В то время как люди вместе с хищным народом обсуждали недавние события, в ратушу вернулись охотники, что лучше всех знали о повадках крылатых существ. Те, к счастью для их жертв, специализировались на поимке живьём, ведь самое лучшее полагалось главам общин, с нетерпением дожидавшимся новостей.

— Ну-с? — Айзек в предвкушении потирал ладони, когда под раннее утро настала встреча.

— Улетел он, и параплан этот тоже, — ответил один из добытчиков, положив арбалет на скамью.

Трудно что-то носить с собой постоянно, когда почти весь материал для орудий сводится к металлу. Да и вообще для вещей.

— Да, ни грамма не поймали мы их. Вот если бы он не стал палить раньше!.. — один из хинов показал на напарника.

— Эй? — оглянулся тот. — Это был странный случай! Эйло должен был остаться на месте, если он ранен.

— Вообще не претензия! Те двое удрали, как птицы, будто знали, что мы их ловим, — сказал кто-то ещё.

Человеческий мэр помахал ладонью, намекая, что нужна тишина: — Всё понятно. У меня есть предположения по поводу этого. Он использовал большекрылого, чтобы за ним спрятаться, а, возможно… Они вместе и вправду работают сообща.

— Вот! Я же говорил, что это слишком умная ксола — она ведь научилась как-то нас бояться. А сейчас они вдвоём улетели сразу, — Кликун прижал гриву. — Могу с уверенностью сказать, что лучше снарядить как можно больше стрелков и направить патрулировать улицы. Круглосуточно!

— А нам, получается, — смутился один из охотников и вышел вперёд. — Троллейбусорога тоже ловить? На этот раз.

— Не вернулся ещё?

— Какой там! С ним улетел, ещё и подбитый.

Ладонь Айзека мгновенно оказалась на его лице, ихх чуть ли не одновременно с ним схватил ушки руками, что было равнозначно предыдущему жесту. Последний немного заскулил.

— Вы хоть… понимаете, что вы наделали? — высказал глава людской стороны. — Он, может, там в руины грохнулся, а вам всё «ха-ха».

Охотники в ответ неловко промолчали. Один даже попятился, опустив голову.

— Что ж, если снова его увидим, предлагаю на этот раз окончательно вернуть с небес на землю для его же безопасности. Спилите ему крылья на всякий случай…

Со стороны сказавшего послышался кашель.

— Проклятье… — шепнул он себе под нос.

***

После полудня фермер отправился домой, Альва даже сделала ему кабинку типа переноски для животных, чтобы снова теплолюбивое существо не замёрзло на ветру. Решено было сменить маршрут с города на заснеженные берега обледеневших громадин. Погода практически не изменилась: сильные ветренные порывы сметали снежную крошку с вершин монолитных «скал», настолько сильно, что часто Джеспер пролетал сквозь сверкающие белоснежные тучи.

Пернатый молча летел, абсолютно позабыв обо всём на свете, как всегда чувствовал себя в полёте с тех пор, как научился летать, не думая о крыльях. Чувствовал себя кем угодно, кроме человека. И это приносило свои неповторимые эмоции. Думал летящий лишь о том, как он собирался в дорогу, выспавшись ещё до рассвета, как и другие электронные сородичи. Как пожелал хорошего самочувствия Туману и проверил его крыло.

Как не хотел улетать от него так далеко. Дикая сторона Джеспера была такой до безобразия заботливой. Альве даже пришлось выгонять его прочь из её дома. Она знала, что в такие моменты человечность оставалась у лери в самом малом её проявлении. И уговоры «нет, я позабочусь о нём сама» не срабатывали даже в сотый раз.

Для этого Редкомаху даже пришлось сказать «я в порядке», чтобы успокоить инстинкты врача. И тогда мелкокрылый, собравшись силами, принял то, что уже мог оставить сателлита в покое и не волноваться о нём. Только тогда. Эйло как будто очнулся, понял, что внутри заиграло что-то чуждое. С того момента, как только Джеспер овладел своими инструментами, в нём пробудилась вторая личность, и против неё он был бессилен. Туман и Альва, скорее всего, тоже через это когда-то прошли, но никто не сказал ничего толком об этом явлении.

Редкомах лишь похваливал, радовался тому, как воспитанный им птенец подрастал.

И, когда звёзды Зесамоэ принялись согревать воздух, полетел к лесочку на другой стороне острова, над чёрными волнами и сквозь белый туман снежной крошки.

Ему надоедало всматриваться сквозь него, но и взлетать высоко не стоило — Джеспер отлично помнил вчерашний случай, и очень пёкся о самочувствии своего хищного друга. Эйло отлетел дальше от берега, в сторону бушующего океана, над которым поднималось одно из светил, чернеющее в глазах телендора. С таким умением игнорировать прямые лучи можно было без проблем глядеть хоть на тысячи солнц одновременно, не имея вреда от этого. Но как-то не столь красивый получался вид.

Лери повернул кабинку в руках, чтобы заглянуть в неё через маленькие окошки по бокам. Ирланду сейчас ничуть не ёжился, а был весёлым и бодрым, как всегда. Этим он и радовал своего друга. А сейчас лежал, прижавшись брюшком к нижней стенке переноски и обвив себя хвостом.

— Мы почти долетели? Ты видишь там деревья? — рину повернул голову боком.

— Угадал. Скоро будешь дома, — приговаривал крылатый.

Хищник высматривал что-то за головой эйло, во что он ткнул мордой, сказав:

— Смотри! Там ещё один!

Джеспер тут же обратил на это внимание. Навстречу летел, если смотреть издалека, почти такой же «ангел», только опахала были обширнее. Оказавшись близко, он начал наворачивать круги возле сородича, что-то вновь «говоря» про металл.

Опять…

— Погоди, я его знаю, — Йохансен присмотрелся к пролетающему.

Через несколько секунд незнакомец вынырнул рядом с почтальоном, смотря на него бледно-голубыми на ярком свете глазами.

— Чего надо, вороньё? И это забрать теперь хочешь?

Джеспер наклонился в сторону, отдалившись от «хвостатого» на несколько метров. Тот хвост свой, видно, где-то потерял, оставив короткие кродоновые пёрышки, смешно топорщившиеся на каждом взмахе.

Близился лесок — показались из-за скал верхушки деревьев-гигантов. Может, хоть там получится уйти из виду приставучей «птицы». Но тёмношёрстый, когда оба были над кронами, вылетел впереди и даже приземлился немного раньше сородича. Лекарь заметил, как эйло немного пробежался, прежде, чем сложить крылья, часть которых была приподнята на поддерживающих жилах.

Лери оглядывался и изучал дворик, прежде, чем снова начать хвостом мотаться вокруг Джеспера, высматривая содержимое ящика с окошками. Что-то он такое искал.

Выпустив Ирланду из кабинки, Йохансен первым делом принялся махать руками в сторону тёмношёрстого.

— Ну-ка пошёл отсюда! Тебе нельзя здесь оставаться! Кыш!

А тот, в свою очередь, спокойно глядел на этого странного для него типа. Отошёл в сторону, и, не дожидаясь от почтальона никакого ответа на свой «металлический» запрос, потянулся руками к переноске.

— Что ты де…?! Ай, ладно, она всё равно не нужна, — махнул рукой Джеспер.

За всем этим наблюдал и хин, который затем подошёл к Ветру, подёргал его за перья зубками, обратив к себе внимание, и сказал:

— Смотри, это же длиннохвост. Они большие охотники до металлолома. Только и следи за ним — сплавит что-нибудь, и не вернёшь. Мастер из него никакой, зато вон, что делать умеет.

Закончив превращать корпус кабинки в железные перья, среднекрылый изучил всё, что от неё осталось, и быстро потерял интерес. Казалось, что существо это было крайне любознательное, но на деле просто бродило по ферме в поисках того же материала, который в виде длинных пластин волочился за ним по снегу. Следы от хвоста напоминали лыжню, но в ней было не две колеи, а около десяти.

Рину не мог удержаться, чтобы не пойти следом. Всё равно дом был закрыт. Такой дикий эйло не догадался бы вытащить засов на двери.

— Да, он сто пудов дикий, — оглянулся хин своей маленькой мордашкой. — Присматривай за ним, пока он тут. Ладно?

Пришлось идти за «индейкой», чтобы ответить, так как ушла она уже далеко.

Да, трудно будет до него достучаться, по крайней мере, до весны. Думая об этом, лекарь остановился и посмотрел наверх, где висел среди ветвей маленький домишко. Сразу появилась интересная мысль насчёт той вещицы, что там хранилась. Эйло вспорхнул туда, из-за снега, заглушающего взмахи, почти незаметно.

Он так же тихо, не махая крыльями, спланировал оттуда уже с «говорящим цветком» в руках. Остальные дошли до сарая, хорошо, что закрытого, возле которого располагалась заснеженная летняя беседка. Крыша из сетки предполагала, что летом беседку живописно окружали растения. Было бы интересно на это взглянуть, только вряд ли теперь Джеспер сможет остаться здесь до тёплого времени года.

Ему даже чем-то полюбилось это место. Нет, не сама Радония с её мрачным городом и унылыми руинами. Лес из огромных деревьев и парочка уютных домиков — вот что нужно было для счастья. И плевать, что таких дач на материке было пруд пруди.

Здесь лекарь обрёл свою новую жизнь, и всё благодаря Ирланду…

Тот заметил крылатого, который, как дурак, ходил за длиннохвостом с говорилкой в руках, пытаясь привлечь этим его внимание: — А тебе это зачем? У тебя ж антенны. Попробуй поговорить с ней на её языке.

— Стоп, — пернатый даже выронил устройство, хорошо, что снег был свежий и рыхлый. — Она? С чего ты решил, что этот лери был женского пола? Они ж все одинаковые!

Темношёрстый же обратил внимание на это, но трогать вещь не стал, смотря на неё, как на диковинное животное. Лери не заметил, как к говорилке подскочил маленький хищник, достав из встроенного ящичка одну из пластинок и вставив её в цветок. После этого нажал кнопку. Точки на торчащей стороне пластинки засветились, и антенны длиннохвоста дрогнули, а он сам подобрал прибор, поставив его на столик в беседке.

То же, что и рину, мог сделать и Джеспер, если бы попробовал это сам. Скорее всего, к «цветку» шла какая-нибудь инструкция, и можно было действовать по ней, если к этому моменту бумажка не истлела за все годы, что лежала в сарае.

А хин всё присматривался к новенькому эйло, а затем прочитал вопрос от Ветра, начерканный пером на снегу.

— Точно девочка, профиль у неё нежнее. Это, конечно, уже не важно, я просто сравнил вас, для интереса.

Теперь же длиннохвост не сводил семигранный взгляд от прибора, заходя то на шаг влево, то вправо. Его антенны снова дрогнули.

— И снова она за своё, — следил за ней мелкокрылый. — Сорока какая-то, всё время её на металл тянет.

Ирланду зубками открыл коробочку, горшок «цветка», внутри которого засветилась в ответ одна из пластинок: — Ждёт ответа, цинк собирает. Вот как!

— А может, — безразлично говорил лекарь, — ответим ей с помощью этой штуки «вали домой»?

Джеспер наклонился к низкому столику и нашёл табличку с репликой, далёкой от его желания, но всё-таки подходящей.

«Нет» — ответил «пион», предоставив искательницу ресурсов самой себе. Лери больше ничего не сказала, ещё раз окинула взглядом беседку и пошла дальше изучать местность.

— Надеюсь, в данном случае многоуважаемая госпожа отправится в свой родной город, — Йохансен провожал ту взглядом, сложив на груди руки. — Если нет, у меня найдётся запасной план, который точно вернёт в свои края эту перелётную птицу.

Ирланду посмотрел, что было только что сказано говорилкой — вытащил пластинку и разглядел её.

— Эй, ты зачем обидел Тучку? — он помахал табличкой перед Ветром. — Ты же лери! Для тебя это вообще неприемлемое поведение.

Он поскакал догонять темношёрстого лери, тот всё же уходить с фермы не спешил.

— Я, на секундочку, всё ещё человек, — важно говорил недовольный эйло. — И если не прогоню её отсюда, останутся от Тучки рожки да ножки!.. Стоп. Ты уже дал ей имя?!

Кроме как приступать к плану «Б», вариантов у почтальона не оставалось. Он не стал смотреть на телячьи нежности, которые опять начал маленький хин в попытках приручить и это создание, а пошёл в сарай, надеясь отыскать, что хотел, или сделать из материалов.

А рину всё вертелся рядом с молчаливым «питомцем», близким ему по характеру: — Теперь я буду тебя так звать, Тучка. Потому что у тебя такой красивый окрас. Он, знаешь ли, редкий.

Среднекрылая, конечно же, ничего из этого не понимала, но было интересно, что за существо ходит за ней следом. И маленький хин знал, что не делает ничего неправильного, оставляя у себя дикаря. Он знал, что в природе, да и у одомашненных лери работа не имела каких-то чётких расписаний. Её можно было и отложить, встретив что-то необычное или просто — если надоест. А захочет вновь работать — обязательно вернётся к своим.

Поиграть любой лери будет совсем не прочь, если пожелает.

Ирланду постоянно что-то рассказывал, и, несмотря на огромную разницу в культурах, длиннохвост тоже пытался с ним говорить на своём языке. Правда, ничего из этого не получалось. Лекарь, что возился в сарае, слышал какие-то сложные наборы понятий, которые позже перешли в простые слова. Ирланду тоже решил упростить свою речь до животных звуков, которыми сами хины тоже не брезговали общаться.

— Ну всё, сейчас Ветерок выгонит Тучку с земли на небо, — Джеспер вышел на улицу, неся с собой какую-то пластину в раме. — Может, и сама долетит, ещё лучше.

— Ветерок, тебе зачем это?

Рину вытянул шею, пытаясь высмотреть обратную сторону предмета, но удалось это только, когда знак увидел тёмношёрстый. Его зрачки остановились в одном месте, меняя форму на очертания того угловатого символа, что был перед глазами.

— Домой, — эйло показал на пластину. — Ты знаешь, где это. Домой, Тучка! Место!

«Хорошо, хорошо» — прощебетали антенны длиннохвоста, немного подрагивая.

Тучка постепенно отходила от гипнотического эффекта Виндоверы, обошла сородича вокруг и начала внимательнее рассматривать местность, но уходить не спешила, судя по всему.

— Ну ты издеваешься! — раздосадованный эйло бросил пластину в снег, отвернувшись, чтобы та не вызывала у него жалость и желание вновь подобрать её.

Лекарь ещё раз мысленно прошёлся по всем фразам в электронном «разговорнике». Свой словарный запас содержал лишь базовые сигналы, а за всё то время, что почтальон заимел в себе приёмник с двумя антеннами, он использовал лишь несколько понятий.

Болтливый цветок особо не действовал на дикаря, так-то пришлось самому налаживать контакт.

Сизошкурый человек был вынужден говорить наугад, перебирая всё, что в приёмник пришло.

Как же это было сложно.

— Итак. Я — говорю тебе, что здесь делать нечего, здесь только одни… руины, — шло перед сигналом, вроде как, сочетающимся со сказанным.

«Зову на помощь всех хвостаток в округе. Найдена большая куча материалов» — ответил длиннохвост.

— Что?! — пернатый взметнул крыльями, подняв немного рыхлого снега. — Ты улетать должна, а не дружков своих звать! — от безысходности он присел на корточки, расстелив опахала по земле, а хвост расставив веером.

Ирланду тоже ничего особо не понимал: — Ветер, с тобой всё хорошо?

— Нет, малой, не сейчас, — лекарь поднялся, отряхивая от снега шкуру. — Даже я в тупике, так что не мешайся.

Джеспер неуверенно «кивнул» и опробовал другой сигнал, затем следующий. Тучка развела антенны в стороны. Было понятно из этого жеста, о котором ещё Туман говорил, что собеседник несёт какой-то бред и должен знать это, а возможно позвать доктора, если с приёмником что-то неладное.

— Агх, это будет долго…

Не имея и малейшего понятия, как спасти пернатую гостью от своей же глупости, эйло вновь присел на мягкий снег и расстелил крылья, чтобы не сминались. Тучка в это время подобрала Виндоверу и поставила её, воткнув посередине тропинки в вырезанную для этого щель. Теперь место было обитаемо, несмотря на то, что остров молчал. Один телендор — это тоже обитатель.

«Есть кто?» — слышали повторяющуюся песенку антенны почтальона.

Тёмношёрстый ходил вокруг, задирая голову к верхушкам реликтовых деревьев, высматривая что-то вдали. В конце концов и ему надоело всё это. Тучка водила ногой по рыхлой нетоптаной целине, потом легко махнула крыльями, смотря на взвившийся снег. Ей было весело, не то что кое-кому, размышляющему, почему тот с лепестками квадрат именно такой, как рисует его природа.

Хиновая «индюшка» тоже присоединилась к веселью и как-то случайно нашла общий язык с этим существом. Рину прятался в сугробах и выбрасывал вперёд голову, когда замечал шаги рядом. Тучка в ответ вздрагивала крыльями от неожиданности, но не от страха. Один раз она взлетела на ветку, ожидая там нового друга. Существо и вправду издалека походило на райскую птицу с таким хвостом, закрывающим человеческие ноги.

Пришлось спуститься вниз, поняв, что летать «динозаврику» было не дано. Зато незаметно прятаться в снегу — вот в этом Ирланду был мастером.

«Сюда»

— Это мне, что ли? — оглянулся Джеспер, приподняв антенны.

Когда он нашёл взглядом длиннохвоста, тот ещё раз его позвал.

— Извини, но я думаю, как прогнать тебя отсюда. И уважающие себя лери, как бешеные, не скачут, — послышалось однозначное «нет».

Дальше отвлекать почтальона не стали. Только спустя немного времени, когда по стёклам очков размазался сухой снежок. Лекарь крыльями взметнул снег, тут же поднявшись на ноги. Виновника он не нашёл, пока где-то не раздался кричащий писклявый смех.

— Да, соглашусь, было весело. Но только тебе!

Джеспер снова отдался размышлениям, вытащил из снега табличку со знаком, к необычному проявлению которого уже привык. Это успокоило его. Просмотр Виндоверы был похож на медитацию.

Из которой вывел крылатого ещё один снежок, попавший точно посередине оправы.

— Ветер! Айда к нам! — вытягивал шею Ирланду.

— Оба как дети, честное слово…

Йохансен с уставшим видом поплёлся к взъерошенному снегу — всему тому, что осталось от сугробов, над которыми висело искристое облачко. Эйло выбросил пластину, насколько далеко смог её кинуть.

— Эх, ладно. Придумаю потом что-нибудь.

Он присоединился к общему веселью, чтобы ненадолго отдохнуть от всей этой суеты с городом и с письмами. И лери устают иногда, чего скрывать. Всё равно делать до предполагаемого перелёта особо было нечего, только вещи забрать из старого разваливающегося сарая, где сейчас не живёт даже самый непривередливый обитатель острова.

Не успел Джеспер дать сдачи тому, кто прятался в снегу, как заметил, что словно поменялся с Тучкой настроением. Её отвлекла выброшенная Виндовера, к которой она направилась пешком, оставляя борозды металлическим хвостом.

— Эй. Ты чего? Это ж просто кусок железа, — посмотрел в её сторону лекарь.

Длиннохвост расставил размашистые крылья в стороны, чтобы нагнуться за предметом, и отряхнул пластину. Он направился туда же, где поставил её в первый раз.

«Нельзя» — услышал Йохансен, наблюдавший за этим.

— Ну, я знаю, что это что-то священное, но будь, пожалуйста, хоть немного тем, кем была. Это не твой Бог, Туча, — он подошёл к дикарю и попытался отобрать пластину. — Виндовера ни во что тебя не ставит. Ей нужна только наша сила.

Тучка отвернулась, тогда другой крылатый наступил ей на хвост, но та дёрнула его, рванувшись так сильно, что Йохансен упал на спину, свернув свои крылья вокруг тела.

Ирланду решил не вмешиваться в разногласия пернатых, Ветер сейчас был каким-то нервным. Все слова рину он пропускал мимо чёлки, целясь именно в длиннохвоста. И точно не хотел помочь ему, как стремился бы сделать настоящий дикий лекарь, а презирал его, как человек. Ничего не поделать, радонийцам с детства внушали мысль, что эти «птахи» были подобны саранче, и в глазах маленького фермера Джеспер был точно на стороне этого мнения.

Хотя сам он был теперь один из «вредителей», но его гордыню это не пошатнуло.

Пока.

Лекарь поднялся и сел на снегу, расстелив хвост. Приходилось лишь наблюдать за тёмношёрстым, таким же упрямым, как и сам сизошкурый человек. Силы оказались равны, ни вернуть обратно, ни образумить дикую «птицу» не получилось.

Тучка ходила по двору вместе со знаком, как будто должно было что-то произойти, и всё безнадёжно звала, окликала всех живых в округе. Как Джеспер когда-то…

Когда только появился здесь, когда внутри давала жизнь горячая живая красная кровь. Всё произошло внезапно, прямо посреди напряжённой смены, когда руки, держащие скальпели, перестали ощущать плоть перед собой, а всё вокруг внезапно потемнело. Тогда будущий лери испугался, что заснул посреди работы.

Но такого же просто не могло быть! Над головой вместо ламп засияли далёкие звёзды, окружённые страшными тёмными силуэтами, напоминающими то ли скалы, то ли дома. Вместо копошений коллег и гудения электричества раздавался грохот механизмов. В какой-то момент начав ярко осязать этот жуткий «сон», Йохансен понял простую истину. Что было пора на время, а может, навсегда, забыть всё, абсолютно всё, чтобы переключиться на новую реальность. Начать что-то делать, искать укрытие от неизвестности.

Переждать что-то.

Что-то… Он даже не знал, чего бояться.

И, когда дар речи худо-бедно вернулся к человеку, он звал на помощь хоть кого-нибудь в этих механических джунглях. Ведь для «маленького несмышлёныша» их точно могли построить только человеческие существа. А хины, к счастью, нашедшие его через несколько часов, лишь посвистывали в ответ.

Те гривастые, кто изображал человеческие города в своём творчестве, чаще всего придерживался мнения, что похожи были эти места именно на телендорские пейзажи, только в плане лери пустующие. Где детёнышам сизошкурых прислуживают электронные звери.

В общем, размах фантазии у тех, кто любил дополнять неведомое своими догадками, был хорош. А Джесперу пришлось вскоре в этой «фантазии» жить. Лишь после начала превращения он стал хоть как-то ощущать себя в этом мире.

Из размышлений лери вытащил сигнал. По антеннам прокатился громогласный зов, побуждающий лететь куда-то. Тучке не обошлись даром её крики. Она радовалась тому, что была услышана. Но не абы кем — самим Редкомахом. Пусть тот и выпроваживал гостью отсюда.

В сознании всплыли неизвестные, но хорошо ощущаемые берега маленького острова с телендорскими механизмами, ещё меньше, чем Радония. Он находился где-то недалеко отсюда, может, даже стоило это проверить.

— Ветерок, ты чего? — раздался рядом цыплячий голосок.

Эйло опомнился, застав себя сидящим в снегу, опустившим голову и задравшим антенны вверх, но ничего не сказал. Даже себе.

Молча лекарь поднялся.

— Можешь… Ты можешь с ней лететь. Тучку услышал кто-то, наверное, Туман. Она его послушала и уже собирается в путь. Надеюсь, вы найдёте место получше, чем этот остров, — маленькая мордочка ткнулась в ладонь.

— Ты, Ветерок, уже приспособленный лери, — продолжал Ирланду. — Тебе не страшно будет там освоиться, и на востоке гораздо безопасней, чем в Радонии. И ты, ты умная ксола. Я буду тебя знать, сколько лет ни пройдёт.

— Знаешь, — Джеспер погладил маленькое существо. — Я тебя тоже не забуду. — Он, пересилив себя, снял обратно-цветные очки, вновь смотря на мир истинным лерским зрением. Так было легче воспринимать всё вокруг, легче… попрощаться с человеческими привычками.

«Я тебя сопровождаю» — донеслось до тёмношёрстого, который неспешно двигался вглубь рощи.

— Я с тобой полечу, в общем, — вздохнул Йохансен, передав два связанных ремешками стёклышка своему наземному другу. — Прослежу, чтобы ты не возвращалась.

«Неужели можно всё бросить, одичать и жить себе спокойно? Так можно?! Точно?! Орид точно скучать не будет. Он никогда по мне не скучал. Я теперь не привязан к Южному материку абсолютно ничем, но своим видом обязан Восточному» — думал почтальон, который вряд ли когда-нибудь ещё будет разносить письма.

«Следуй месту. Лети» — раздалась та же песенка от антенн корнотеку.

«Но что будет с Туманом? В город не выйти, он от безделья совсем карат потеряет! А улететь сам не додумается! Я должен к нему вернуться. Провожу Тучку, и вернусь. Мне надо развеяться, но не настолько, чтобы одичать».

Лекарь двинулся следом за своим сородичем, остановившимся среди деревьев. Он уже знал, куда отправится сегодня: в, несмотря на свой облик, дикое неосвоенное место, где живут такие же, как Джеспер и Тучка. Где, по рассказам Редкомаха, как в прежние времена в Радонии, стоит не прекращаемый галдёж электронных трелей, а в небе всегда можно заметить кого-то из крылатых существ.

И ведь всё это не выдумки!

Джеспер отвёл дикаря на берег, где деревья не мешали ему набрать скорость для взлёта.

— Прощайте, ксолочки! — подсвистнул Ирланду, но как-то вяло. — И, Ветер… — лекарь оглянулся на эти слова. — Можешь не возвращаться. Радония тебе уже не будет домом. Прими это…

Он уже скучал по хорошим друзьям. Только они пришли, как уже улетали в свои края. Йохансен обнял рину, возможно, в последний раз, и крыльями тоже, оказавшись тем самым в «шалашике». Было трудно развернуть их. Почтальон думал, что рано или поздно придётся улететь навсегда. Рано или поздно не только Ирланду придётся оставить, но и корнотеку, который многому научил «маленького птенца», резника Альву, которая помогла приносить детям счастье.

После того, чем ответили люди, крылья неохотно будут нести эйло к этому берегу. Но всё для того, чтобы навестить этого весёлого рину. Наверное, этого сделать больше и не получится.

— Знаешь, Ланд, — говорил пернатый с шестигранными зрачками, — как один мой друг сказал — не будь я лери, я бы на месте расплакался. Просто это так… так заботливо, с твоей стороны. И то, что мы не вернёмся. Может, оно и к лучшему, — Джеспер поднялся, посмотрев на вытянувшего шею маленького хина, который сейчас казался ещё миниатюрнее с высоты крылатого.

Даже Тучка, и та была немного ниже Йохансена, развитого до конца.

Среднекрылая бродила по колено в снегу на месте будущей «взлётной полосы», которую Джеспер отправился расчищать.

Та сразу поняла, чего от неё ожидалось. Да и как идти, если вокруг океан. «Райская птица» выровняла длинный хвост, чтобы не мешался. Так же, как и Редкомах, она расправила крылья, но держала их над землёй, и стала разгоняться. По сравнению с корнотеку, ей это удалось намного быстрее. Через несколько секунд Тучка сделала первый взмах, прижав руки. И вот, она уже парила над снежным полем, дожидаясь собрата.

И, ведь, не улетала без него. «Сюда, сюда» — доносилось с её длинных антенн.

Лекарь пошёл следом, взмахнул крыльями, оттолкнувшись ногами от земли. Перед этим снова обратил взгляд к Ирланду, просвистевшему что-то на прощание и повернувшему обратно к своему дому. Грустное и одновременно счастливое расставание. Не будет больше мучений, которые люди причиняли крылатым. Не будет больше и крылатых друзей.

Кроме того бедного водохлёба, вынужденного всю жизнь томиться в подвале в роли жалкого генератора энергии, и не более.

Его хотя бы оставили в живых. Но рад ли был он этому?

Когда внезапно понявшего свою свободу эйло эта же свобода и опьянила, тот уже не думал обо всём этом. Он хотел взлететь. И всё. И, наверное, ещё следовать одному голосу, которому он хорошо доверял.

Джеспер прижал руки к груди, выпрямил ноги, расстелив по ним веер хвоста, и старался первым делом подальше отлететь от суши и подняться к вечернему небу, подёрнутому дымкой с облаками. Махал крыльями, пока не нагнал длиннохвоста, слегка толкнув его рукой.

— Ты водишь! Ха-ха! — и поднялся ещё выше.

«Что?» — озадачено прочирикала Тучка.

А как для дикого существа, для неё-то в этом полёте не было ничего необычного. Просто туда-сюда пролетела. Интересная прогулка для эйло, не более.

Среднекрылая уже смирилась со странностями этого лери, но не в манере ей подобных было высмеивание или что-то ещё по этому поводу, угнетающее «белую ворону». Она спокойно летела следом, тянув за собой шлейф металла и набирая высоту вслед за своим проводником, решившим на досуге подурачиться.

Он никогда не был настолько высоко. Помнил, как летал на самолёте, но здесь были совсем другие ощущения. Джеспер достаточно хорошо освоил полёт, чтобы выбраться из неудачного трюка, поэтому смело перевернулся несколько раз, прижав крылья.

Он просто радовался, как ребёнок, и догадывался, почему. Испарился даже страх перед дикостью и забвением.

— Как тебе такое? — Йохансен опустил голову к эйло цвета индиго. — Жаль, нельзя твоими словами спросить, я бы с радостью.

Выходило лишь простенькое «Я тут, я тут. Внимание, внимание».

А длиннохвост смотрел внимательными семигранниками, но ничего более.

— Ну, что ты, и вправду, как туча тёмная? Попробуй! Сделай что-нибудь! Если крылья позволяют, конечно же, — «Сюда».

Тучка осматривалась вокруг, но так и не смогла понять, куда это «сюда» и зачем нужно было идти за словами, если материалов здесь и в помине не было. И вообще ничего интересного.

Один океан кругом, не более. А по подводным свалкам шастать — не эйловское это дело.

Иногда и самим лекарям требовался врач. Дикарь был уверен, что сейчас это тот самый случай.

— А сейчас будет падение с парашютом! — Йохансен сложил крылья с хвостом, а руки, наоборот, расставил в стороны, и через некоторое время исчез в облачном океане, плывущим над обычным водным.

Когда он вынырнул снова, длиннохвоста рядом не оказалось, что поначалу немного тревожило. Лекарь дёргано оглядывался по сторонам, робко сложив руки и мотая головой во все стороны.

Кто-то прогладил его по спине.

А затем вылетел в поле зрения и выровнялся, летя так, чтобы не задеть собрата большим крылом. Длинные перья в хвосте шелестели на ветру, и вблизи это было слышно.

— Э-хэй, что? — мелкокрылый повернул голову на бок, с перами так было удобнее. — А ты быстро учишься, однако!

Тёмношёрстый взлетал редкими взмахами, но ничуть не медлительнее лекаря, всё набирающего высоту по привычке с берега. Он просто следовал голосу вожака, который точно знает, где эйло лучше, может где-то там, куда Тучка летит, есть какая-нибудь хорошенькая свалка. Но она просто летела без прикрас. Так же выкручиваться, как этот лерский доктор недавно, было каким-то странным, неподобающим занятием. Так ещё и потерять управление можно.

Вроде лекарь — не такой уж и мелкий «птах», а резвится не хуже механика.

Воздух становился более разреженным. Взмахи давались легче, но это и стоило делать, чтобы не опуститься в предыдущий слой и не начать всё заново.

Тучке самой стало интересно, куда этот чудак летит, но не за ресурсами — уж точно. Какие свалки могут быть в небе?

Пернатый был занят впечатлениями. Он чувствовал: может подняться ещё выше атмосферы, на какой высоте воздушный транспорт уже отказывался работать, где из крылатых обычно летает только корнотеку, а может, и вовсе никто.

— Давай за мной! — с паром изо рта еле выговорил лекарь, явно не ожидая такого эффекта.

Всё внутри как будто сжималось, каждая кродоновая веточка выгоняла наружу влагу, как после переваривания воды. Эйло немного завис в воздухе, затем опустился ниже, чтобы проверить, атмосфера ли на него так действует. И нет, само тело так приспособилось. Вот как Троллейбусорог летал на такой высоте…

Его так же выжимало здесь? Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Шкура впала в живот и бока. Хорошо, что никто не видел, как коробило крылатых существ.

Что-то сказать обычными словами было, ясное дело, уже невозможно, да и вряд ли будет слышно хоть что-нибудь в разреженном воздухе. Но, если так подумать, для лери нет никаких преград к разговору.

«Сюда».

Пространство внизу всё было в сплошной туманной пелене, так что разглядеть остров было бы очень непросто, только и полагайся, что на сигналы. К счастью, ориентир после всех воздушных прогулок не потерялся. Джеспер хорошо помнил, куда указала песня сателлита, предложенная обоим эйло.

А сверху лететь намного легче, смотря на бескрайний тёмный сине-зелёный океан неба, где чуть-чуть проглядывали звёзды.

Почтальон даже осмелился «плыть» на спине, не махая крыльями, воздух и так держал его достаточно хорошо.

Тучка снова задала немногозначительное «Что?», на которое вообще непонятно, какая из песенок могла быть ответом.

«Я лечу» — было им.

Да, этот язык определённо не подходил для дружеской беседы, хоть и был мелодичным. Он казался Йохансену чересчур деловым и немногословным, так только роботы и говорят друг с другом. Или какие-нибудь животные.

А Туман ещё твердил, что какие-то эмоции здесь спрятаны, чувства. Может быть, только для самих лери так и есть.

Пролетев ещё, даже не зная, сколько, эйло начал уставать и рассчитывать каждый свой взмах. Пора было спуститься пониже, к новому острову, шумящему разными сигнальными голосами внизу. До него точно хватит сил долететь. Туда, если честно, и хотел отправить крылатых Редкомах.

Можно было отдохнуть, пока облака плыли ещё внизу. Хотя и мало толку от этого, но по привычке Джеспер прилёг на «воздушную подушку», совсем не махая крыльями. Понемногу притяжение брало своё, приближая дымку, откуда уже слышался какой-то звучный грохот. И не только он…

Трели прибывали. Они постоянно раздавались из разных мест, но были адресованы другим эйло. Точно не гостю острова, который мог узнать об этом при помощи краткого предисловия, прямым текстом говорящее, кому отведено послание. Одно из них заставило тёмношёрстого спикировать вниз, начисто забыв о своём спутнике:

«Зову всех собирателей в округе. Синесерая и алюминиевая жилы свободны» — говорила чья-то явно не лерская песенка.

Голос одного из тех восточных роботов?

— Ни «пока», ни «до свидания», — заключил для себя лекарь, когда смог набрать воздуха в развернувшиеся лёгкие, и нырнул в океан тумана.

Уже проглядывались очертания дикого телендорского «города-завода»: передвигающиеся громадины среди дымки, что-то протяжно и раздражающе скрежетало, постоянно всюду шла работа. Гостя первым делом встретили высокие ветвистые антенны, покачивающиеся на ветру, а затем и «морды» машин-подъёмщиков с блестящими полосками по бокам. На краны они были похожи, может быть, только головой, но больше на многоножек, обвивающихся вокруг высотных «зданий». И это лишь самый верхний ярус, где механизмы занимали всё возможное пространство.

А что же там внизу? А на самом дне?..

«Кто ты?» — кто-то сразу этим словом без предупреждения собрал с Джеспера информацию о его виде и состоянии, даже не спросив, ничего не сказав в ответ. Антенны сами всё выложили без малейших промедлений.

Какое-то наверняка важное устройство. Вроде регистрации…

«Держи себя в руках… — внушал про себя человеческий гость острова. — Проводи её и улетай».

Обычных наземных иредров здесь наверняка был дефицит. Остров, всё-таки. Зато лери из воздушной среды — хоть отбавляй. Десятки пернатых разных телосложений и размеров, иногда вовсе не эйло, пролетали мимо, сразу сворачивая от Йохансена. То и дело слышались разные «я близко», «я близко», после чего обязательно попадался на глаза какой-нибудь крылатый, мельком оглядывающийся на гостя.

Один из них, небольшой и худенький, как ребёнок-подросток, лазал по вышке, работая на пару с «подъёмным краном». Эйло взялся рукой за балку, устойчиво примагнитившись ногами, и взял один из проводов, который прицепил к основанию антенны, да ещё и закрепил пером. После этого крылатый вспорхнул в поисках следующей своей цели.

«Вот этот, возможно, и есть механик», — думал почтальон.

Он ещё размышлял о том, как полетит назад, спохватившись, что сигналов от Радонии он вообще не слышал, но пролетел свой путь всего один раз. А это значило, что эйло легко вернётся на тот остров, даже, если пробудет тут лет сто.

А пробыть немного подольше, чем несколько минут, здесь стоило. Сизошкурый осознал, что на обратный полёт у него вряд ли останутся силы после всех тех кривляний, которыми он забавлял Тучку. Ну, или вызывал у неё стыд. Простой здоровый сон ещё никому не вредил.

«Не собираюсь же я смотреть на Виндоверу. Пусть выкусит, хе-хе».

Место для отдыха Йохансен выбрал вдали от непривычного шума — уже отстроенную вышку или просто высокое здание. Вообще, разобраться в таких постройках мог только знающий хин, ну, или незнающий лери. На землю пернатый решил не спускаться. Уж больно жутковато и опасно здесь всё выглядит, а уж как там, внизу… Если только еды себе зачерпнуть на берегу.

В этом месте не должны быть люди.

Лестница из маленьких площадок в два-три метра друг под другом сошла бы за хорошее место для обзора, будь здесь ясное небо. Туда путешественник и приземлился, аккуратно пролетев между пластин и сметя оттуда почти весь снег. Если и крылья сложить, ветром вообще не сносило, только платформа иногда подрагивала, будто отряхивалась от снега сама.

Та была ещё под небольшим наклоном. Никакой наледи под сошедшим снегом!

Кто же придумал всё это?

— Что ж, надеюсь, местные не захотят сносить именно эту махину, пока я здесь вздремну. Хорошо, что я знаю их язык хотя бы на уровне выживания.

Джеспер всё ещё недооценивал себя, с опаской смотрел на соседнюю вышку, где спокойно в многих метрах от земли (и от земли ли) висела на руках такая же «птица». Спустя некоторое время, а высыпались лери достаточно скоро, лекарь специально выждал, эйло взобрался на жердь коленями, толкнулся ими, а затем слетел с неё, исчезнув в тумане.

— Дикость какая-то…

Пластинчатое строение вновь, который раз, дрогнуло, сбросив на телендора нападавший за это время снег. Такое человеку в войлочной шкуре явно не нравилось. Хочешь не хочешь — пришлось искать более спокойное место где-то в жутких дебрях механических джунглей.

Хорошо, хоть не ещё более страшных, потускневших и поломанных. С обновлением техники здесь явно было всё в порядке.

Поесть тоже бы не помешало. Сизошкурый сел на колени и сгрёб к себе нападавший снег, быстро поужинав им. Новые силы бодрили не хуже сна.

Стоило обойтись без полётов, пока что. Место было огромное, малоизученное. Не хотелось с непривычки врезаться в какого-нибудь огромного эйло-дракона, который сейчас пролетал мимо и нёс с собой какую-то шпалу, одной которой мог снести голову такому, как Йохансен. Где-то с краю поля зрения этот крылатый положил деталь куда-то вниз, затем при помощи мощных конечностей взобрался на стену, чтобы наблюдать, что там делают внизу другие механизмы.

— …Ладно, — Джеспер с уже испаряющим носом посмотрел в другую сторону.

Эйло осторожно высматривал уступы, на которые спрыгивал, постепенно опускаясь вниз. Вскоре пришлось перелететь в громадное пустое, как и все другие, окно соседнего здания. Там, на одной из стен, красовалась Виндовера, собранная из плоских деталей, как конструктор.

Такая яркая для глаз местных обитателей.

На удивление, от знака веяло каким-то уютом. Это было если не единственным, то самым лучшим местом для отдыха. И ещё по совместительству цехом, судя по звуку из-за перегородки посреди комнаты.

Но было здесь гораздо тише, чем на улице. И всё в таких сине-зелёных приглушённых тонах. Умиротворяющее зрелище.

Джеспер спрыгнул с массивного стола либо подоконника, тянущегося от высокого окна к другому такому же. Было похоже, что это специальные входы для крылатых, но почему-то кто-то забыл соорудить ступеньки в «прихожей». Лекарь заглянул за перегородку, где стол уже не пустовал, на нём почти во всю длину лежали знакомые предметы. Где-то похожие металлические листы уже имели место быть.

— Так вот где Тучка работает.

Был и тот, кто собирал такие перья, сам же он оказался бескрылым, но не похожим на Альву. Длинный плащ иредра скрывал ноги и немного стелился по земле, будучи дымчато-синим «войлоком» с одной стороны и белеющим кродоновой подкладкой с другой. Лери держал руки на листах металла, три из них медленно ползли, растворяясь в коже ладоней одним концом.

Но неужели так много нужно для перов? Короткие толстые пластины на голове лери немного отросли, приняв нетипичную форму, по крайней мере, не ту, которую ожидал Джеспер.

Когда инструменты начали перевешивать голову, иредр откинул её на высокий стол, стоящий позади него. Он вообще не обращал внимания на постороннего, можно сказать, был в работе по самые перы, сливающиеся друг с другом. То, во что они превращались, имело более угловатые очертания. Приняв сложную трудно описываемую форму, кусок металла тут же отсоединился, а перы хозяина стали такими же, что и были в начале.

Довольно знакомый попался вид. Таких хины любили за их силу и выносливость. Правда, из-за тяжёлой конструкции тела и длинного плаща плавильщики предпочитали размеренные движения. Они были неспешными, флегматичными мастерами. Как тот лери Янтарёк, встреченный Джеспером по дороге в Радонию.

На столе валялись лишь остатки того, что приносили сюда крылатые помощники.

А к готовой детали протянул свои лапки крылатый… механизм, который немного напугал гостя, вылезая из-под стола. Он был похож на стрекозу без головы и с эйловскими крыльями. Робот схватил новенький предмет и был таков — пулей выскочил в окно, сказав лишь «Да. Готово» напоследок.

Плавильщик, как и прежде, был спокоен и ожидал следующей партии ресурсов, поглядывая в окно. Он опёрся руками об стол и перевёл взгляд на другое, но что-то заметил в отражении на металлической стене. Вот такому гостю он точно удивился, судя по зрачкам, и оглянулся назад, смотря на лекаря.

Антенн у иредра и в помине не было, вместо этого он старался поймать взгляд крылатого мерцающими глазами. Радужка казалась полупрозрачной, с подсветкой из неоновой зеленцы, и постоянно мерцала, как новогодняя гирлянда.

— Э-ей, мистер. Извините, что запоздал. Но не волнуйтесь, я вас обязательно починю, — на скорую ответил пернатый, уже хорошо зная свои обязанности в этом мире.

Хоть бы не бегали или летали за лекарем здесь стаи сломанных лери, которые бы умоляли их вылечить. С большим желанием этим заняться почтальон рискует задержаться здесь очень надолго, если не навсегда.

Но всё обошлось.

«Я знаю тебя» — безмолвно прозвучало скромное приветствие, пойманное из мерцания, и глаза плавильщика вернулись в норму.

Йохансен понял, что, оказывается, это совсем не поломка.

— Получается, теперь я ещё и азбуку Морзе понимаю? — удивился себе лекарь. — Интересно… А что бы мне сказала перегорающая лампочка?

Хоть монологи и напоминали, что обладатель голоса — не простой лери, однако всех других они могли сильно удивить.

«Что? Звук» — промигал лери, обративший внимание на человеческую речь.

— Да ничего, ничего, — махнул эйло рукой. — Мне самому больше удивительно, как ты поймёшь что-то без антенн.

Местный даже «ухом не повёл». Его отвлёк прилетевший помощник, что доставил новый материал для выплавки. Длиннохвост пробежался по столу, пока «гордость райской птицы» не перестала свешиваться из окна. Эйло приподнял крылья, и тогда железки быстро сбросились с хвоста, как старые оленьи рога.

«Я всё принёс» — отчитался курьер.

Он оглянулся к плавильщику, смотря тому в глаза, и в мерцающем отражении на стенах легко читалось — «готово».

Получив одобрение, «двоюродный брат» Тучки сразу выскочил в окно, а другой крылатый проводил его взглядом. Вскоре прилетел следующий длиннохвост, каждый по очереди. Настал черёд и знакомой Джеспера, которая задержалась в плавильне немного дольше обычного.

«Зову лекаря. Нет. Близко. Нет. Рядом…» — пел тёмношёрстый и посмотрел на эйло, тем самым подсказав дикому, кого имеет ввиду.

Но говорила она не просто понятиями, а какими-то идущими друг за другом цепями слов, что понять Джесперу было очень и очень сложно. Если он вообще был способен улавливать смысл таких выражений. Слова по отдельности понять было нетрудно, они уже были в карате, как инстинкты.

Этому языку Туман хотел тогда обучить птенца?

Плавильщик задал пустой вопрос, скорее всего, по мнению почтальона, у них это было сравни «продолжай». Тучка подняла узкие перы, похожие на катаны, и потёрла их друг об друга, будто точила лезвия. Они опустились, дав место антеннам. Прочие жесты лери показывала со словами, и всё настолько быстро, правильно, словно она специально репетировала эту «речь».

В ответ бескрылый тоже кое-что делал, но предпочитал не размахивать своими куцыми перами, которые и так было не особо хорошо заметно за серебристыми волосами.

— Интересная беседа у вас…

Почтальон словил ещё один взгляд длиннохвоста, повторившего свой первый жест, который, по догадкам, и означал какие-либо звуки, ну, или голоса.

«Нет. Зову всех хвостаток в округе. Место готово» — увидев это, Тучка выпрыгнула в окно, почти так же, как и предыдущие рабочие до неё — упав с подоконника с распростёртыми крыльями.

А дальше ничего интересного: очередь освободилась, и всё шло по кругу. Джеспер решил, что здесь можно и вздремнуть. Безопасная обстановка, что подтверждал здешний житель, а гул механизмов и вовсе перестал раздражать со временем. На этом острове лучше держаться местных, где они — там и «пешеходная зона» для таких гостей, знающих восточную природу только по картинкам из книжек.

Эйло постарался расположиться так, чтобы не мешаться иредру, и лёг в углу, где у окна заканчивался пустовавший стол. Сомневался, что сможет нормально заснуть без жерди или, на худой конец, коврика. Что может быть неуютнее пола из цельнометаллической пластины? Холодно, если не считать невосприимчивости к морозам, жёстко, не будь с собой мягкой севозной шкуры, оказавшейся ещё нежнее подстилки. Лекарь вообще не чувствовал неудобства, хоть и пришлось расстелить одно крыло по стене, избежав его неудобных косточек, а другим накрыться, как одеялом.

Ещё больше Йохансен убеждался, что настоящее одеяло использовал больше по той же человеческой привычке. Так, без ничего свернувшегося на полу пернатого больше пробирало это чувство дикости, которому раньше не придавалось значение.

А делал эйло всё это раньше по привычке, просто потому, что так делают люди. Если уж дополнительная обувь для ног, и так, казалось, бывших уже в ней, помогала держать полы чистыми, то белоснежная простынь чаще всего бывала в стирке от появляющихся на ней разноцветных пятен. Если б не верные «подданные» Джеспера, он бы в первую неделю предпочёл спать на жерди, чем всё это отстирывать.

Впрочем, вопрос с простынёй быстро решили, но одежда, призванная добавлять человечности, чище от этого не становилась. И лишь сейчас лери по-настоящему ощутил свободу от всего этого. Лери не существуют, как какие-то неразумные создания.

Они живут и радуются жизни. И Джеспер сам это понял.

Над чёлкой послышался неприятный скрежет, заставивший эйло подскочить с тревожной мыслью. И это строение оказалось «живым»? Не хватало ещё, чтобы эта махина прямо сейчас трансформировалась в какую-нибудь турбину. Как только выжили здесь все эти лери?..

К счастью, обошлось лишь звуком, без тряски или чего-то ещё нехорошего. Лекарь увидел плавильщика, высекающего прямоугольное окошко в стене, помощь затылочных инструментов здесь была скорее косвенной. Скрежет издавала острая свежевыплавленная железка, которая разрезала металл, как пила дерево. Её лери держал в руках.

— Эй, ты что задумал?! Я только спать собирался, а тебе на месте не работается!

Джеспер подошёл ближе, смотря под ноги, чтобы не наступить на стелющийся плащ существа, и заметил простенькую литую конструкцию, оказавшуюся жердью, когда плавильщик взял её и за изогнутое основание повесил на новенькое окошко. Дел-то, а сколько крику.

Иредр взглянул в глаза пернатого, и постучал ногтем по перекладине: «Я всё сделал».

После этих слов он пошёл обратно. На рабочем столе уже стоял какой-то длиннохвост, дожидавшийся одобрения, чтобы полететь дальше.

— …Спасибо? Как сказать-то?..

«Хорошо» — нашёл в своём словарном запасе Джеспер.

Эйло проверил свою новую «кровать» на прочность, на всякий случай. Даже не скрипела. Что и ожидалось, лекарь заснул чуть ли не сразу, отдыхая от сегодняшнего перелёта.

СЛОВАРИК

Длиннохвост — среднекрылый эйло, в природе переносящий металлы при помощи своего длинного хвоста, в который как раз и откладывается груз.

Хвостатка — он же длиннохвост.

Синисерь — разновидность металлов на зесамоэ.

Плавильщик — иредр, имеющий длинный плащ и короткие толстые перы. Его задача состоит в создании простых деталей при помощи плавки. Иногда длина готовых деталей может достигать нескольких метров.