусая подушку или подставленное плечико, но на этот раз, утопая в больших карих глазах, подернутых дымкой удовольствия, и зная, что он был ее первым и мог стать последним и единственным…

…Бен укусил ее — со всей силы.

Рей взвизгнула и рванулась прочь, когда незримые узы проникли под ее кожу, дав ей прочувствовать последние секунды чужого оргазма. Бена окатило ее возбуждением и страхом — и искорками любопытства, когда он остановился, замерев над ней с глубоким вздохом. Бен чувствовал, как семя изливается в нее — как и положено, — но на этот раз под ним была не опытная омега на таблетках, а его молоденькая соседка.

И насрать, если она залетит. Бен даже рассчитывал на это. Узы и так никогда не отпустят ее, а щенок от этой невинной послушной омежки? Райское блаженство.

Бен закрыл глаза, не разжимая зубов, все еще погруженных в нежную сладкую кожу. Рей, дрожа, хныкала ему прямо в ухо. Пусть сейчас она подавлена, но отныне ее тело неизменно будет заставлять ее вернуться домой, к нему, и искать утешения в его объятиях, если ей станет страшно. Со вздохом разомкнув челюсти, он отпустил ее и принялся слизывать кровь со свежей метки.

Теперь она будет светить своими откровенными шмотками только в их доме, и даже родители не смогут забрать ее у него. И никто другой тоже не сможет. Их узы превыше любого брака, заключенного на бренной земле.

Бен улыбнулся.

— Теперь ты моя.